Подгорный, Павел Ильич

Павел Ильич Подгорный
Дата рождения:	1 марта 1894(1894-03-01)
Место рождения:	Павловск, Воронежская губерния, Российская империя
Дата смерти:	28 декабря 1973(1973-12-28) (79 лет)
Место смерти:	Воронеж, РСФСР, СССР
Страна:	СССР СССР
Научная сфера:	Сельское хозяйство
Учёная степень:	доктор сельскохозяйственных наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Новоалександрийский институт сельского хозяйства и лесоводства
Награды и премии:

Па́вел Ильи́ч Подго́рный (1 марта 1894, г. Павловск, Воронежская губерния — 28 декабря 1973, Воронеж) — советский учёный-агробиолог, растениевод, педагог. Заслуженный деятель науки РСФСР (1964), доктор с.-х. наук (1937), профессор (1929), заведующий кафедрой растениеводства Воронежского СХИ (1938—1970 гг.). Беспартийный.

Биография

Павел Ильич родился в семье безземельного крестьянина, который работал всю жизнь по найму у торговцев, позже был агентом по распространению швейных машин, а в конце концов стал сторожем. С 12 лет Павлу Ильичу приходилось зарабатывать на жизнь (репетиторством, игрой на сцене, перепиской, пением в церковном хоре. Учился в Павловском реальном училище, которое окончил в 1911 году. Окончил Новоалександрийский институт сельского хозяйства и лесоводства (1917). Ещё в студенческие годы принимал участие в лесоустроительных экспедициях в Полесье и Архангельской губернии, где заработал ревматизм, преследовавший Павла Ильича всю жизнь. С 1916 по 1918 год — метеонаблюдатель, а затем заведующий отделом полеводства Анненской опытной станции (Симбирская губерния). С 1918 по 1924 год — заведующий Ново-Уренской опытной станции (Симбирская губерния). С 1924 по 1929 год — директор Херсонской опытной станции, одновременно лектор, а затем старший преподаватель Херсонского сельскохозяйственного института, с 1929 — профессор и заведующий кафедрой растениеводства Херсонского сельскохозяйственного института, одновременно, с 1933 по 1937 — руководитель научного отдела 29-й исправительно-трудовой сельскохозяйственной колонии. С 1938 года — профессор, заведующий кафедрой растениеводства Воронежского сельскохозяйственного института. В 1939—1946 годы — заместитель директора Воронежского сельскохозяйственного института по учебной части.

Им опубликовано более 200 работ, из которых 30 крупных. В 1957 году вышел в свет его учебник «Растениеводство» для сельскохозяйственных вузов, который был переиздан в 1965 году. В 1973 году опубликован учебник «Растениеводство с основами селекции и семеноводства», основным из соавторов которого был П. И. Подгорный. Второе издание этого учебника, дополненное и переработанное проф. Г. В. Кореневым, вышло в 1983 году, а третье — в 1990 году. Под руководством П. И. Подгорного подготовлены и защищены две докторские и 20 кандидатских диссертаций.

Награждён двумя орденами Трудового Красного Знамени (1944) и двумя орденами Ленина (1949, 1953), тремя медалями ВДНХ.

Сфера научных интересов: агротехника возделывания зерновых, крупяных, технических и кормовых культур; интродукция новых культур; орошаемое земледелие.

Основные труды

• Однолетние кормовые культуры. — Воронеж: Воронеж. книгоиздат., 1949 г. — 6 п.л.
• Агротехника озимых хлебов. — Воронеж: Воронеж. книгоиздат., 1952 г. — 5,5 п.л.

Автор учебников:

• Подгорный П. И. Растениеводство / П. И. Подгорный. — М.: Сельхозгиз, 1963 г. — 477 с. (первое издание — 1957 г.),
• Растениеводство / Под ред. П. И. Подгорного. — М.: Просвещение, 1967 г. — 558 с.
• Подгорный П. И. Растениеводство с основами селекции и семеноводства / Г. В. Коренев, П. И. Подгорный, С. Н. Щербак. — М.: Агропромиздат, 1990 г. — 575 с. (первое издание — 1973, второе — 1983)

Литература

• Воронежская энциклопедия: В 2 т. / Гл. ред. М. Д. Карпачёв. — Воронеж: Центр духовного возрождения Чернозёмного края, 2008. — Т. 2: Н—Я. — 524 с., ил., карты.
• [www.cropimpru.vsau.ru/pub/book02_1.pdf Первый вуз Центрального Черноземья России / В. Е. Шевченко и др. — Воронеж: Кварта, 2002. — 512 с.]
• [www.za_kadry.vsau.ru/PDF/zk_10-08.pdf За кадры, — № 10 (2445), декабрь 2008 г.]

Отрывок, характеризующий Подгорный, Павел Ильич

– Ему получше нынче, – сказал доктор. – Я вас искал. Можно кое что понять из того, что он говорит, голова посвежее. Пойдемте. Он зовет вас…
Сердце княжны Марьи так сильно забилось при этом известии, что она, побледнев, прислонилась к двери, чтобы не упасть. Увидать его, говорить с ним, подпасть под его взгляд теперь, когда вся душа княжны Марьи была переполнена этих страшных преступных искушений, – было мучительно радостно и ужасно.
– Пойдемте, – сказал доктор.
Княжна Марья вошла к отцу и подошла к кровати. Он лежал высоко на спине, с своими маленькими, костлявыми, покрытыми лиловыми узловатыми жилками ручками на одеяле, с уставленным прямо левым глазом и с скосившимся правым глазом, с неподвижными бровями и губами. Он весь был такой худенький, маленький и жалкий. Лицо его, казалось, ссохлось или растаяло, измельчало чертами. Княжна Марья подошла и поцеловала его руку. Левая рука сжала ее руку так, что видно было, что он уже давно ждал ее. Он задергал ее руку, и брови и губы его сердито зашевелились.
Она испуганно глядела на него, стараясь угадать, чего он хотел от нее. Когда она, переменя положение, подвинулась, так что левый глаз видел ее лицо, он успокоился, на несколько секунд не спуская с нее глаза. Потом губы и язык его зашевелились, послышались звуки, и он стал говорить, робко и умоляюще глядя на нее, видимо, боясь, что она не поймет его.
Княжна Марья, напрягая все силы внимания, смотрела на него. Комический труд, с которым он ворочал языком, заставлял княжну Марью опускать глаза и с трудом подавлять поднимавшиеся в ее горле рыдания. Он сказал что то, по нескольку раз повторяя свои слова. Княжна Марья не могла понять их; но она старалась угадать то, что он говорил, и повторяла вопросительно сказанные им слона.
– Гага – бои… бои… – повторил он несколько раз. Никак нельзя было понять этих слов. Доктор думал, что он угадал, и, повторяя его слова, спросил: княжна боится? Он отрицательно покачал головой и опять повторил то же…
– Душа, душа болит, – разгадала и сказала княжна Марья. Он утвердительно замычал, взял ее руку и стал прижимать ее к различным местам своей груди, как будто отыскивая настоящее для нее место.
– Все мысли! об тебе… мысли, – потом выговорил он гораздо лучше и понятнее, чем прежде, теперь, когда он был уверен, что его понимают. Княжна Марья прижалась головой к его руке, стараясь скрыть свои рыдания и слезы.
Он рукой двигал по ее волосам.
– Я тебя звал всю ночь… – выговорил он.
– Ежели бы я знала… – сквозь слезы сказала она. – Я боялась войти.
Он пожал ее руку.
– Не спала ты?
– Нет, я не спала, – сказала княжна Марья, отрицательно покачав головой. Невольно подчиняясь отцу, она теперь так же, как он говорил, старалась говорить больше знаками и как будто тоже с трудом ворочая язык.
– Душенька… – или – дружок… – Княжна Марья не могла разобрать; но, наверное, по выражению его взгляда, сказано было нежное, ласкающее слово, которого он никогда не говорил. – Зачем не пришла?
«А я желала, желала его смерти! – думала княжна Марья. Он помолчал.
– Спасибо тебе… дочь, дружок… за все, за все… прости… спасибо… прости… спасибо!.. – И слезы текли из его глаз. – Позовите Андрюшу, – вдруг сказал он, и что то детски робкое и недоверчивое выразилось в его лице при этом спросе. Он как будто сам знал, что спрос его не имеет смысла. Так, по крайней мере, показалось княжне Марье.
– Я от него получила письмо, – отвечала княжна Марья.
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.
– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.