Подгурский, Николай Люцианович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Николай Люцианович Подгурский
Дата рождения

13 августа 1877(1877-08-13)

Дата смерти

1 ноября 1918(1918-11-01) (41 год)

Принадлежность

Российская империя Российская империя

Годы службы

18941917

Звание

контр-адмирал

Командовал

Миноносец № 74
Подводная лодка «Аллигатор»
Подводная лодка «Дракон»
Миноносец «Ретивый»
Крейсер «Россия»
Бригада подводных лодок Балтийского моря
Учебный отряд подводного плавания
Дивизия подводных лодок Балтийского моря
Отряд судов, охраняющих Ботнический залив

Сражения/войны

Оборона Порт-Артура,
Первая мировая война

Николай Люцианович (Константинович) Подгурский (Ревель, 13 августа 1877) — Ревель,1 ноября 1918) — офицер Русского императорского флота, контр-адмирал, герой обороны г. Высокая в Порт-Артуре.





Биография

Из дворян Виленской губернии. Родился в семье инженера-механика капитана 1-го ранга Л. М. Подгурского.

  • 1894 — Поступил в службу.
  • 15 сентября 1897 — Окончил Морской кадетский корпус 24-м по успеваемости. Произведен в мичманы и зачислен в 3-й флотский экипаж.
  • 15 октября-1 ноября 1897 — Вахтенный офицер эскадренного броненосца «Петропав­ловск».
  • 1 июня-31 августа 1898 — Вахтенный начальник миноносца «Сокол».
  • 3 января 1899 — Вахтенный начальник миноносца № 120 в Отдельном отряде судов Средиземного моря.
  • 17 июля 1899 — Вахтенный начальник эскадренного броненосца «Император Александр II».
  • 13 августа-1 ноября 1899 — Вахтенный начальник миноносца № 120.
  • 1-25 ноября 1899 — Вахтенный начальник эскадренного броненосца «Император Александр II».
  • 13 марта-26 апреля 1900 — Вахтенный начальник эскадренного броненосца «Император Александр II».
  • 26 апреля-6 августа 1900 — Вахтенный начальник миноносца № 120.
  • 18 января-5 сентября 1901 — Вахтенный начальник и ротный командир клипера «Пластун» с прикомандированием к 13-му флотскому экипажу.
  • 29 сентября 1901-11 октября 1902 — Слушатель Минных классов.
  • 6 декабря 1901 — Лейтенант.
  • 11 октября 1902— 29 ноября 1904 — Старший минный офицер крейсера «Баян».
  • 1 января 1903 — Минный офицер.
  • 9 октября 1903 — Минный офицер 1-го разряда.
  • 27 января-20 декабря 1904 — Участвовал в обороне Порт-Артура. На сухопутном фронте был несколько раз ранен и контужен. После сдачи крепости в плену не был, убыл на Балтийский флот.
    • 31 марта 1904 — Отличился при спасении команды миноносца «Страшный».
    • 27 ноября 1904 — Заведующий изготовлением «ручных бомбочек».
  • 27 апреля-3 ноября 1905 — Командир миноносца № 74, охранявшего Петергоф.
  • 9 января 1906 — Обер-офицер Стратегической части Военно-морского учебного отдела ГМШ.
  • 1 мая 1906—28 мая 1907 — Помощник старшего офицера крейсера «Богатырь».
  • 2 июня 1907 — Зачислен слушателем Офицерских классов Учебного отряда подводного плавания.
  • 11 июня 1907 — Старший лейтенант.
  • 7 декабря 1907 — Окончил курсы с зачислением в офицеры подводного плавания.
  • 21 января 1908 — Причислен к 8-му флотскому экипажу.
  • 11 марта 1908 — Переведён в 9-й флотский экипаж с назначением помощником командира строящейся подводной лодки «Аллигатор».
  • 11 июня 1908-24 мая 1909 — Командир строящейся подводной лодки «Дракон».
  • 1 октября 1908 — Переведён в 1-й Балтийский флотский экипаж.
  • 25 мая 1909-17 марта 1910 — Командир миноносца «Ретивый».
  • 3 мая 1910 — Флагманский минный офицер штаба командующего Отрядом судов, назначенных для плавания с гардемаринами и кадетами Морского Корпуса в кампанию 1910 года.
  • 15-25 августа 1910 — В плавании на транспорте «Океан» в распоряжении начальника действующего флота Балтийского моря.
  • 29 апреля 1911 — Назначен в плавание на суда Учебного отряда Морского корпуса.
  • 1 мая-20 июня 1911 — Младший минный офицер крейсера «Россия».
  • 20-26 июня 1911 — Младший минный офицер крейсера «Богатырь».
  • 1 мая-26 июня 1911 — Преподаватель электротехники гардемаринам.
  • 28 июня 1911 — И. о. старшего офицера крейсера «Россия».
  • 9 декабря 1911-30 августа 1912 — Старший офицер крейсера «Россия».
  • 22 ноября 1911 — Капитан-лейтенант.
  • 6 декабря 1911 — Капитан 2-го ранга.
  • Декабрь 1912-январь 1913 — Командировка в Париж.
  • 14 января 1913-20 июля 1914 — Командир эскадренного миноносца «Генерал Кондратенко».
  • 20 июля 1914-30 марта 1915 — Командир крейсера «Россия».
  • 15 августа 1914 — Капитан 1-го ранга «за отличие» (старшинство 06.12.1912).
  • 23 марта 1915 — Командующий бригадой подводных лодок Балтийского моря.
  • 10 апреля 1915 — Присвоен брейд-вымпел.
  • 10 апреля-7 декабря 1915 — Начальник Учебного отряда подводного плавания.
  • 15 апреля 1915-4 ноября 1916 — Командующий дивизией подводных лодок Балтийского моря.
  • 4 ноября 1916-апрель 1918 — Начальник отряда судов и охраны Ботнического залива.
  • 6 декабря 1916 — Контр-адмирал «за отличие со старшинством на основании Высочайшего повеления 23 Декабря 1913 года».
  • Март 1917 — Поселился с семьей в г. Ваза, Финляндия.
  • 28 января-1 февраля 1918 — Помогал Маннергейму разоружать русские гарнизоны в Финляндии.

Осенью 1918 года отправился в Ревель для покупки коммерческого парохода, намереваясь заняться торговым пароходством. Умер от воспаления лёгких 1 ноября 1918 года. Похоронен в Ревеле на кладбище Александра Невского.

Участие в обороне Порт-Артура

Во время обороны крепости явился инициатором использования катерных минных аппаратов для обстрела неприятельских траншей. Во время обороны г. Высокая предложил использовать шаровые гальвано-ударные мины для разрушения полевых укреплений противника у подножия горы, чем отсрочил падение этого опорного пункта на два месяца[1].

Отличия

  • Греческий орден Спасителя кавалерский крест (1900)
  • Орден Святой Анны 4-й степени (21.04.1904) «за спасение команды погибшего миноносца „Страшный“, бывшего под огнём 6 неприятельских крейсеров и 4 миноносцев»
  • Орден Святой Анны 3-й степени с мечами и бантом (18.09.1904)
  • Орден Святого Георгия 4-й степени (25.09.1904) «в воздаяние мужества и храбрости, оказанных при четырехдневном штурме японцами крепости Порт-Артур (06-10.09.1904)»
  • Орден Святого Станислава 2-й степени с мечами (15.12.1904)
  • Золотое оружие «За храбрость» (10.01.1905) «за отличие в делах против японцев под Порт-Артуром»
  • Орден Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом (12.12.1905)
  • Тунисский орден Нишан-Ифтикар офицерский крест (1907)
  • Орден Святого Владимира 3-й степени с мечами (09.02.1915)
  • Английский орден Святого Михаила (1916)
  • Английский орден Святого Георгия 3-й степени (1916)
  • Английский орден Бани 3-го класса (1916)

Напишите отзыв о статье "Подгурский, Николай Люцианович"

Литература

  • Подводное плавание в России. 1834—1918 Биографический справочник, А. М. Пожарский, Русско-Балтийский информационный центр «БЛИЦ», 2011, страницы 635—638.

Примечания

  1. Русско-японская война. Пг., 1916. кн, 4. с. 115—116.

Ссылки

  • [www.podgorski.com/library/References/Photos_Mikolaj_Podgorski.htm Биография и фото]


Отрывок, характеризующий Подгурский, Николай Люцианович

«Что я за глупость сказал, однако, губернаторше! – вдруг за ужином вспомнилось Николаю. – Она точно сватать начнет, а Соня?..» И, прощаясь с губернаторшей, когда она, улыбаясь, еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», – он отвел ее в сторону:
– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.
– Вот что, ma tante. Maman меня давно женить хочет на богатой, но мне мысль одна эта противна, жениться из за денег.
– О да, понимаю, – сказала губернаторша.
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.
Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.


Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.
Но когда, в воскресенье после обедни, лакей доложил в гостиной, что приехал граф Ростов, княжна не выказала смущения; только легкий румянец выступил ей на щеки, и глаза осветились новым, лучистым светом.
– Вы его видели, тетушка? – сказала княжна Марья спокойным голосом, сама не зная, как это она могла быть так наружно спокойна и естественна.
Когда Ростов вошел в комнату, княжна опустила на мгновенье голову, как бы предоставляя время гостю поздороваться с теткой, и потом, в самое то время, как Николай обратился к ней, она подняла голову и блестящими глазами встретила его взгляд. Полным достоинства и грации движением она с радостной улыбкой приподнялась, протянула ему свою тонкую, нежную руку и заговорила голосом, в котором в первый раз звучали новые, женские грудные звуки. M lle Bourienne, бывшая в гостиной, с недоумевающим удивлением смотрела на княжну Марью. Самая искусная кокетка, она сама не могла бы лучше маневрировать при встрече с человеком, которому надо было понравиться.
«Или ей черное так к лицу, или действительно она так похорошела, и я не заметила. И главное – этот такт и грация!» – думала m lle Bourienne.