Поджио, Александр Викторович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Александр Викторович Поджио
Дата рождения:

15 (27) апреля 1798(1798-04-27)

Место рождения:

Российская империя, Николаев (Николаевская область)

Гражданство:

Российская империя Российская империя

Дата смерти:

6 (18) июня 1873(1873-06-18) (75 лет)

Место смерти:

с. Воронки, Черниговская губерния, Российская империя ныне Бобровицкий район, Черниговская область

Алекса́ндр Ви́кторович По́джио (15 (27) апреля 1798, Николаев — 6 (18) июня 1873, Вороньки, Черниговская губерния) — декабрист, младший брат Иосифа Поджио.



Биография

Родился в семье итальянца-католика. Учился в Одесском училище. Поступил на службу в 1814 году, служил в Преображенском полку. В 1823 году стал членом Южного общества, а затем и Северного общества, осуществлял связь между ними и выполнял важные конспиративные поручения. Ближайший сподвижник П. И. Пестеля, высказывался за установление республики, за убийство царской семьи и за ускорение борьбы с самодержавием. В марте 1825 года вышел в отставку в чине подполковника. В декабре 1825 года побуждал С. Г. Волконского и других декабристов поднять восстание в Тульчине. Арестован после восстания в декабре 1825 года и приговорён к 20-летним каторжным работам.

С 1839 года на поселении в Сибири. В Сибири женился на Ларисе Андреевне Смирновой, классной даме Иркутского института (1851). Освобождён по амнистии 1856 года.

После возвращения из Сибири в 1859 году Поджио жил в Псковской и Московской губерниях, ездил в Швейцарию и Флоренцию. С 1863 года несколько лет прожил за границей, где сблизился с А. И. Герценом. Умер в 1873 году, похоронен в имении декабриста Сергея Волконского.

А. В. Поджио оставил ценные исторические воспоминания («Записки декабриста», Москва 1930).

Улицы в г. Одессе и г. Николаев (Украина) названы в честь братьев Поджио.

Напишите отзыв о статье "Поджио, Александр Викторович"

Ссылки

  • [kemenkiri.narod.ru/XIPodj.pdf Материалы следственного дела А. В. Поджио]. Восстание декабристов. Документы. Т.XI, С.31-88.
  • [decemb.hobby.ru/index.shtml?alphavit/alf_p#a_podgio Александр Поджио на сайте «Музей декабристов»]
  • [decemb.hobby.ru/index.shtml?article/podgio_sib Н. П. Матханова. «Декабрист А. В. Поджио в 50-60-е гг. XIX в.»]
  • Н.Кирсанов. Декабристы в Омском Прииртышье. Нью-Йорк, 2011.

Отрывок, характеризующий Поджио, Александр Викторович

– Ростов, ты где?
– Здесь. Какова молния! – переговаривались они.


В покинутой корчме, перед которою стояла кибиточка доктора, уже было человек пять офицеров. Марья Генриховна, полная белокурая немочка в кофточке и ночном чепчике, сидела в переднем углу на широкой лавке. Муж ее, доктор, спал позади ее. Ростов с Ильиным, встреченные веселыми восклицаниями и хохотом, вошли в комнату.
– И! да у вас какое веселье, – смеясь, сказал Ростов.
– А вы что зеваете?
– Хороши! Так и течет с них! Гостиную нашу не замочите.
– Марьи Генриховны платье не запачкать, – отвечали голоса.
Ростов с Ильиным поспешили найти уголок, где бы они, не нарушая скромности Марьи Генриховны, могли бы переменить мокрое платье. Они пошли было за перегородку, чтобы переодеться; но в маленьком чуланчике, наполняя его весь, с одной свечкой на пустом ящике, сидели три офицера, играя в карты, и ни за что не хотели уступить свое место. Марья Генриховна уступила на время свою юбку, чтобы употребить ее вместо занавески, и за этой занавеской Ростов и Ильин с помощью Лаврушки, принесшего вьюки, сняли мокрое и надели сухое платье.
В разломанной печке разложили огонь. Достали доску и, утвердив ее на двух седлах, покрыли попоной, достали самоварчик, погребец и полбутылки рому, и, попросив Марью Генриховну быть хозяйкой, все столпились около нее. Кто предлагал ей чистый носовой платок, чтобы обтирать прелестные ручки, кто под ножки подкладывал ей венгерку, чтобы не было сыро, кто плащом занавешивал окно, чтобы не дуло, кто обмахивал мух с лица ее мужа, чтобы он не проснулся.
– Оставьте его, – говорила Марья Генриховна, робко и счастливо улыбаясь, – он и так спит хорошо после бессонной ночи.
– Нельзя, Марья Генриховна, – отвечал офицер, – надо доктору прислужиться. Все, может быть, и он меня пожалеет, когда ногу или руку резать станет.
Стаканов было только три; вода была такая грязная, что нельзя было решить, когда крепок или некрепок чай, и в самоваре воды было только на шесть стаканов, но тем приятнее было по очереди и старшинству получить свой стакан из пухлых с короткими, не совсем чистыми, ногтями ручек Марьи Генриховны. Все офицеры, казалось, действительно были в этот вечер влюблены в Марью Генриховну. Даже те офицеры, которые играли за перегородкой в карты, скоро бросили игру и перешли к самовару, подчиняясь общему настроению ухаживанья за Марьей Генриховной. Марья Генриховна, видя себя окруженной такой блестящей и учтивой молодежью, сияла счастьем, как ни старалась она скрывать этого и как ни очевидно робела при каждом сонном движении спавшего за ней мужа.
Ложка была только одна, сахару было больше всего, но размешивать его не успевали, и потому было решено, что она будет поочередно мешать сахар каждому. Ростов, получив свой стакан и подлив в него рому, попросил Марью Генриховну размешать.
– Да ведь вы без сахара? – сказала она, все улыбаясь, как будто все, что ни говорила она, и все, что ни говорили другие, было очень смешно и имело еще другое значение.