Подкалиберные боеприпасы

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Подкалиберные боеприпасы — боеприпасы, диаметр боевой части (сердечника) которых меньше диаметра ствола. Чаще всего используются для борьбы с бронированными целями. Увеличение бронепробиваемости по сравнению с обычными калиберными бронебойными боеприпасами происходит за счет увеличения начальной скорости боеприпасов и удельного давления в процессе пробития брони. Для изготовления сердечника используются материалы с наибольшим удельным весом — на основе вольфрама, обедненного урана и другие. Для стабилизации полета у современных подкалиберных боеприпасов, как правило, используется оперение.





Описание

Подкалиберные бронебойные снаряды предназначены для поражения тяжёлобронированных объектов, в частности, танков. Такой снаряд не имеет ни взрывателя, ни заряда взрывчатого вещества; его бронепробивное действие целиком обусловлено кинетической энергией снаряда, благодаря чему его с определённой натяжкой можно рассматривать как массивную высокоскоростную пулю.

Подкалиберный бронебойный снаряд состоит из корпуса катушечной или иной формы (поддона), в который вставляется тяжёлый сердечник диаметром примерно в три раза меньше калибра орудия. Материалом для сердечника служат металлокерамические сплавы, обладающие высокой прочностью. В середине XX века эту роль преимущественно выполняли карбиды вольфрама; позднее получили распространение сердечники из обеднённого урана. Поддон обеспечивает удержание сердечника в стволе, и служит своеобразным поршнем, принимая на себя давление газов при выстреле, тем самым обеспечивая разгон всего снаряда. За счёт меньшей, чем у обычного бронебойного снаряда массы, дульная скорость подкалиберного боеприпаса значительно вырастает (по некоторым данным, 1600 м/с против 800—1000 м/c), что обеспечивает увеличение бронепробиваемости.

При ударе снаряда в броню массивный сердечник пробивает в ней отверстие небольшого диаметра, его кинетическая энергия, при этом частично расходуется на разрушение брони, но большей частью переходит в тепловую. Раскалённые до высоких температур осколки сердечника и брони летят в заброневое пространство расходящимся конусом, поражая экипаж танка, выводя из строя механизмы и оборудование и создавая многочисленные очаги возгорания. Сердечники из обеднённого урана из-за своей высокой пирофорности при разрушении самовозгораются.

По своему действию подкалиберные бронебойные снаряды обладают существенно большей бронепробиваемостью, чем калиберные бронебойные снаряды. В ходе операции «Буря в пустыне» танковые части армии США в составе войск коалиции с помощью бронебойного снаряда М829 — подкалиберного снаряда на обеднённом уране — поражали цели на дистанциях до 3000 м[1].

Разновидности

Существуют различные виды конструкции подкалиберных боеприпасов:

  • С неотделяющимся поддоном (англ. Armour-piercing, composite rigid, сокр. APCR) — представляют собой тело снаряда из лёгкого металла с твёрдосплавным сердечником. Весь полёт до цели такой снаряд проходит как единое целое, а в процессе пробития брони участвует только сердечник, отделяющийся в этот момент от поддона. Сравнительно большое аэродинамическое сопротивление (как у обычного бронебойного снаряда) при небольшой массе приводит к существенному падению бронепробиваемости и точности с расстоянием.
  • С неотделяющимся поддоном, для использования с коническим стволом (англ. Armour-piercing, composite non-rigid, сокр. APCNR) — конструкция поддона обеспечивает его смятие при прохождении по коническому стволу специальной конструкции, за счёт чего уменьшается площадь поперечного сечения снаряда и снижается аэродинамическое сопротивление.
  • С отделяющимся поддоном (англ. Armour-piercing, discarding-sabot, сокр. APDS) — конструкция снаряда после выхода из ствола обеспечивает срыв поддона с сердечника набегающим потоком воздуха или, в случае нарезного орудия, центробежной силой. За счёт небольшого диаметра сердечника обеспечивается низкое сопротивление воздуха при полёте.
  • Бронебойный оперённый подкалиберный снаряд (англ. Armour-piercing, fin-stabilized, discarding-sabot, сокр. APFSDS) — подкалиберный снаряд с отделяющимся поддоном, где для обеспечения устойчивости полёта и повышения кучности сердечник снабжают небольшим оперением.

См. также

Напишите отзыв о статье "Подкалиберные боеприпасы"

Примечания

  1. [www.gulflink.osd.mil/du_ii/du_ii_tabf.htm TAB F — DU Use in the Gulf War]. Проверено 6 марта 2013. [www.webcitation.org/6F46M1sgp Архивировано из первоисточника 12 марта 2013].


К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Подкалиберные боеприпасы

Пройдя Крымский брод, пленные двигались по нескольку шагов и останавливались, и опять двигались, и со всех сторон экипажи и люди все больше и больше стеснялись. Пройдя более часа те несколько сот шагов, которые отделяют мост от Калужской улицы, и дойдя до площади, где сходятся Замоскворецкие улицы с Калужскою, пленные, сжатые в кучу, остановились и несколько часов простояли на этом перекрестке. Со всех сторон слышался неумолкаемый, как шум моря, грохот колес, и топот ног, и неумолкаемые сердитые крики и ругательства. Пьер стоял прижатый к стене обгорелого дома, слушая этот звук, сливавшийся в его воображении с звуками барабана.
Несколько пленных офицеров, чтобы лучше видеть, влезли на стену обгорелого дома, подле которого стоял Пьер.
– Народу то! Эка народу!.. И на пушках то навалили! Смотри: меха… – говорили они. – Вишь, стервецы, награбили… Вон у того то сзади, на телеге… Ведь это – с иконы, ей богу!.. Это немцы, должно быть. И наш мужик, ей богу!.. Ах, подлецы!.. Вишь, навьючился то, насилу идет! Вот те на, дрожки – и те захватили!.. Вишь, уселся на сундуках то. Батюшки!.. Подрались!..
– Так его по морде то, по морде! Этак до вечера не дождешься. Гляди, глядите… а это, верно, самого Наполеона. Видишь, лошади то какие! в вензелях с короной. Это дом складной. Уронил мешок, не видит. Опять подрались… Женщина с ребеночком, и недурна. Да, как же, так тебя и пропустят… Смотри, и конца нет. Девки русские, ей богу, девки! В колясках ведь как покойно уселись!
Опять волна общего любопытства, как и около церкви в Хамовниках, надвинула всех пленных к дороге, и Пьер благодаря своему росту через головы других увидал то, что так привлекло любопытство пленных. В трех колясках, замешавшихся между зарядными ящиками, ехали, тесно сидя друг на друге, разряженные, в ярких цветах, нарумяненные, что то кричащие пискливыми голосами женщины.
С той минуты как Пьер сознал появление таинственной силы, ничто не казалось ему странно или страшно: ни труп, вымазанный для забавы сажей, ни эти женщины, спешившие куда то, ни пожарища Москвы. Все, что видел теперь Пьер, не производило на него почти никакого впечатления – как будто душа его, готовясь к трудной борьбе, отказывалась принимать впечатления, которые могли ослабить ее.
Поезд женщин проехал. За ним тянулись опять телеги, солдаты, фуры, солдаты, палубы, кареты, солдаты, ящики, солдаты, изредка женщины.
Пьер не видал людей отдельно, а видел движение их.
Все эти люди, лошади как будто гнались какой то невидимою силою. Все они, в продолжение часа, во время которого их наблюдал Пьер, выплывали из разных улиц с одним и тем же желанием скорее пройти; все они одинаково, сталкиваясь с другими, начинали сердиться, драться; оскаливались белые зубы, хмурились брови, перебрасывались все одни и те же ругательства, и на всех лицах было одно и то же молодечески решительное и жестоко холодное выражение, которое поутру поразило Пьера при звуке барабана на лице капрала.
Уже перед вечером конвойный начальник собрал свою команду и с криком и спорами втеснился в обозы, и пленные, окруженные со всех сторон, вышли на Калужскую дорогу.
Шли очень скоро, не отдыхая, и остановились только, когда уже солнце стало садиться. Обозы надвинулись одни на других, и люди стали готовиться к ночлегу. Все казались сердиты и недовольны. Долго с разных сторон слышались ругательства, злобные крики и драки. Карета, ехавшая сзади конвойных, надвинулась на повозку конвойных и пробила ее дышлом. Несколько солдат с разных сторон сбежались к повозке; одни били по головам лошадей, запряженных в карете, сворачивая их, другие дрались между собой, и Пьер видел, что одного немца тяжело ранили тесаком в голову.
Казалось, все эти люди испытывали теперь, когда остановились посреди поля в холодных сумерках осеннего вечера, одно и то же чувство неприятного пробуждения от охватившей всех при выходе поспешности и стремительного куда то движения. Остановившись, все как будто поняли, что неизвестно еще, куда идут, и что на этом движении много будет тяжелого и трудного.
С пленными на этом привале конвойные обращались еще хуже, чем при выступлении. На этом привале в первый раз мясная пища пленных была выдана кониною.
От офицеров до последнего солдата было заметно в каждом как будто личное озлобление против каждого из пленных, так неожиданно заменившее прежде дружелюбные отношения.
Озлобление это еще более усилилось, когда при пересчитывании пленных оказалось, что во время суеты, выходя из Москвы, один русский солдат, притворявшийся больным от живота, – бежал. Пьер видел, как француз избил русского солдата за то, что тот отошел далеко от дороги, и слышал, как капитан, его приятель, выговаривал унтер офицеру за побег русского солдата и угрожал ему судом. На отговорку унтер офицера о том, что солдат был болен и не мог идти, офицер сказал, что велено пристреливать тех, кто будет отставать. Пьер чувствовал, что та роковая сила, которая смяла его во время казни и которая была незаметна во время плена, теперь опять овладела его существованием. Ему было страшно; но он чувствовал, как по мере усилий, которые делала роковая сила, чтобы раздавить его, в душе его вырастала и крепла независимая от нее сила жизни.