Подколзин, Евгений Николаевич

Евгений Николаевич Подколзин
Командующий Воздушно-десантными войсками СССР, СНГ и России
31 августа 1991 года — 4 декабря 1996 года
Предшественник:	Павел Сергеевич Грачёв
Преемник:	Георгий Иванович Шпак
Рождение:	18 апреля 1936(1936-04-18) Лепсинское, Андреевский район, Алматинская область Казакская АССР, РСФСР, СССР
Смерть:	19 июня 2003(2003-06-19) (67 лет) Москва, Российская Федерация
Военная служба
Годы службы:	1955—1996
Принадлежность:	СССР СССР → Россия Россия
Род войск:	Воздушно-десантные войска
Звание:	Генерал-полковник
Командовал:	Командующий ВДВ СССР, командир дивизии
Награды:

Евге́ний Никола́евич Подко́лзин (18 апреля 1936, село Лепсинское, Андреевский район, Алма-Атинская область Казахская АССР, РСФСР — 19 июня 2003, Москва, Россия) — военный деятель России, командующий Воздушно-десантными войсками (1991—1996), генерал-полковник.

Жизненный путь

В 1958 году окончил Алма-Атинское военно-парашютное училище имени Верховного Совета Киргизской ССР. После его окончания командовал взводом, отдельной разведывательной ротой гвардейской воздушно-десантной дивизии, парашютно-десантным батальоном.

С 1970 по 1973 год — слушатель Военной академии им. М. В. Фрунзе. После окончания академии — командир полка^{[уточнить]} (1973—1974). С 1974 года — заместитель командира воздушно-десантной дивизии^{[уточнить]}, с 1976 по 1980 год^{[уточнить]} — командир 106-й гвардейской воздушно-десантной дивизии. С 1980 по 1982 год — слушатель Военной академии Генерального штаба Вооружённых Сил СССР им. К. Е. Ворошилова.

С 1982 года первый заместитель начальника штаба, а с 1986 года — начальник штаба ВДВ — первый заместитель командующего ВДВ. С августа 1991 до 4 декабря 1996 года — командующий Воздушно-десантными войсками СССР, СНГ и, впоследствии, России.

В декабре 1995 года Подколзин баллотируется в Государственную Думу РФ 2-го созыва от избирательного блока «За Родину!»; блок пятипроцентный барьер не преодолел, набрав всего 0,28 % голосов избирателей. В декабре 1999 года вновь баллотировался независимым кандидатом в депутаты Государственной Думы 3-го созыва по Псковскому одномандатному избирательному округу № 141, избран не был (набрал 3,06 % голосов избирателей).

Затем заместитель директора ЗАО «Научно-производственный комплекс реализации проектов конверсии» (г. Москва), член Совета директоров Центра инвестиционных проектов и программ при Министерстве экономики Российской Федерации.

Скончался в ночь на 19 июня 2003 года в московском военном госпитале после перенесённой операции. Церемония прощания с генерал-полковником Подколзиным прошла утром 22 июня в штабе ВДВ. В траурном прощании приняли участие члены коллегии Министерства обороны РФ во главе с начальником Генерального штаба Вооруженных Сил РФ генералом армии Анатолием Квашниным; проститься с бывшим командующим прибыли также бывшие министры обороны России генерал армии Павел Грачев и Маршал Российской Федерации Игорь Сергеев, депутаты Госдумы, ветераны десантной службы. Похоронен на Троекуровском кладбище Москвы.

Персональные данные

Награждён орденом Красной Звезды, орденом «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» II и III степени, орденом «Знак Почета» (за помощь населению Армении в дни землетрясения 1988 г.), многими медалями. Лауреат Государственной премии Российской Федерации.

Увлекался чтением исторической и мемуарной литературы. Любимый автор — В. Пикуль, по заданию Совета ветеранов ВДВ работал над книгой воспоминаний о генерале Василии Маргелове.

Был женат, есть двое сыновей.

Ссылки

• [desantura.ru/content/persona/index.php?article=1970 Евгений Николаевич Подколзин] на сайте десантура.ру
• [persona.rin.ru/view/f/0/17011/podkolzin-evgenij-nikolaevich Евгений Подколзин на persona.rin.ru]
• [www.requiem.ru/death/podkolzin/ Последние утраты на requiem.ru]

Отрывок, характеризующий Подколзин, Евгений Николаевич

Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
– Ух, ух, ух!.. – как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжат ь пронзительно звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой, полный человек с закинутой назад головой (вьющиеся волоса, их цвет и форма головы показались странно знакомы князю Андрею). Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча – один был бледен и дрожал – что то делали над другой, красной ногой этого человека. Управившись с татарином, на которого накинули шинель, доктор в очках, обтирая руки, подошел к князю Андрею. Он взглянул в лицо князя Андрея и поспешно отвернулся.
– Раздеть! Что стоите? – крикнул он сердито на фельдшеров.
Самое первое далекое детство вспомнилось князю Андрею, когда фельдшер торопившимися засученными руками расстегивал ему пуговицы и снимал с него платье. Доктор низко нагнулся над раной, ощупал ее и тяжело вздохнул. Потом он сделал знак кому то. И мучительная боль внутри живота заставила князя Андрея потерять сознание. Когда он очнулся, разбитые кости бедра были вынуты, клоки мяса отрезаны, и рана перевязана. Ему прыскали в лицо водою. Как только князь Андрей открыл глаза, доктор нагнулся над ним, молча поцеловал его в губы и поспешно отошел.
После перенесенного страдания князь Андрей чувствовал блаженство, давно не испытанное им. Все лучшие, счастливейшие минуты в его жизни, в особенности самое дальнее детство, когда его раздевали и клали в кроватку, когда няня, убаюкивая, пела над ним, когда, зарывшись головой в подушки, он чувствовал себя счастливым одним сознанием жизни, – представлялись его воображению даже не как прошедшее, а как действительность.
Около того раненого, очертания головы которого казались знакомыми князю Андрею, суетились доктора; его поднимали и успокоивали.
– Покажите мне… Ооооо! о! ооооо! – слышался его прерываемый рыданиями, испуганный и покорившийся страданию стон. Слушая эти стоны, князь Андрей хотел плакать. Оттого ли, что он без славы умирал, оттого ли, что жалко ему было расставаться с жизнью, от этих ли невозвратимых детских воспоминаний, оттого ли, что он страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами.
Раненому показали в сапоге с запекшейся кровью отрезанную ногу.
– О! Ооооо! – зарыдал он, как женщина. Доктор, стоявший перед раненым, загораживая его лицо, отошел.
– Боже мой! Что это? Зачем он здесь? – сказал себе князь Андрей.
В несчастном, рыдающем, обессилевшем человеке, которому только что отняли ногу, он узнал Анатоля Курагина. Анатоля держали на руках и предлагали ему воду в стакане, края которого он не мог поймать дрожащими, распухшими губами. Анатоль тяжело всхлипывал. «Да, это он; да, этот человек чем то близко и тяжело связан со мною, – думал князь Андрей, не понимая еще ясно того, что было перед ним. – В чем состоит связь этого человека с моим детством, с моею жизнью? – спрашивал он себя, не находя ответа. И вдруг новое, неожиданное воспоминание из мира детского, чистого и любовного, представилось князю Андрею. Он вспомнил Наташу такою, какою он видел ее в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими рукамис готовым на восторг, испуганным, счастливым лицом, и любовь и нежность к ней, еще живее и сильнее, чем когда либо, проснулись в его душе. Он вспомнил теперь ту связь, которая существовала между им и этим человеком, сквозь слезы, наполнявшие распухшие глаза, мутно смотревшим на него. Князь Андрей вспомнил все, и восторженная жалость и любовь к этому человеку наполнили его счастливое сердце.
Князь Андрей не мог удерживаться более и заплакал нежными, любовными слезами над людьми, над собой и над их и своими заблуждениями.
«Сострадание, любовь к братьям, к любящим, любовь к ненавидящим нас, любовь к врагам – да, та любовь, которую проповедовал бог на земле, которой меня учила княжна Марья и которой я не понимал; вот отчего мне жалко было жизни, вот оно то, что еще оставалось мне, ежели бы я был жив. Но теперь уже поздно. Я знаю это!»


Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и ранеными, в соединении с тяжестью головы и с известиями об убитых и раненых двадцати знакомых генералах и с сознанием бессильности своей прежде сильной руки произвели неожиданное впечатление на Наполеона, который обыкновенно любил рассматривать убитых и раненых, испытывая тем свою душевную силу (как он думал). В этот день ужасный вид поля сражения победил ту душевную силу, в которой он полагал свою заслугу и величие. Он поспешно уехал с поля сражения и возвратился к Шевардинскому кургану. Желтый, опухлый, тяжелый, с мутными глазами, красным носом и охриплым голосом, он сидел на складном стуле, невольно прислушиваясь к звукам пальбы и не поднимая глаз. Он с болезненной тоской ожидал конца того дела, которого он считал себя причиной, но которого он не мог остановить. Личное человеческое чувство на короткое мгновение взяло верх над тем искусственным призраком жизни, которому он служил так долго. Он на себя переносил те страдания и ту смерть, которые он видел на поле сражения. Тяжесть головы и груди напоминала ему о возможности и для себя страданий и смерти. Он в эту минуту не хотел для себя ни Москвы, ни победы, ни славы. (Какой нужно было ему еще славы?) Одно, чего он желал теперь, – отдыха, спокойствия и свободы. Но когда он был на Семеновской высоте, начальник артиллерии предложил ему выставить несколько батарей на эти высоты, для того чтобы усилить огонь по столпившимся перед Князьковым русским войскам. Наполеон согласился и приказал привезти ему известие о том, какое действие произведут эти батареи.