Подкос

Подко́с (раско́с) — диагональный конструкционный элемент, предназначенный для соединения и передачи напряжений, которые образуются в различных перекрытиях и фермах. Используется в стропильных крышах, фермах и других каркасных конструкциях. Подкос в авиации — диагональный силовой элемент ферменной конструкции фюзеляжа, также может служить для подкрепления и придания жёсткости крыльям и оперению.

Подкос в строительстве

Раскос (подкос) — диагональная балка, которая используется в стропильных крышах, фермах и других каркасных конструкциях. Передаёт усилие от нижнего узла верхнему, например в фермах мостов, стропилах и других конструкциях. Раскосы, составляя элемент решётки или промежуточного сквозного заполнения мостовой фермы, соединяются с поясами фермы, верхним и нижним, при помощи заклепок или шарнирами.

В стропильных системах подкосы не просто создают жёсткость, но и обеспечивают противостояние ветровым нагрузкам со стороны фронтонов дома. Для увеличения жёсткости используют также обратные раскосы, работающие на растяжение. В фермах и каркасных конструкциях раскос обеспечивает жёсткость, т.к. прямоугольник без диагонали не является жёстким элементом.

Подкос в авиации

Подкос является основным силовым элементом в ферменной конструкции фюзеляжа самолёта. Наклонно расположенный подкос поддерживает крыло или стабилизатор самолёта, стойки шасси, обеспечивая жёсткость конструкции.

• Wing Brace strut.JPG

  Подкос крыла нижнеплана Piper PA-25 Pawnee.

• Consolidated PBY vr.jpg

  Двойные обтекаемые подкосы на PBY Catalina.

• Jungmannstrut.JPG

  Двойной внутренний подкос крыла, выполняющий роль стойки.

• CabaneStrut.JPG

  Несущие подкосы крыльев, расположенные над кабиной на биплане De Havilland Tiger Moth.

Литература

• Раскос // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Ссылки

• [doma-paneli.ru/construction-terms/raskosy-podkosy-diagonaljnye-balki Проектирование, строительство и отделка домов из сип-панелей].

Отрывок, характеризующий Подкос

И пити пити пити и ти ти, и пити пити – бум, ударилась муха… И внимание его вдруг перенеслось в другой мир действительности и бреда, в котором что то происходило особенное. Все так же в этом мире все воздвигалось, не разрушаясь, здание, все так же тянулось что то, так же с красным кругом горела свечка, та же рубашка сфинкс лежала у двери; но, кроме всего этого, что то скрипнуло, пахнуло свежим ветром, и новый белый сфинкс, стоячий, явился пред дверью. И в голове этого сфинкса было бледное лицо и блестящие глаза той самой Наташи, о которой он сейчас думал.
«О, как тяжел этот неперестающий бред!» – подумал князь Андрей, стараясь изгнать это лицо из своего воображения. Но лицо это стояло пред ним с силою действительности, и лицо это приближалось. Князь Андрей хотел вернуться к прежнему миру чистой мысли, но он не мог, и бред втягивал его в свою область. Тихий шепчущий голос продолжал свой мерный лепет, что то давило, тянулось, и странное лицо стояло перед ним. Князь Андрей собрал все свои силы, чтобы опомниться; он пошевелился, и вдруг в ушах его зазвенело, в глазах помутилось, и он, как человек, окунувшийся в воду, потерял сознание. Когда он очнулся, Наташа, та самая живая Наташа, которую изо всех людей в мире ему более всего хотелось любить той новой, чистой божеской любовью, которая была теперь открыта ему, стояла перед ним на коленях. Он понял, что это была живая, настоящая Наташа, и не удивился, но тихо обрадовался. Наташа, стоя на коленях, испуганно, но прикованно (она не могла двинуться) глядела на него, удерживая рыдания. Лицо ее было бледно и неподвижно. Только в нижней части его трепетало что то.
Князь Андрей облегчительно вздохнул, улыбнулся и протянул руку.
– Вы? – сказал он. – Как счастливо!
Наташа быстрым, но осторожным движением подвинулась к нему на коленях и, взяв осторожно его руку, нагнулась над ней лицом и стала целовать ее, чуть дотрогиваясь губами.
– Простите! – сказала она шепотом, подняв голову и взглядывая на него. – Простите меня!
– Я вас люблю, – сказал князь Андрей.
– Простите…
– Что простить? – спросил князь Андрей.