Подростковая драма

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Портал Телевидение
История
Телевидение в США
Телевидение в России
Телевидение в СССР
Термины
Телевизионная сеть
Телевизионная синдикация
Апфронт · Рейтинг Нильсена
Замена в середине сезона
Премьера сезона · Финал сезона
Телесериал · Клиффхэнгер
Прайм-тайм · Закадровый смех
Шоураннер
Жанры и форматы
Мыльная опера
Ситком · Антология
Процедурная драма
Подростковая драма
Ток-шоу
Мини-сериал
Реалити-шоу
Оформление статей
Категории

Подростковая драма (англ. Teen drama, также иногда «Подростковый ситком» (англ. Teen sitcom)) — разновидность драматических телесериалов, в сюжете которых делается упор на демонстрацию персонажей-подростков. Этот жанр практически не существовал в первые 45 лет истории телевидения и получил известность лишь в начале девяностых, после успеха сериала «Беверли-Хиллз, 90210», который считается основоположником направления[1][2]. Тем не менее в пятидесятых имели успех ситкомы «Отец знает лучше» (1954—1960) и «Шоу Донны Рид» (1958—1966) со значительной долей молодых героев, но тем не менее в этих программах подростки никогда не находились во главе сюжета и первым шоу о подростке стала «Джиджет (англ.)» (1965—1966) с Салли Филд[1].

Начиная с девяностых на американском телевидении ежегодно начали выходить подростковые драмы, в основном демонстрирующие жизнь учеников средних школ, в первую очередь среднего или высшего социальных классов[1]. Чаще всего сериалы представляли собой мыльные оперы с типичными для подростков сюжетным арками на несколько эпизодов или даже на весь сезон, в основном фокусировавшихся на дружбе, романтике и отношениях с родителями[1].

Жанр, в частности его представители «Одинокие сердца» (2003—2007) и «Холм одного дерева» (2003—2012), часто критиковались за шаблонные сюжетные ходы, излишнюю драматичность и затянутость историй[3], в то время как «Моя так называемая жизнь» (1994—1995) и «Вероника Марс» (2004—2007), наоборот были любимы критиками и часто назывались одними из лучших шоу, когда либо созданных[1].

Напишите отзыв о статье "Подростковая драма"



Примечания

  1. 1 2 3 4 5 [perrya.hubpages.com/hub/The-Best-Teen-Drama-Series-on-Television The Best Teen Drama Series on Television]. HubPages (23 июня 2012). Проверено 4 января 2013. [www.webcitation.org/6DyV7BJuh Архивировано из первоисточника 27 января 2013].
  2. [www.yourtv.com.au/slideshow/onetreehill/162046/tvs-hottest-teen-dramas.slideshow TV's hottest teen dramas]. MSN. Проверено 4 января 2013. [www.webcitation.org/6DyV892w5 Архивировано из первоисточника 27 января 2013].
  3. [tv.popcrunch.com/the-25-worst-television-dramas-of-all-time/ The 25 Worst Television Dramas Of All Time]. TV Crunch (22 июня 2008). Проверено 4 января 2013. [www.webcitation.org/6DyVBcNKJ Архивировано из первоисточника 27 января 2013].

Отрывок, характеризующий Подростковая драма

Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.