Подростковая литература

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Подростковая литература (англ. young adult literature) — литература, предназначенная для подростков.

При упоминании иноязычной литературы представленной в жанре young adult literature название жанра передается по разному, например, янг-эдалт[1], молодёжная литература, литература для подростков[2]. Понятие англ. young adult относится к возрасту от 17 до 21 года[3][4], а подростковый возраст к более раннему периоду.

В США подростковая литература (англ.  young adult literature) по определению Отделения литературы для подростков Американской библиотечной ассоциации предназначена для людей в возрасте от 12 до 18 лет[5].

В российской традиции подростковая литература в значительной степени включена в понятие детской литературы, предназначенной для читателей до 15–16 лет[6].

Подростковая литература является одним из литературных жанров[7]. Особенностями литературы для подростков являются многоплановый сюжет, создание напряжённости вместо использования шокового эффекта, яркие персонажи, точная и детальная передача фактов, аутентичные диалоги, понятный стиль изложения, чувство юмора, интригующее вступление и запоминающаяся концовка[8].


Напишите отзыв о статье "Подростковая литература"



Примечания

  1. Программа "Proчтение" от 25 июля 2014 года www.peeep.us/8902cb74
  2. Англо-Русский словарь по полиграфии и издательскому делу www.peeep.us/c149d5bc
  3. en:Young adult (psychology)
  4. Англо-Русский юридический словарь www.peeep.us/7feccd2d
  5. Cart, Michael (2001). «From Insider to Outsider: The Evolution of Young Adult Literature». Voices from the Middle 9 (2): 95–97.
  6. Литература и язык. Современная иллюстрированная энциклопедия / Под ред. П. А. Николаева, М. В. Строганова.. — 1990.
  7. Stephens, Jonathan. [scholar.lib.vt.edu/ejournals/ALAN/v35n1/pdf/stephens.pdf Young Adult: A Book by Any Other Name...:Defining the Genre] (англ.). The Alan Review (Fall 2007). Проверено 24 ноября 2014.
  8. Cole, Pam B. Young Adult Literature: In the 21st Century. — New York: McGraw Hill, 2009. — P. 61—65.


Отрывок, характеризующий Подростковая литература

– Со мной денег нет, – сказал Ростов.
– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.