Поезд вне расписания
| Поезд вне расписания | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Автор сценария |
Алексей Леонтьев |
| В главных ролях | |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
75 мин. |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
| IMDb | |
«Поезд вне расписания» — советский художественный фильм-катастрофа.
Содержание
Сюжет
Локомотивная бригада тепловозa М62 получает задание отогнать в ремонт состав из «холодного» (c выключенным двигателем) тепловоза М62, платформы и классного вагона. Машинист Фёдор Иванович Моргунов в этот день чувствует себя не очень хорошо[1]. В ожидании отправления поезда машинист отправляет помощника отметить маршрутный лист. После этого от внезапного сердечного приступа машинист теряет сознание и, падая, хватается рукой за штурвал контроллера водителя, переводя его в ходовую позицию. Тепловоз с поездом самопроизвольно приходит в движение и набирает скорость, никем не управляемый. Прибор бдительности не может остановить тепловоз, так как по причине неисправности машинист в соответствии с приказом диспетчера этот прибор отключил.
Чтобы избежать столкновения, диспетчер сначала решает пустить поезд в улавливающий тупик и при этом принять меры против пожара и взрыва. Но когда становится ясно, что в поезде могут быть люди, диспетчер решает обеспечить сквозной пропуск («зелёную улицу»).
Ученика железнодорожного ПТУ Алексея Нечаева в вагон этого состава пустил машинист, а Влад, Галя и Марина едут «зайцами». Ребята заподозрили неладное, лишь когда поезд на полном ходу пронёсся мимо нужной им станции Беляевка и на красный сигнал светофора. Попытка затормозить поезд стоп-краном оказалась безуспешной, поскольку тормозная магистраль оказалась разъединенной. Алексей, посчитав, что машинисту требуется помощь, решает добраться до кабины машиниста, пройдя снаружи состава на ходу — сначала по грузовой платформе, а потом, перебравшись в кабину «холодного» тепловоза через окно, вылезти через люк на крышу и по ней добраться до ведущего тепловоза.
Вдогонку за сплоткой пускают одну секцию тепловоза 2ТЭ10Л. Однако на переезде она сталкивается с прицепом грузового автомобиля ЗИЛ-130, водитель которого решил «проскочить» в объезд закрытых шлагбаумов по участку пути, на котором нет дорожного настила, и прицеп застрял между рельсов. В результате столкновения, несмотря на предпринятое экстренное торможение, машинист получает ранение, а тепловоз — повреждения. Попытка догнать поезд сорвана.
Тем временем на ведущем тепловозе возникает пожар в дизельном отделении. Алексей настаивает на необходимости добраться до тепловоза, чтобы помочь находящемуся там машинисту. Одновременно с этим пожарные пытаются высадиться на горящий тепловоз с вертолёта.
Фильм раскрывает тему межчеловеческих отношений и характеров в сложных, порой смертельно опасных, ситуациях.
В ролях
| Актёр | Роль |
|---|---|
| Владимир Шевельков | Алексей Нечаев (озвучивал Вячеслав Баранов) |
| Игорь Шавлак | Влад (озвучивал Олег Меньшиков) |
| Наталья Вавилова | Галя |
| Ольга Кузнецова | Марина |
| Елена Аминова | диспетчер Князева |
| Анатолий Салимоненко | эпизод |
| Борис Зайденберг | начальник железной дороги |
| Анатолий Барчук | начальник диспетчерской службы |
| Андрей Гончар | руководитель железной дороги |
| Олег Федулов | водитель грузовика с прицепом, застрявшего на рельсах у переезда (он же и каскадёр фильма) |
| Анатолий Лукьяненко | Жигулин, помощник машиниста |
| Виктор Чутак | Игорь Аркадьевич (озвучивал Юрий Саранцев) |
| Владимир Волков | машинист Моргунов (озвучивал Юрий Саранцев) |
| Виктор Измайлов | Александр Иванович Никонов, машинист |
Съёмочная группа
| Режиссёр-постановщик | Александр Гришин |
| Сценаристы | Алексей Леонтьев, Анатолий Царенко, Александр Гришин |
| Операторы | Владимир Панков, Виктор Кабаченко |
| Художник | Михаил Кац |
| Композитор | Григорий Гладков |
| Исполнители песен и музыки | Павел Смеян, Наталья Смеян / рок-группа «Диалог» / инструментальный ансамбль под управлением Алексея Петрова |
| Постановщик трюков | Олег Федулов |
Песни, прозвучавшие в фильме
| Песня | Исполнитель |
|---|---|
| «Неудачник» | слова Вадим Шефнер, исполняет Павел Смеян |
| «Белый конь» | слова Александр Гришин, исполняет Павел Смеян |
| «Вдвоём» | слова Александр Гришин, исполняют Павел Смеян и Наталья Ветлицкая |
Факты
- Фильм снят по повести А.Н.Леонтьева "Тройной прыжок" (он-же автор сценария)
- Фильм большей частью снимался в МССР, в частности: в Кишиневе (Центральный железнодорожный вокзал, локомотивное депо), на недействовавшем в то время железнодорожном переезде в селе Сынджера (столкновение локомотива с автоприцепом), на перегонах Сынджера-Кетросу (высадка пожарных с вертолета), Ревака-Кишинев (догонка неуправляемого поезда другим локомотивом) и Ватра-Страшены (в кадр попадает Гидигичское водохранилище). Начальная и заключительная сцены с трамваями были сняты в Одессе. В съёмках принимали участие тепловозы: М62-1255, М62-1259, 2ТЭ10Л-2080(А), 2ТЭ10Л-453, которые в то время были приписаны к депо Кишинев.
- В том же 1985 году режиссёром Михалковым-Кончаловским был снят фильм «Поезд-беглец» с похожим сюжетом.
- Кадры из фильма были использованы в документальном фильме «Роковой круиз», повествующем о катастрофе теплохода «Александр Суворов».
См. также
Напишите отзыв о статье "Поезд вне расписания"
Примечания
- ↑ Диалог в 0:15:12
| ||||||
Ссылки
- «Поезд вне расписания» (англ.) на сайте Internet Movie Database
Отрывок, характеризующий Поезд вне расписания
[Имевший тройной талант,пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.
Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:
«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.
Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своей властью, в противность воле государя, предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой власти у него уже нет больше. И не по одним придворным отношениям он понял это. С одной стороны, он видел, что военное дело, то, в котором он играл свою роль, – кончено, и чувствовал, что его призвание исполнено. С другой стороны, он в то же самое время стал чувствовать физическую усталость в своем старом теле и необходимость физического отдыха.
29 ноября Кутузов въехал в Вильно – в свою добрую Вильну, как он говорил. Два раза в свою службу Кутузов был в Вильне губернатором. В богатой уцелевшей Вильне, кроме удобств жизни, которых так давно уже он был лишен, Кутузов нашел старых друзей и воспоминания. И он, вдруг отвернувшись от всех военных и государственных забот, погрузился в ровную, привычную жизнь настолько, насколько ему давали покоя страсти, кипевшие вокруг него, как будто все, что совершалось теперь и имело совершиться в историческом мире, нисколько его не касалось.
