Пожарный рукав

Пожарный рукав — гибкий трубопровод для транспортирования огнетушащих веществ, оборудованный пожарными соединительными головками.

Конструкция

Пожарные рукава изготовляются из пропитанного специальным составом брезента или синтетической ткани и рассчитаны на рабочее давление не менее 1,0 МПа.
Для повышения водонепроницаемости, прочности и защиты от агрессивных сред (нефтепродуктов, кислот, высоких и низких температур) пожарные рукава могут иметь резиновое или полимерное покрытие изнутри и металлическое армирование (оплётку) или полимерное покрытие снаружи.
Для присоединения к пожарным устройствам (гидрантам, разветвлениям, гидроэлеваторам, пеногенераторам, пожарным стволам и т. д.) и соединения между собой (для подачи воды на расстояние, превышающее длину рукава) имеют стандартные металлические соединительные головки поворотного замыкания. Диаметры и конфигурация головок могут быть различными в разных странах и для разных типов пожарного оборудования.
К примеру, в СССР еще в 30-40-е годы прошлого века применялись несимметричные винтовые соединения, затем появились чугунные полугайки Ротта с тремя клыками, расположенными под 120° относительно друг друга , и пришедшие им на смену головки Богданова (алюминиевые и латунные) с двумя диаметрально расположенными клыками (захватами). В настоящее время применение полугаек Ротта запрещено, но в табеле положенности пожарных автоцистерн прописана переходная головка "Богданов - Ротт".
Распространенные на Западе головки Шторца распространения в СССР не получили по ряду причин, в частности из-за того, что фиксирующие пазы и выступы на данном типе головок располагаются с внутренней стороны, что усложняет их производство, а при использовании в условиях низких температур может привести к заклиниванию головок вследствие обледенения изнутри.
Все соединительные головки имеют в себе по одной фасонной резиновой уплотнительной прокладке. При совместном соединении двух соединительных головок между собой обе резиновые уплотнительные прокладки двух головок под давлением жидкости подпираются (распираются), тем самым герметизируется соединение. К тому же отсутствует возможность самопроизвольного рассоединения соединительных головок.

Соединительные всасывающие головки конструктивно отличаются от напорных в связи с тем, что напорный рукав работает под давлением, а всасывающий - под разрежением.

Применение

По месту применения пожарные рукава разделяют на:

• всасывающие — как правило, жёсткие, применяемые для отбора воды из источника с помощью пожарного насоса; стандартная (для России) длина — 4 м, внутренний диаметр — 75, 100 или 125 мм.
• напорно-всасывающие — как правило, мягкие, применяемые для отбора воды из источника с помощью пожарного насоса; стандартная (для России) длина — 4 м, внутренний диаметр — 75, 100 или 125 мм.
• напорные — гибкие, применяемые для транспортировки воды под избыточным давлением; стандартная (для России) длина — 15, 18,5 или 20 м, внутренний диаметр (в зависимости от типа и материала) — 25, 38, 51, 66, 77, 89, 150 мм. Наиболее часто используются рукава диаметром 51, 66 и 77 мм.

Пожарные рукава являются обязательным противопожарным оборудованием общественных зданий, входят в комплект оборудования пожарных автомобилей, поездов и судов. Для удобства размещения и использования хранятся в свёрнутом виде (чаще всего — в бухтах или намотанными на катушки, реже — сложенными «гармошкой»). После применения пожарные рукава необходимо просушивать, а в течение срока службы периодически расправлять и проверять сохранение ими основных свойств — прочности и герметичности.

См. также

• Пожарный поезд
• Пожарный автомобиль
• Пожарное судно
• Пожарный центробежный насос
• Пожарный комбинированный насос
• Вакуумный аппарат пожарных насосов

Отрывок, характеризующий Пожарный рукав

Князь Андрей вошел в небогатый опрятный кабинет и у стола увидал cорокалетнего человека с длинной талией, с длинной, коротко обстриженной головой и толстыми морщинами, с нахмуренными бровями над каре зелеными тупыми глазами и висячим красным носом. Аракчеев поворотил к нему голову, не глядя на него.
– Вы чего просите? – спросил Аракчеев.
– Я ничего не… прошу, ваше сиятельство, – тихо проговорил князь Андрей. Глаза Аракчеева обратились на него.
– Садитесь, – сказал Аракчеев, – князь Болконский?
– Я ничего не прошу, а государь император изволил переслать к вашему сиятельству поданную мною записку…
– Изволите видеть, мой любезнейший, записку я вашу читал, – перебил Аракчеев, только первые слова сказав ласково, опять не глядя ему в лицо и впадая всё более и более в ворчливо презрительный тон. – Новые законы военные предлагаете? Законов много, исполнять некому старых. Нынче все законы пишут, писать легче, чем делать.
– Я приехал по воле государя императора узнать у вашего сиятельства, какой ход вы полагаете дать поданной записке? – сказал учтиво князь Андрей.
– На записку вашу мной положена резолюция и переслана в комитет. Я не одобряю, – сказал Аракчеев, вставая и доставая с письменного стола бумагу. – Вот! – он подал князю Андрею.
На бумаге поперег ее, карандашом, без заглавных букв, без орфографии, без знаков препинания, было написано: «неосновательно составлено понеже как подражание списано с французского военного устава и от воинского артикула без нужды отступающего».
– В какой же комитет передана записка? – спросил князь Андрей.
– В комитет о воинском уставе, и мною представлено о зачислении вашего благородия в члены. Только без жалованья.
Князь Андрей улыбнулся.
– Я и не желаю.
– Без жалованья членом, – повторил Аракчеев. – Имею честь. Эй, зови! Кто еще? – крикнул он, кланяясь князю Андрею.


Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов. Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которых он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809 м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным, лицо – Сперанский. И самое ему смутно известное дело преобразования, и Сперанский – главный деятель, начинали так страстно интересовать его, что дело воинского устава очень скоро стало переходить в сознании его на второстепенное место.
Князь Андрей находился в одном из самых выгодных положений для того, чтобы быть хорошо принятым во все самые разнообразные и высшие круги тогдашнего петербургского общества. Партия преобразователей радушно принимала и заманивала его, во первых потому, что он имел репутацию ума и большой начитанности, во вторых потому, что он своим отпущением крестьян на волю сделал уже себе репутацию либерала. Партия стариков недовольных, прямо как к сыну своего отца, обращалась к нему за сочувствием, осуждая преобразования. Женское общество, свет , радушно принимали его, потому что он был жених, богатый и знатный, и почти новое лицо с ореолом романической истории о его мнимой смерти и трагической кончине жены. Кроме того, общий голос о нем всех, которые знали его прежде, был тот, что он много переменился к лучшему в эти пять лет, смягчился и возмужал, что не было в нем прежнего притворства, гордости и насмешливости, и было то спокойствие, которое приобретается годами. О нем заговорили, им интересовались и все желали его видеть.
На другой день после посещения графа Аракчеева князь Андрей был вечером у графа Кочубея. Он рассказал графу свое свидание с Силой Андреичем (Кочубей так называл Аракчеева с той же неопределенной над чем то насмешкой, которую заметил князь Андрей в приемной военного министра).