Пожарский, Николай Митрофанович

Николай Митрофанович Пожарский (Пожарнов)
Дата рождения	22 апреля (6 мая) 1899(1899-05-06)
Место рождения	с. Клин ныне Венёвского района Тульской области
Дата смерти	12 сентября 1945(1945-09-12) (46 лет)
Место смерти	Москва
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	артиллерия
Годы службы	1918—1945
Звание
Сражения/войны	Гражданская война в России, Великая Отечественная война
Награды и премии

Николай Митрофанович Пожарский (Пожарнов) (22 апреля (6 мая) 1899, с. Клин ныне Венёвского района Тульской области — 12 сентября 1945, Москва) — командующий артиллерией 8-й гвардейской армии, генерал-лейтенант артиллерии, Герой Советского Союза.

Биография

Николай Митрофанович Пожарский родился 22 апреля (6 мая) 1899 года в селе Клин ныне Венёвского района Тульской области в крестьянской семье.

Получив среднее образование, в 13-летнем возрасте уехал в Москву, где работал «мальчиком» в купеческих лавках. Через некоторое время начал посещать рабоче-марксистские кружки.

После возвращения в родное село в 1917 году Николай Пожарский выступал против кулаков и помещиков.

В 1917 году вступил в РКП(б). В Москве активно участвовал в борьбе за установление Советской власти.

Военная деятельность

В РККА вступил в 1918 года, воевал против войск А. Колчака, а также подавлял восстание в Кронштадте. В том же году окончил артиллерийские курсы усовершенствования командного состава РККА.

Межвоенные годы

С 1921 по 1931 годы Пожарский служил в регулярный частях и частях особого назначения, а также являлся секретарём партийной ячейки, членом партийной комиссии, членом Епифанских уездного комитета партии и уездного исполнительного комитета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, Чулковского районного исполнительного комитета Тулы. В 1929 и 1936 годах окончил курсы усовершенствования командного состава.

Постановлением № 945 Совета Народных Комиссаров СССР от 4 июня 1940 года Николаю Митрофановичу Пожарскому было присвоено воинское звание «генерал-майор артиллерии».

Перед войной Николай Пожарский служил на Дальнем Востоке в должности начальника 102-го укреплённого района.

Великая Отечественная война

С июня 1941 года воевал на фронтах Великой Отечественной войны.

С середины 1942 года до Дня Победы Пожарский в 62-й (с 16 апреля 1943 года — 8-й гвардейской) армии служил заместителем командующего артиллерией, а 18 сентября 1942 года вступил в должность командующего артиллерией.

От Сталинграда генерал Пожарский прошёл через Украину, Польшу, Германию к Берлину.

Командующий артиллерией 8-й гвардейской армии генерал-лейтенант артиллерии Пожарский особо отличился в Висло-Одерской наступательной операции. Он, грамотно организовав и спланировав применение артиллерии 8-й гвардейской армии, 14 января 1945 года руководил артиллерийским наступлением с магнушевского плацдарма.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 апреля 1945 года за умелое руководство артиллерией армии при прорыве обороны противника на западном берегу реки Висла и обеспечение наступления армии гвардии генерал-лейтенанту артиллерии Николаю Митрофановичу Пожарскому было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 5173).

Николай Митрофанович Пожарский умер 12 сентября 1945 года.

Прах Героя покоится в 1-м Московском крематории (Донском; 1-й Донской проезд), главный зал, колумбарий № 2.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда»;
• два ордена Ленина;
• четыре ордена Красного Знамени;
• орден Кутузова 1-й степени;
• орден Богдана Хмельницкого 1-й степени;
• орден Суворова 2-й степени;
• орден Красной Звезды;
• медали.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=8648 Пожарский, Николай Митрофанович]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Пожарский, Николай Митрофанович

– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.


Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.