Пожар в Библиотеке Академии наук СССР
| Пожар в Библиотеке Академии наук СССР | |
 | |
| Тип |
Пожар |
|---|---|
| Место | |
| Страна | |
| Дата | |
| Погибших |
0 |
| Пострадавших |
0 |
|
| |
Пожар в Библиотеке Академии наук СССР в Ленинграде — чрезвычайное происшествие, случившееся 14—15 февраля 1988 года, в результате которого библиотеке был нанесён огромный ущерб.
Содержание
Пожар
Здание библиотеки АН СССР располагалось в Ленинграде, на Васильевском острове, по адресу: Биржевая линия, дом 1. Первый вызов пожарной охраны на место пожара был зафиксирован в 20:30 14 февраля 1988 года. Тогда загорелся газетный фонд, что на третьем этаже. Пожарные сумели локализовать очаг возгорания приблизительно в 00:30, после чего уехали. Однако уже в 4:30 возник новый очаг возгорания, на сей раз совершенно в другом конце здания, в фонде отечественной и иностранной литературы. В этот раз пожар был гораздо серьёзней. Спустя час, когда стало ясно, что борьба с пожаром затянется надолго, все подъезды к Биржевой линии Васильевского острова были перекрыты пожарными машинами. Была объявлена общая тревога. Горели 4 и 5 этажи Библиотеки Академии наук СССР[1]. Чёрный дым над Васильевским островом был виден из разных концов Ленинграда. Пожарные пытались потушить огонь, но их собственные запасы воды быстро иссякли, и тогда рукава были протянуты от Невы. Внутрь здания заливались тонны воды, в результате чего был нанесён огромный ущерб книгам. По воспоминаниям очевидцев, из окон летели куски книг и мебели. Борьба с огнём продолжалась без малого 15 часов.
Расследование пожара
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этом разделе не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 31 января 2015 года. |
По факту возгорания в газетном фонде и фонде отечественной и иностранной литературы было возбуждено уголовное дело. Первой версией стало то, что работник библиотеки Константин Бутырин якобы оставил непогашенный окурок в урне около своего рабочего стола, что и привело к масштабному пожару. На допросах Бутырин свою вину полностью отрицал, утверждая, что стол, рядом с которым находился очаг возгорания, не был его рабочим местом, окурок же, если он вообще существовал, мог быть оставлен кем угодно, и что в хранилищах он не курил никогда. Новые версии возникли лишь несколько месяцев спустя. Сотрудников библиотеки обвиняли в халатности, хищении книг, умышленном поджоге, но ни одна из этих версий так и не нашла подтверждения. Подобные предположения выдвигал, в частности, Александр Невзоров в своей программе «600 секунд». Основной загадкой остаётся то, что в двух противоположных концах здания, отгороженных друг от друга железобетонной стеной, практически одновременно вспыхнули два фонда, что говорит в пользу сторонников версии об умышленном поджоге.
В отсутствие сколько-нибудь убедительных версий происшествия, через год следствие по делу о пожаре в БАН СССР было прекращено[2].
Последствия пожара и их преодоление
Итоги пожара были беспрецедентными — несмотря на то, что человеческих жертв не было, произошла настоящая культурная катастрофа: в огне погибли все подшивки газет с 1922 по 1953 годы (1/3 всего газетного фонда), а также около 300 тысяч книг, в том числе весьма редких и дорогостоящих. В результате пожара и его тушения серьёзно пострадали 3,5 миллиона единиц хранения[3]. Первоначально книги необходимо было просушить. Обычные жители Ленинграда на следующий же день предложили свою помощь в сушке книг и разборке завалов. Книги выдавались ленинградцам под честное слово, но ни одна из них не пропала, и книги были возвращены уже просушенными[4]. Книги, которые необходимо было восстанавливать и спасти от плесени, помещались в морозильные камеры ленинградских хладокомбинатов. Свою помощь предлагали и люди из других городов — на счёт БАН перечислялись деньги, по почте присылались газеты и книги от библиотек других регионов и частных лиц. Из-за рубежа помощь библиотеке оказали Арманд Хаммер и ряд других влиятельных бизнесменов. Книги были законсервированы в бескислотный картон, многие из них находятся там и сейчас. За два десятка лет реставраторам удалось восстановить лишь малую часть единиц хранения[5].
Также пожар стал поводом к отставке вице-президента АН СССР по общественным наукам П. Н. Федосеева и директора БАН СССР В. А. Филова[6].
См. также
Напишите отзыв о статье "Пожар в Библиотеке Академии наук СССР"
Примечания
- ↑ [www.rasl.ru/about/Hiztory_18-21/Pozhary/pozhars.php#12 Пожары в истории Библиотеки Академии наук. Санкт-Петербург] (рус.). Официальный сайт БАН РФ (2008 год). Проверено 31 октября 2010. [www.webcitation.org/68sK4a7UF Архивировано из первоисточника 3 июля 2012].
- ↑ Леонов, В. П. [www.bibliograf.ru/issues/2003/2/33/0/387/ Учит ли История тому, что она ничему не учит?] // Библиотечное дело : журнал. — 2003. — № 2.
- ↑ [www.rian.ru/society/20030214/319504.html Ученые поговорят о культурном наследии] (рус.). РИА Новости (00:06 14/02/2003). Проверено 31 октября 2010. [www.webcitation.org/68sK5XdVG Архивировано из первоисточника 3 июля 2012].
- ↑ Кураев М. Н. [www.ogoniok.com/archive/1997/4493/10-30-31/ Пожар на пепелище]
- ↑ Скворцова О. В. [www.gpntb.ru/win/inter-events/crimea2000/doc/tom1/999/Doc16.HTML Консервационная служба Библиотеки Российской академии наук. Прошлое и настоящее] (рус.). [www.gpntb.ru/]. Проверено 31 октября 2010. [www.webcitation.org/68sKBYlzx Архивировано из первоисточника 3 июля 2012].
- ↑ Егоров Б. Ф., Лихачёв Д. С., Скатов Н. Н. Петербургские встречи // Литературная учёба, 1990, № 4
Материалы по теме
- Документальный фильм «Нет дыма без огня. Тайна пожара на Васильевском». Реж. Ника Стрижак, 2009 г.
- [www.lihachev.ru/pic/site/files/polemika/gorkiemysli.pdf Горькие мысли после пожара], Дмитрий Лихачёв
Отрывок, характеризующий Пожар в Библиотеке Академии наук СССР
Граф и Семен смотрели на него. Вдруг, как это часто бывает, звук гона мгновенно приблизился, как будто вот, вот перед ними самими были лающие рты собак и улюлюканье Данилы.Граф оглянулся и направо увидал Митьку, который выкатывавшимися глазами смотрел на графа и, подняв шапку, указывал ему вперед, на другую сторону.
– Береги! – закричал он таким голосом, что видно было, что это слово давно уже мучительно просилось у него наружу. И поскакал, выпустив собак, по направлению к графу.
Граф и Семен выскакали из опушки и налево от себя увидали волка, который, мягко переваливаясь, тихим скоком подскакивал левее их к той самой опушке, у которой они стояли. Злобные собаки визгнули и, сорвавшись со свор, понеслись к волку мимо ног лошадей.
Волк приостановил бег, неловко, как больной жабой, повернул свою лобастую голову к собакам, и также мягко переваливаясь прыгнул раз, другой и, мотнув поленом (хвостом), скрылся в опушку. В ту же минуту из противоположной опушки с ревом, похожим на плач, растерянно выскочила одна, другая, третья гончая, и вся стая понеслась по полю, по тому самому месту, где пролез (пробежал) волк. Вслед за гончими расступились кусты орешника и показалась бурая, почерневшая от поту лошадь Данилы. На длинной спине ее комочком, валясь вперед, сидел Данила без шапки с седыми, встрепанными волосами над красным, потным лицом.
– Улюлюлю, улюлю!… – кричал он. Когда он увидал графа, в глазах его сверкнула молния.
– Ж… – крикнул он, грозясь поднятым арапником на графа.
– Про…ли волка то!… охотники! – И как бы не удостоивая сконфуженного, испуганного графа дальнейшим разговором, он со всей злобой, приготовленной на графа, ударил по ввалившимся мокрым бокам бурого мерина и понесся за гончими. Граф, как наказанный, стоял оглядываясь и стараясь улыбкой вызвать в Семене сожаление к своему положению. Но Семена уже не было: он, в объезд по кустам, заскакивал волка от засеки. С двух сторон также перескакивали зверя борзятники. Но волк пошел кустами и ни один охотник не перехватил его.
Николай Ростов между тем стоял на своем месте, ожидая зверя. По приближению и отдалению гона, по звукам голосов известных ему собак, по приближению, отдалению и возвышению голосов доезжачих, он чувствовал то, что совершалось в острове. Он знал, что в острове были прибылые (молодые) и матерые (старые) волки; он знал, что гончие разбились на две стаи, что где нибудь травили, и что что нибудь случилось неблагополучное. Он всякую секунду на свою сторону ждал зверя. Он делал тысячи различных предположений о том, как и с какой стороны побежит зверь и как он будет травить его. Надежда сменялась отчаянием. Несколько раз он обращался к Богу с мольбою о том, чтобы волк вышел на него; он молился с тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного волнения, зависящего от ничтожной причины. «Ну, что Тебе стоит, говорил он Богу, – сделать это для меня! Знаю, что Ты велик, и что грех Тебя просить об этом; но ради Бога сделай, чтобы на меня вылез матерый, и чтобы Карай, на глазах „дядюшки“, который вон оттуда смотрит, влепился ему мертвой хваткой в горло». Тысячу раз в эти полчаса упорным, напряженным и беспокойным взглядом окидывал Ростов опушку лесов с двумя редкими дубами над осиновым подседом, и овраг с измытым краем, и шапку дядюшки, чуть видневшегося из за куста направо.
«Нет, не будет этого счастья, думал Ростов, а что бы стоило! Не будет! Мне всегда, и в картах, и на войне, во всем несчастье». Аустерлиц и Долохов ярко, но быстро сменяясь, мелькали в его воображении. «Только один раз бы в жизни затравить матерого волка, больше я не желаю!» думал он, напрягая слух и зрение, оглядываясь налево и опять направо и прислушиваясь к малейшим оттенкам звуков гона. Он взглянул опять направо и увидал, что по пустынному полю навстречу к нему бежало что то. «Нет, это не может быть!» подумал Ростов, тяжело вздыхая, как вздыхает человек при совершении того, что было долго ожидаемо им. Совершилось величайшее счастье – и так просто, без шума, без блеска, без ознаменования. Ростов не верил своим глазам и сомнение это продолжалось более секунды. Волк бежал вперед и перепрыгнул тяжело рытвину, которая была на его дороге. Это был старый зверь, с седою спиной и с наеденным красноватым брюхом. Он бежал не торопливо, очевидно убежденный, что никто не видит его. Ростов не дыша оглянулся на собак. Они лежали, стояли, не видя волка и ничего не понимая. Старый Карай, завернув голову и оскалив желтые зубы, сердито отыскивая блоху, щелкал ими на задних ляжках.
– Улюлюлю! – шопотом, оттопыривая губы, проговорил Ростов. Собаки, дрогнув железками, вскочили, насторожив уши. Карай почесал свою ляжку и встал, насторожив уши и слегка мотнул хвостом, на котором висели войлоки шерсти.
– Пускать – не пускать? – говорил сам себе Николай в то время как волк подвигался к нему, отделяясь от леса. Вдруг вся физиономия волка изменилась; он вздрогнул, увидав еще вероятно никогда не виданные им человеческие глаза, устремленные на него, и слегка поворотив к охотнику голову, остановился – назад или вперед? Э! всё равно, вперед!… видно, – как будто сказал он сам себе, и пустился вперед, уже не оглядываясь, мягким, редким, вольным, но решительным скоком.
– Улюлю!… – не своим голосом закричал Николай, и сама собою стремглав понеслась его добрая лошадь под гору, перескакивая через водомоины в поперечь волку; и еще быстрее, обогнав ее, понеслись собаки. Николай не слыхал своего крика, не чувствовал того, что он скачет, не видал ни собак, ни места, по которому он скачет; он видел только волка, который, усилив свой бег, скакал, не переменяя направления, по лощине. Первая показалась вблизи зверя чернопегая, широкозадая Милка и стала приближаться к зверю. Ближе, ближе… вот она приспела к нему. Но волк чуть покосился на нее, и вместо того, чтобы наддать, как она это всегда делала, Милка вдруг, подняв хвост, стала упираться на передние ноги.
– Улюлюлюлю! – кричал Николай.
Красный Любим выскочил из за Милки, стремительно бросился на волка и схватил его за гачи (ляжки задних ног), но в ту ж секунду испуганно перескочил на другую сторону. Волк присел, щелкнул зубами и опять поднялся и поскакал вперед, провожаемый на аршин расстояния всеми собаками, не приближавшимися к нему.
