Пожизненное консульство

Пожизненное консульство — период в истории Первой французской республики со 2 августа 1802 года до 18 мая 1804 — даты провозглашения Первой французской империи. Период пожизненного консульства начался 14 термидора X года французского республиканского календаря (2 августа 1802 года) — в этот день Сенат официально объявил итоги плебисцита по вопросу о продлении срока полномочий Наполеона Бонапарта как первого консула с десятилетнего до пожизненного.

Возврат к монархическим формам правления

В период пожизненного консульства в соответствии с конституцией X года вся полнота власти во Франции принадлежала пожизненному первому консулу — Наполеону Бонапарту. Согласно статьям 40-й и 41-й конституции, Наполеон мог «представить Сенату», а фактически назначить пожизненных второго и третьего консулов. Первый консул получил право заключать международные договоры, отменять смертные приговоры, назначать председателей избирательных коллегий и включать в состав коллегий дополнительных кандидатов. В соответствии со статьёй 42-й Наполеон получил право в таком же порядке «представить» (назначить) своего преемника, что стало важным шагом на пути к восстановлению монархии.

Расширение властных полномочий в руках первого консула сопровождалось изменениями во внешних обычаях и обрядах. Исчезает принятые в годы революции обращение на «ты»; вновь появляются ливреи; возобновляется дворцовая охота; этикет и наряды всё больше приобретают придворный характер, увеличивается количество возвращающихся эмигрантов. На смену именному оружию, которым отмечались заслуги перед республикой, приходит иерархически организованный орден Почётного легиона, включавший в себя четыре степени, шестнадцать территориальных когорт и административный совет во главе с Великим магистром.

Как пишет французский историк Ж. Тюлар, «летом X года произошёл переход от брюмерианской, ещё вполне республиканской формы правления, к деспотической, которой недоставало лишь титула монарха или императора».

Литература

• Тюлар Ж. Наполеон, или Миф о «спасителе». — М.: Молодая гвардия. — 362 с. — ISBN 978-5-235-03157-9. — 1-е изд., 1996, — 2-е изд., 1997, — 3-е изд., 2009., — 4-е изд., 2012.

Отрывок, характеризующий Пожизненное консульство

– Vive l'Empereur! Vive le Roi de Rome! Vive l'Empereur! [Да здравствует император! Да здравствует римский король!] – слышались восторженные голоса.
После завтрака Наполеон, в присутствии Боссе, продиктовал свой приказ по армии.
– Courte et energique! [Короткий и энергический!] – проговорил Наполеон, когда он прочел сам сразу без поправок написанную прокламацию. В приказе было:
«Воины! Вот сражение, которого вы столько желали. Победа зависит от вас. Она необходима для нас; она доставит нам все нужное: удобные квартиры и скорое возвращение в отечество. Действуйте так, как вы действовали при Аустерлице, Фридланде, Витебске и Смоленске. Пусть позднейшее потомство с гордостью вспомнит о ваших подвигах в сей день. Да скажут о каждом из вас: он был в великой битве под Москвою!»
– De la Moskowa! [Под Москвою!] – повторил Наполеон, и, пригласив к своей прогулке господина Боссе, любившего путешествовать, он вышел из палатки к оседланным лошадям.
– Votre Majeste a trop de bonte, [Вы слишком добры, ваше величество,] – сказал Боссе на приглашение сопутствовать императору: ему хотелось спать и он не умел и боялся ездить верхом.
Но Наполеон кивнул головой путешественнику, и Боссе должен был ехать. Когда Наполеон вышел из палатки, крики гвардейцев пред портретом его сына еще более усилились. Наполеон нахмурился.
– Снимите его, – сказал он, грациозно величественным жестом указывая на портрет. – Ему еще рано видеть поле сражения.
Боссе, закрыв глаза и склонив голову, глубоко вздохнул, этим жестом показывая, как он умел ценить и понимать слова императора.


Весь этот день 25 августа, как говорят его историки, Наполеон провел на коне, осматривая местность, обсуживая планы, представляемые ему его маршалами, и отдавая лично приказания своим генералам.
Первоначальная линия расположения русских войск по Ко лоче была переломлена, и часть этой линии, именно левый фланг русских, вследствие взятия Шевардинского редута 24 го числа, была отнесена назад. Эта часть линии была не укреплена, не защищена более рекою, и перед нею одною было более открытое и ровное место. Очевидно было для всякого военного и невоенного, что эту часть линии и должно было атаковать французам. Казалось, что для этого не нужно было много соображений, не нужно было такой заботливости и хлопотливости императора и его маршалов и вовсе не нужно той особенной высшей способности, называемой гениальностью, которую так любят приписывать Наполеону; но историки, впоследствии описывавшие это событие, и люди, тогда окружавшие Наполеона, и он сам думали иначе.
Наполеон ездил по полю, глубокомысленно вглядывался в местность, сам с собой одобрительно или недоверчиво качал головой и, не сообщая окружавшим его генералам того глубокомысленного хода, который руководил его решеньями, передавал им только окончательные выводы в форме приказаний. Выслушав предложение Даву, называемого герцогом Экмюльским, о том, чтобы обойти левый фланг русских, Наполеон сказал, что этого не нужно делать, не объясняя, почему это было не нужно. На предложение же генерала Компана (который должен был атаковать флеши), провести свою дивизию лесом, Наполеон изъявил свое согласие, несмотря на то, что так называемый герцог Эльхингенский, то есть Ней, позволил себе заметить, что движение по лесу опасно и может расстроить дивизию.