Поздняков, Борис Александрович

Борис Поздняков
Общая информация
Полное имя	Борис Александрович Поздняков
Родился	31 мая 1962(1962-05-31) (61 год) Москва, СССР
Гражданство	СССР Россия
Рост	180 см
Вес	77 кг
Позиция	защитник, полузащитник
Информация о клубе
Клуб	без клуба
Карьера
Молодёжные клубы
	Спартак (Москва)
Клубная карьера*
1979—1984	Спартак (Москва)	95 (3)
1985—1987	Динамо (Москва)	76 (2)
1987	Торпедо (Москва)	9 (1)
1988—1989	Динамо (Москва)	32 (2)
1989—1991	Спартак (Москва)	50 (0)
1991—1995	Шталь (Линц)	? (3)
1995—1996	Хака (Трауп)
1996	Черноморец	13 (0)
1996—1997	Хака (Трауп)
1997	Космос (Долг.)	18 (1)
1998—1999	Спортакадемклуб	61 (1)
Национальная сборная**
1984—1987	СССР	7 (0)
?	СССР (олимп.)	3 (0)
Тренерская карьера
1998—1999	Спортакадемклуб	играющий тренер
2000—2001	Россия (молод.)	ассистент
2002—2004	Спартак (Москва)	селекционер
2006—2009	Сатурн (Раменское)	селекционер
2009—2011	Спартак (Москва)	ассистент
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Борис Александрович Поздняков (31 мая 1962, Москва) — советский и российский футболист, играл на позициях защитника и опорного полузащитника. Мастер спорта международного класса (1991 год). В 1980-х годах считался одним из лучших в СССР персональных опекунов.

Карьера

Борис Поздняков воспитанник СДЮШОР «Спартак» (Москва).

Выступал за московские клубы «Торпедо», «Динамо» и «Спартак», где был одним из ключевых защитников команды Бескова.

Позже играл за австрийские клубы, новороссийский «Черноморец», где на предсезонном сборе сломал ногу и отыграл лишь 1 круг. Затем вновь играл в Австрии, а потом некоторое время искал себе команду в Москве, в результате перешёл в клуб третьей лиги «Космос» из Долгопрудного, которому помог выйти во вторую лигу. А выступал за «Спортакадемклуб», одновременно являясь играющим тренером команды.

Затем Поздняков работал тренером в работал селекционером молодёжной сборной России и селекционером в «Спартаке» и подмосковном «Сатурне». С 24 сентября 2009 года работал в «Спартаке» тренером, после непродолжительных переговоров с главным тренером команды Валерием Карпиным и спортивным директором команды Дмитрием Поповым.

Сборная СССР

Всего за первую сборную сыграл 7 матчей, голов не забивал. Первый матч провёл 28 марта 1984 года с ФРГ 1:2. Последний матч — 18 апреля 1987 года со Швецией 1:3. Сыграл 3 матча за олимпийскую сборную СССР.

Достижения

• Чемпион СССР: 1989
• Чемпион Европы среди молодёжных команд: 1990

Ссылки

• [rusteam.permian.ru/players/pozdnyakov.html Профиль на rusteam.permian.ru]
• [spartak.com/main/team/first/2002 Профиль на официальном сайте ФК «Спартак» (Москва)] (рус.)
• [www.sport-express.ru/newspaper/1998-03-17/2_2/ Интервью с Поздняковым]

Отрывок, характеризующий Поздняков, Борис Александрович

Николай покраснел, как только вошел в гостиную. Видно было, что он искал и не находил, что сказать; Борис, напротив, тотчас же нашелся и рассказал спокойно, шутливо, как эту Мими куклу он знал еще молодою девицей с неиспорченным еще носом, как она в пять лет на его памяти состарелась и как у ней по всему черепу треснула голова. Сказав это, он взглянул на Наташу. Наташа отвернулась от него, взглянула на младшего брата, который, зажмурившись, трясся от беззвучного смеха, и, не в силах более удерживаться, прыгнула и побежала из комнаты так скоро, как только могли нести ее быстрые ножки. Борис не рассмеялся.
– Вы, кажется, тоже хотели ехать, maman? Карета нужна? – .сказал он, с улыбкой обращаясь к матери.
– Да, поди, поди, вели приготовить, – сказала она, уливаясь.
Борис вышел тихо в двери и пошел за Наташей, толстый мальчик сердито побежал за ними, как будто досадуя на расстройство, происшедшее в его занятиях.


Из молодежи, не считая старшей дочери графини (которая была четырьмя годами старше сестры и держала себя уже, как большая) и гостьи барышни, в гостиной остались Николай и Соня племянница. Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким, отененным длинными ресницами взглядом, густой черною косой, два раза обвившею ее голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых, но грациозных мускулистых руках и шее. Плавностью движений, мягкостью и гибкостью маленьких членов и несколько хитрою и сдержанною манерой она напоминала красивого, но еще не сформировавшегося котенка, который будет прелестною кошечкой. Она, видимо, считала приличным выказывать улыбкой участие к общему разговору; но против воли ее глаза из под длинных густых ресниц смотрели на уезжавшего в армию cousin [двоюродного брата] с таким девическим страстным обожанием, что улыбка ее не могла ни на мгновение обмануть никого, и видно было, что кошечка присела только для того, чтоб еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin, как скоро только они так же, как Борис с Наташей, выберутся из этой гостиной.
– Да, ma chere, – сказал старый граф, обращаясь к гостье и указывая на своего Николая. – Вот его друг Борис произведен в офицеры, и он из дружбы не хочет отставать от него; бросает и университет и меня старика: идет в военную службу, ma chere. А уж ему место в архиве было готово, и всё. Вот дружба то? – сказал граф вопросительно.
– Да ведь война, говорят, объявлена, – сказала гостья.
– Давно говорят, – сказал граф. – Опять поговорят, поговорят, да так и оставят. Ma chere, вот дружба то! – повторил он. – Он идет в гусары.
Гостья, не зная, что сказать, покачала головой.
– Совсем не из дружбы, – отвечал Николай, вспыхнув и отговариваясь как будто от постыдного на него наклепа. – Совсем не дружба, а просто чувствую призвание к военной службе.
Он оглянулся на кузину и на гостью барышню: обе смотрели на него с улыбкой одобрения.
– Нынче обедает у нас Шуберт, полковник Павлоградского гусарского полка. Он был в отпуску здесь и берет его с собой. Что делать? – сказал граф, пожимая плечами и говоря шуточно о деле, которое, видимо, стоило ему много горя.
– Я уж вам говорил, папенька, – сказал сын, – что ежели вам не хочется меня отпустить, я останусь. Но я знаю, что я никуда не гожусь, кроме как в военную службу; я не дипломат, не чиновник, не умею скрывать того, что чувствую, – говорил он, всё поглядывая с кокетством красивой молодости на Соню и гостью барышню.
Кошечка, впиваясь в него глазами, казалась каждую секунду готовою заиграть и выказать всю свою кошачью натуру.
– Ну, ну, хорошо! – сказал старый граф, – всё горячится. Всё Бонапарте всем голову вскружил; все думают, как это он из поручиков попал в императоры. Что ж, дай Бог, – прибавил он, не замечая насмешливой улыбки гостьи.
Большие заговорили о Бонапарте. Жюли, дочь Карагиной, обратилась к молодому Ростову:
– Как жаль, что вас не было в четверг у Архаровых. Мне скучно было без вас, – сказала она, нежно улыбаясь ему.
Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающейся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони. – В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Всё оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню.
– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.