Позен, Леонид Владимирович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Леонид Владимирович Позен

Портрет Л. В. Позена работы Н. А. Ярошенко (1885)
Дата рождения:

26 февраля (10 марта) 1849(1849-03-10)

Место рождения:

село Оболонь, Хорольский уезд, Полтавская губерния, Российская империя ныне Семёновский район, Полтавская область, Украина

Место смерти:

Петроград, РСФСР

Жанр:

скульптор

Учёба:

Харьковский университет,
Санкт-Петербургский университет

Леони́д Влади́мирович Позен (26 февраля [10 марта] 1849, Оболонь, Полтавская губерния, Российская империя — 8 января 1921, Петроград, РСФСР) — российский скульптор-передвижник и политический деятель (статский, затем тайный советник). Действительный член Императорской академии художеств1894 года), сенатор Законодательного собрания1912 года).





Биография

Леонид Позен родился в семье отставного гвардии штабс-капитана в селе Оболони Хорольского уезда (ныне Семёновский район Полтавской области), в родовом имении Позенов.[1] Начальное образование будущий скульптор получил дома, затем, в пятнадцатилетнем возрасте, поступил в пятый класс Полтавской губернской гимназии. В 1867 году Леонид Позен поступил в Харьковский университет. Через год он перевелся на юридический факультет Санкт-Петербургского университета.[2]

Закончив университет в 1872 году со степенью кандидата юридических наук, Л. Позен начал работать помощником присяжного поверенного.[1] В 1876 году, оставив адвокатуру, Л. В. Позен перешёл на службу в Министерство юстиции. Почти сразу же его направили в Полтаву кандидатом на должность товарища прокурора в Полтавском окружном суде.[1]

В 1891 году Л. В. Позен переехал в Санкт-Петербург, получив назначение по службе в прокуратуру Петербургского окружного суда.[2]

В общей сложности в судах Леонид Владимирович Позен проработал свыше 40 лет. Сначала следователем второго участка Полтавского уезда, затем статским, тайным советником и, наконец, с 1912 года — сенатором уголовного кассационного департамента.[2]

Умер Леонид Владимирович Позен в Петрограде в 1921 году; похоронен на Смоленском православном кладбище.[2]

Семья

Жена Леонида Владимировича — Мария Фёдоровна была художницей. Своих детей у них не было. Они удочерили дочку умерших односельчан по фамилии Больба. Однако, накануне отъезда с Позенами в Санкт-Петербург, она утонула в местном озере.[2]

Творческая деятельность

Специального художественного образования Леонид Позен не имел. Его с детства привлекали глиняные игрушки, выполненные опошнянскими гончарами. Он пытался лепить их копии из ржаного хлеба. Увлекался также рисованием. Родители Леонида желали, чтобы он, по окончании гимназии, поступал в Санкт-Петербургскую художественную академию. Однако юноша не относился серьёзно к своим художественным задаткам.[2]

Свои художественные занятия Л. В. Позен возобновил по приезде в Полтаву в 1876 году. Сначала он копировал гипсовые фигуры разных деятелей, используя в качестве образцов для копирования произведения современных ему скульпторов: Н. И. Либериха, Е. А. Лансере, П.-Ж. Мэна.[1] Затем стал лепить с натуры небольшие портреты друзей и близких, пробовал делать и сложные композиции. Так, например, в 1877 году он вылепил из воска скульптурную группу «Извозчик».[2][3]

В 1882 году, по совету Г. Г. Мясоедова, Леонид Позен представил свою скульптурную группу «На волах» на 10-й выставке Товарищества передвижных художественных выставок (ТПХВ). Работа начинающего скульптора имела огромный успех. Несколько дней спустя после закрытия выставки собственник фабрики художественного литья К. Ф. Верфель купил скульптурную группу «На волах» для отлива её в бронзе. Впоследствии он многие годы систематически покупал произведения Л. В. Позена, отливал их и устраивал выставки не только в России, но и за рубежом: в Италии, Англии, Германии, Голландии, Америке. На очередной, 11-й, передвижной выставке успех Позену принесли ранее выполненные работы «Шинкарь», «Лирник», «Черкасский вол», «Жеребёнок», «Кобчик».[2]

Л. В. Позен был постоянным участником выставок Товарищества вплоть до 1918 года, принимая участие почти в каждой выставке и продемонстрировав свыше 50 работ. В 1891 году Л. Позен стал действительным членом ТПХВ. Он был первым из скульпторов, присоединившихся к Товариществу.[1] Леонид Позен был в дружеских отношениях с художниками Василием Волковым, Иваном Зайцевым, Николаем Ярошенко.[2]

В 1894 году в связи с болезнью Л. Позен уехал в Рим, где находился на лечении и попутно изучал музейные коллекции. В том же году он был избран действительным членом Императорской Академии художеств (ИАХ). В 1900 году назначен членом Совета ИАХ. В 1915 году Позен отказался от предложенного ему звания академика скульптуры «по соображениям принципиального характера».[1]

Наибольшую известность Леонид Позен приобрёл своими кабинетными жанровыми композициями на темы из жизни и истории украинского народа: «Кобзарь» (1883), «Переселенцы» (1884), «Попрошайка» (1886), «Запорожец в разведке» (1887), «Скиф» (1889), «Пахота на Украине» (1897) и др.[1][2]

Он создал также ряд портретных бюстов: Г. Г. Мясоедова (1890), Ф. И. Стравинского (1897), Н. А. Ярошенко (1898, 1899), И. П. Котляревского (для Полтавской школы носящей имя писателя) и др.[1]

В начале 1900-х годов Л. Позен создал памятник поэту Ивану Котляревскому (открыт в 1903 году). В 19141915 годах работал над памятником Николаю Гоголю в Полтаве (открыт в 1934 году).[1]

Произведения Леонида Позена хранятся во многих музейных собраниях, в том числе в Государственной Третьяковской галерее, Государственном Русском музее, Киевском музее русского искусства, Полтавском художественном музее и других.[1]

Известный историк искусства Петр Петрович Гнедич считал Леонида Позена необыкновенно интересным и самобытным скульптором. Самым характерным образцом присущей Леониду Владимировичу сильной композиции Петр Петрович считал его «Скифа».[4]

Памятники, созданные Л. В. Позеном
Памятник Ивану Котляревскому
в Полтаве
Памятник Николаю Гоголю
в Полтаве

Память

Напишите отзыв о статье "Позен, Леонид Владимирович"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ARTinvestment.ru
  2. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Проненко В. (2003)
  3. Это произведение хранилось у его матери, а затем затерялось. Не осталось ни его описания, ни рисунка.
  4. Гнедич Петр Петрович, История искусств, Москва, ЭКСМО, 2004 — 848с.

Литература

  • Полтавщина: Энциклопедический справочник / под ред. А. В. Кудрицкого.- К.: УЕ, 1992. — С. 685  (укр.)
  • Проненко В. [www.zn.ua/3000/3760/43376/ Скульптуры статского советника]. Зеркало недели (25 — 31 октября 2003). Проверено 28 ноября 2009. [www.webcitation.org/66qmImiyJ Архивировано из первоисточника 11 апреля 2012].

Ссылки

  • [artinvestment.ru/auctions/44200/biography.html Позен, Леонид Владимирович / Биография]. ART investment.ru. Проверено 28 ноября 2009. [www.webcitation.org/66qmKw4bQ Архивировано из первоисточника 11 апреля 2012].
  • [www.histpol.pl.ua/index.html Історія Полтави — Провулок Позена]  (укр.)


Отрывок, характеризующий Позен, Леонид Владимирович

– Ну, этого ты никак не знаешь, – сказал Николай; – но мне надо поговорить с ней. Что за прелесть, эта Соня! – прибавил он улыбаясь.
– Это такая прелесть! Я тебе пришлю ее. – И Наташа, поцеловав брата, убежала.
Через минуту вошла Соня, испуганная, растерянная и виноватая. Николай подошел к ней и поцеловал ее руку. Это был первый раз, что они в этот приезд говорили с глазу на глаз и о своей любви.
– Sophie, – сказал он сначала робко, и потом всё смелее и смелее, – ежели вы хотите отказаться не только от блестящей, от выгодной партии; но он прекрасный, благородный человек… он мой друг…
Соня перебила его.
– Я уж отказалась, – сказала она поспешно.
– Ежели вы отказываетесь для меня, то я боюсь, что на мне…
Соня опять перебила его. Она умоляющим, испуганным взглядом посмотрела на него.
– Nicolas, не говорите мне этого, – сказала она.
– Нет, я должен. Может быть это suffisance [самонадеянность] с моей стороны, но всё лучше сказать. Ежели вы откажетесь для меня, то я должен вам сказать всю правду. Я вас люблю, я думаю, больше всех…
– Мне и довольно, – вспыхнув, сказала Соня.
– Нет, но я тысячу раз влюблялся и буду влюбляться, хотя такого чувства дружбы, доверия, любви, я ни к кому не имею, как к вам. Потом я молод. Мaman не хочет этого. Ну, просто, я ничего не обещаю. И я прошу вас подумать о предложении Долохова, – сказал он, с трудом выговаривая фамилию своего друга.
– Не говорите мне этого. Я ничего не хочу. Я люблю вас, как брата, и всегда буду любить, и больше мне ничего не надо.
– Вы ангел, я вас не стою, но я только боюсь обмануть вас. – Николай еще раз поцеловал ее руку.


У Иогеля были самые веселые балы в Москве. Это говорили матушки, глядя на своих adolescentes, [девушек,] выделывающих свои только что выученные па; это говорили и сами adolescentes и adolescents, [девушки и юноши,] танцовавшие до упаду; эти взрослые девицы и молодые люди, приезжавшие на эти балы с мыслию снизойти до них и находя в них самое лучшее веселье. В этот же год на этих балах сделалось два брака. Две хорошенькие княжны Горчаковы нашли женихов и вышли замуж, и тем еще более пустили в славу эти балы. Особенного на этих балах было то, что не было хозяина и хозяйки: был, как пух летающий, по правилам искусства расшаркивающийся, добродушный Иогель, который принимал билетики за уроки от всех своих гостей; было то, что на эти балы еще езжали только те, кто хотел танцовать и веселиться, как хотят этого 13 ти и 14 ти летние девочки, в первый раз надевающие длинные платья. Все, за редкими исключениями, были или казались хорошенькими: так восторженно они все улыбались и так разгорались их глазки. Иногда танцовывали даже pas de chale лучшие ученицы, из которых лучшая была Наташа, отличавшаяся своею грациозностью; но на этом, последнем бале танцовали только экосезы, англезы и только что входящую в моду мазурку. Зала была взята Иогелем в дом Безухова, и бал очень удался, как говорили все. Много было хорошеньких девочек, и Ростовы барышни были из лучших. Они обе были особенно счастливы и веселы. В этот вечер Соня, гордая предложением Долохова, своим отказом и объяснением с Николаем, кружилась еще дома, не давая девушке дочесать свои косы, и теперь насквозь светилась порывистой радостью.
Наташа, не менее гордая тем, что она в первый раз была в длинном платье, на настоящем бале, была еще счастливее. Обе были в белых, кисейных платьях с розовыми лентами.
Наташа сделалась влюблена с самой той минуты, как она вошла на бал. Она не была влюблена ни в кого в особенности, но влюблена была во всех. В того, на кого она смотрела в ту минуту, как она смотрела, в того она и была влюблена.
– Ах, как хорошо! – всё говорила она, подбегая к Соне.
Николай с Денисовым ходили по залам, ласково и покровительственно оглядывая танцующих.
– Как она мила, к'асавица будет, – сказал Денисов.
– Кто?
– Г'афиня Наташа, – отвечал Денисов.
– И как она танцует, какая г'ация! – помолчав немного, опять сказал он.
– Да про кого ты говоришь?
– Про сест'у п'о твою, – сердито крикнул Денисов.
Ростов усмехнулся.
– Mon cher comte; vous etes l'un de mes meilleurs ecoliers, il faut que vous dansiez, – сказал маленький Иогель, подходя к Николаю. – Voyez combien de jolies demoiselles. [Любезный граф, вы один из лучших моих учеников. Вам надо танцовать. Посмотрите, сколько хорошеньких девушек!] – Он с тою же просьбой обратился и к Денисову, тоже своему бывшему ученику.
– Non, mon cher, je fe'ai tapisse'ie, [Нет, мой милый, я посижу у стенки,] – сказал Денисов. – Разве вы не помните, как дурно я пользовался вашими уроками?
– О нет! – поспешно утешая его, сказал Иогель. – Вы только невнимательны были, а вы имели способности, да, вы имели способности.
Заиграли вновь вводившуюся мазурку; Николай не мог отказать Иогелю и пригласил Соню. Денисов подсел к старушкам и облокотившись на саблю, притопывая такт, что то весело рассказывал и смешил старых дам, поглядывая на танцующую молодежь. Иогель в первой паре танцовал с Наташей, своей гордостью и лучшей ученицей. Мягко, нежно перебирая своими ножками в башмачках, Иогель первым полетел по зале с робевшей, но старательно выделывающей па Наташей. Денисов не спускал с нее глаз и пристукивал саблей такт, с таким видом, который ясно говорил, что он сам не танцует только от того, что не хочет, а не от того, что не может. В середине фигуры он подозвал к себе проходившего мимо Ростова.
– Это совсем не то, – сказал он. – Разве это польская мазу'ка? А отлично танцует. – Зная, что Денисов и в Польше даже славился своим мастерством плясать польскую мазурку, Николай подбежал к Наташе:
– Поди, выбери Денисова. Вот танцует! Чудо! – сказал он.
Когда пришел опять черед Наташе, она встала и быстро перебирая своими с бантиками башмачками, робея, одна пробежала через залу к углу, где сидел Денисов. Она видела, что все смотрят на нее и ждут. Николай видел, что Денисов и Наташа улыбаясь спорили, и что Денисов отказывался, но радостно улыбался. Он подбежал.
– Пожалуйста, Василий Дмитрич, – говорила Наташа, – пойдемте, пожалуйста.
– Да, что, увольте, г'афиня, – говорил Денисов.
– Ну, полно, Вася, – сказал Николай.
– Точно кота Ваську угова'ивают, – шутя сказал Денисов.
– Целый вечер вам буду петь, – сказала Наташа.
– Волшебница всё со мной сделает! – сказал Денисов и отстегнул саблю. Он вышел из за стульев, крепко взял за руку свою даму, приподнял голову и отставил ногу, ожидая такта. Только на коне и в мазурке не видно было маленького роста Денисова, и он представлялся тем самым молодцом, каким он сам себя чувствовал. Выждав такт, он с боку, победоносно и шутливо, взглянул на свою даму, неожиданно пристукнул одной ногой и, как мячик, упруго отскочил от пола и полетел вдоль по кругу, увлекая за собой свою даму. Он не слышно летел половину залы на одной ноге, и, казалось, не видел стоявших перед ним стульев и прямо несся на них; но вдруг, прищелкнув шпорами и расставив ноги, останавливался на каблуках, стоял так секунду, с грохотом шпор стучал на одном месте ногами, быстро вертелся и, левой ногой подщелкивая правую, опять летел по кругу. Наташа угадывала то, что он намерен был сделать, и, сама не зная как, следила за ним – отдаваясь ему. То он кружил ее, то на правой, то на левой руке, то падая на колена, обводил ее вокруг себя, и опять вскакивал и пускался вперед с такой стремительностью, как будто он намерен был, не переводя духа, перебежать через все комнаты; то вдруг опять останавливался и делал опять новое и неожиданное колено. Когда он, бойко закружив даму перед ее местом, щелкнул шпорой, кланяясь перед ней, Наташа даже не присела ему. Она с недоуменьем уставила на него глаза, улыбаясь, как будто не узнавая его. – Что ж это такое? – проговорила она.
Несмотря на то, что Иогель не признавал эту мазурку настоящей, все были восхищены мастерством Денисова, беспрестанно стали выбирать его, и старики, улыбаясь, стали разговаривать про Польшу и про доброе старое время. Денисов, раскрасневшись от мазурки и отираясь платком, подсел к Наташе и весь бал не отходил от нее.


Два дня после этого, Ростов не видал Долохова у своих и не заставал его дома; на третий день он получил от него записку. «Так как я в доме у вас бывать более не намерен по известным тебе причинам и еду в армию, то нынче вечером я даю моим приятелям прощальную пирушку – приезжай в английскую гостинницу». Ростов в 10 м часу, из театра, где он был вместе с своими и Денисовым, приехал в назначенный день в английскую гостинницу. Его тотчас же провели в лучшее помещение гостинницы, занятое на эту ночь Долоховым. Человек двадцать толпилось около стола, перед которым между двумя свечами сидел Долохов. На столе лежало золото и ассигнации, и Долохов метал банк. После предложения и отказа Сони, Николай еще не видался с ним и испытывал замешательство при мысли о том, как они свидятся.
Светлый холодный взгляд Долохова встретил Ростова еще у двери, как будто он давно ждал его.
– Давно не видались, – сказал он, – спасибо, что приехал. Вот только домечу, и явится Илюшка с хором.