Позипаль, Йозеф

Йозеф Позипаль
Общая информация
Прозвище	Юпп
Родился	20 июня 1927(1927-06-20) Лугож, Румыния
Умер	21 февраля 1997(1997-02-21) (69 лет) Гамбург, Германия
Гражданство	Германия Германия
Позиция	защитник
Карьера
Клубная карьера*
1946—1949	Арминия (Ганновер)	? (?)
1949—1958	Гамбург	? (?)
Национальная сборная**
1951—1956	ФРГ	32 (1)
Международные медали
Чемпионат мира
Золото	Швейцария 1954
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Йозеф Позипаль (нем. Josef Posipal, 20 июня 1927 — 21 февраля 1997) — немецкий футболист румынского происхождения, который был частью немецкой команды, выигравшей чемпионат мира 1954 года.

Биография

Позипаль родился в этнической немецкой семье в Лугоже, но прожил большую часть своей жизни в ФРГ. В возрасте 16 с семьёй он переехал в Германию.

В юности он занимался плаванием и лёгкой атлетикой, как и гандболом. В 1949 он начал профессиональную карьеру футболиста, попав в клуб «Гамбург». Наставник гамбургцев Георг Кнепфле искал форварда, но скоро обнаружил, что Позипаль был силён в защите, после чего переквалифицировал Йозефа в полузащитники. В 1950 году тренер национальной сборной ФРГ Зепп Хербергер намеревался пригласить Позипаля в команду для первой международной игры Германии после Второй мировой войны, но чиновники узнали, что у Позипаля нет немецкого гражданства. Только в 1951 году Позипаль получил немецкое гражданство и дебютировал в международной игре против Турции в Берлине.

В октябре 1953 он был приглашен представить Европу в игре против Англии на Уэмбли. Во время первого раунда чемпионата мира 1954 года Позипаль получил травму и вместо него перед четвертьфиналом против Югославии играл Вернер Либрих. К полуфиналу Позипаль восстановился и вышел в составе против австрийцев, однако по итогам удачной игры Либриха Позипаля поставили на правый фланг. Несмотря на новую позицию, и в полуфинале, и в финале Позипаль сыграл блестяще и заслужил чемпионское звание. В следующие годы Либрих и Позипаль закрепили за собой позиции центрального полузащитника и правого защитника соответственно. Позипаль завершил футбольную карьеру в 1958 году.

Позипаль умер в возрасте 69 лет в Гамбурге от остановки сердца. Он был женат и имел двух сыновей. Пэр Позипал, его сын, был также профессиональным футболистом в команде бундеслиги Айнтрахт Брауншвейг..

Достижения

• Чемпион мира (1): 1954

Ссылки

• [football.comeze.com/index.php/2010-07-02-16-25-47/130-posipal Биография на football.comeze.com]

Отрывок, характеризующий Позипаль, Йозеф

После казни Пьера отделили от других подсудимых и оставили одного в небольшой, разоренной и загаженной церкви.
Перед вечером караульный унтер офицер с двумя солдатами вошел в церковь и объявил Пьеру, что он прощен и поступает теперь в бараки военнопленных. Не понимая того, что ему говорили, Пьер встал и пошел с солдатами. Его привели к построенным вверху поля из обгорелых досок, бревен и тесу балаганам и ввели в один из них. В темноте человек двадцать различных людей окружили Пьера. Пьер смотрел на них, не понимая, кто такие эти люди, зачем они и чего хотят от него. Он слышал слова, которые ему говорили, но не делал из них никакого вывода и приложения: не понимал их значения. Он сам отвечал на то, что у него спрашивали, но не соображал того, кто слушает его и как поймут его ответы. Он смотрел на лица и фигуры, и все они казались ему одинаково бессмысленны.
С той минуты, как Пьер увидал это страшное убийство, совершенное людьми, не хотевшими этого делать, в душе его как будто вдруг выдернута была та пружина, на которой все держалось и представлялось живым, и все завалилось в кучу бессмысленного сора. В нем, хотя он и не отдавал себе отчета, уничтожилась вера и в благоустройство мира, и в человеческую, и в свою душу, и в бога. Это состояние было испытываемо Пьером прежде, но никогда с такою силой, как теперь. Прежде, когда на Пьера находили такого рода сомнения, – сомнения эти имели источником собственную вину. И в самой глубине души Пьер тогда чувствовал, что от того отчаяния и тех сомнений было спасение в самом себе. Но теперь он чувствовал, что не его вина была причиной того, что мир завалился в его глазах и остались одни бессмысленные развалины. Он чувствовал, что возвратиться к вере в жизнь – не в его власти.
Вокруг него в темноте стояли люди: верно, что то их очень занимало в нем. Ему рассказывали что то, расспрашивали о чем то, потом повели куда то, и он, наконец, очутился в углу балагана рядом с какими то людьми, переговаривавшимися с разных сторон, смеявшимися.
– И вот, братцы мои… тот самый принц, который (с особенным ударением на слове который)… – говорил чей то голос в противуположном углу балагана.
Молча и неподвижно сидя у стены на соломе, Пьер то открывал, то закрывал глаза. Но только что он закрывал глаза, он видел пред собой то же страшное, в особенности страшное своей простотой, лицо фабричного и еще более страшные своим беспокойством лица невольных убийц. И он опять открывал глаза и бессмысленно смотрел в темноте вокруг себя.
Рядом с ним сидел, согнувшись, какой то маленький человек, присутствие которого Пьер заметил сначала по крепкому запаху пота, который отделялся от него при всяком его движении. Человек этот что то делал в темноте с своими ногами, и, несмотря на то, что Пьер не видал его лица, он чувствовал, что человек этот беспрестанно взглядывал на него. Присмотревшись в темноте, Пьер понял, что человек этот разувался. И то, каким образом он это делал, заинтересовало Пьера.
Размотав бечевки, которыми была завязана одна нога, он аккуратно свернул бечевки и тотчас принялся за другую ногу, взглядывая на Пьера. Пока одна рука вешала бечевку, другая уже принималась разматывать другую ногу. Таким образом аккуратно, круглыми, спорыми, без замедления следовавшими одно за другим движеньями, разувшись, человек развесил свою обувь на колышки, вбитые у него над головами, достал ножик, обрезал что то, сложил ножик, положил под изголовье и, получше усевшись, обнял свои поднятые колени обеими руками и прямо уставился на Пьера. Пьеру чувствовалось что то приятное, успокоительное и круглое в этих спорых движениях, в этом благоустроенном в углу его хозяйстве, в запахе даже этого человека, и он, не спуская глаз, смотрел на него.