Пойндекстер, Алан Гудвин

Алан Гудвин Пойндекстер
Alan Goodwin Poindexter
Страна:	США США
Специальность:	пилот, командир экипажа
Воинское звание:	Капитан 1-го ранга ВМС США
Экспедиции:	Атлантис STS-122, Дискавери STS-131
Время в космосе:	27 дней 21 час 9 минут
Дата рождения:	5 ноября 1961(1961-11-05)
Место рождения:	Пасадина, штат Калифорния, США
Дата смерти:	1 июля 2012(2012-07-01) (50 лет)
Место смерти:	Пенсакола, штат Флорида, США
Награды:

Алан Гудвин Пойндекстер (англ. Alan Goodwin Poindexter; 5 ноября 1961, Пасадина — 1 июля 2012, Пенсакола) — американский астронавт, космонавт НАСА, капитан 1-го ранга ВМС США.

Биография

Алан Пойндекстер родился 5 ноября 1961 года в американском городе Пасадина. Сын бывшего помощника президента США по национальной безопасности Джона М. Пойндекстера. В 1979 году окончил школу в Коронадо.

По окончании Технологического института Джорджии Алан получил степень бакалавра по аэрокосмической инженерии (1986).

После окончания курса лётной подготовки Пойндекстер проходил военную службу в авиационных частях Военно-морского флота США на авиационной базе Мирамар. Он принимал участие в операциях «Буря в пустыне» и «Южный дозор». В 1983 году Алан окончил Высшей военно-морскую школу, где был удостоен степени магистра. Также он проходил обучение в Школе лётчиков-испытателей на авиабазе Патуксент Ривер. Позже продолжил службу на этой базе. Затем был переведён на авиабазу ВМС Океания в штате Вирджиния.

За время службы Пойндекстер успел освоить 30 типов самолётов, налетал свыше 3500 часов, выполнил более 450 посадок на палубу авианосца.

В июне 1998 года Алан был зачислен в отряд космонавтов НАСА.

В 2008 году совершил свой первый полёт в космос в составе интернационального экипажа шаттла «Атлантис» STS-122 (1E). Полёт продолжался с 7 по 20 февраля 2008 года.

В этом же году был назначен командиром экипажа шаттла «Дискавери» STS-131 (19A). В состав экипажа входило 7 человек. Среди них было 3 женщины. Полёт проходил с 5 по 20 апреля 2010 года. Первоначально планировалось, что экипаж прибудет на Землю на день раньше, но из-за плохих погодных условий дата была перенесена. Комментируя это событие, Пойндекстер отметил, что не возражает против ещё одного дня, который астронавтам придется провести на орбите. В 2010 году вышел в отставку.

Трагически погиб 1 июля 2012 года в результате несчастного случая, который произошёл с ним, когда он вместе со своими сыновьями катался на водном мотоцикле.

Семья

Алан Пойндекстер был женат. Имел двоих сыновей — Сэмьюэля и Закари.

Ссылки

• [www.jsc.nasa.gov/Bios/htmlbios/poindexter.html NASA Biography] (англ.)
• [www.spacefacts.de/bios/astronauts/english/poindexter_alan.htm Spacefacts biography of Alan G. Poindexter] (англ.)

Отрывок, характеризующий Пойндекстер, Алан Гудвин

Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
– Mon cher, – сказала Анна Михайловна сыну, – je sais de bonne source que le Prince Basile envoie son fils a Moscou pour lui faire epouser Julieie. [Мой милый, я знаю из верных источников, что князь Василий присылает своего сына в Москву, для того чтобы женить его на Жюли.] Я так люблю Жюли, что мне жалко бы было ее. Как ты думаешь, мой друг? – сказала Анна Михайловна.
Мысль остаться в дураках и даром потерять весь этот месяц тяжелой меланхолической службы при Жюли и видеть все расписанные уже и употребленные как следует в его воображении доходы с пензенских имений в руках другого – в особенности в руках глупого Анатоля, оскорбляла Бориса. Он поехал к Карагиным с твердым намерением сделать предложение. Жюли встретила его с веселым и беззаботным видом, небрежно рассказывала о том, как ей весело было на вчерашнем бале, и спрашивала, когда он едет. Несмотря на то, что Борис приехал с намерением говорить о своей любви и потому намеревался быть нежным, он раздражительно начал говорить о женском непостоянстве: о том, как женщины легко могут переходить от грусти к радости и что у них расположение духа зависит только от того, кто за ними ухаживает. Жюли оскорбилась и сказала, что это правда, что для женщины нужно разнообразие, что всё одно и то же надоест каждому.
– Для этого я бы советовал вам… – начал было Борис, желая сказать ей колкость; но в ту же минуту ему пришла оскорбительная мысль, что он может уехать из Москвы, не достигнув своей цели и даром потеряв свои труды (чего с ним никогда ни в чем не бывало). Он остановился в середине речи, опустил глаза, чтоб не видать ее неприятно раздраженного и нерешительного лица и сказал: – Я совсем не с тем, чтобы ссориться с вами приехал сюда. Напротив… – Он взглянул на нее, чтобы увериться, можно ли продолжать. Всё раздражение ее вдруг исчезло, и беспокойные, просящие глаза были с жадным ожиданием устремлены на него. «Я всегда могу устроиться так, чтобы редко видеть ее», подумал Борис. «А дело начато и должно быть сделано!» Он вспыхнул румянцем, поднял на нее глаза и сказал ей: – «Вы знаете мои чувства к вам!» Говорить больше не нужно было: лицо Жюли сияло торжеством и самодовольством; но она заставила Бориса сказать ей всё, что говорится в таких случаях, сказать, что он любит ее, и никогда ни одну женщину не любил более ее. Она знала, что за пензенские имения и нижегородские леса она могла требовать этого и она получила то, что требовала.