Поколение 98 года
Поделись знанием:
Когда барабанщик вошел в избушку, Петя сел подальше от него, считая для себя унизительным обращать на него внимание. Он только ощупывал в кармане деньги и был в сомненье, не стыдно ли будет дать их барабанщику.
От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Поколе́ние 98 го́да (исп. Generación del 98) — название, утвердившееся за группой испанских писателей, остро переживших в своем творчестве окончательный крах испанской империи, который довершился поражением в испано-американской войне, потерей в 1898 Кубы, Пуэрто-Рико, Филиппинских островов и глубоким социальным, моральным, политическим кризисом в стране. Большинство из них родилось в десятилетие между 1864 и 1875 годами. Само название придумано Асорином.
Содержание
Представители
Среди наиболее известных писателей и литераторов, принадлежавших к поколению 98 года, числятся:
- Мигель Асин Паласиос (1871—1944) — филолог-арабист
- Асорин
- Пио Бароха
- Хасинто Бенавенте
- Висенте Бласко Ибаньес
- Анхель Ганивет
- Рамон Мария дель Валье-Инклан
- Антонио Мачадо
- Мануэль Мачадо
- Рамиро де Маэсту (1875—1936) — политический публицист
- Габриэль Миро (1879—1930) — писатель-прозаик
- Рамон Менендес Пидаль — историк культуры и словесности.
- Мигель де Унамуно
- Хуан Рамон Хименес
Другие искусства
Из представителей других искусств с поколением 98 года обычно сближают художника Игнасио Сулоагу, композиторов Мануэля де Фалью, Исаака Альбениса и Энрике Гранадоса.
Места встреч
Одним из мест, где постоянно встречались представители поколения, были кафе («Мадрид», «Золотой лев» и др.). Часто пересекались они и в редакциях журналов («Дон Кихот», «Вида Нуэва», «Альма Эспаньола» и др.).
Общие ценности
Поколение объединялось ориентирами, как будто бы противоречившими друг другу, но в совокупности отчетливо противостоявшими всему казенному:
- Приверженность Кастилии и её песенному наследию (песни и романсы)
- Неприятие классицизма и академизма, открытость новому (в том числе — духу актуальной прессы, с которой многие представители поколения сотрудничали)
- Отвержение плоского реализма и приверженность импрессионизму
- Интерес к иррациональному (Кьеркегор, Шопенгауэр, Ницше, Бергсон)
- Различение официальной, демонстративной и подлинной, глубинной Испании
Вместе с тем, многие представители поколения (например, Х. Р. Хименес) отрицали само его существование.
См. также
Напишите отзыв о статье "Поколение 98 года"
Литература
- Laín Entralgo P. La generación del 98. Madrid: Diana, Artes Gráficas, 1945.
- Granjel L.S. Panorama de la generación del 98. Madrid: Guadarrama, 1959
- Azorín. La generación del 98. Salamanca: Anaya, 1961
- Gullón R. Direcciones del modernismo. Madrid: Gredos, 1963
- Blanco Amor J. La generación del 98. Buenos Aires: Falbo Editor, 1966
- Fernández Molina A. La generación del 98. Barcelona: Editorial Labor, 1968
- Baroja R. Gente del 98. Barcelona: Editorial Juventud, 1969
- Salinas P. Literatura española del siglo XX, Madrid: Alianza Editorial, 1972.
- Río E. del. La idea de Dios en la Generación del 98. Madrid: Studium, 1973.
- Shaw D.L. La generación del 98. Madrid: Ediciones Cátedra, 1977.
- Ortega y Gasset J. Ensayos sobre la «Generación del 98» y otros escritores españoles contemporáneos. Madrid: Alianza, 1981.
- Mainer J.C. La Edad de Plata (1902—1939): Ensayo de interpretación de un proceso cultural. Madrid: Cátedra, 1986
- Trapiello A. Los nietos del Cid: la nueva Edad de Oro de la literatura española [1898-1914]. Barcelona: Planeta, 1997.
Ссылки
- [web.archive.org/web/20050524012040/personal.telefonica.terra.es/web/apuntesasr/JoseCarlosCarrillo/LitJCCCarGen98.htm]
Отрывок, характеризующий Поколение 98 года
«Ах, что бы мне ему сделать!» – проговорил сам с собою Петя и, отворив дверь, пропустил мимо себя мальчика.Когда барабанщик вошел в избушку, Петя сел подальше от него, считая для себя унизительным обращать на него внимание. Он только ощупывал в кармане деньги и был в сомненье, не стыдно ли будет дать их барабанщику.
От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
