Покотило, Василий Иванович

Василий Иванович Покотило
Место смерти	неизвестно
Принадлежность	Россия Россия
Род войск	казачьи войска
Звание	генерал от кавалерии
Командовал	Военный губернатор и наказной атаман Семиреченского, Уральского казачьих войск, Всевеликого Войска Донского, зам. командующего Туркестанского военного округа
Сражения/войны	Туркестанские походы, Русско-турецкой войны 1877—1878 годов, Первая мировая война, Гражданская (Белое движение)
Награды и премии

Васи́лий Ива́нович Покоти́ло (8 августа 1856 — не раньше 27 марта 1919) — российский военный деятель, генерал от кавалерии. Военный губернатор и наказной атаман Семиреченского, Уральского казачьих войск, Всевеликого Войска Донского, участник Русско-турецкой войны 1877—1878 годов, Первой мировой войны и Гражданской войны на стороне Белого движения.

Биография

Родился 8 августа 1856 года. Среднее образование получил в городе Орле в Орловской военной гимназии Бахтина.

Вступил в службу 1 сентября 1875 года. В 1878 году окончил Николаевское инженерное училище и 16 апреля был выпущен в чине подпоручика в 5-й сапёрный батальон. В составе батальона участвовал в русско-турецкой войне 1877—1878 гг. 6 августа 1880 произведён в поручики.

В 1884 году окончил Николаевскую академию Генерального штаба по 1-му разряду. 25 марта 1884 года был произведён в чин штабс-капитана, после чего получил назначение в Туркестанский военный округ на должность обер-офицера для поручений при штабе округа. 29 марта 1885 произведён в капитаны. С 15 октября 1887 по 21 октября 1888 отбывал цензовое командование ротой в 3-м Туркестанском стрелковом батальоне.

7 декабря 1889 года назначен начальником строевого отдела штаба Выборгской крепости. 1 апреля 1890 года произведён в чин подполковника и назначен офицером для особых поручений при штабе VIII армейского корпуса, однако уже 24 апреля был переведён на должность заведующего передвижениями войск по железным дорогам Виленского района. С 27 августа по 20 декабря 1892 года состоял старшим адъютантом штаба Виленского военного округа. 17 апреля 1894 года произведён в чин полковника с формулировкой «за отличие».

2 мая 1896 года назначен начальником штаба железнодорожной бригады. Цензовое командование батальоном отбывал в 117-м пехотном Ярославском полку с 1 мая по 1 сентября 1897 года. С 4 февраля по 5 мая 1898 года, состоял начальником штаба 41-й пехотной дивизии.

5 мая 1898 года назначен на должность начальника Виленского юнкерского пехотного училища, затем, с 12 февраля 1900 года, — директора 1-го кадетского корпуса. В 1901 году произведён в чин генерал-майора (со старшинством от 14.04.1902), с формулировкой «за отличие».

11 декабря 1904 года назначен военным губернатором Ферганской области, с 28 июля 1907 года назначен военным губернатором Семиреченской области, командующим войсками в указанной области и наказным атаманом Семиреченского казачьего войска.

В 1908 году произведён в чин генерал-лейтенанта (со старшинством от 06.12.1907), с формулировкой «за отличие». 16 февраля 1908 года на В. И. Покатило было совершено покушение в городе Новый Маргелан.

7 октября 1908 года назначен военным губернатором Уральской области, командующим войсками в указанной области и наказным атаманом Уральского казачьего войска.

1 января 1910 года назначен помощником Туркестанского генерал-губернатора и командующего войсками Туркестанского военного округа, генерала от кавалерии А. В. Самсонова.

22 октября 1912 года назначен наказным атаманом Донского казачьего войска. 14 апреля 1913 года произведён в чин генерала от кавалерии (со старшинством от 06.12.1913), с формулировкой «за отличие».

Участие в Первой мировой войне

С началом Первой мировой войны занимался организацией формирования на Дону казачьих частей для действующей армии. 4 мая 1916 года оставил Дон и был назначен главным начальником снабжения армий Северного фронта. С 20 октября 1916 года — член Военного совета. В 1917 году назначен членом Верховного военного суда, одновременно с 15 января 1917 года состоял председателем Комитета по делам о расчетах за реквизированное или уничтоженное на театрах военных действий по распоряжению властей имущество.

Февральская революция

После Февральской революции 1917 года, когда началась чистка командного состава армии и флота, генерал В. И. Покатило, всегда отличавшийся монархическими взглядами, попал в число потерявших свои посты и 4 апреля 1917 года был уволен от службы по болезни, с мундиром и пенсией.

Октябрьская революция

После Октябрьской революции перешёл на сторону Белого движения. С 10 марта 1919 года состоял в резерве чинов при штабе Главнокомандующего Вооруженных сил Юга России; с 27 марта 1919 года исполнял обязанности члена Кассационного присутствия.

Награды

• Орден Святого Станислава 3-й ст. (1880)
• Орден Святой Анны 3-й ст. (1885)
• Орден Святого Станислава 2-й ст. (1889)
• Орден Святой Анны 2-й ст. (1893)
• Орден Святого Владимира 4-й ст. (1896)
• Орден Святого Владимира 3-й ст. (1900)
• Орден Святого Станислава 1-й ст. (1905)
• Орден Святой Анны 1-й ст. (1910)
• Орден Святого Владимира 2-й ст. (1913)
• Орден Белого орла (1915)

Ссылки

• [www.yaik.ru/rus/forces/atamans/index.php?forces=2386Покотило Василий Иванович] на сайте Яик.ру
• [cossaks7rivers.narod.ru/main/atamany.htm Атаманы Семиреченского казачьего войска]
• [www.kompas.orel.ru/print.php?news.3256 В. Садовский, О. Маслов «Орловский кадет-атаман Войска Донского»] на сайте «Орловская правда»
• [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=516 Покотило, Василий Иванович] на сайте «[www.grwar.ru/ Русская армия в Великой войне]»

Библиография

• Покотило В. И. Морской путь на русский Дальний Восток. — СПб.: Тип. Тренке и Фюсно, 1897. — 32 с.

Отрывок, характеризующий Покотило, Василий Иванович

«С Богом!» проговорил Багратион твердым, слышным голосом, на мгновение обернулся к фронту и, слегка размахивая руками, неловким шагом кавалериста, как бы трудясь, пошел вперед по неровному полю. Князь Андрей чувствовал, что какая то непреодолимая сила влечет его вперед, и испытывал большое счастие. [Тут произошла та атака, про которую Тьер говорит: «Les russes se conduisirent vaillamment, et chose rare a la guerre, on vit deux masses d'infanterie Mariecher resolument l'une contre l'autre sans qu'aucune des deux ceda avant d'etre abordee»; а Наполеон на острове Св. Елены сказал: «Quelques bataillons russes montrerent de l'intrepidite„. [Русские вели себя доблестно, и вещь – редкая на войне, две массы пехоты шли решительно одна против другой, и ни одна из двух не уступила до самого столкновения“. Слова Наполеона: [Несколько русских батальонов проявили бесстрашие.]
Уже близко становились французы; уже князь Андрей, шедший рядом с Багратионом, ясно различал перевязи, красные эполеты, даже лица французов. (Он ясно видел одного старого французского офицера, который вывернутыми ногами в штиблетах с трудом шел в гору.) Князь Багратион не давал нового приказания и всё так же молча шел перед рядами. Вдруг между французами треснул один выстрел, другой, третий… и по всем расстроившимся неприятельским рядам разнесся дым и затрещала пальба. Несколько человек наших упало, в том числе и круглолицый офицер, шедший так весело и старательно. Но в то же мгновение как раздался первый выстрел, Багратион оглянулся и закричал: «Ура!»
«Ура а а а!» протяжным криком разнеслось по нашей линии и, обгоняя князя Багратиона и друг друга, нестройною, но веселою и оживленною толпой побежали наши под гору за расстроенными французами.


Атака 6 го егерского обеспечила отступление правого фланга. В центре действие забытой батареи Тушина, успевшего зажечь Шенграбен, останавливало движение французов. Французы тушили пожар, разносимый ветром, и давали время отступать. Отступление центра через овраг совершалось поспешно и шумно; однако войска, отступая, не путались командами. Но левый фланг, который единовременно был атакован и обходим превосходными силами французов под начальством Ланна и который состоял из Азовского и Подольского пехотных и Павлоградского гусарского полков, был расстроен. Багратион послал Жеркова к генералу левого фланга с приказанием немедленно отступать.
Жерков бойко, не отнимая руки от фуражки, тронул лошадь и поскакал. Но едва только он отъехал от Багратиона, как силы изменили ему. На него нашел непреодолимый страх, и он не мог ехать туда, где было опасно.
Подъехав к войскам левого фланга, он поехал не вперед, где была стрельба, а стал отыскивать генерала и начальников там, где их не могло быть, и потому не передал приказания.
Командование левым флангом принадлежало по старшинству полковому командиру того самого полка, который представлялся под Браунау Кутузову и в котором служил солдатом Долохов. Командование же крайнего левого фланга было предназначено командиру Павлоградского полка, где служил Ростов, вследствие чего произошло недоразумение. Оба начальника были сильно раздражены друг против друга, и в то самое время как на правом фланге давно уже шло дело и французы уже начали наступление, оба начальника были заняты переговорами, которые имели целью оскорбить друг друга. Полки же, как кавалерийский, так и пехотный, были весьма мало приготовлены к предстоящему делу. Люди полков, от солдата до генерала, не ждали сражения и спокойно занимались мирными делами: кормлением лошадей в коннице, собиранием дров – в пехоте.
– Есть он, однако, старше моего в чином, – говорил немец, гусарский полковник, краснея и обращаясь к подъехавшему адъютанту, – то оставляяй его делать, как он хочет. Я своих гусар не могу жертвовать. Трубач! Играй отступление!
Но дело становилось к спеху. Канонада и стрельба, сливаясь, гремели справа и в центре, и французские капоты стрелков Ланна проходили уже плотину мельницы и выстраивались на этой стороне в двух ружейных выстрелах. Пехотный полковник вздрагивающею походкой подошел к лошади и, взлезши на нее и сделавшись очень прямым и высоким, поехал к павлоградскому командиру. Полковые командиры съехались с учтивыми поклонами и со скрываемою злобой в сердце.
– Опять таки, полковник, – говорил генерал, – не могу я, однако, оставить половину людей в лесу. Я вас прошу , я вас прошу , – повторил он, – занять позицию и приготовиться к атаке.
– А вас прошу не мешивайтся не свое дело, – отвечал, горячась, полковник. – Коли бы вы был кавалерист…
– Я не кавалерист, полковник, но я русский генерал, и ежели вам это неизвестно…
– Очень известно, ваше превосходительство, – вдруг вскрикнул, трогая лошадь, полковник, и делаясь красно багровым. – Не угодно ли пожаловать в цепи, и вы будете посмотрейть, что этот позиция никуда негодный. Я не хочу истребить своя полка для ваше удовольствие.
– Вы забываетесь, полковник. Я не удовольствие свое соблюдаю и говорить этого не позволю.
Генерал, принимая приглашение полковника на турнир храбрости, выпрямив грудь и нахмурившись, поехал с ним вместе по направлению к цепи, как будто всё их разногласие должно было решиться там, в цепи, под пулями. Они приехали в цепь, несколько пуль пролетело над ними, и они молча остановились. Смотреть в цепи нечего было, так как и с того места, на котором они прежде стояли, ясно было, что по кустам и оврагам кавалерии действовать невозможно, и что французы обходят левое крыло. Генерал и полковник строго и значительно смотрели, как два петуха, готовящиеся к бою, друг на друга, напрасно выжидая признаков трусости. Оба выдержали экзамен. Так как говорить было нечего, и ни тому, ни другому не хотелось подать повод другому сказать, что он первый выехал из под пуль, они долго простояли бы там, взаимно испытывая храбрость, ежели бы в это время в лесу, почти сзади их, не послышались трескотня ружей и глухой сливающийся крик. Французы напали на солдат, находившихся в лесу с дровами. Гусарам уже нельзя было отступать вместе с пехотой. Они были отрезаны от пути отступления налево французскою цепью. Теперь, как ни неудобна была местность, необходимо было атаковать, чтобы проложить себе дорогу.
Эскадрон, где служил Ростов, только что успевший сесть на лошадей, был остановлен лицом к неприятелю. Опять, как и на Энском мосту, между эскадроном и неприятелем никого не было, и между ними, разделяя их, лежала та же страшная черта неизвестности и страха, как бы черта, отделяющая живых от мертвых. Все люди чувствовали эту черту, и вопрос о том, перейдут ли или нет и как перейдут они черту, волновал их.
Ко фронту подъехал полковник, сердито ответил что то на вопросы офицеров и, как человек, отчаянно настаивающий на своем, отдал какое то приказание. Никто ничего определенного не говорил, но по эскадрону пронеслась молва об атаке. Раздалась команда построения, потом визгнули сабли, вынутые из ножен. Но всё еще никто не двигался. Войска левого фланга, и пехота и гусары, чувствовали, что начальство само не знает, что делать, и нерешимость начальников сообщалась войскам.
«Поскорее, поскорее бы», думал Ростов, чувствуя, что наконец то наступило время изведать наслаждение атаки, про которое он так много слышал от товарищей гусаров.
– С Богом, г'ебята, – прозвучал голос Денисова, – г'ысыо, маг'ш!
В переднем ряду заколыхались крупы лошадей. Грачик потянул поводья и сам тронулся.
Справа Ростов видел первые ряды своих гусар, а еще дальше впереди виднелась ему темная полоса, которую он не мог рассмотреть, но считал неприятелем. Выстрелы были слышны, но в отдалении.