Покрово-Болдинский монастырь (Астрахань)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Монастырь
Покрово-Болдинский монастырь

Монастырский храм в честь великомученицы Екатерины
Страна Россия
Город Астрахань, ул. Еричная
Координаты 46°21′03″ с. ш. 48°06′13″ в. д. / 46.35083° с. ш. 48.10361° в. д. / 46.35083; 48.10361 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=46.35083&mlon=48.10361&zoom=16 (O)] (Я)
Конфессия Православие
Епархия Астраханская и Камызякская
Тип мужской
Дата основания 1708 г.
Основные даты:
1918Закрыт
Дата упразднения 1918 г.
Статус Недействующий монастырь

Покро́во-Бо́лдинский монасты́рь — недействующий мужской монастырь Астраханской епархии Русской православной церкви, расположенный в городе Астрахань.





История монастыря до революции

Покровский монастырь был основан в 1708 году Астраханским митрополитом Сампсоном[1]. Крупный астраханский откупщик дьяк Василий Кучуков взял у владыки тысячу рублей под залог своего сада в междуречье реки Кутум и притока Луковки. Вернуть долг дьяк не смог, поэтому участок земли перешёл во владение архиерея, который основал на этом месте монастырь.

В 1708 году был построен каменный храм в честь Покрова Пресвятой Богородицы, с каменной колокольней. При храме поселились несколько иноков из архиерейского дома. Вероятно, тогда же была построена и каменная ограда монастыря.

При Астраханском епископе Мефодии в 1763 году в обители были построены два храма — во имя преподобного Илариона Великого в южной угловой башне и в честь святителя Мефодия, патриарха Цареградского, в северо-восточной башне.

В 1790 году Покровский монастырь стал самостоятельным.

В 1806—1808 годах Астрахань поразила эпидемия чумы. Многие горожане стремились в Покровский монастырь, потому что в пределах обители, как считалось, болезнь отступала. Возле монастыря возник целый лагерь. Сами же братия заражались чумой, причащая больных в карантине на Стрижевом бугре, рядом с монастырём, и умирали. В живых осталось лишь несколько монахов. В 1807 году больница со Стрижевого бугра была перенесена в монастырь, а оставшаяся братия была размещёна по другим астраханским монастырям до сентября 1708 года, когда монахи вернулись в обитель, очищенную от чумы.

В 1822 году Воскресенский Болдинский монастырь из-за неудобства его расположения на берегу, постоянно подмывавшемся водой, был объединён с Покровским монастырем под названием Покрово-Болдинского.

В 1867 году храм в честь преподобного Илариона был отремонтирован и заново освящён в честь святой великомученицы Варвары, в молитвенное воспоминание умершей супруги купца Иоакима Андреевича Репина, на чьи средства был проведен ремонт храма.

В 1893 году был выстроен новый двухэтажный настоятельский корпус, в 1903 года — новая колокольня. В 1900—1902 годах была перестроена большая часть монастырских зданий.

В 1908 году был освящён новый храм, построенный на месте обветшавшего храма в честь святителя Мефодия. Новый храм был освящён в честь святителя Мефодия, патриарха Цареградского, в честь преподобного Сампсона Странноприимца и в честь великомученицы Екатерины, небесной покровительницы купчихи Е. Ф. Башкиной, на средства которой и был выстроен этот храм.

Главной святыней обители была древняя чудотворная икона Покрова Пресвятой Богородицы. В годы эпидемии 1806—1808 годов многие астраханцы исцелились от чумы после молитвы перед этим образом. Известны были несколько случаев избавления от нашествия саранчи после крестных ходов с чудотворным образом. С давних времён жители города Астрахани, с разрешения монастырского начальства, носили эту святую икону по своим домам для освящения их и молитвы перед нею.

После начала Первой мировой войны в монастыре был открыт госпиталь на 30 человек. Покрово-Болдинский монастырь принял под свою опеку и 26 человек беженцев.

В годы гражданской войны и в советское время

Во время январских боёв 1918 года обитель оказалась под контролем белоказаков, а затем, когда победили большевики, то монастырь подвергся обыскам и разграблению.

В конце 1918 года Покрово-Болдинский монастырь был упразднён местными военными властями. На территории обители была размещёна 1-я артиллерийская батарея. Перед уходом батареи солдаты разграбили Варваринскую церковь.

В начале 1920 года в соборном Покровском и Варваринском храмах было разрешено проводить богослужение. Екатерининская церковь оставалась опечатанной. В то же время решено было перевести в одно из монастырских зданий детский приют, и богослужение в бывших монастырских храмах снова было запрещено. Верующие запротестовали, и власти решили временно оставить им соборный Покровский храм, а Варваринскую и Екатерининскую церкви вместе с монастырскими келиями использовать под детский приют.

В ноябре 1921 года помещения бывшего Покрово-Болдинского монастыря были переданы под учреждение морально–дефектных детей.

Летом 1923 года была снята с учёта и церковно-приходская Покрово-Болдинская община с целью передачи церковных зданий от православных общин обновленцам, однако те отказались принимать соборный Покровский храм, и он отошёл в гражданское ведомство. С осени 1923 года на территории бывшего Покрово-Болдинского монастыря располагалась Садоогородная опытная станция. На территорию монастыря из села Началово на двухлетний срок перевели Сельхозтехникум.

В июле 1919 года возле монастыря были тайно похоронены расстрелянные 23 июля астраханский архиепископ Митрофан (Краснопольский) и его викарий – епископ Енотаевский Леонтий (фон Вимпфен). В начале 20-х годов на могиле был поставлен памятник из кирпича. На этой могиле служились панихиды до 1927 года, когда они были запрещены,а служившие их священнослужители сосланы в концлагеря. В 1930 году памятник был разрушен. Не раз велись раскопки на территории городской туберкулезной больницы №1, но пока захоронение не найдено.

К 1930 году были разобраны на кирпич колокольня и соборный храм. В то же время была разобрана и монастырская ограда. В 50-х годах XX столетия были разрушены большинство склепов, находившихся возле соборного храма, а также между храмами во имя великомученицы Екатерины и великомученицы Варвары. В 70-х годах на территории бывшего монастыря расположилась 1-я городская туберкулёзная больница.

До настоящего времени сохранились двухэтажный настоятельский корпус, южный корпус братских келий, Варваринская церковь, Екатерининская церковь, часть хозяйственных построек в юго-западной части монастыря и корпус братской трапезы – в северной.

Современная история монастыря

По благословению митрополита Ионы (Карпухина) восстановлению Покрово-Болдинского монастыря начал помогать Иоанно-Предтеченский монастырь.

14 мая 2011 года на Екатерининский храм был установлен первый синий купол и крест.

6 июля 2012 года в день памяти священномученика Митрофана (Краснопольского) насельник Иоанно-Предтеченского монастыря иеромонах Антоний (Азизов) отслужил молебен в Екатерининской церкви[2].

11 мая 2013 года в Екатерининском храме состоялась первая после закрытия монастыря Божественная литургия[3]. В том же году состоялись богослужения на Покров и на престольный праздник Екатерининского храма.

14 марта 2014 г. Иоанно-Предтеченский монастырь обратился к руководителю агентства по управлению государственным имуществом Астраханской области, прося, в соответствии с Федеральным законом от 30 ноября 2010 г. «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности», передать монастырю комплекс зданий Покрово-Болдинского монастыря, до муниципализации принадлежащего Астраханской епархии[4].

В конце Великого поста 2015 года на Екатерининскую церковь был установлен новый золотой купол с крестом.

7 декабря 2015 года в Екатерининском храме была отслужена первая после закрытия монастыря Божественная литургия архиерейским чином, которую возглавил митрополит Астраханский и Камызякский Иона.

Осенью 2016 года здание храма великомученицы Екатерины было передано от противотуберкулезного диспансера Иоанно-Предтеченскому монастырю. В ознаменование этого события возле храма была заложена дубовая аллея[5].

Напишите отзыв о статье "Покрово-Болдинский монастырь (Астрахань)"

Примечания

  1. Болдинский монастырь // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  2. [astra-novosti.ru/православные-отмечают-праздник-влад/ Православные отмечают праздник Владимирской иконы Божьей Матери]
  3. [www.ioanno.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=219:2013-04-25-14-26-40&catid=18 Литургия в Покрово-Болдинском монастыре]
  4. [augi.astrobl.ru/sites/augi.astrobl.ru/files/astrahanskaya_eparhiya._ioanno-predtecheskiy_monastyr.pdf Письмо Иоанно-Предтеченского монастыря на имя Москвитиной Н. В.]
  5. [ioanno.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=2764:zakladka-dubovoj-allei&catid=16&Itemid=108 Закладка дубовой аллеи / Сайт Иоанно-Предтеченского монастыря]

Литература

Ссылки

  • [www.astrakhan-ortodox.astranet.ru/hram/mon-pokr-bold.html Покрово-Болдинский монастырь]

Отрывок, характеризующий Покрово-Болдинский монастырь (Астрахань)

Данило не отвечал и помигал глазами.
– Уварку посылал послушать на заре, – сказал его бас после минутного молчанья, – сказывал, в отрадненский заказ перевела, там выли. (Перевела значило то, что волчица, про которую они оба знали, перешла с детьми в отрадненский лес, который был за две версты от дома и который был небольшое отъемное место.)
– А ведь ехать надо? – сказал Николай. – Приди ка ко мне с Уваркой.
– Как прикажете!
– Так погоди же кормить.
– Слушаю.
Через пять минут Данило с Уваркой стояли в большом кабинете Николая. Несмотря на то, что Данило был не велик ростом, видеть его в комнате производило впечатление подобное тому, как когда видишь лошадь или медведя на полу между мебелью и условиями людской жизни. Данило сам это чувствовал и, как обыкновенно, стоял у самой двери, стараясь говорить тише, не двигаться, чтобы не поломать как нибудь господских покоев, и стараясь поскорее всё высказать и выйти на простор, из под потолка под небо.
Окончив расспросы и выпытав сознание Данилы, что собаки ничего (Даниле и самому хотелось ехать), Николай велел седлать. Но только что Данила хотел выйти, как в комнату вошла быстрыми шагами Наташа, еще не причесанная и не одетая, в большом, нянином платке. Петя вбежал вместе с ней.
– Ты едешь? – сказала Наташа, – я так и знала! Соня говорила, что не поедете. Я знала, что нынче такой день, что нельзя не ехать.
– Едем, – неохотно отвечал Николай, которому нынче, так как он намеревался предпринять серьезную охоту, не хотелось брать Наташу и Петю. – Едем, да только за волками: тебе скучно будет.
– Ты знаешь, что это самое большое мое удовольствие, – сказала Наташа.
– Это дурно, – сам едет, велел седлать, а нам ничего не сказал.
– Тщетны россам все препоны, едем! – прокричал Петя.
– Да ведь тебе и нельзя: маменька сказала, что тебе нельзя, – сказал Николай, обращаясь к Наташе.
– Нет, я поеду, непременно поеду, – сказала решительно Наташа. – Данила, вели нам седлать, и Михайла чтоб выезжал с моей сворой, – обратилась она к ловчему.
И так то быть в комнате Даниле казалось неприлично и тяжело, но иметь какое нибудь дело с барышней – для него казалось невозможным. Он опустил глаза и поспешил выйти, как будто до него это не касалось, стараясь как нибудь нечаянно не повредить барышне.


Старый граф, всегда державший огромную охоту, теперь же передавший всю охоту в ведение сына, в этот день, 15 го сентября, развеселившись, собрался сам тоже выехать.
Через час вся охота была у крыльца. Николай с строгим и серьезным видом, показывавшим, что некогда теперь заниматься пустяками, прошел мимо Наташи и Пети, которые что то рассказывали ему. Он осмотрел все части охоты, послал вперед стаю и охотников в заезд, сел на своего рыжего донца и, подсвистывая собак своей своры, тронулся через гумно в поле, ведущее к отрадненскому заказу. Лошадь старого графа, игреневого меренка, называемого Вифлянкой, вел графский стремянной; сам же он должен был прямо выехать в дрожечках на оставленный ему лаз.
Всех гончих выведено было 54 собаки, под которыми, доезжачими и выжлятниками, выехало 6 человек. Борзятников кроме господ было 8 человек, за которыми рыскало более 40 борзых, так что с господскими сворами выехало в поле около 130 ти собак и 20 ти конных охотников.
Каждая собака знала хозяина и кличку. Каждый охотник знал свое дело, место и назначение. Как только вышли за ограду, все без шуму и разговоров равномерно и спокойно растянулись по дороге и полю, ведшими к отрадненскому лесу.
Как по пушному ковру шли по полю лошади, изредка шлепая по лужам, когда переходили через дороги. Туманное небо продолжало незаметно и равномерно спускаться на землю; в воздухе было тихо, тепло, беззвучно. Изредка слышались то подсвистыванье охотника, то храп лошади, то удар арапником или взвизг собаки, не шедшей на своем месте.
Отъехав с версту, навстречу Ростовской охоте из тумана показалось еще пять всадников с собаками. Впереди ехал свежий, красивый старик с большими седыми усами.
– Здравствуйте, дядюшка, – сказал Николай, когда старик подъехал к нему.
– Чистое дело марш!… Так и знал, – заговорил дядюшка (это был дальний родственник, небогатый сосед Ростовых), – так и знал, что не вытерпишь, и хорошо, что едешь. Чистое дело марш! (Это была любимая поговорка дядюшки.) – Бери заказ сейчас, а то мой Гирчик донес, что Илагины с охотой в Корниках стоят; они у тебя – чистое дело марш! – под носом выводок возьмут.
– Туда и иду. Что же, свалить стаи? – спросил Николай, – свалить…
Гончих соединили в одну стаю, и дядюшка с Николаем поехали рядом. Наташа, закутанная платками, из под которых виднелось оживленное с блестящими глазами лицо, подскакала к ним, сопутствуемая не отстававшими от нее Петей и Михайлой охотником и берейтором, который был приставлен нянькой при ней. Петя чему то смеялся и бил, и дергал свою лошадь. Наташа ловко и уверенно сидела на своем вороном Арабчике и верной рукой, без усилия, осадила его.
Дядюшка неодобрительно оглянулся на Петю и Наташу. Он не любил соединять баловство с серьезным делом охоты.
– Здравствуйте, дядюшка, и мы едем! – прокричал Петя.
– Здравствуйте то здравствуйте, да собак не передавите, – строго сказал дядюшка.
– Николенька, какая прелестная собака, Трунила! он узнал меня, – сказала Наташа про свою любимую гончую собаку.
«Трунила, во первых, не собака, а выжлец», подумал Николай и строго взглянул на сестру, стараясь ей дать почувствовать то расстояние, которое должно было их разделять в эту минуту. Наташа поняла это.
– Вы, дядюшка, не думайте, чтобы мы помешали кому нибудь, – сказала Наташа. Мы станем на своем месте и не пошевелимся.
– И хорошее дело, графинечка, – сказал дядюшка. – Только с лошади то не упадите, – прибавил он: – а то – чистое дело марш! – не на чем держаться то.
Остров отрадненского заказа виднелся саженях во ста, и доезжачие подходили к нему. Ростов, решив окончательно с дядюшкой, откуда бросать гончих и указав Наташе место, где ей стоять и где никак ничего не могло побежать, направился в заезд над оврагом.
– Ну, племянничек, на матерого становишься, – сказал дядюшка: чур не гладить (протравить).
– Как придется, отвечал Ростов. – Карай, фюит! – крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки. Карай был старый и уродливый, бурдастый кобель, известный тем, что он в одиночку бирал матерого волка. Все стали по местам.
Старый граф, зная охотничью горячность сына, поторопился не опоздать, и еще не успели доезжачие подъехать к месту, как Илья Андреич, веселый, румяный, с трясущимися щеками, на своих вороненьких подкатил по зеленям к оставленному ему лазу и, расправив шубку и надев охотничьи снаряды, влез на свою гладкую, сытую, смирную и добрую, поседевшую как и он, Вифлянку. Лошадей с дрожками отослали. Граф Илья Андреич, хотя и не охотник по душе, но знавший твердо охотничьи законы, въехал в опушку кустов, от которых он стоял, разобрал поводья, оправился на седле и, чувствуя себя готовым, оглянулся улыбаясь.
Подле него стоял его камердинер, старинный, но отяжелевший ездок, Семен Чекмарь. Чекмарь держал на своре трех лихих, но также зажиревших, как хозяин и лошадь, – волкодавов. Две собаки, умные, старые, улеглись без свор. Шагов на сто подальше в опушке стоял другой стремянной графа, Митька, отчаянный ездок и страстный охотник. Граф по старинной привычке выпил перед охотой серебряную чарку охотничьей запеканочки, закусил и запил полубутылкой своего любимого бордо.
Илья Андреич был немножко красен от вина и езды; глаза его, подернутые влагой, особенно блестели, и он, укутанный в шубку, сидя на седле, имел вид ребенка, которого собрали гулять. Худой, со втянутыми щеками Чекмарь, устроившись с своими делами, поглядывал на барина, с которым он жил 30 лет душа в душу, и, понимая его приятное расположение духа, ждал приятного разговора. Еще третье лицо подъехало осторожно (видно, уже оно было учено) из за леса и остановилось позади графа. Лицо это был старик в седой бороде, в женском капоте и высоком колпаке. Это был шут Настасья Ивановна.
– Ну, Настасья Ивановна, – подмигивая ему, шопотом сказал граф, – ты только оттопай зверя, тебе Данило задаст.
– Я сам… с усам, – сказал Настасья Ивановна.
– Шшшш! – зашикал граф и обратился к Семену.
– Наталью Ильиничну видел? – спросил он у Семена. – Где она?
– Они с Петром Ильичем от Жаровых бурьяно встали, – отвечал Семен улыбаясь. – Тоже дамы, а охоту большую имеют.
– А ты удивляешься, Семен, как она ездит… а? – сказал граф, хоть бы мужчине в пору!
– Как не дивиться? Смело, ловко.
– А Николаша где? Над Лядовским верхом что ль? – всё шопотом спрашивал граф.
– Так точно с. Уж они знают, где стать. Так тонко езду знают, что мы с Данилой другой раз диву даемся, – говорил Семен, зная, чем угодить барину.
– Хорошо ездит, а? А на коне то каков, а?
– Картину писать! Как намеднись из Заварзинских бурьянов помкнули лису. Они перескакивать стали, от уймища, страсть – лошадь тысяча рублей, а седоку цены нет. Да уж такого молодца поискать!
– Поискать… – повторил граф, видимо сожалея, что кончилась так скоро речь Семена. – Поискать? – сказал он, отворачивая полы шубки и доставая табакерку.