Покровская, Алина Станиславовна

Не следует путать с Аллой Покровской.

Алина Покровская
Имя при рождении:	Алина Станиславовна Покровская
Дата рождения:	29 февраля 1940(1940-02-29) (84 года)
Место рождения:	Сталино, Украинская ССР
Гражданство:	СССР СССР → Россия Россия
Профессия:	актриса
Карьера:	1962 — настоящее время
Награды:

Али́на Станисла́вовна Покро́вская (род. 29 февраля 1940) — советская и российская кино- и театральная актриса, член Союза театральных деятелей России. Народная артистка РСФСР (1988).

Биография

Алина Покровская родилась 29 февраля 1940 года в Сталино.

Окончила Высшее театральное училище им. М. С. Щепкина (курс Л. А. Волкова).

Недолго была женой актёра Владимира Сошальского. Вдова актёра Германа Юшко.

С 1962 года актриса Центрального театра Советской армии (ныне Центральный академический театр Российской армии).

Признание и награды

• Заслуженная артистка РСФСР (1973)
• Народная артистка РСФСР (1988)
• Орден Дружбы (2000) — за большие заслуги в развитии театрального искусства
• Орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени (2010)

Творчество

Роли в театре

• 1961 — «Океан» А. Штейна — Маша
• 1970 — «Давным-давно» А. Гладкова — Луиза Жермон
• 1975 — «Барабанщица» - Нила Снежко
• 1982 — «Молва» А. Салынского — Садофьева
• 1983 — «Моя профессия — сеньор из общества» Тарабузи, Ренцо, Скарниччи, Джулио — Валерия
• 1983 — «Дама с камелиями» А. Дюма — Маргарита Готье
• 1990 — «Боже, храни короля!» Сомерсета Моэма — Этель
• 1993 — «Цветные сны о чёрно-белом» О. Данилова — Наташа
• 2016 -- "Старомодная Комедия" Лидия Васильевна Жербер режиссёр А.Н. Бадулин

Фильмография

• 1964 — Банкир — Галина
• 1964 — Государственный преступник — Майя Саранцева-Чернышёва
• 1971 — Офицеры — Люба Трофимова
• 1972 — Нежданный гость — Ольга Петровна
• 1974 — Истоки — Юлия Солнцева
• 1975 — Барабанщица — Нила Снежко
• 1977 — Доброта — Люся, жена Прохоренко
• 1979 — Трое в лодке, не считая собаки — Эмили
• 1989 — Следствие ведут ЗнаТоКи. Мафия — Вероника, жена Ардабьева
• 1993 — Кодекс бесчестия — жена генерала Лаврова
• 1997 — Умирает душа
• 2008 — Слабости сильной женщины

Ссылки

• Алина Покровская (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.biograph.ru/bank/pokrovskaya_as.htm Биография на сайте biograph.ru]. [www.webcitation.org/6CegJciVw Архивировано из первоисточника 4 декабря 2012].

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Покровская, Алина Станиславовна

– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..
– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!
Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.