Покровский бульвар
Поделись знанием:
Координаты: 55°45′18″ с. ш. 37°38′54″ в. д. / 55.75500° с. ш. 37.64833° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.75500&mlon=37.64833&zoom=17 (O)] (Я)Покровский бульварПокровский бульвар
– Я знаю, – перебил Билибин, – вы думаете, что очень легко брать маршалов, сидя на диване перед камином. Это правда, а всё таки, зачем вы его не взяли? И не удивляйтесь, что не только военный министр, но и августейший император и король Франц не будут очень осчастливлены вашей победой; да и я, несчастный секретарь русского посольства, не чувствую никакой потребности в знак радости дать моему Францу талер и отпустить его с своей Liebchen [милой] на Пратер… Правда, здесь нет Пратера.
Он посмотрел прямо на князя Андрея и вдруг спустил собранную кожу со лба.
– Теперь мой черед спросить вас «отчего», мой милый, – сказал Болконский. – Я вам признаюсь, что не понимаю, может быть, тут есть дипломатические тонкости выше моего слабого ума, но я не понимаю: Мак теряет целую армию, эрцгерцог Фердинанд и эрцгерцог Карл не дают никаких признаков жизни и делают ошибки за ошибками, наконец, один Кутузов одерживает действительную победу, уничтожает charme [очарование] французов, и военный министр не интересуется даже знать подробности.
– Именно от этого, мой милый. Voyez vous, mon cher: [Видите ли, мой милый:] ура! за царя, за Русь, за веру! Tout ca est bel et bon, [все это прекрасно и хорошо,] но что нам, я говорю – австрийскому двору, за дело до ваших побед? Привезите вы нам свое хорошенькое известие о победе эрцгерцога Карла или Фердинанда – un archiduc vaut l'autre, [один эрцгерцог стоит другого,] как вам известно – хоть над ротой пожарной команды Бонапарте, это другое дело, мы прогремим в пушки. А то это, как нарочно, может только дразнить нас. Эрцгерцог Карл ничего не делает, эрцгерцог Фердинанд покрывается позором. Вену вы бросаете, не защищаете больше, comme si vous nous disiez: [как если бы вы нам сказали:] с нами Бог, а Бог с вами, с вашей столицей. Один генерал, которого мы все любили, Шмит: вы его подводите под пулю и поздравляете нас с победой!… Согласитесь, что раздразнительнее того известия, которое вы привозите, нельзя придумать. C'est comme un fait expres, comme un fait expres. [Это как нарочно, как нарочно.] Кроме того, ну, одержи вы точно блестящую победу, одержи победу даже эрцгерцог Карл, что ж бы это переменило в общем ходе дел? Теперь уж поздно, когда Вена занята французскими войсками.
– Как занята? Вена занята?
– Не только занята, но Бонапарте в Шенбрунне, а граф, наш милый граф Врбна отправляется к нему за приказаниями.
Болконский после усталости и впечатлений путешествия, приема и в особенности после обеда чувствовал, что он не понимает всего значения слов, которые он слышал.
– Нынче утром был здесь граф Лихтенфельс, – продолжал Билибин, – и показывал мне письмо, в котором подробно описан парад французов в Вене. Le prince Murat et tout le tremblement… [Принц Мюрат и все такое…] Вы видите, что ваша победа не очень то радостна, и что вы не можете быть приняты как спаситель…
– Право, для меня всё равно, совершенно всё равно! – сказал князь Андрей, начиная понимать,что известие его о сражении под Кремсом действительно имело мало важности ввиду таких событий, как занятие столицы Австрии. – Как же Вена взята? А мост и знаменитый tete de pont, [мостовое укрепление,] и князь Ауэрсперг? У нас были слухи, что князь Ауэрсперг защищает Вену, – сказал он.
– Князь Ауэрсперг стоит на этой, на нашей, стороне и защищает нас; я думаю, очень плохо защищает, но всё таки защищает. А Вена на той стороне. Нет, мост еще не взят и, надеюсь, не будет взят, потому что он минирован, и его велено взорвать. В противном случае мы были бы давно в горах Богемии, и вы с вашею армией провели бы дурную четверть часа между двух огней.
– Но это всё таки не значит, чтобы кампания была кончена, – сказал князь Андрей.
– А я думаю, что кончена. И так думают большие колпаки здесь, но не смеют сказать этого. Будет то, что я говорил в начале кампании, что не ваша echauffouree de Durenstein, [дюренштейнская стычка,] вообще не порох решит дело, а те, кто его выдумали, – сказал Билибин, повторяя одно из своих mots [словечек], распуская кожу на лбу и приостанавливаясь. – Вопрос только в том, что скажет берлинское свидание императора Александра с прусским королем. Ежели Пруссия вступит в союз, on forcera la main a l'Autriche, [принудят Австрию,] и будет война. Ежели же нет, то дело только в том, чтоб условиться, где составлять первоначальные статьи нового Саmро Formio. [Кампо Формио.]
– Но что за необычайная гениальность! – вдруг вскрикнул князь Андрей, сжимая свою маленькую руку и ударяя ею по столу. – И что за счастие этому человеку!
– Buonaparte? [Буонапарте?] – вопросительно сказал Билибин, морща лоб и этим давая чувствовать, что сейчас будет un mot [словечко]. – Bu onaparte? – сказал он, ударяя особенно на u . – Я думаю, однако, что теперь, когда он предписывает законы Австрии из Шенбрунна, il faut lui faire grace de l'u . [надо его избавить от и.] Я решительно делаю нововведение и называю его Bonaparte tout court [просто Бонапарт].
– Нет, без шуток, – сказал князь Андрей, – неужели вы думаете,что кампания кончена?
– Я вот что думаю. Австрия осталась в дурах, а она к этому не привыкла. И она отплатит. А в дурах она осталась оттого, что, во первых, провинции разорены (on dit, le православное est terrible pour le pillage), [говорят, что православное ужасно по части грабежей,] армия разбита, столица взята, и всё это pour les beaux yeux du [ради прекрасных глаз,] Сардинское величество. И потому – entre nous, mon cher [между нами, мой милый] – я чутьем слышу, что нас обманывают, я чутьем слышу сношения с Францией и проекты мира, тайного мира, отдельно заключенного.
– Это не может быть! – сказал князь Андрей, – это было бы слишком гадко.
– Qui vivra verra, [Поживем, увидим,] – сказал Билибин, распуская опять кожу в знак окончания разговора.
Когда князь Андрей пришел в приготовленную для него комнату и в чистом белье лег на пуховики и душистые гретые подушки, – он почувствовал, что то сражение, о котором он привез известие, было далеко, далеко от него. Прусский союз, измена Австрии, новое торжество Бонапарта, выход и парад, и прием императора Франца на завтра занимали его.
Он закрыл глаза, но в то же мгновение в ушах его затрещала канонада, пальба, стук колес экипажа, и вот опять спускаются с горы растянутые ниткой мушкатеры, и французы стреляют, и он чувствует, как содрогается его сердце, и он выезжает вперед рядом с Шмитом, и пули весело свистят вокруг него, и он испытывает то чувство удесятеренной радости жизни, какого он не испытывал с самого детства.
Он пробудился…
«Да, всё это было!…» сказал он, счастливо, детски улыбаясь сам себе, и заснул крепким, молодым сном.
На другой день он проснулся поздно. Возобновляя впечатления прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель адъютанта, Билибина и разговор вчерашнего вечера. Одевшись в полную парадную форму, которой он уже давно не надевал, для поездки во дворец, он, свежий, оживленный и красивый, с подвязанною рукой, вошел в кабинет Билибина. В кабинете находились четыре господина дипломатического корпуса. С князем Ипполитом Курагиным, который был секретарем посольства, Болконский был знаком; с другими его познакомил Билибин.
Господа, бывавшие у Билибина, светские, молодые, богатые и веселые люди, составляли и в Вене и здесь отдельный кружок, который Билибин, бывший главой этого кружка, называл наши, les nфtres. В кружке этом, состоявшем почти исключительно из дипломатов, видимо, были свои, не имеющие ничего общего с войной и политикой, интересы высшего света, отношений к некоторым женщинам и канцелярской стороны службы. Эти господа, повидимому, охотно, как своего (честь, которую они делали немногим), приняли в свой кружок князя Андрея. Из учтивости, и как предмет для вступления в разговор, ему сделали несколько вопросов об армии и сражении, и разговор опять рассыпался на непоследовательные, веселые шутки и пересуды.
– Но особенно хорошо, – говорил один, рассказывая неудачу товарища дипломата, – особенно хорошо то, что канцлер прямо сказал ему, что назначение его в Лондон есть повышение, и чтоб он так и смотрел на это. Видите вы его фигуру при этом?…
– Но что всего хуже, господа, я вам выдаю Курагина: человек в несчастии, и этим то пользуется этот Дон Жуан, этот ужасный человек!
Князь Ипполит лежал в вольтеровском кресле, положив ноги через ручку. Он засмеялся.
– Parlez moi de ca, [Ну ка, ну ка,] – сказал он.
– О, Дон Жуан! О, змея! – послышались голоса.
– Вы не знаете, Болконский, – обратился Билибин к князю Андрею, – что все ужасы французской армии (я чуть было не сказал – русской армии) – ничто в сравнении с тем, что наделал между женщинами этот человек.
– La femme est la compagne de l'homme, [Женщина – подруга мужчины,] – произнес князь Ипполит и стал смотреть в лорнет на свои поднятые ноги.
Билибин и наши расхохотались, глядя в глаза Ипполиту. Князь Андрей видел, что этот Ипполит, которого он (должно было признаться) почти ревновал к своей жене, был шутом в этом обществе.
– Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность.
Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d'alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l'Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]
| Покровский бульвар Москва | |
 № 11 - Дом Дурасовых | |
| Общая информация | |
|---|---|
| Страна | |
| Город | |
| Округ | |
| Район | |
| Протяжённость |
0,59 км |
| Ближайшие станции метро |
Сретенский бульвар, Чистые пруды, Тургеневская (север) |
|
| |
| [www.openstreetmap.org/?lat=55.75500&lon=37.64833&zoom=15&layers=M на OpenStreetMap] | |
| [maps.google.com/maps?ll=55.75500,37.64833&q=55.75500,37.64833&spn=0.03,0.03&t=k&hl=ru на Картах Google] | |
Покро́вский бульвар — бульвар в Басманном районе Центральном административном округе города Москвы. Назван по улице Покровка и Покровским воротам Белого города.
Проходит от Хохловской площади (Хохловского переулка) на севере до улицы Воронцово Поле (Яузского бульвара) на юге. Нумерация домов ведётся от площади Покровские Ворота, захватывая дома по внешним сторонам Хохловской площади, но не включая торцевые здания б. Покровских гостиниц.
На бульвар выходят переулки: с внутренней стороны — Хохловский, Большой Трёхсвятительский, Малый Трёхсвятительский, Подколокольный; с внешней — Казарменный и Дурасовский. По бульвару проложена трамвайная линия, используемая маршрутами А, 3, 39.
Содержание
История
Местности вдоль стены Белого города активно заселялись в XVII века — украинскими выходцами в районе Хохловской площади, царскими шатерничими (барашами) к югу от неё. В XVIII веке земли переходят в руки высшей знати — Кантемиров, Ромодановских, Щербатовых, Дурново и др. Стена Белого города была снесена ещё в 1760, а бульвар устроен только в 1820-е гг., когда пожар 1812 года расчистил пространство бульваров от стихийной застройки.
Крупнейшая постройка бульвара, Покровские казармы, — детище Павла I, предложившего городскому населению освобождение от тягот постойной повинности в обмен на добровольное финансирование строительства казарм. По смете 1800 года только в Москве на их устройство требовалось 2.5 млн.руб., однако собрать удалось не более полумиллиона. На эти деньги в 1801 был выстроен единственный корпус для мушкетёрного батальона (семь рот Навашинского полка) у Покровских ворот, а современное здание казарм на его месте выстроено в 1830-е.
Во исполнение высочайшия воли благочестивейшего великого государя Павла Первого, императора и самодержца Всероссийского, усердием московских дворян и жителей во основании казарм для войск второй инспекции построен 1798 года июля 7-го в царствование его величества во второе лето высокопоставленным разных орденов кавалером светлейшим князем Александром Андреевичем Безбородкой корпус, занимающий длину 94 сажен, в ширину 61 сажен — закладная доска Покровских казарм
Нынешний Покровский бульвар состоит из двух частей, разрезанных проездом против Казарменного переулка. Бульвар к северу от этого проезда возник только после войны, а ранее от Хохловской площади до Казарменного переулка тянулся открытый плац Покровских казарм. До 1891, когда был устроен узкий проезд по внешней стороне нынешнего бульвара, плац примыкал непосредственно к зданию казарм, а Покровский бульвар связывался с Хохловской площадью узким проездом по внутренней стороне.
Примечательные здания и сооружения
По нечётной стороне
- № 1 — жилой дом НКВД (1936, архитекторы Л. 3. Чериковер, Б. В. Миних)[1].
- № 3, 3/1 — Покровские казармы (1800-1830-е). Восстановлены после пожара 1812 года Д. Жилярди.
- № 5/2 — Таганская телефонная станция, постройка позднего московского конструктивизма (1929, архитектор В. С. Мартынович). В феврале 2016 года департамент Мосгорнаследия отказал в присвоении зданию статуса памятника. Девелоперы (компания «Лидер-Инвест» и «Рент-Недвижимость», принадлежащая АФК «Система» бизнесмена Владимира Евтушенкова) решили снести станцию, а на её месте начать строительство стоимостью 1,3 миллиарда рублей. Проект будущего элитного жилого здания на 45 апартаментов выполнила Александра Кузьмина из бюро «Мезонпроект». Несмотря на активные протесты горожан, в апреле 2016 года около здания были вырублены деревья, к концу мая станция была полностью уничтожена — позиция москвичей и 38 тысяч собранных против сноса подписей были полностью проигнорированы[2].
- № 7 — усадьба Крестовниковыx-Найдёновых, полностью перестроена в 1960-х годах. Здание занимает Посольство Иранa.
- № 9 — усадьба Крестовниковых.
- № 9/1 — доходный дом Крестовниковых (1877, архитектор Н. В. Марфин).
- № 11 — дом Дурасовых с двумя воротами и оградой, архитектор М. Ф. Казаков. Одно из лучших произведений зрелого классицизма в Москве конца XVIII века. С 1932 года здесь располагалась Военно-инженерная Академия.[3] В 2006 году здание передано в ведение Минэкономразвития и Высшей школы экономики.
- № 11/1 — Высшая школа экономики.
По чётной стороне
- № 2/14 — комплекс домов XVIII—XX веков.
- № 4/17 — доходное владение Е. Г. Оловяшниковой.
- № 4/17, стр. 1 — доходный дом (1913, архитектор С. Ф. Воскресенский), ныне принадлежит УпДК при МИД России.
- № 4/17, стр. 3 — складское помещение (1901, архитектор Д. Е. Виноградов; 1990-е). В доме 4/17, стр. 5 редакция журнала «Русский язык в школе».
- № 4/17, стр. 4б — складское помещение — административное здание (1864; начало ХХ века; 1980—1990-е).
- № 6/20, стр. 8 — доходное владение Медынцевых.
- № 6/20, стр. 1 — доходный дом (1867, архитектор В. Н. Карнеев).
- № 6/20, стр. 2 — доходный дом (1878, архитектор Д. И. Певницкий).
- № 8, стр. 1 — жилой дом А. Ф. Медынцевой (1880, архитектор Д. И. Певницкий; 1893, архитектор Ф. Ф. Воскресенский). Здесь размещалась женская гимназия Виноградской; в кв. № 8 в 1895—1923 годах жил и работал художник-передвижник А. С. Степанов.
- № 8, стр. 3 — доходный дом (2-я половина XVIII века (?); 1880-е, архитектор Ф. Ф. Воскресенский; 1930-е).
- № 8, стр. 3 — хозяйственное строение (1880, архитектор Д. И. Певницкий; 1910, архитектор Д. Д. Зверев).
- № 10 — Милютинский сад (до 1917 года — сад Межевой канцелярии).
- № 12 — дом Ю. Т. Крестовниковой (сестры C. Т. Морозова). Перестроен в 1870-х годах архитектором В. А. Гамбурцевым; вновь перестроен в 1903 году по проекту архитектора П. А. Дриттенпрейса. В здании находилась прокуратура, затем — Центральный окружной отдел государственной статистики[4].
- № 14/6 — доходный дом Ю. Т. Крестовниковой (1913, архитектор И. А. Герман).
- № 14 — Дом ВСНХ («Второй дом Совнархоза»; 1930, архитектор В. С. Мартынович). Здесь, в квартире № 62 с осени 1940 по август 1941 года снимала у ученого Шукста 14-метровую комнату Марина Цветаева. Отсюда она с сыном была эвакуирована в Елабугу, где и закончила жизнь. Также здесь жил партийный и государственный деятель А. Е. Бадаев[5].
- № 16/10,
ЦГФО — доходный дом (1894, архитектор В. В. Барков). - № 18/15 — городская усадьба Ф. А. Толстого — Карзинкиных (XVIII—XIX века, перестроена в 1895 году архитектором В. В. Барковым).
- Moscow, Pokrovsky Blvd 9.jpg
№ 7, усадьба Крестовниковыx-Найдёновых
- Moscow, Pokrovsky 4-17, MCMXIII.jpg
№ 4/17, доходный дом Е. Г. Оловяшниковой (арх. С. Ф. Воскресенский, 1913)
- Moscow, Pokrovsky Blvd 5.jpg
№ 5/2, Таганская телефонная станция (арх. В. С. Мартынович, 1929)
- Moscow, corner of Pokrovsky Blvd - Durasovsky Lane.jpg
№ 9/1, доходный дом Крестовниковых (арх. Н. В. Марфин, 1877)
Памятники
- Памятник Н. Г. Чернышевскому. Выполнен скульптором Ю. Г. Неродой и архитектором В. А. Петербуржцевым. Установлен в сквере у выхода бульвара на площадь Покровские ворота[6].
Напишите отзыв о статье "Покровский бульвар"
Примечания
- ↑ Гейдор Т., Казусь И. Стили московской архитектуры. — М.: Искусство—XXI век, 2014. — С. 313. — 616 с. — ISBN 978-5-98051-113-5.
- ↑ [www.the-village.ru/village/city/situation/238005-ats?utm_source=change_org&utm_medium=petition Что осталось от Таганской АТС]
- ↑ [moscow.stolnygrad.ru/moscowbooks-02/moscowbooks-136.html Высшие учебные заведения Начала высшего образования в Москве]
- ↑ Москва административная и деловая: справочник. Висто, 1992. Стр. 89.
- ↑ [mosenc.ru/encyclopedia?task=core.view&id=457 Бадаев Алексей Егорович]. Лица Москвы. Московская энциклопедия. Проверено 23 марта 2015.
- ↑ Вострышев М. И., Шокарев С. Ю. Москва. Все культурные и исторические памятники. — М.: Алгоритм, Эксмо, 2009. — С. 488. — 512 с. — (Московские энциклопедии). — ISBN 978-5-699-31434-8.
Литература
- П. В. Сытин, «Из истории московских улиц», М., 1948, с. 141—143.
Ссылки
- Покровский бульвар // Москва: Энциклопедия / Глав. ред. С. О. Шмидт; Сост.: М. И. Андреев, В. М. Карев. — М. : Большая Российская энциклопедия, 1997. — 976 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-85270-277-3.</span>
- [mos2.ru/#z=16.58&x=0.01535&y=-0.00196&minf=13423735:1000013:0.01535:-0.00196 Покровский бульвар] — на сайте [mos2.ru МосДва]
- [web.archive.org/web/20010427083704/pokrovka.narod.ru/Sources/Fedos/PokrBoul.html Покровский бульвар на pokrovka.narod.ru]
- [web.archive.org/web/20020708025140/pokrovka.narod.ru/Streets/KhlPl/Ug021.htm Хохловская площадь на pokrovka.narod.ru]
- [www.hse.ru/map/pok.htm Схема зданий ГУ ВШЭ на Покровском бульваре]
- [www.auja.su сайт адвоката Всеволода Свободы одного из партнеров Адвокатского бюро «Ваш юридический поверенный»]
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Покровский бульвар
– Отчего вы не внушили Бонапарту дипломатическим путем, что ему лучше оставить Геную? – тем же тоном сказал князь Андрей.– Я знаю, – перебил Билибин, – вы думаете, что очень легко брать маршалов, сидя на диване перед камином. Это правда, а всё таки, зачем вы его не взяли? И не удивляйтесь, что не только военный министр, но и августейший император и король Франц не будут очень осчастливлены вашей победой; да и я, несчастный секретарь русского посольства, не чувствую никакой потребности в знак радости дать моему Францу талер и отпустить его с своей Liebchen [милой] на Пратер… Правда, здесь нет Пратера.
Он посмотрел прямо на князя Андрея и вдруг спустил собранную кожу со лба.
– Теперь мой черед спросить вас «отчего», мой милый, – сказал Болконский. – Я вам признаюсь, что не понимаю, может быть, тут есть дипломатические тонкости выше моего слабого ума, но я не понимаю: Мак теряет целую армию, эрцгерцог Фердинанд и эрцгерцог Карл не дают никаких признаков жизни и делают ошибки за ошибками, наконец, один Кутузов одерживает действительную победу, уничтожает charme [очарование] французов, и военный министр не интересуется даже знать подробности.
– Именно от этого, мой милый. Voyez vous, mon cher: [Видите ли, мой милый:] ура! за царя, за Русь, за веру! Tout ca est bel et bon, [все это прекрасно и хорошо,] но что нам, я говорю – австрийскому двору, за дело до ваших побед? Привезите вы нам свое хорошенькое известие о победе эрцгерцога Карла или Фердинанда – un archiduc vaut l'autre, [один эрцгерцог стоит другого,] как вам известно – хоть над ротой пожарной команды Бонапарте, это другое дело, мы прогремим в пушки. А то это, как нарочно, может только дразнить нас. Эрцгерцог Карл ничего не делает, эрцгерцог Фердинанд покрывается позором. Вену вы бросаете, не защищаете больше, comme si vous nous disiez: [как если бы вы нам сказали:] с нами Бог, а Бог с вами, с вашей столицей. Один генерал, которого мы все любили, Шмит: вы его подводите под пулю и поздравляете нас с победой!… Согласитесь, что раздразнительнее того известия, которое вы привозите, нельзя придумать. C'est comme un fait expres, comme un fait expres. [Это как нарочно, как нарочно.] Кроме того, ну, одержи вы точно блестящую победу, одержи победу даже эрцгерцог Карл, что ж бы это переменило в общем ходе дел? Теперь уж поздно, когда Вена занята французскими войсками.
– Как занята? Вена занята?
– Не только занята, но Бонапарте в Шенбрунне, а граф, наш милый граф Врбна отправляется к нему за приказаниями.
Болконский после усталости и впечатлений путешествия, приема и в особенности после обеда чувствовал, что он не понимает всего значения слов, которые он слышал.
– Нынче утром был здесь граф Лихтенфельс, – продолжал Билибин, – и показывал мне письмо, в котором подробно описан парад французов в Вене. Le prince Murat et tout le tremblement… [Принц Мюрат и все такое…] Вы видите, что ваша победа не очень то радостна, и что вы не можете быть приняты как спаситель…
– Право, для меня всё равно, совершенно всё равно! – сказал князь Андрей, начиная понимать,что известие его о сражении под Кремсом действительно имело мало важности ввиду таких событий, как занятие столицы Австрии. – Как же Вена взята? А мост и знаменитый tete de pont, [мостовое укрепление,] и князь Ауэрсперг? У нас были слухи, что князь Ауэрсперг защищает Вену, – сказал он.
– Князь Ауэрсперг стоит на этой, на нашей, стороне и защищает нас; я думаю, очень плохо защищает, но всё таки защищает. А Вена на той стороне. Нет, мост еще не взят и, надеюсь, не будет взят, потому что он минирован, и его велено взорвать. В противном случае мы были бы давно в горах Богемии, и вы с вашею армией провели бы дурную четверть часа между двух огней.
– Но это всё таки не значит, чтобы кампания была кончена, – сказал князь Андрей.
– А я думаю, что кончена. И так думают большие колпаки здесь, но не смеют сказать этого. Будет то, что я говорил в начале кампании, что не ваша echauffouree de Durenstein, [дюренштейнская стычка,] вообще не порох решит дело, а те, кто его выдумали, – сказал Билибин, повторяя одно из своих mots [словечек], распуская кожу на лбу и приостанавливаясь. – Вопрос только в том, что скажет берлинское свидание императора Александра с прусским королем. Ежели Пруссия вступит в союз, on forcera la main a l'Autriche, [принудят Австрию,] и будет война. Ежели же нет, то дело только в том, чтоб условиться, где составлять первоначальные статьи нового Саmро Formio. [Кампо Формио.]
– Но что за необычайная гениальность! – вдруг вскрикнул князь Андрей, сжимая свою маленькую руку и ударяя ею по столу. – И что за счастие этому человеку!
– Buonaparte? [Буонапарте?] – вопросительно сказал Билибин, морща лоб и этим давая чувствовать, что сейчас будет un mot [словечко]. – Bu onaparte? – сказал он, ударяя особенно на u . – Я думаю, однако, что теперь, когда он предписывает законы Австрии из Шенбрунна, il faut lui faire grace de l'u . [надо его избавить от и.] Я решительно делаю нововведение и называю его Bonaparte tout court [просто Бонапарт].
– Нет, без шуток, – сказал князь Андрей, – неужели вы думаете,что кампания кончена?
– Я вот что думаю. Австрия осталась в дурах, а она к этому не привыкла. И она отплатит. А в дурах она осталась оттого, что, во первых, провинции разорены (on dit, le православное est terrible pour le pillage), [говорят, что православное ужасно по части грабежей,] армия разбита, столица взята, и всё это pour les beaux yeux du [ради прекрасных глаз,] Сардинское величество. И потому – entre nous, mon cher [между нами, мой милый] – я чутьем слышу, что нас обманывают, я чутьем слышу сношения с Францией и проекты мира, тайного мира, отдельно заключенного.
– Это не может быть! – сказал князь Андрей, – это было бы слишком гадко.
– Qui vivra verra, [Поживем, увидим,] – сказал Билибин, распуская опять кожу в знак окончания разговора.
Когда князь Андрей пришел в приготовленную для него комнату и в чистом белье лег на пуховики и душистые гретые подушки, – он почувствовал, что то сражение, о котором он привез известие, было далеко, далеко от него. Прусский союз, измена Австрии, новое торжество Бонапарта, выход и парад, и прием императора Франца на завтра занимали его.
Он закрыл глаза, но в то же мгновение в ушах его затрещала канонада, пальба, стук колес экипажа, и вот опять спускаются с горы растянутые ниткой мушкатеры, и французы стреляют, и он чувствует, как содрогается его сердце, и он выезжает вперед рядом с Шмитом, и пули весело свистят вокруг него, и он испытывает то чувство удесятеренной радости жизни, какого он не испытывал с самого детства.
Он пробудился…
«Да, всё это было!…» сказал он, счастливо, детски улыбаясь сам себе, и заснул крепким, молодым сном.
На другой день он проснулся поздно. Возобновляя впечатления прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель адъютанта, Билибина и разговор вчерашнего вечера. Одевшись в полную парадную форму, которой он уже давно не надевал, для поездки во дворец, он, свежий, оживленный и красивый, с подвязанною рукой, вошел в кабинет Билибина. В кабинете находились четыре господина дипломатического корпуса. С князем Ипполитом Курагиным, который был секретарем посольства, Болконский был знаком; с другими его познакомил Билибин.
Господа, бывавшие у Билибина, светские, молодые, богатые и веселые люди, составляли и в Вене и здесь отдельный кружок, который Билибин, бывший главой этого кружка, называл наши, les nфtres. В кружке этом, состоявшем почти исключительно из дипломатов, видимо, были свои, не имеющие ничего общего с войной и политикой, интересы высшего света, отношений к некоторым женщинам и канцелярской стороны службы. Эти господа, повидимому, охотно, как своего (честь, которую они делали немногим), приняли в свой кружок князя Андрея. Из учтивости, и как предмет для вступления в разговор, ему сделали несколько вопросов об армии и сражении, и разговор опять рассыпался на непоследовательные, веселые шутки и пересуды.
– Но особенно хорошо, – говорил один, рассказывая неудачу товарища дипломата, – особенно хорошо то, что канцлер прямо сказал ему, что назначение его в Лондон есть повышение, и чтоб он так и смотрел на это. Видите вы его фигуру при этом?…
– Но что всего хуже, господа, я вам выдаю Курагина: человек в несчастии, и этим то пользуется этот Дон Жуан, этот ужасный человек!
Князь Ипполит лежал в вольтеровском кресле, положив ноги через ручку. Он засмеялся.
– Parlez moi de ca, [Ну ка, ну ка,] – сказал он.
– О, Дон Жуан! О, змея! – послышались голоса.
– Вы не знаете, Болконский, – обратился Билибин к князю Андрею, – что все ужасы французской армии (я чуть было не сказал – русской армии) – ничто в сравнении с тем, что наделал между женщинами этот человек.
– La femme est la compagne de l'homme, [Женщина – подруга мужчины,] – произнес князь Ипполит и стал смотреть в лорнет на свои поднятые ноги.
Билибин и наши расхохотались, глядя в глаза Ипполиту. Князь Андрей видел, что этот Ипполит, которого он (должно было признаться) почти ревновал к своей жене, был шутом в этом обществе.
– Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность.
Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d'alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l'Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]
