Покровский собор (Гатчина)

Собор
Покровский собор
Собор в июне 2012 года
Конфессия	Православие
Епархия	Гатчинская
Автор проекта	Л. М. Харламов, А. А. Барышников
Строительство	1895—1914 годы
Состояние	действует
Сайт	[pokrov.gatchina.ru/ Официальный сайт]

Покро́вский собо́р — православный храм в Гатчине.

История

Первоначально, под подворье Пятогорского Богородицкого (бывшего Вохоновского Мариинского) женского монастыря купцом 3-й гильдии К. К. Карповым был предоставлен деревянный двухэтажный дом, находившийся на углу Госпитальной и Мариинской улиц. 24 июля 1896 г. настоятель Покровской церкви в Мариенбурге священник Василий Левитский совершил закладку в этом доме временной церкви (то есть переоборудование под церковь). Спустя две недели работы были закончены, и 6 августа того же года епископ Гдовский Назарий (Кириллов) совершил освящение в ней главного престола во имя Покрова Пресвятой Богородицы, а на следующий день- бокового придела св. Александра Невского. В 1915 г., после освящения каменной подворской церкви, эта временная церковь была упразднена и вскоре разобрана.

Разработкой проекта нового каменного собора занимались архитектор Л. М. Харламов и инженер путей сообщения и архитектор А. А. Барышников.

Летом 1905 г. начались строительные работы, причём многие жители города принимали участие в строительстве — помогали средствами и строительными материалами. Торжественную закладку храма, когда уже был возведён его цокольный этаж, совершил 3 июня 1907 г. благочинный монастырей архимандрит Макарий (Воскресенский). Многие отделочные работы выполняли сёстры Покровского Богородицкого монастыря, в том числе ими было выполнено золочение церковных крестов, а также дубовых иконостасов и других церковных принадлежностей.

Главный придел храма — во имя Покрова был торжественно освящён 8 октября 1914 г. епископом Нарвским Геннадием (Туберозовым). Южный придел — во имя святого Александра Невского был освящён 9 октября 1914 г. благочинным монастырей архимандритом Макарием (Воскресенским), а северный — во имя Николая Чудотворца был освящён им же 7 декабря 1914 г..

Первая мировая война и Октябрьская революция помешали завершить отделку храма — фасад собора оставался не оштукатуренным до 2011 года. Согласно архивным документам, осенью 1918 г. в подвале подворской церкви был освящён небольшой придел во имя св. Иоанна Крестителя и муч. Лидии. С 1911 г. и вплоть до своего ареста в 1938 г. настоятелем церкви являлся священник (будущий священномученик) Севастьян Николаевич Воскресенский (1874—1938)

Церковь была закрыта по постановлению Президиума Леноблисполкома от 11 мая 1939 г. Её помещения были отданы под склад «Гатчинторга».

Православной общине собор вернули только в 1990 году и в 1991 году в нём состоялось первое богослужение.

В 1996 году в подвальной части собора устроен нижний храм в честь св. Иоанна Кронштадтского.

Покровский собор — самый большой храм в Ленинградской области, освящённый в честь Богородицы. Особенность: при въезде в Гатчинский район по Киевскому шоссе со стороны Санкт-Петербурга (11 км до районного центра) Покровский собор виден впереди — в перспективе шоссе. Только примерно за километр до Гатчины его закрывают многоэтажные жилые дома микрорайона «Въезд».

14 октября 2012 года чин Великого освящения Покровского собора [www.spbda.ru/news/a-2384.html совершил] епископ Гатчинский Амвросий, ректор Санкт-Петербургской православной духовной академии.

• Gatcina Pervaj Pokrovskaaj cerkov 1900-e 05.jpg

  Первая Покровская церковь. Фото 1900-х годов

• Gatcina 1910-e 06.jpg

  Покровский собор.
  Фото 1900-х годов

• Pokrov Gatchina.jpg

  Покровский собор в феврале 2007 года

• Pokrovsky sobor, Gatchina 1.jpg

  Покровский собор в сентябре 2010 года

Настоятели храма

Настоятели церкви
Даты	Настоятель
22 января 1897 — 22 декабря 1910	священник Алексий Александрович Благовещенский (1873—1938)
18 августа 1911 — 28 февраля 1938	протоиерей Севастьян Николаевич Воскресенский (1874—1938)
1990 — 1992	священник Михаил Николаевич Рогозин (род. 1959)
1992 — 1994	священник Николай Валерьевич Митрофанов (род. 1967)
1 июня 1994 — настоящее время	протоиерей Михаил Юримский (род. 1932)

Ссылки

• [pokrovgatchina.ru/ Сайт Покровского собора]
• [www.eco.nw.ru/lib/data/08/7/040708.htm Т. Ф. Родионова. Главный архитектор Гатчины Л. М. Харламов]

Отрывок, характеризующий Покровский собор (Гатчина)

– Почему вы знаете? Нет, мама, вы не говорите ему. Что за глупости! – говорила Наташа тоном человека, у которого хотят отнять его собственность.
– Ну не выйду замуж, так пускай ездит, коли ему весело и мне весело. – Наташа улыбаясь поглядела на мать.
– Не замуж, а так , – повторила она.
– Как же это, мой друг?
– Да так . Ну, очень нужно, что замуж не выйду, а… так .
– Так, так, – повторила графиня и, трясясь всем своим телом, засмеялась добрым, неожиданным старушечьим смехом.
– Полноте смеяться, перестаньте, – закричала Наташа, – всю кровать трясете. Ужасно вы на меня похожи, такая же хохотунья… Постойте… – Она схватила обе руки графини, поцеловала на одной кость мизинца – июнь, и продолжала целовать июль, август на другой руке. – Мама, а он очень влюблен? Как на ваши глаза? В вас были так влюблены? И очень мил, очень, очень мил! Только не совсем в моем вкусе – он узкий такой, как часы столовые… Вы не понимаете?…Узкий, знаете, серый, светлый…
– Что ты врешь! – сказала графиня.
Наташа продолжала:
– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.

На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.


31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.