Покушение на Александра II 25 мая 1867 года

Покушение на Александра II 25 мая 1867 года
Место атаки	Париж, Франция
Цель атаки	Александр II
Дата	25 мая 1867 года около пяти часов по пополудни
Оружие	двуствольный пистолет
Погибшие	нет
Террористы	Антон Березовский

Покушение на Александра II 25 мая 1867 года — второе покушение на императора Александра II, произошедшее в Париже 25 мая 1867 года.

Предыстория

В 1863 году в Польше вспыхнуло восстание, которое было достаточно быстро подавлено русским правительством при содействии Берлинского правительства.

В мае 1867 года Александр II прибыл во Францию на Всемирную выставку. Тогда деятель польского освободительного движения, Антон Березовский, решил убить Александра в знак мести за подавление польского восстания. Как позже он признавал окончательное решение убить русского царя он принял 1 июня, когда наблюдал за встречей русского царя. Спустя 4 дня он купил двуствольный пистолет и 6 июня, позавтракав, отправился искать встречи с царём.

Покушение

Около 5 часов пополудни император Александр выехал с ипподрома Лоншан (фр. Longchamp), в котором проходил военный смотр. Вместе с царем в экипаже находились два его сына, Владимир Александрович и Александр Александрович, то есть будущий император Александр III, а также император Наполеон III). Во время выезда с ипподрома Березовский приблизился к экипажу и выстрелил в русского царя. Но смерти царя удалось избежать, так как офицер охраны Александра проявил бдительность и успел оттолкнуть руку террориста. В результате пули попали в лошадь. Из-за слишком сильного заряда пистолет Березовского разорвался и его удалось схватить.

Последствия

После ареста Березовский заявил:

Я сознаюсь, что выстрелил сегодня в императора во время его возвращения со смотра, две недели тому назад у меня родилась мысль цареубийства, впрочем, вернее, я питал эту мысль с тех пор, как начал себя сознавать, имея в виду освобождение родины

Суд над террористом состоялся 15 июня. Березовский заявил, что у него не было сообщников. Он, также, выразил сожаление, «что все это произошло в дружественной нам Франции». Прокурор утверждал, что Березовский не имел личных мотивов жаловаться на российское правительство, и потому «для него нет оправданий, если только политические страсти не послужат ему в уменьшение вины». Адвокат возражал и настаивал на том, что «Березовский мстил за свою порабощенную родину и семью, сосланную после восстания, и ссылался на добрые качества Березовского, подтвержденные свидетелями». Несмотря на то, что симпатии были на стороне защиты, суд постановил отправить Березовского в Новую Каледонию на пожизненную каторгу. Спустя 40 лет после покушения, в 1906 году, Березовского амнистировали, но он так и остался жить в Новой Каледонии до своей смерти.

Источники

• [historyteacher.ru/istoriya/11/pokusheniya-na-aleksandra-ii/ Покушения на Александра II]
• [www.diletant.ru/excursions/61414/ Наиболее известные покушения на Александра II]

Отрывок, характеризующий Покушение на Александра II 25 мая 1867 года

– Я вот что думаю. Австрия осталась в дурах, а она к этому не привыкла. И она отплатит. А в дурах она осталась оттого, что, во первых, провинции разорены (on dit, le православное est terrible pour le pillage), [говорят, что православное ужасно по части грабежей,] армия разбита, столица взята, и всё это pour les beaux yeux du [ради прекрасных глаз,] Сардинское величество. И потому – entre nous, mon cher [между нами, мой милый] – я чутьем слышу, что нас обманывают, я чутьем слышу сношения с Францией и проекты мира, тайного мира, отдельно заключенного.
– Это не может быть! – сказал князь Андрей, – это было бы слишком гадко.
– Qui vivra verra, [Поживем, увидим,] – сказал Билибин, распуская опять кожу в знак окончания разговора.
Когда князь Андрей пришел в приготовленную для него комнату и в чистом белье лег на пуховики и душистые гретые подушки, – он почувствовал, что то сражение, о котором он привез известие, было далеко, далеко от него. Прусский союз, измена Австрии, новое торжество Бонапарта, выход и парад, и прием императора Франца на завтра занимали его.
Он закрыл глаза, но в то же мгновение в ушах его затрещала канонада, пальба, стук колес экипажа, и вот опять спускаются с горы растянутые ниткой мушкатеры, и французы стреляют, и он чувствует, как содрогается его сердце, и он выезжает вперед рядом с Шмитом, и пули весело свистят вокруг него, и он испытывает то чувство удесятеренной радости жизни, какого он не испытывал с самого детства.
Он пробудился…
«Да, всё это было!…» сказал он, счастливо, детски улыбаясь сам себе, и заснул крепким, молодым сном.


На другой день он проснулся поздно. Возобновляя впечатления прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель адъютанта, Билибина и разговор вчерашнего вечера. Одевшись в полную парадную форму, которой он уже давно не надевал, для поездки во дворец, он, свежий, оживленный и красивый, с подвязанною рукой, вошел в кабинет Билибина. В кабинете находились четыре господина дипломатического корпуса. С князем Ипполитом Курагиным, который был секретарем посольства, Болконский был знаком; с другими его познакомил Билибин.
Господа, бывавшие у Билибина, светские, молодые, богатые и веселые люди, составляли и в Вене и здесь отдельный кружок, который Билибин, бывший главой этого кружка, называл наши, les nфtres. В кружке этом, состоявшем почти исключительно из дипломатов, видимо, были свои, не имеющие ничего общего с войной и политикой, интересы высшего света, отношений к некоторым женщинам и канцелярской стороны службы. Эти господа, повидимому, охотно, как своего (честь, которую они делали немногим), приняли в свой кружок князя Андрея. Из учтивости, и как предмет для вступления в разговор, ему сделали несколько вопросов об армии и сражении, и разговор опять рассыпался на непоследовательные, веселые шутки и пересуды.
– Но особенно хорошо, – говорил один, рассказывая неудачу товарища дипломата, – особенно хорошо то, что канцлер прямо сказал ему, что назначение его в Лондон есть повышение, и чтоб он так и смотрел на это. Видите вы его фигуру при этом?…
– Но что всего хуже, господа, я вам выдаю Курагина: человек в несчастии, и этим то пользуется этот Дон Жуан, этот ужасный человек!
Князь Ипполит лежал в вольтеровском кресле, положив ноги через ручку. Он засмеялся.
– Parlez moi de ca, [Ну ка, ну ка,] – сказал он.
– О, Дон Жуан! О, змея! – послышались голоса.
– Вы не знаете, Болконский, – обратился Билибин к князю Андрею, – что все ужасы французской армии (я чуть было не сказал – русской армии) – ничто в сравнении с тем, что наделал между женщинами этот человек.