Полан, Луи

Луи Пола́н
Louis Paulhan
Род деятельности:	лётчик, спортсмен
Дата рождения:	19 июля 1883(1883-07-19)
Место рождения:	Пезенас, департамента Эро, Лангедок — Руссильон, Франция
Гражданство:
Дата смерти:	23 июля 1930(1930-07-23) (47 лет)
Место смерти:	Сен-Жан-де-Люз, Атлантические Пиренеи, Франция
Награды и премии:	приз на Air Race Daily Mail

Луи Пола́н (фр. Louis Paulhan, 19 июля 1883, Пезенас, департамента Эро, Лангедок — Руссильон — 10 февраля 1963, Сен-Жан-де-Люз, Атлантические Пиренеи) — французский лётчик, спортсмен. Пионер аэронавтики. Один из зачинателей французской авиации.

Биография

Путь в авиацию начал с моделирования, конструирования и строительства дирижаблей. Позже увлёкся планеризмом. Научился летать и приобрел лицензию пилота.

Участник многих международных авиасостязаний (Ницца, Верона, Лондон, Лос-Анджелес и др.). Среди его соперников, были известные авиаторы М. Н. Ефимов, Юбер Латам, Гео Шаве и др.

Вошёл в историю авиации Франции и мира, как пилот, установивший несколько мировых рекордов по достижению максимальных высот полётов в атмосфере на летательных аппаратах. В июле 1909 года на авиашоу в Дуэ, управляя аэропланом Farman, набрал скорость 134 км в час и поднялся на высоту 150 м, 20 ноября того же года на «Фармане» набрал 600 м (выше двух Эйфелевых башен), в 1909 в Лионе — уже 920 м, а 9 января 1910 на авиашоу в Лос-Анджелесе (США) на своей «этажерке» достиг небывалой для того времени высоты 1269 метров с продолжительностью полёта 1 часа 49 минут.

В довершение триумфа, Полан, на высоте 200 метров выключил мотор и спланировал на лётное поле целым и невредимым. Этим он доказал ликующей публике, что аэроплан не игрушка ветров, а может летать быстрее и дальше птиц. На состязаниях под Лос-Анджелесом он заработал за неделю больше всех других участников — 19 000 долларов.

19 апреля 1910 года установил новый рекорд полета на дальность. Его «Фарман» пролетел 186 км от Орлеана до Труа.

27 — 28 апреля того же года он выиграл 300-километровую дистанцию на Air Race Daily Mail между Лондоном и Манчестером и был награждён призом в размере 10 000 фунтов стерлингов.

В 1910 году Полан одним из первых пилотов стал летать на гидросамолётах и выиграл приз £ 10 000 за наибольшее количество авиарейсов, выполненных за год. В феврале 1912 года открыл авиационную школу в Вильфранш-сюр-Мер.

Участник Первой мировой войны. Служил лейтенантом в качестве пилота с 15 сентября 1914 года в северной Франции. В 1915 году был переведен в Сербию, где был не только самым опытным, но и старейшим авиатором. В Сербии командовал эскадрильей из 10 самолетов модели «Морис Фарман». Ему приписывают первую авиаперевозку раненных, когда он эвакуировал тяжелобольного генерала Милана Штефаника.

В 1927 году был соучредителем фирмы Société Continentale Parker во Франции.

Награждён французским Военным крестом (1914—1918) и офицерским орденом Почётного легиона.

Ссылки

• [www.hill.af.mil/library/factsheets/factsheet.asp?id=5961 LOUIS PAULHAN, KING OF THE AIR] (англ.)

Отрывок, характеризующий Полан, Луи

– А праздник английского посланника? Нынче середа. Мне надо показаться там, – сказал князь. – Дочь заедет за мной и повезет меня.
– Я думала, что нынешний праздник отменен. Je vous avoue que toutes ces fetes et tous ces feux d'artifice commencent a devenir insipides. [Признаюсь, все эти праздники и фейерверки становятся несносны.]
– Ежели бы знали, что вы этого хотите, праздник бы отменили, – сказал князь, по привычке, как заведенные часы, говоря вещи, которым он и не хотел, чтобы верили.
– Ne me tourmentez pas. Eh bien, qu'a t on decide par rapport a la depeche de Novosiizoff? Vous savez tout. [Не мучьте меня. Ну, что же решили по случаю депеши Новосильцова? Вы все знаете.]
– Как вам сказать? – сказал князь холодным, скучающим тоном. – Qu'a t on decide? On a decide que Buonaparte a brule ses vaisseaux, et je crois que nous sommes en train de bruler les notres. [Что решили? Решили, что Бонапарте сжег свои корабли; и мы тоже, кажется, готовы сжечь наши.] – Князь Василий говорил всегда лениво, как актер говорит роль старой пиесы. Анна Павловна Шерер, напротив, несмотря на свои сорок лет, была преисполнена оживления и порывов.
Быть энтузиасткой сделалось ее общественным положением, и иногда, когда ей даже того не хотелось, она, чтобы не обмануть ожиданий людей, знавших ее, делалась энтузиасткой. Сдержанная улыбка, игравшая постоянно на лице Анны Павловны, хотя и не шла к ее отжившим чертам, выражала, как у избалованных детей, постоянное сознание своего милого недостатка, от которого она не хочет, не может и не находит нужным исправляться.
В середине разговора про политические действия Анна Павловна разгорячилась.
– Ах, не говорите мне про Австрию! Я ничего не понимаю, может быть, но Австрия никогда не хотела и не хочет войны. Она предает нас. Россия одна должна быть спасительницей Европы. Наш благодетель знает свое высокое призвание и будет верен ему. Вот одно, во что я верю. Нашему доброму и чудному государю предстоит величайшая роль в мире, и он так добродетелен и хорош, что Бог не оставит его, и он исполнит свое призвание задавить гидру революции, которая теперь еще ужаснее в лице этого убийцы и злодея. Мы одни должны искупить кровь праведника… На кого нам надеяться, я вас спрашиваю?… Англия с своим коммерческим духом не поймет и не может понять всю высоту души императора Александра. Она отказалась очистить Мальту. Она хочет видеть, ищет заднюю мысль наших действий. Что они сказали Новосильцову?… Ничего. Они не поняли, они не могут понять самоотвержения нашего императора, который ничего не хочет для себя и всё хочет для блага мира. И что они обещали? Ничего. И что обещали, и того не будет! Пруссия уж объявила, что Бонапарте непобедим и что вся Европа ничего не может против него… И я не верю ни в одном слове ни Гарденбергу, ни Гаугвицу. Cette fameuse neutralite prussienne, ce n'est qu'un piege. [Этот пресловутый нейтралитет Пруссии – только западня.] Я верю в одного Бога и в высокую судьбу нашего милого императора. Он спасет Европу!… – Она вдруг остановилась с улыбкою насмешки над своею горячностью.
– Я думаю, – сказал князь улыбаясь, – что ежели бы вас послали вместо нашего милого Винценгероде, вы бы взяли приступом согласие прусского короля. Вы так красноречивы. Вы дадите мне чаю?
– Сейчас. A propos, – прибавила она, опять успокоиваясь, – нынче у меня два очень интересные человека, le vicomte de MorteMariet, il est allie aux Montmorency par les Rohans, [Кстати, – виконт Мортемар,] он в родстве с Монморанси чрез Роганов,] одна из лучших фамилий Франции. Это один из хороших эмигрантов, из настоящих. И потом l'abbe Morio: [аббат Морио:] вы знаете этот глубокий ум? Он был принят государем. Вы знаете?
– А! Я очень рад буду, – сказал князь. – Скажите, – прибавил он, как будто только что вспомнив что то и особенно небрежно, тогда как то, о чем он спрашивал, было главною целью его посещения, – правда, что l'imperatrice mere [императрица мать] желает назначения барона Функе первым секретарем в Вену? C'est un pauvre sire, ce baron, a ce qu'il parait. [Этот барон, кажется, ничтожная личность.] – Князь Василий желал определить сына на это место, которое через императрицу Марию Феодоровну старались доставить барону.