Полдень, XXII век

Полдень, XXII век
Обложка издания 1967 года
Жанр:	повесть
Автор:	братья Стругацкие
Язык оригинала:	русский
Дата написания:	1959 - 1960
Дата первой публикации:	1961

«Полдень, XXII век» — фантастическая утопическая повесть советских писателей Аркадия и Бориса Стругацких.

История создания

Первые заметки Стругацких, касающиеся повести, относятся к началу 1959 года. Повесть была написана к 1961 году, но авторы продолжали вносить в неё изменения вплоть до издания 1967 года. Первоначально публиковались рассказы из повести («Полдень, XXII век: Главы из повести „Возвращение“», журнал «Урал», 1961, № 6). Впервые отдельным изданием повесть под названием «Возвращение (Полдень, 22-й век)» вышла в 1962 году в издательстве Детгиз. Под названием «Полдень, XXII век (Возвращение)» опубликована издательством Детская литература в 1967 году. Эта версия взята за основу т. н. канонического текста.

Содержание

Рассказы, вошедшие в состав повести:

• «Ночь на Марсе» (1960)
• «Почти такие же» (1960)
• «Перестарок» (1961)
• «Злоумышленники» (1962)
• «Хроника» (1961)
• «Двое с „Таймыра“» (1961)
• «Самодвижущиеся дороги» (1961)
• «Скатерть-самобранка» (1959) (этот рассказ отсутствовал в издании «Полдень, XXII век; Малыш.» — Л.: Дет. лит., 1975 года)
• «Возвращение»
• «Томление духа» (1962)
• «Десантники» (1959)
• «Глубокий поиск» (1960)
• «О странствующих и путешествующих» (1962)
• «Благоустроенная планета» (1961)
• «Загадка задней ноги» (1961)
• «Естествознание в мире духов» (1962)
• «Свечи перед пультом» (1961)
• «Поражение» (1959)
• «Свидание» (1961)
• «Какими вы будете» (1961)

Из переизданной книги «Полдень, XXII век» был исключен рассказ «Моби Дик» (1959)

Сюжет

• Время действия: XXII век.
• Место действия: Земля.
• Социальное устройство: технократия (Полдень).

Повесть представляет собой свободную конструкцию фантастических новелл. Часть новелл посвящены техническим и научно-техническим достижениям и открытиям, другие рисуют образы людей XXII века. Тексты 1967 года и канонический включает два эпизода начала XXI века (отсутствуют в издании 1962 года). В них перекидывается мостик к «жилинскому циклу» — «Страна багровых туч», «Путь на Амальтею», «Стажёры», «Хищные вещи века» — и упоминаются его герои.

Новеллы связаны друг с другом (весьма условно) местом и временем действия: объединённое человечество XXII века — и героями. Герои повести обозначаются в самом её начале в двух эпизодах — «Перестарок», где на Землю возвращается космический корабль, запущенный ещё в предыдущем столетии, — и «Злоумышленники» — новелле о юных воспитанниках Аньюдинской школы. Повесть ненавязчиво прослеживает судьбу как главных, так и эпизодических героев в течение всего XXII века.

Литературные и художественные особенности

Повесть «Полдень, XXII век» была написана как реакция на фантастический роман-эпопею «Туманность Андромеды» Ивана Ефремова. В контрапункт холодно-логической утопии Ефремова, произведения скорее социально-философского, нежели литературного, Стругацкие описали мир, заселённый живыми людьми — людьми ищущими, неуспокоенными, страдающими, разными — «мир, в котором интересно жить и работать».

Приём использования новелл, связанных общими героями, позволил авторам предложить внимательному читателю литературную игру: обнаружить в каждой новелле таких связующих героев, иногда возникающих на самом дальнем плане.

Писатели осваивают новый приём: не объяснять технические новшества для читателя, а включать их в повествование как естественный, привычный атрибут описываемой реальности.

Проблематика

• Научно-технические прогнозы

Авторы отдали дань привычной в то время теме и насытили повесть техническими деталями и эпизодами, которые, будучи развёрнутыми, сами по себе стали бы антологией научно-фантастических рассказов жюль-верновского типа. Специально стоит отметить тему освоения космоса и кибернетизации (авторам принадлежит честь введения в фантастический обиход термина «кибер»).

• Учительство

В повести защищается тезис, что люди «коммунистического типа» (а по Стругацким, это люди всесторонне образованные, творческие в широком смысле, ответственные за взятое на себя и честные перед собой и другими) суть такие же, как лучшие люди настоящего, они «живут уже сейчас». Чтобы нынешние лучшие исключения стали правилом в будущем, нужна, считают авторы, система нового воспитания и обучения. Так в творчестве Стругацких появляется новая тема, тема, которая станет основной до самого конца: тема Учителя и Учительства.

• Контакт с внеземными цивилизациями

Стругацкие моделируют биологическую (экологическую) цивилизацию; рассматривают ситуацию конфликтного контакта.

• «Дальнее будущее»

В заключительном эссе повести делается попытка «сверхдальнего прогноза» будущего. Эта тема в дальнейшем преобразуется в теорию Вертикального прогресса и найдёт своё пессимистичное завершение в повести «Волны гасят ветер».

Цензура и критика

На стадии обсуждения повесть включала вставки из реальности XX века — Великая Отечественная война, 37-й год и др. Вставки были призваны акцентировать контраст между настоящим и будущим. Однако, с самого начала авторам было ясно, что вставки не войдут в печатный вариант повести из цензурных соображений.

После прохождения повести через Главлит рукопись была направлена в Главатом на предмет проверки содержания секретной информации. Несмотря на отсутствие секретной информации, Главатом дал негативный отзыв о повести, что задержало выход книги.

Несмотря на идеологическую выдержанность повести, критики почувствовали отход Стругацких от апробированного жанра коммунистической утопии. Мнения критиков разделились. Одни приветствовали новый стиль фантастики. Другие не приняли «заземлённого» варианта коммунистического будущего.

«Полдень, XXII век» в культуре

Название повести «Полдень» было выбрано авторами как реплика на антиутопию Андре Нортон «Рассвет — 2250 от Р. Х.». «Полдень» положил начало новому циклу книг братьев Стругацких, циклу, повествующему о времени победившего коммунизма.

[www.kodges.ru/library/view/28819/page/8.htm Борис Вишневский. Аркадий и Борис Стругацкие: двойная звезда. Гл.2, «Возвращение. Полдень, XXII век» (1960)]:

«Возвращением» начался длинный цикл романов и повестей, действующими лицами которых были «люди Полудня». В романе был создан фон, декорация, неплохо продуманный мир — сцена, на которой сам бог велел нам разыгрывать представления, которые невозможно было по целому ряду причин и соображений разыграть в декорациях обычной, сегодняшней, реальной жизни. Мир Полудня родился, и авторы вступили в него, чтобы не покидать этого мира долгие три десятка лет.

— Комментарий БНС

Более того, этой повестью авторы положили начало важнейшей тенденции в фантастике и в литературе — осознанию литературных конструкций, как «миров», обладающих объективной реальностью. «Мир Полудня», в частности, активно осваивается и после того, как литературный автор «братья Стругацкие» перестал существовать.

Прочее

• Среди исследователей творчества братьев Стругацких принято при ссылках на тексты первой редакции повести «Возвращение (Полдень, 22-й век)» использовать акроним В.

• В повести упоминается «метод Каспаро-Карпова». В 1962 году, когда была издана повесть, Анатолию Карпову исполнилось только 11 лет, а Гарри Каспаров ещё не родился.

• «„Умерли все боги, теперь мы хотим, чтобы жил сверхчеловек“ — такова должна быть в настоящее время большого полудня наша последняя воля!» — такими словами заканчивается известное произведение Фридриха Ницше, что, возможно, объясняет название.

Резюме

• В «Полудне» Стругацкие впервые создали утопическую действительность, обращённую к человеку: мир, в котором уютно и интересно жить.
• «Полдень» дал начало «миру Полудня».

Ссылки и литература

• [rusf.ru/abs Аркадий и Борис Стругацкие] на сайте Русская Фантастика;
• [www.lib.ru/STRUGACKIE/xxiiwek.txt «Возвращение (Полдень. XXII век)»] в библиотеке Максима Мошкова
• [epizodsspace.testpilot.ru/bibl/fant/strugatskie/polden/obl.html Текст романа](недоступная ссылка с 14-02-2016 (2993 дня))

Отрывок, характеризующий Полдень, XXII век

– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
Вместе с солдатом подошел к костру пехотный офицер с подвязанной щекой и, обращаясь к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой то сапог.
– Как же, ты поднял! Ишь, ловок, – кричал один хриплым голосом.
Потом подошел худой, бледный солдат с шеей, обвязанной окровавленною подверткой, и сердитым голосом требовал воды у артиллеристов.
– Что ж, умирать, что ли, как собаке? – говорил он.
Тушин велел дать ему воды. Потом подбежал веселый солдат, прося огоньку в пехоту.
– Огоньку горяченького в пехоту! Счастливо оставаться, землячки, благодарим за огонек, мы назад с процентой отдадим, – говорил он, унося куда то в темноту краснеющуюся головешку.
За этим солдатом четыре солдата, неся что то тяжелое на шинели, прошли мимо костра. Один из них споткнулся.
– Ишь, черти, на дороге дрова положили, – проворчал он.
– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.
Тушин встал и, застегивая шинель и оправляясь, отошел от костра…
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.
В избе стояло прислоненное в углу взятое французское знамя, и аудитор с наивным лицом щупал ткань знамени и, недоумевая, покачивал головой, может быть оттого, что его и в самом деле интересовал вид знамени, а может быть, и оттого, что ему тяжело было голодному смотреть на обед, за которым ему не достало прибора. В соседней избе находился взятый в плен драгунами французский полковник. Около него толпились, рассматривая его, наши офицеры. Князь Багратион благодарил отдельных начальников и расспрашивал о подробностях дела и о потерях. Полковой командир, представлявшийся под Браунау, докладывал князю, что, как только началось дело, он отступил из леса, собрал дроворубов и, пропустив их мимо себя, с двумя баталионами ударил в штыки и опрокинул французов.
– Как я увидал, ваше сиятельство, что первый батальон расстроен, я стал на дороге и думаю: «пропущу этих и встречу батальным огнем»; так и сделал.
Полковому командиру так хотелось сделать это, так он жалел, что не успел этого сделать, что ему казалось, что всё это точно было. Даже, может быть, и в самом деле было? Разве можно было разобрать в этой путанице, что было и чего не было?
– Причем должен заметить, ваше сиятельство, – продолжал он, вспоминая о разговоре Долохова с Кутузовым и о последнем свидании своем с разжалованным, – что рядовой, разжалованный Долохов, на моих глазах взял в плен французского офицера и особенно отличился.
– Здесь то я видел, ваше сиятельство, атаку павлоградцев, – беспокойно оглядываясь, вмешался Жерков, который вовсе не видал в этот день гусар, а только слышал о них от пехотного офицера. – Смяли два каре, ваше сиятельство.
На слова Жеркова некоторые улыбнулись, как и всегда ожидая от него шутки; но, заметив, что то, что он говорил, клонилось тоже к славе нашего оружия и нынешнего дня, приняли серьезное выражение, хотя многие очень хорошо знали, что то, что говорил Жерков, была ложь, ни на чем не основанная. Князь Багратион обратился к старичку полковнику.
– Благодарю всех, господа, все части действовали геройски: пехота, кавалерия и артиллерия. Каким образом в центре оставлены два орудия? – спросил он, ища кого то глазами. (Князь Багратион не спрашивал про орудия левого фланга; он знал уже, что там в самом начале дела были брошены все пушки.) – Я вас, кажется, просил, – обратился он к дежурному штаб офицеру.
– Одно было подбито, – отвечал дежурный штаб офицер, – а другое, я не могу понять; я сам там всё время был и распоряжался и только что отъехал… Жарко было, правда, – прибавил он скромно.
Кто то сказал, что капитан Тушин стоит здесь у самой деревни, и что за ним уже послано.
– Да вот вы были, – сказал князь Багратион, обращаясь к князю Андрею.
– Как же, мы вместе немного не съехались, – сказал дежурный штаб офицер, приятно улыбаясь Болконскому.
– Я не имел удовольствия вас видеть, – холодно и отрывисто сказал князь Андрей.
Все молчали. На пороге показался Тушин, робко пробиравшийся из за спин генералов. Обходя генералов в тесной избе, сконфуженный, как и всегда, при виде начальства, Тушин не рассмотрел древка знамени и спотыкнулся на него. Несколько голосов засмеялось.
– Каким образом орудие оставлено? – спросил Багратион, нахмурившись не столько на капитана, сколько на смеявшихся, в числе которых громче всех слышался голос Жеркова.