Полевой, Борис Николаевич

Борис Николаевич Полевой
Имя при рождении:	Борис Николаевич Кампов
Место рождения:	Москва, Российская империя
Род деятельности:	прозаик, военный корреспондент, сценарист
Годы творчества:	1927—1981
Направление:	социалистический реализм
Жанр:	очерк, мемуары, рассказ
Язык произведений:	русский
Дебют:	«Мемуары вшивого человека», журнал «Октябрь»
Премии:
Награды:
[www.lib.ru/PROZA/POLEWOJ/ Произведения на сайте Lib.ru]
© Произведения этого автора несвободны

Бори́с Никола́евич Полево́й (настоящая фамилия — Ка́мпов; 4 (17) марта 1908 года, Москва — 12 июля 1981, там же) — русский советский журналист и прозаик, киносценарист. Герой Социалистического Труда. Лауреат двух Сталинских премий второй степени (1947, 1949). Лауреат Международной премии Мира (1959). Член ВКП(б) с 1940 года.

Биография

Борис Николаевич Кампов родился 4 (17) марта 1908 года в Москве, в семье юриста. В 1913 году семья переехала в Тверь.

С 1917 по 1924 годы учился в школе № 24 (ныне Тверская гимназия № 6).

Закончил техническое училище в Твери и работал технологом на текстильной фабрике. Карьеру журналиста начал в 1928 году, имел покровительство Максима Горького.

Борис Полевой работал в газетах «Тверская деревня», «Тверская правда», «Пролетарская правда», «Смена».

В 1927 году в Твери была издана первая книга очерков Б. Н. Полевого «Мемуары вшивого человека» — о жизни людей «дна». Книга была отмечена Горьким.. Это единственное издание, подписанное именем Б. Кампов.

Псевдоним

Псевдоним Полевой получился в результате предложения одного из редакторов фамилию Кампов «перевести с латинского» (campus — поле) на русский. Один из немногих псевдонимов, придуманных не носителем, а другими лицами.

Журналистская и литературная карьера

С 1928 года становится профессиональным журналистом.

В 1939 году в журнале «Октябрь» вышла первая повесть Б. Н. Полевого «Горячий цех», которая принесла ему литературную известность.

В 1941 переселился в Москву.

В годы Великой Отечественной войны Б. Н. Полевой находился в действующей армии в качестве корреспондента «Правды», в том числе на Калининском фронте (1942). Первым написал о подвиге 83-летнего крестьянина Матвея Кузьмича Кузьмина, повторившего, по мнению писателя, подвиг Ивана Сусанина.

Славу и Сталинскую премию ему принесла написанная за 19 дней «Повесть о настоящем человеке» (повесть в 4 главах), посвящённая подвигу лётчика А. П. Маресьева. Только до 1954 года общий тираж её изданий составил 2,34 млн экземпляров. По повести поставлена одноимённая опера Сергея Прокофьева.

Военные впечатления легли в основу книг:

• «От Белгорода до Карпат» (1945)
• «Повесть о настоящем человеке» (1946)
• «Мы — советские люди» (1948)
• «Золото» (1949—1950)

Автор четырёх книг военных мемуаров «Эти четыре года». Менее известны материалы об его присутствии на Нюрнбергском процессе в качестве корреспондента газеты «Правда» — «В конце концов» (1969).

Выступил на общемосковском собрании писателей 31 октября 1958 года, осудившем Б. Л. Пастернака, требовал выдворения его из СССР.

С 1969 года до своей смерти занимал пост председателя Правления Советского фонда мира. В 1961—1981 годах — главный редактор журнала «Юность». Член бюро ВСМ и Президиума Советского комитета защиты мира. С 1967 года он был секретарём правления Союза писателей СССР, с 1952 года был вице-президентом Европейского общества культуры. Депутат Верховного Совета РСФСР (1946—1958).

Подписал Письмо группы советских писателей в редакцию газеты «Правда» 31 августа 1973 года о Солженицыне и Сахарове.

Б. Н. Полевой умер 12 июля 1981 года. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище (участок № 9).

Семья

• Отец — Николай Петрович Кампов (1877, Кострома — 6 февраля 1915, Шуя), сын преподавателя Костромского духовного училища Петра Николаевича Кампова. В возрасте двух лет осиротел, воспитывался в Шуе у своего деда, протоиерея М. В. Миловского. Окончил Шуйское духовное училище (1891), Владимирскую семинарию (1898), юридический факультет Юрьевского университета, стал юристом. Пять лет работал в Москве секретарём Окружного суда. Затем три года был городским судьей в Ржеве, а с 1911 года – городским судьей в Твери. Умер от туберкулёза.
• Мать — Лидия Васильевна Кампова (урожд. Митюшина, ?—1960) окончила Московские высшие женские медицинские курсы, работала врачом в Твери-Калинине. Умерла в Москве.

Память

Именем писателя назван теплоход. 16 марта 1978 года «за создание произведений, правдиво отображающих героические и трудовые подвиги калининцев в годы Великой Отечественной войны и мирного труда, большой вклад в развитие города и в связи с 70-летием со дня рождения» Б. Н. Полевому было присвоено звание «Почётный гражданин города Калинина».

В 1983 году его именем названа улица в Твери, а 16 декабря 2006 года на доме, где жил писатель, была установлена мемориальная доска.

Награды и премии

• Герой Социалистического Труда (1974)
• три ордена Ленина (1967, 1974)
• орден Октябрьской Революции
• два ордена Красного Знамени (4.12.1944; 1958)
• два ордена Отечественной войны I степени (21.10.1943)
• орден Красной Звезды (27.4.1942)
• орден Дружбы народов (16.03.1978)
• медали
• иностранные награды
• Сталинская премия второй степени (1947)— за «Повесть о настоящем человеке» (1946)
• Сталинская премия второй степени (1949) — за сборник очерков и рассказов «Мы — советские люди» (1948)
• Международная премия Мира (1959) — за сборники очерков «Американские дневники»
• Золотая медаль Мира (1968)

Библиография

• Мемуары вшивого человека, 1927
• Го­рячий цех, 1940
• Повесть о настоящем чело­веке, 1947
• Мы — советские люди, 1948
• Золото, 1950
• Современники, 1952
• Американские дневники, 1956
• Глубокий тыл, 1959
• Наш Ленин, 1961
• На диком бреге, 1962
• Доктор Вера, 1967
• До Берлина — 896 километров, 1973
• Эти четыре года (в 2-х книгах), 1974
• Силуэты, 1978
• Самые памятные, 1980

Автор сценария

• 1969 — Золото (совместно с Дамиром Вятич-Бережных)

Экранизации

• 1948 — Повесть о настоящем человеке
• 1964 — Я — «Берёза»
• 1966 — На диком бреге
• 1967 — Доктор Вера
• 1969 — Золото

Ссылки

• [www.parohodoff.ru/ships/teplohod_boris-polevoy_desna_305.htm Теплоход Борис Полевой]
•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=11032 Полевой, Борис Николаевич]. Сайт «Герои Страны».
• «[www.lib.ru/PROZA/POLEWOJ/chelowek.txt Повесть о настоящем человеке]» (www.lib.ru)
• «[www.lib.ru/PROZA/POLEWOJ/gold.txt Золото]» (www.lib.ru)
• «[militera.lib.ru/memo/russian/polevoy_bn3/index.html Полевой Б. Н. До Берлина — 896 километров (третья книга мемуаров)]» (militera.lib.ru)
• Сазанович Е.И. «Борис Николаевич Полевой. Повесть о настоящем человеке (№03, 2013).
• [novodevichye.com/polevoy/ Могила писателя]

Отрывок, характеризующий Полевой, Борис Николаевич

Макар Алексеич, распустив губы, как бы засыпая, качался, прислонившись к стене.
– Brigand, tu me la payeras, – сказал француз, отнимая руку.
– Nous autres nous sommes clements apres la victoire: mais nous ne pardonnons pas aux traitres, [Разбойник, ты мне поплатишься за это. Наш брат милосерд после победы, но мы не прощаем изменникам,] – прибавил он с мрачной торжественностью в лице и с красивым энергическим жестом.
Пьер продолжал по французски уговаривать офицера не взыскивать с этого пьяного, безумного человека. Француз молча слушал, не изменяя мрачного вида, и вдруг с улыбкой обратился к Пьеру. Он несколько секунд молча посмотрел на него. Красивое лицо его приняло трагически нежное выражение, и он протянул руку.
– Vous m'avez sauve la vie! Vous etes Francais, [Вы спасли мне жизнь. Вы француз,] – сказал он. Для француза вывод этот был несомненен. Совершить великое дело мог только француз, а спасение жизни его, m r Ramball'я capitaine du 13 me leger [мосье Рамбаля, капитана 13 го легкого полка] – было, без сомнения, самым великим делом.
Но как ни несомненен был этот вывод и основанное на нем убеждение офицера, Пьер счел нужным разочаровать его.
– Je suis Russe, [Я русский,] – быстро сказал Пьер.
– Ти ти ти, a d'autres, [рассказывайте это другим,] – сказал француз, махая пальцем себе перед носом и улыбаясь. – Tout a l'heure vous allez me conter tout ca, – сказал он. – Charme de rencontrer un compatriote. Eh bien! qu'allons nous faire de cet homme? [Сейчас вы мне все это расскажете. Очень приятно встретить соотечественника. Ну! что же нам делать с этим человеком?] – прибавил он, обращаясь к Пьеру, уже как к своему брату. Ежели бы даже Пьер не был француз, получив раз это высшее в свете наименование, не мог же он отречься от него, говорило выражение лица и тон французского офицера. На последний вопрос Пьер еще раз объяснил, кто был Макар Алексеич, объяснил, что пред самым их приходом этот пьяный, безумный человек утащил заряженный пистолет, который не успели отнять у него, и просил оставить его поступок без наказания.
Француз выставил грудь и сделал царский жест рукой.
– Vous m'avez sauve la vie. Vous etes Francais. Vous me demandez sa grace? Je vous l'accorde. Qu'on emmene cet homme, [Вы спасли мне жизнь. Вы француз. Вы хотите, чтоб я простил его? Я прощаю его. Увести этого человека,] – быстро и энергично проговорил французский офицер, взяв под руку произведенного им за спасение его жизни во французы Пьера, и пошел с ним в дом.
Солдаты, бывшие на дворе, услыхав выстрел, вошли в сени, спрашивая, что случилось, и изъявляя готовность наказать виновных; но офицер строго остановил их.
– On vous demandera quand on aura besoin de vous, [Когда будет нужно, вас позовут,] – сказал он. Солдаты вышли. Денщик, успевший между тем побывать в кухне, подошел к офицеру.
– Capitaine, ils ont de la soupe et du gigot de mouton dans la cuisine, – сказал он. – Faut il vous l'apporter? [Капитан у них в кухне есть суп и жареная баранина. Прикажете принести?]
– Oui, et le vin, [Да, и вино,] – сказал капитан.


Французский офицер вместе с Пьером вошли в дом. Пьер счел своим долгом опять уверить капитана, что он был не француз, и хотел уйти, но французский офицер и слышать не хотел об этом. Он был до такой степени учтив, любезен, добродушен и истинно благодарен за спасение своей жизни, что Пьер не имел духа отказать ему и присел вместе с ним в зале, в первой комнате, в которую они вошли. На утверждение Пьера, что он не француз, капитан, очевидно не понимая, как можно было отказываться от такого лестного звания, пожал плечами и сказал, что ежели он непременно хочет слыть за русского, то пускай это так будет, но что он, несмотря на то, все так же навеки связан с ним чувством благодарности за спасение жизни.
Ежели бы этот человек был одарен хоть сколько нибудь способностью понимать чувства других и догадывался бы об ощущениях Пьера, Пьер, вероятно, ушел бы от него; но оживленная непроницаемость этого человека ко всему тому, что не было он сам, победила Пьера.
– Francais ou prince russe incognito, [Француз или русский князь инкогнито,] – сказал француз, оглядев хотя и грязное, но тонкое белье Пьера и перстень на руке. – Je vous dois la vie je vous offre mon amitie. Un Francais n'oublie jamais ni une insulte ni un service. Je vous offre mon amitie. Je ne vous dis que ca. [Я обязан вам жизнью, и я предлагаю вам дружбу. Француз никогда не забывает ни оскорбления, ни услуги. Я предлагаю вам мою дружбу. Больше я ничего не говорю.]
В звуках голоса, в выражении лица, в жестах этого офицера было столько добродушия и благородства (во французском смысле), что Пьер, отвечая бессознательной улыбкой на улыбку француза, пожал протянутую руку.
– Capitaine Ramball du treizieme leger, decore pour l'affaire du Sept, [Капитан Рамбаль, тринадцатого легкого полка, кавалер Почетного легиона за дело седьмого сентября,] – отрекомендовался он с самодовольной, неудержимой улыбкой, которая морщила его губы под усами. – Voudrez vous bien me dire a present, a qui' j'ai l'honneur de parler aussi agreablement au lieu de rester a l'ambulance avec la balle de ce fou dans le corps. [Будете ли вы так добры сказать мне теперь, с кем я имею честь разговаривать так приятно, вместо того, чтобы быть на перевязочном пункте с пулей этого сумасшедшего в теле?]
Пьер отвечал, что не может сказать своего имени, и, покраснев, начал было, пытаясь выдумать имя, говорить о причинах, по которым он не может сказать этого, но француз поспешно перебил его.
– De grace, – сказал он. – Je comprends vos raisons, vous etes officier… officier superieur, peut etre. Vous avez porte les armes contre nous. Ce n'est pas mon affaire. Je vous dois la vie. Cela me suffit. Je suis tout a vous. Vous etes gentilhomme? [Полноте, пожалуйста. Я понимаю вас, вы офицер… штаб офицер, может быть. Вы служили против нас. Это не мое дело. Я обязан вам жизнью. Мне этого довольно, и я весь ваш. Вы дворянин?] – прибавил он с оттенком вопроса. Пьер наклонил голову. – Votre nom de bapteme, s'il vous plait? Je ne demande pas davantage. Monsieur Pierre, dites vous… Parfait. C'est tout ce que je desire savoir. [Ваше имя? я больше ничего не спрашиваю. Господин Пьер, вы сказали? Прекрасно. Это все, что мне нужно.]
Когда принесены были жареная баранина, яичница, самовар, водка и вино из русского погреба, которое с собой привезли французы, Рамбаль попросил Пьера принять участие в этом обеде и тотчас сам, жадно и быстро, как здоровый и голодный человек, принялся есть, быстро пережевывая своими сильными зубами, беспрестанно причмокивая и приговаривая excellent, exquis! [чудесно, превосходно!] Лицо его раскраснелось и покрылось потом. Пьер был голоден и с удовольствием принял участие в обеде. Морель, денщик, принес кастрюлю с теплой водой и поставил в нее бутылку красного вина. Кроме того, он принес бутылку с квасом, которую он для пробы взял в кухне. Напиток этот был уже известен французам и получил название. Они называли квас limonade de cochon (свиной лимонад), и Морель хвалил этот limonade de cochon, который он нашел в кухне. Но так как у капитана было вино, добытое при переходе через Москву, то он предоставил квас Морелю и взялся за бутылку бордо. Он завернул бутылку по горлышко в салфетку и налил себе и Пьеру вина. Утоленный голод и вино еще более оживили капитана, и он не переставая разговаривал во время обеда.
– Oui, mon cher monsieur Pierre, je vous dois une fiere chandelle de m'avoir sauve… de cet enrage… J'en ai assez, voyez vous, de balles dans le corps. En voila une (on показал на бок) a Wagram et de deux a Smolensk, – он показал шрам, который был на щеке. – Et cette jambe, comme vous voyez, qui ne veut pas marcher. C'est a la grande bataille du 7 a la Moskowa que j'ai recu ca. Sacre dieu, c'etait beau. Il fallait voir ca, c'etait un deluge de feu. Vous nous avez taille une rude besogne; vous pouvez vous en vanter, nom d'un petit bonhomme. Et, ma parole, malgre l'atoux que j'y ai gagne, je serais pret a recommencer. Je plains ceux qui n'ont pas vu ca. [Да, мой любезный господин Пьер, я обязан поставить за вас добрую свечку за то, что вы спасли меня от этого бешеного. С меня, видите ли, довольно тех пуль, которые у меня в теле. Вот одна под Ваграмом, другая под Смоленском. А эта нога, вы видите, которая не хочет двигаться. Это при большом сражении 7 го под Москвою. О! это было чудесно! Надо было видеть, это был потоп огня. Задали вы нам трудную работу, можете похвалиться. И ей богу, несмотря на этот козырь (он указал на крест), я был бы готов начать все снова. Жалею тех, которые не видали этого.]
– J'y ai ete, [Я был там,] – сказал Пьер.
– Bah, vraiment! Eh bien, tant mieux, – сказал француз. – Vous etes de fiers ennemis, tout de meme. La grande redoute a ete tenace, nom d'une pipe. Et vous nous l'avez fait cranement payer. J'y suis alle trois fois, tel que vous me voyez. Trois fois nous etions sur les canons et trois fois on nous a culbute et comme des capucins de cartes. Oh!! c'etait beau, monsieur Pierre. Vos grenadiers ont ete superbes, tonnerre de Dieu. Je les ai vu six fois de suite serrer les rangs, et marcher comme a une revue. Les beaux hommes! Notre roi de Naples, qui s'y connait a crie: bravo! Ah, ah! soldat comme nous autres! – сказал он, улыбаясь, поело минутного молчания. – Tant mieux, tant mieux, monsieur Pierre. Terribles en bataille… galants… – он подмигнул с улыбкой, – avec les belles, voila les Francais, monsieur Pierre, n'est ce pas? [Ба, в самом деле? Тем лучше. Вы лихие враги, надо признаться. Хорошо держался большой редут, черт возьми. И дорого же вы заставили нас поплатиться. Я там три раза был, как вы меня видите. Три раза мы были на пушках, три раза нас опрокидывали, как карточных солдатиков. Ваши гренадеры были великолепны, ей богу. Я видел, как их ряды шесть раз смыкались и как они выступали точно на парад. Чудный народ! Наш Неаполитанский король, который в этих делах собаку съел, кричал им: браво! – Га, га, так вы наш брат солдат! – Тем лучше, тем лучше, господин Пьер. Страшны в сражениях, любезны с красавицами, вот французы, господин Пьер. Не правда ли?]