Полевой воробей

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Полевой воробей
Научная классификация
Международное научное название

Passer montanus (Linnaeus, 1758)

Ареал

     Гнездовой ареал      Круглый год

     Миграции
Охранный статус

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Вызывающие наименьшие опасения
IUCN 3.1 Least Concern: [www.iucnredlist.org/details/149116 149116 ]

Систематика
на Викивидах

Изображения
на Викискладе

Полево́й воробе́й[1] (лат. Passer montanus) — широко распространённая птица семейства воробьиных, близкий родственник обитателя городов домового воробья. В отличие от последнего, в меньшей степени зависим от человека. Встречается на окраинах населённых пунктов, в заброшенных селениях и вблизи от посевов зерновых культур, садов и виноградников. В дикой природе распространён в светлых лесах, кустарниковых зарослях и степи. Несколько мельче домового воробья, отличается от него в первую очередь коричневой шапочкой на голове, отчётливыми чёрными пятнами на белых щеках, значительно меньшим по размеру чёрным «нагрудником» на горле и воротничком белых перьев по бокам шеи.

Стайная птица, ведёт оседлый либо кочующий образ жизни. Никогда не встречается на одном клочке земли с более драчливым домовым воробьём, с которым конкурирует. В местах, где популяции обоих видов пересекаются, полевой и домовой воробьи держатся порознь, хоть и по соседству. Первоначально евразийский вид, был интродуцирован в Северную Америку, Австралию и некоторые острова Тихого океана. Гнездится в дуплах деревьев, старых гнёздах птиц и норах млекопитающих, в населённых пунктах под крышами домов. Охотно занимает дуплянки. Питается растительной и животной пищей. Обычный, местами многочисленный вид. Другие русские названия — красноголовый, деревенский воробей.





Описание

Мелкий, изящный воробей. Длина тела 12,5 — 14 см.[2] Имеет внешнее сходство с самцом домового воробья, с которым его объединяют буровато-рыжая спина с широкими чёрными полосками, беловатое брюхо, чёрные горло и уздечка, а также белая полоса на крыле. Верх головы и затылок каштанового цвета, щёки белые с отчётливым чёрным пятном на кроющих уха. Передняя часть шеи («нагрудник») тоже чёрная, однако в отличие от домового воробья пятно не такое большое и не захватывает грудь. Поясница и надхвостье охристо-бурые. Крылья тёмно-бурые с двумя тонкими белыми полосками на кроющих (у домового воробья полоса одна). Брюхо серовато-белое. Клюв летом грифельно-серый, зимой темнеет и становится почти чёрным. Радужина каряя.[3]

Со стороны стайку полевых воробьёв можно определить по монотонности окраски, в отличие от хорошо выраженного полового диморфизма у домового воробья самцы и самки полевого друг от друга не отличаются. Очень похожи на взрослых и молодые птицы, выделяясь несколько более бледным оперением и менее выраженным рисунком на голове. Вокализация — характерное чириканье, в сравнении с домовым воробьём скорее двусложное, резкое и более гнусавое.[2] По земле передвигается прыжками.

Распространение

Распространён почти на всей территории Европы и большей части Азии, за исключением районов Крайнего Севера и Ближнего Востока. В Северной Европе и Сибири поднимается до 65—72° с. ш.[4] Преимущественно оседлый вид, однако в северных частях ареала в холодные зимы откочёвывает к югу либо концентрируется вблизи от человеческого жилья.[3] Европейские и сибирские популяции редко встречаются в пределах крупных населённых пунктов, сторонясь многоэтажных застроек и отдавая предпочтение сельской местности, садам, паркам или естественным ландшафтам — редкому лесу, небольшим рощам, кустарниковым зарослям.[5][6] В степи селится в поймах рек, где занимает норы ласточек и других птиц по обрывистым берегам.[3] В Средней и Восточной Азии, Казахстане и на юге Сибири больше тяготеет к поселениям, в том числе и крупным — в отличие от Европы, выбирает центральные части города. В дикой природе селится среди скал, в Таджикистане поднимаясь в горы до 3500 м над уровнем моря.[3] На Филиппинах обычен в больших городах, где его часто можно увидеть сидящим на проводах.[7] В Австралии населённых пунктов избегает, отдавая предпочтение пригородам.[8]

В период размножения, как правило, держится вблизи от хорошо увлажнённых почв и избегает интенсивно обрабатываемых сельскохозяйственных земель.[9]

Во второй половине XX века несколько видов птиц были специально интродуцированы в Северную Америку с целью разнообразить местную орнитофауну. В 1870 году несколько птиц были доставлены из Германии и выпущены на волю в городе Сент-Луис (штат Миссури, США). В отличие от домового воробья, сизого голубя и обыкновенного скворца, полевой не распространился по всему континенту, а остался только на ограниченной территории на восточной оконечности Миссури, а западном и центральной Иллинойсе, и на юго-востоке Айовы.[4] Аналогично в промежутке между 1863 и 1870 гг этот воробей оказался в австралийском штате Виктория, где в настоящее время распространился на востоке континента.[8][10]

Размножение

Начало сезона размножения зависит от климатических факторов и доступности корма. В Европе оно обычно приходится на вторую половину марта — начало апреля и продолжается до июля, а например, на западе Малайзии в районе птицеферм строительство гнёзд начинается уже в декабре, а лётные птенцы появляются в конце мая.[11] Обычно считается моногамом, хотя наблюдения показывают случаи совокупления с членами другой пары, что может говорить о его генетической полигамии. Так, исследования венгерских орнитологов, проведённые в колонии птиц на территории городского парка, показали, что около 9 % яиц были оплодотворены самцами чужой пары, а 21 % случаев в гнезде находился по крайней мере один птенец, не имеющий генетического родства со своей предполагаемой матерью.[12]

Обычно полевой воробей гнездится парами, реже колониями от нескольких до нескольких десятков пар.[3] Гнездо устраивает в различных нишах, как природных, так и искусственных. Селится в дуплах деревьев, пустотах пней, расщелинах скал, норах птиц и млекопитающих, под крышами домов и в других укромных местах. На старом дереве с многочисленными пустотами одновременно могут гнездится до десятка пар. Известны случаи обустройства своего гнезда в основании жилых гнёзд некоторых хищных птиц — таким образом воробьи обеспечивают себе защиту от непрошенных гостей и кормятся насекомыми, которые слетаются на остатки пищи.[13] Охотно занимают скворечники и дуплянки.

Гнездо — аккуратная шарообразная постройка с небольшим лётным отверстием, свитая из стеблей злаков или других травянистых растений, с примесью шерсти, перьев и другого мягкого материала. Оно строится довольно долго (иногда около месяца) и внешне похоже на гнездо домового воробья, хотя и несколько более грубоватое.[14] Изнутри гнездо выстлано пухом и перьями. Диаметр гнезда около 125 мм, высота около 60 мм, диаметр лотка около 50 мм, глубина лотка около 30 мм.[15] В году две, редко три кладки, каждая из которых содержит 3—7 (обычно 5—6) яиц. В средней полосе России яйца обычно откладываются в конце апреля или начале мая, а в июле появляются первые слётки.[14] Окраска яиц изменчива, чаще всего белого, серого или желтовато-серого цвета с густыми мелкими крапинками и пятнами от тёмно-серого до рыжевато-бурого цвета. Встречается и однотонная буроватая или охристо-бурая окраска.[6] Насиживают обе птицы пары поочередно, начиная с последнего яйца или чуть раньше, в течение 11—14 дней.[6][16] Появившиеся на свет птенцы голые и беспомощные, за ними ухаживают оба родителя, обогревая и выкармливая преимущественно животными кормами — насекомыми и их личинками, паукообразными и другими мелкими беспозвоночными.[14] В возрасте 15—20 дней подросшие и оперившиеся птенцы приобретают способность летать, хотя ещё в течение около двух недель подкармливаются родителями, после чего сбиваются в обособленные стайки и до холодов держатся недалеко от гнездовий.[3]

Питание

Одной из причин широкого распространения полевого воробья является его широкий диапазон в выборе кормов, легко меняющийся в зависимости от доступности в данном районе и в определённое время года. В сезон размножения питается преимущественно животной пищей, в больших количествах уничтожая мелких беспозвоночных: насекомых и их личинок, пауков, многоножек и пр. Осенью переключается на семена и плоды растений, часто откочёвывая в места сбора урожая — плодовые сады, поля риса и других зерновых и масличных культур, виноградники. В это время большое скопление воробьёв может принести существенный ущерб сельскому хозяйству, в связи с чем в ряде регионов его считают птицей, приносящей вред. Однако методы борьбы с полевым воробьём могут принести и обратный эффект. Так, в 1950-х годах в Китае было принято решение значительно сократить численность полевого воробья путём его массового истребления. Однако полученный эффект оказался кратковременным — на следующий год размножившиеся насекомые практически уничтожили весь новый урожай. Зимой переходят на питание семенами сорняков или почками на деревьях.

В населённых пунктах воробей не боится присутствия человека и в поисках корма иногда залетает внутрь помещений. При этом он проявляет сообразительность, приноравливаясь даже к автоматически закрывающимся дверям.[10]

Борьба с полевым воробьём в Китае

Широко известна кампания по уничтожению полевых воробьёв как вредителей сельского хозяйства, проведённая в Китае в 1950-е годы (см. Уничтожение воробьёв). В ходе развёрнутой в марте-апреле 1958 года кампании только за три дня в Пекине и Шанхае было уничтожено 900 тыс. птиц, а к первой декаде ноября того же года в Китае, по неполной статистике, было истреблено 1,96 млрд воробьёв. Однако эта борьба привела к массовому распространению насекомых-вредителей весной и летом 1959 года в Шанхае и других городах. 18 марта 1960 года Мао Цзэдуном было принято личное решение о приостановке борьбы с воробьями.[17][18][19]

Природоохранный статус

В целом обычный и многочисленный вид. В Западной Европе в XX веке случались значительные колебания численности — так, в Великобритании с 1970 по 1998 годы популяция полевого воробья сократилась на 95 %. Предполагают, что это может быть связано с переносом сроков сева зерновых культур с весны на осень, в результате чего после уборки урожая поля оказались перепаханы, а птицы лишились источника пропитания. Другая предположительная причина — эпидемия голландской болезни вязов, поражавшая деревья и оставившая птиц без дупел — природных мест гнездовий.[16][20]

Подвиды

В зависимости от системы классификации различают от 7 до 33 подвидов полевого воробья.[14] В последнее время обычно выделяют 9 подвидов:

  • Passer montanus montanus (Linnaeus, 1758) - номинативный подвид
  • Passer montanus dilutus Richmond, 1896
  • Passer montanus dybowskii Domaniewski, 1915
  • Passer montanus hepaticus Ripley, 1948
  • Passer montanus kansuensis Stresemann, 1932
  • Passer montanus malaccensis Dubois, 1885
  • Passer montanus saturatus Stejneger, 1885
  • Passer montanus tibetanus Baker, 1925
  • Passer montanus transcaucasicus Buturlin, 1906

Напишите отзыв о статье "Полевой воробей"

Примечания

  1. Бёме Р. Л., Флинт В. Е. Пятиязычный словарь названий животных. Птицы. Латинский, русский, английский, немецкий, французский / Под общей редакцией акад. В. Е. Соколова. — М.: Рус. яз., «РУССО», 1994. — С. 451. — 2030 экз. — ISBN 5-200-00643-0.
  2. 1 2 Killian Mullarney, Lars Svensson, Dan Zetterström, & Peter J. Grant. Птицы Европы = Birds of Europe. — Paperback. — United States: Princeton University Press, 2000. — С. 363. — 400 с. — ISBN 978-0-691-05054-6.
  3. 1 2 3 4 5 6 Г. Дементьев, Н. Гладков. Птицы Советского Союза. — Советская наука, 1953. — Т. 5.
  4. 1 2 Jon C. Barlow, N. Leckie Sheridan. [bna.birds.cornell.edu/bna/species/560 Eurasian Tree Sparrow (Passer montanus)]. The Birds of North America Online (A. Poole, Ed.). Cornell Lab of Ornithology. Проверено 28 октября 2008. [www.webcitation.org/66J3rPBvB Архивировано из первоисточника 20 марта 2012].
  5. В. К. Рябицев. Птицы Урала, Приуралья и Западной Сибири: Справочник-определитель. — Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2001. — 608 с. — ISBN 5-7525-0825-8.
  6. 1 2 3 Андрей Н. Байкалов. [birds.krasu.ru/index.php?f=species&ids=368 Полевой воробей Passer montanus Linnaeus, 1758]. Птицы Средней Сибири. birds.krasu.ru. Проверено 28 октября 2008. [www.webcitation.org/66J3sDFfC Архивировано из первоисточника 20 марта 2012].
  7. Robert Kennedy. A Guide to the Birds of the Philippines. — Oxford: Oxford University Press, 2000. — 369 с. — ISBN 0198546688.
  8. 1 2 Ken Simpson, Nicolas Day. Field Guide to the Birds of Australia. — 7. — London: Christopher Helm Publishers Ltd, 2000. — 392 с. — ISBN 0713669829.
  9. Rob H. Field, Guy Q. A. Anderson. [www.ingentaconnect.com/content/bsc/ibi/2004/00000146/A00201s2/art00008?crawler=true Habitat use by breeding Tree Sparrows Passer montanus] // Ibis. — 2004. — Т. 146, № 2. — С. 60-68.
  10. 1 2 [www.birdsinbackyards.net/finder/display.cfm?id=29 House Sparrow]. Birds in Backyards. Australian Museum. Проверено 28 октября 2008. [www.webcitation.org/66J42HMgj Архивировано из первоисточника 20 марта 2012].
  11. Marina Wong. [elibrary.unm.edu/sora/Wilson/v095n02/p0287-p0294.html Effect of Unlimited Food Availability on the Breeding Biology of Wild Eurasian Tree Sparrows in West Malaysia] // The Wilson Bulletin. — 1983. — Т. 95, № 2. — С. 287-294.
  12. G. Seress, K. Szabó, D. Nagy, A. Liker and Zs. Pénze. [www.bio.u-szeged.hu/ecology/tiscia/t_36_3_seress.pdf Extra-pair paternity of TreeSparrow (Passer montanus) in a semi-urban population] // Tiscia. — 2004. — Т. 36. — С. 17-21.
  13. С. А. Бутурлин и др. [www.ecosystema.ru/08nature/birds/195.php Птицы. Животный мир СССР]. — М.—Л.: Детиздат, 1940.
  14. 1 2 3 4 В. А. Остапенко. Птицы в вашем доме: Справочное пособие. — М.: Арнадия, 1996. — ISBN 5-88666-011-9.
  15. А. В. Михеев. Биология птиц. Полевой определитель птичьих гнезд. — М.: Топикал, 1996. — 460 с. — ISBN 978-5-7657-0022-8.
  16. 1 2 [www.arkive.org/tree-sparrow/passer-montanus/info.html Tree sparrow - Passer montanus]. Species Information. ARKive. Проверено 28 октября 2008. [www.webcitation.org/66J44BTFK Архивировано из первоисточника 20 марта 2012].
  17. [hghltd.yandex.com/yandbtm?url=http%3A%2F%2Fphoto.belta.by%2Fhuachi.nsf%2FInter%2F948C175FFD6A5A5042257292003163C8%3Fopendocument&text=%C2%20%CF%E5%EA%E8%ED%E5%20%E2%FB%EF%F3%F9%E5%ED%FB%20%ED%E0%20%E2%EE%EB%FE%203000%20%20%20%E2%EE%F0%EE%E1%FC%E5%E2%20&reqtext=(%C2%3A%3A0%20%26%20%CF%E5%EA%E8%ED%E5%3A%3A171352%20%26%26%2F(-7%207)%20%E2%FB%EF%F3%F9%E5%ED%FB%3A%3A11523%20%26%26%2F(-7%207)%20%ED%E0%3A%3A0%20%26%20%E2%EE%EB%FE%3A%3A25990%20%26%26%2F(-7%207)%203000%3A%3A25811%20%26%26%2F(-7%207)%20%E2%EE%F0%EE%E1%FC%E5%E2%3A%3A85070)%2F%2F6%20%3C%3C%20(domain%3D%22belta%22%3A%3A13468344%3A0%20%26%2F(1%201)%20domain%3D%22by%22%3A%3A55744%3A0%20%26%2F(1%201)%20domain%3D%22root%22%3A%3A599%3A0)%3A0&dsn=0&d=4815209&sh=0&sg=3&isu=1 Информация] агентства «Синьхуа» от 2 марта 2007 года.
  18. В начале XXI века в Китае началась массовая кампания по защите воробьёв (см. [news.battery.ru/theme/ecology/?id=82781 заметку] на сайте [news.battery.ru/?from_m=theme «Аккумулятор новостей»]).
  19. Рюрик Бёме, Владимир Динец, Владимир Флинт, Александр Черенков. [www.cnshb.ru/AKDiL/0022/base/k3120001.shtm Птицы (энциклопедия природы России)]. — Москва: ABF, 1997. — 430 с. — ISBN 82-92318-00-3.
  20. [www.geo.hull.ac.uk/HBAP/html/PDF/SAP22.pdf Tree sparrow](недоступная ссылка — история). Common Bird Cencus (CBC). Проверено 28 октября 2008. [web.archive.org/20030428043431/www.geo.hull.ac.uk/HBAP/html/PDF/SAP22.pdf Архивировано из первоисточника 28 апреля 2003].

Литература

  • Носков Г.А. и др. Полевой воробей Passser montanus L. (характеристика вида на пространстве ареала). Л., 1981 [herba.msu.ru/shipunov/school/books/polevoj_vorobej_1981.djvu DjVu 10,1 Mb]

Ссылки

  • [www.sevin.ru/vertebrates/index.html?birds/657.html Позвоночные животные России: Полевой воробей]
  • [ibc.hbw.com/ibc/phtml/especie.phtml?idEspecie=8444 Видеоклипы с участием полевого воробья]

Отрывок, характеризующий Полевой воробей

– Quant a celui qui a conseille ce camp, le camp de Drissa, [Что же касается того, кто присоветовал Дрисский лагерь,] – говорил Паулучи, в то время как государь, входя на ступеньки и заметив князя Андрея, вглядывался в незнакомое ему лицо.
– Quant a celui. Sire, – продолжал Паулучи с отчаянностью, как будто не в силах удержаться, – qui a conseille le camp de Drissa, je ne vois pas d'autre alternative que la maison jaune ou le gibet. [Что же касается, государь, до того человека, который присоветовал лагерь при Дрисее, то для него, по моему мнению, есть только два места: желтый дом или виселица.] – Не дослушав и как будто не слыхав слов итальянца, государь, узнав Болконского, милостиво обратился к нему:
– Очень рад тебя видеть, пройди туда, где они собрались, и подожди меня. – Государь прошел в кабинет. За ним прошел князь Петр Михайлович Волконский, барон Штейн, и за ними затворились двери. Князь Андрей, пользуясь разрешением государя, прошел с Паулучи, которого он знал еще в Турции, в гостиную, где собрался совет.
Князь Петр Михайлович Волконский занимал должность как бы начальника штаба государя. Волконский вышел из кабинета и, принеся в гостиную карты и разложив их на столе, передал вопросы, на которые он желал слышать мнение собранных господ. Дело было в том, что в ночь было получено известие (впоследствии оказавшееся ложным) о движении французов в обход Дрисского лагеря.
Первый начал говорить генерал Армфельд, неожиданно, во избежание представившегося затруднения, предложив совершенно новую, ничем (кроме как желанием показать, что он тоже может иметь мнение) не объяснимую позицию в стороне от Петербургской и Московской дорог, на которой, по его мнению, армия должна была, соединившись, ожидать неприятеля. Видно было, что этот план давно был составлен Армфельдом и что он теперь изложил его не столько с целью отвечать на предлагаемые вопросы, на которые план этот не отвечал, сколько с целью воспользоваться случаем высказать его. Это было одно из миллионов предположений, которые так же основательно, как и другие, можно было делать, не имея понятия о том, какой характер примет война. Некоторые оспаривали его мнение, некоторые защищали его. Молодой полковник Толь горячее других оспаривал мнение шведского генерала и во время спора достал из бокового кармана исписанную тетрадь, которую он попросил позволения прочесть. В пространно составленной записке Толь предлагал другой – совершенно противный и плану Армфельда и плану Пфуля – план кампании. Паулучи, возражая Толю, предложил план движения вперед и атаки, которая одна, по его словам, могла вывести нас из неизвестности и западни, как он называл Дрисский лагерь, в которой мы находились. Пфуль во время этих споров и его переводчик Вольцоген (его мост в придворном отношении) молчали. Пфуль только презрительно фыркал и отворачивался, показывая, что он никогда не унизится до возражения против того вздора, который он теперь слышит. Но когда князь Волконский, руководивший прениями, вызвал его на изложение своего мнения, он только сказал:
– Что же меня спрашивать? Генерал Армфельд предложил прекрасную позицию с открытым тылом. Или атаку von diesem italienischen Herrn, sehr schon! [этого итальянского господина, очень хорошо! (нем.) ] Или отступление. Auch gut. [Тоже хорошо (нем.) ] Что ж меня спрашивать? – сказал он. – Ведь вы сами знаете все лучше меня. – Но когда Волконский, нахмурившись, сказал, что он спрашивает его мнение от имени государя, то Пфуль встал и, вдруг одушевившись, начал говорить:
– Все испортили, все спутали, все хотели знать лучше меня, а теперь пришли ко мне: как поправить? Нечего поправлять. Надо исполнять все в точности по основаниям, изложенным мною, – говорил он, стуча костлявыми пальцами по столу. – В чем затруднение? Вздор, Kinder spiel. [детские игрушки (нем.) ] – Он подошел к карте и стал быстро говорить, тыкая сухим пальцем по карте и доказывая, что никакая случайность не может изменить целесообразности Дрисского лагеря, что все предвидено и что ежели неприятель действительно пойдет в обход, то неприятель должен быть неминуемо уничтожен.
Паулучи, не знавший по немецки, стал спрашивать его по французски. Вольцоген подошел на помощь своему принципалу, плохо говорившему по французски, и стал переводить его слова, едва поспевая за Пфулем, который быстро доказывал, что все, все, не только то, что случилось, но все, что только могло случиться, все было предвидено в его плане, и что ежели теперь были затруднения, то вся вина была только в том, что не в точности все исполнено. Он беспрестанно иронически смеялся, доказывал и, наконец, презрительно бросил доказывать, как бросает математик поверять различными способами раз доказанную верность задачи. Вольцоген заменил его, продолжая излагать по французски его мысли и изредка говоря Пфулю: «Nicht wahr, Exellenz?» [Не правда ли, ваше превосходительство? (нем.) ] Пфуль, как в бою разгоряченный человек бьет по своим, сердито кричал на Вольцогена:
– Nun ja, was soll denn da noch expliziert werden? [Ну да, что еще тут толковать? (нем.) ] – Паулучи и Мишо в два голоса нападали на Вольцогена по французски. Армфельд по немецки обращался к Пфулю. Толь по русски объяснял князю Волконскому. Князь Андрей молча слушал и наблюдал.
Из всех этих лиц более всех возбуждал участие в князе Андрее озлобленный, решительный и бестолково самоуверенный Пфуль. Он один из всех здесь присутствовавших лиц, очевидно, ничего не желал для себя, ни к кому не питал вражды, а желал только одного – приведения в действие плана, составленного по теории, выведенной им годами трудов. Он был смешон, был неприятен своей ироничностью, но вместе с тем он внушал невольное уважение своей беспредельной преданностью идее. Кроме того, во всех речах всех говоривших была, за исключением Пфуля, одна общая черта, которой не было на военном совете в 1805 м году, – это был теперь хотя и скрываемый, но панический страх перед гением Наполеона, страх, который высказывался в каждом возражении. Предполагали для Наполеона всё возможным, ждали его со всех сторон и его страшным именем разрушали предположения один другого. Один Пфуль, казалось, и его, Наполеона, считал таким же варваром, как и всех оппонентов своей теории. Но, кроме чувства уважения, Пфуль внушал князю Андрею и чувство жалости. По тому тону, с которым с ним обращались придворные, по тому, что позволил себе сказать Паулучи императору, но главное по некоторой отчаянности выражении самого Пфуля, видно было, что другие знали и он сам чувствовал, что падение его близко. И, несмотря на свою самоуверенность и немецкую ворчливую ироничность, он был жалок с своими приглаженными волосами на височках и торчавшими на затылке кисточками. Он, видимо, хотя и скрывал это под видом раздражения и презрения, он был в отчаянии оттого, что единственный теперь случай проверить на огромном опыте и доказать всему миру верность своей теории ускользал от него.
Прения продолжались долго, и чем дольше они продолжались, тем больше разгорались споры, доходившие до криков и личностей, и тем менее было возможно вывести какое нибудь общее заключение из всего сказанного. Князь Андрей, слушая этот разноязычный говор и эти предположения, планы и опровержения и крики, только удивлялся тому, что они все говорили. Те, давно и часто приходившие ему во время его военной деятельности, мысли, что нет и не может быть никакой военной науки и поэтому не может быть никакого так называемого военного гения, теперь получили для него совершенную очевидность истины. «Какая же могла быть теория и наука в деле, которого условия и обстоятельства неизвестны и не могут быть определены, в котором сила деятелей войны еще менее может быть определена? Никто не мог и не может знать, в каком будет положении наша и неприятельская армия через день, и никто не может знать, какая сила этого или того отряда. Иногда, когда нет труса впереди, который закричит: „Мы отрезаны! – и побежит, а есть веселый, смелый человек впереди, который крикнет: «Ура! – отряд в пять тысяч стоит тридцати тысяч, как под Шепграбеном, а иногда пятьдесят тысяч бегут перед восемью, как под Аустерлицем. Какая же может быть наука в таком деле, в котором, как во всяком практическом деле, ничто не может быть определено и все зависит от бесчисленных условий, значение которых определяется в одну минуту, про которую никто не знает, когда она наступит. Армфельд говорит, что наша армия отрезана, а Паулучи говорит, что мы поставили французскую армию между двух огней; Мишо говорит, что негодность Дрисского лагеря состоит в том, что река позади, а Пфуль говорит, что в этом его сила. Толь предлагает один план, Армфельд предлагает другой; и все хороши, и все дурны, и выгоды всякого положения могут быть очевидны только в тот момент, когда совершится событие. И отчего все говорят: гений военный? Разве гений тот человек, который вовремя успеет велеть подвезти сухари и идти тому направо, тому налево? Оттого только, что военные люди облечены блеском и властью и массы подлецов льстят власти, придавая ей несвойственные качества гения, их называют гениями. Напротив, лучшие генералы, которых я знал, – глупые или рассеянные люди. Лучший Багратион, – сам Наполеон признал это. А сам Бонапарте! Я помню самодовольное и ограниченное его лицо на Аустерлицком поле. Не только гения и каких нибудь качеств особенных не нужно хорошему полководцу, но, напротив, ему нужно отсутствие самых лучших высших, человеческих качеств – любви, поэзии, нежности, философского пытливого сомнения. Он должен быть ограничен, твердо уверен в том, что то, что он делает, очень важно (иначе у него недостанет терпения), и тогда только он будет храбрый полководец. Избави бог, коли он человек, полюбит кого нибудь, пожалеет, подумает о том, что справедливо и что нет. Понятно, что исстари еще для них подделали теорию гениев, потому что они – власть. Заслуга в успехе военного дела зависит не от них, а от того человека, который в рядах закричит: пропали, или закричит: ура! И только в этих рядах можно служить с уверенностью, что ты полезен!“
Так думал князь Андрей, слушая толки, и очнулся только тогда, когда Паулучи позвал его и все уже расходились.
На другой день на смотру государь спросил у князя Андрея, где он желает служить, и князь Андрей навеки потерял себя в придворном мире, не попросив остаться при особе государя, а попросив позволения служить в армии.


Ростов перед открытием кампании получил письмо от родителей, в котором, кратко извещая его о болезни Наташи и о разрыве с князем Андреем (разрыв этот объясняли ему отказом Наташи), они опять просили его выйти в отставку и приехать домой. Николай, получив это письмо, и не попытался проситься в отпуск или отставку, а написал родителям, что очень жалеет о болезни и разрыве Наташи с ее женихом и что он сделает все возможное для того, чтобы исполнить их желание. Соне он писал отдельно.
«Обожаемый друг души моей, – писал он. – Ничто, кроме чести, не могло бы удержать меня от возвращения в деревню. Но теперь, перед открытием кампании, я бы счел себя бесчестным не только перед всеми товарищами, но и перед самим собою, ежели бы я предпочел свое счастие своему долгу и любви к отечеству. Но это последняя разлука. Верь, что тотчас после войны, ежели я буду жив и все любим тобою, я брошу все и прилечу к тебе, чтобы прижать тебя уже навсегда к моей пламенной груди».
Действительно, только открытие кампании задержало Ростова и помешало ему приехать – как он обещал – и жениться на Соне. Отрадненская осень с охотой и зима со святками и с любовью Сони открыли ему перспективу тихих дворянских радостей и спокойствия, которых он не знал прежде и которые теперь манили его к себе. «Славная жена, дети, добрая стая гончих, лихие десять – двенадцать свор борзых, хозяйство, соседи, служба по выборам! – думал он. Но теперь была кампания, и надо было оставаться в полку. А так как это надо было, то Николай Ростов, по своему характеру, был доволен и той жизнью, которую он вел в полку, и сумел сделать себе эту жизнь приятною.
Приехав из отпуска, радостно встреченный товарищами, Николай был посылал за ремонтом и из Малороссии привел отличных лошадей, которые радовали его и заслужили ему похвалы от начальства. В отсутствие его он был произведен в ротмистры, и когда полк был поставлен на военное положение с увеличенным комплектом, он опять получил свой прежний эскадрон.
Началась кампания, полк был двинут в Польшу, выдавалось двойное жалованье, прибыли новые офицеры, новые люди, лошади; и, главное, распространилось то возбужденно веселое настроение, которое сопутствует началу войны; и Ростов, сознавая свое выгодное положение в полку, весь предался удовольствиям и интересам военной службы, хотя и знал, что рано или поздно придется их покинуть.
Войска отступали от Вильны по разным сложным государственным, политическим и тактическим причинам. Каждый шаг отступления сопровождался сложной игрой интересов, умозаключений и страстей в главном штабе. Для гусар же Павлоградского полка весь этот отступательный поход, в лучшую пору лета, с достаточным продовольствием, был самым простым и веселым делом. Унывать, беспокоиться и интриговать могли в главной квартире, а в глубокой армии и не спрашивали себя, куда, зачем идут. Если жалели, что отступают, то только потому, что надо было выходить из обжитой квартиры, от хорошенькой панны. Ежели и приходило кому нибудь в голову, что дела плохи, то, как следует хорошему военному человеку, тот, кому это приходило в голову, старался быть весел и не думать об общем ходе дел, а думать о своем ближайшем деле. Сначала весело стояли подле Вильны, заводя знакомства с польскими помещиками и ожидая и отбывая смотры государя и других высших командиров. Потом пришел приказ отступить к Свенцянам и истреблять провиант, который нельзя было увезти. Свенцяны памятны были гусарам только потому, что это был пьяный лагерь, как прозвала вся армия стоянку у Свенцян, и потому, что в Свенцянах много было жалоб на войска за то, что они, воспользовавшись приказанием отбирать провиант, в числе провианта забирали и лошадей, и экипажи, и ковры у польских панов. Ростов помнил Свенцяны потому, что он в первый день вступления в это местечко сменил вахмистра и не мог справиться с перепившимися всеми людьми эскадрона, которые без его ведома увезли пять бочек старого пива. От Свенцян отступали дальше и дальше до Дриссы, и опять отступили от Дриссы, уже приближаясь к русским границам.
13 го июля павлоградцам в первый раз пришлось быть в серьезном деле.
12 го июля в ночь, накануне дела, была сильная буря с дождем и грозой. Лето 1812 года вообще было замечательно бурями.
Павлоградские два эскадрона стояли биваками, среди выбитого дотла скотом и лошадьми, уже выколосившегося ржаного поля. Дождь лил ливмя, и Ростов с покровительствуемым им молодым офицером Ильиным сидел под огороженным на скорую руку шалашиком. Офицер их полка, с длинными усами, продолжавшимися от щек, ездивший в штаб и застигнутый дождем, зашел к Ростову.