Полигнот
| Полигнот |
Полигнот (др.-греч. Πολύγνωτος) — один из самых знаменитых древнегреческих художников середины V века до н. э., занимавшихся живописью и скульптурой.
Содержание
Биография
Полигнот родился и вырос на острове Фасос, где выучился живописи у своего отца Аглаофона, также художника. По приглашению афинского государственного деятеля Кимона Полигнот прибыл в Афины, где получил гражданские права[1].
Полигнот вместе с Миконом Младшим выполнили восковыми красками картины для украшения Расписной (Пестрой) Стои (портика) (др.-греч. ἡ ποικίλη στοά), а также храмы Диоскуров и Тесея. В первом из названных зданий Полигнот изобразил битву афинян с лакедемонянами, бой Тесея с амазонками, разрушение Трои и Марафонскую битву. За роспись Пестрого портика получил право обедать за общественный счет. Наибольшей популярностью пользовались картины, написанные Полигнотом в Лесхии, в Дельфах, изображавшие взятие Трои, отплытие греков от этого города и посещение Одиссеем подземного царства (не сохранились).
Произведения
Фигуры на картинах Полигнота были выполнены очерком и окрашены лишь несколькими красками, которые выделялись на цветном фоне стен. Несмотря на полное отсутствие в них моделирования человеческого тела и перспективы, они представляли собой в истории живописи значительный шаг вперёд, поскольку, по преданию, в них отмечались ритмичность композиции, благородство форм и выразительность — качества, которые отсутствовали в произведениях архаического периода.
Напишите отзыв о статье "Полигнот"
Примечания
- ↑ The Cambridge Ancient History. Second Edition. The Fifth Century B. C. v. V. Eds. D. M. Lewis, John Boardman, J. K. Davies, M. Ostwald. Cambridge, 1992. P. 317
Литература
- Полигнот // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
|
||||||
Отрывок, характеризующий Полигнот
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
