Полингер, Зигфрид Базилевич
Поделись знанием:
К:Википедия:Изолированные статьи (тип: не указан)
Теперь понять значение события, если только не прилагать к деятельности масс целей, которые были в голове десятка людей, легко, так как все событие с его последствиями лежит перед нами.
Но каким образом тогда этот старый человек, один, в противность мнения всех, мог угадать, так верно угадал тогда значение народного смысла события, что ни разу во всю свою деятельность не изменил ему?
Источник этой необычайной силы прозрения в смысл совершающихся явлений лежал в том народном чувстве, которое он носил в себе во всей чистоте и силе его.
Только признание в нем этого чувства заставило народ такими странными путями из в немилости находящегося старика выбрать его против воли царя в представители народной войны. И только это чувство поставило его на ту высшую человеческую высоту, с которой он, главнокомандующий, направлял все свои силы не на то, чтоб убивать и истреблять людей, а на то, чтобы спасать и жалеть их.
Простая, скромная и потому истинно величественная фигура эта не могла улечься в ту лживую форму европейского героя, мнимо управляющего людьми, которую придумала история.
Для лакея не может быть великого человека, потому что у лакея свое понятие о величии.
5 ноября был первый день так называемого Красненского сражения. Перед вечером, когда уже после многих споров и ошибок генералов, зашедших не туда, куда надо; после рассылок адъютантов с противуприказаниями, когда уже стало ясно, что неприятель везде бежит и сражения не может быть и не будет, Кутузов выехал из Красного и поехал в Доброе, куда была переведена в нынешний день главная квартира.
День был ясный, морозный. Кутузов с огромной свитой недовольных им, шушукающихся за ним генералов, верхом на своей жирной белой лошадке ехал к Доброму. По всей дороге толпились, отогреваясь у костров, партии взятых нынешний день французских пленных (их взято было в этот день семь тысяч). Недалеко от Доброго огромная толпа оборванных, обвязанных и укутанных чем попало пленных гудела говором, стоя на дороге подле длинного ряда отпряженных французских орудий. При приближении главнокомандующего говор замолк, и все глаза уставились на Кутузова, который в своей белой с красным околышем шапке и ватной шинели, горбом сидевшей на его сутуловатых плечах, медленно подвигался по дороге. Один из генералов докладывал Кутузову, где взяты орудия и пленные.
Зигфрид Базилевич Полингер (также Семён Борисович;[1][2] 2 января 1920, Кишинёв — 29 сентября[3] 1985, Кишинёв) — молдавский советский художник и график, карикатурист.[4] Член Союза художников СССР.
Родился в Кишинёве (в ту пору в составе румынской провинции Бессарабия), в еврейской семье, в 1922 году переехавшей в Бухарест. Закончил частную рисовальную школу, работал карикатуристом в румынских газетах. После присоединения Бессарабии к СССР в 1940 году вернулся в Кишинёв, в том же году стал членом Союза художников СССР.[5]
Первая персональная выставка открылась незадолго до войны в 1941 году. В военные годы — в эвакуации в Алма-Ате; после войны вернулся в Кишинёв, где работал как график, карикатурист и книжный иллюстратор.[6] Окончил факультет художественного оформления печатной продукции Московского полиграфического института.
Был художественным редактором республиканского детского журнала и ответственным за оформление Молдавской энциклопедии.
Выставка графических работ З. Б. Полингера «Игра линий» прошла в Любеке в 2013 году.[7] Выставка карикатур и сатирических плакатов открылась к дню смеха 1 апреля 2011 года в Национальном музее искусств в Кишинёве.[8]
Содержание
Семья
- Жена — Маргарита Львовна Казарновская, патологоанатом, автор монографии «Репродукция лимфоцитов трупной крови: судебно-медицинская экспертиза и биологические аспекты» (Кишинёв: Штиинца, 1983, отв. ред. И. Г. Шройт).
- Сын — Виктор Зигфридович Полингер (род. 1945), химик и физик, доктор физико-математических наук (1987), автор монографии «Вибронные взаимодействия в молекулах и кристаллах» (совместно с И. Б. Берсукером, М.: Наука, 1983), профессор Вашингтонского университета в Сиэттле.[9]
Каталоги
- Зигфрид Полингер «Графика». Кишинёв, 1988.[10]
Книги
- Пушкинские места Кишинёва. Сост. А. Васильев. Автор текста Г. Богач. Худ. С. Полингер. Кишинёв: Картя молдовеняскэ, 1966.[11]
Напишите отзыв о статье "Полингер, Зигфрид Базилевич"
Примечания
- ↑ [maslovka.info/modules.php?name=Content&pa=showpage&pid=2336 Семён Борисович Полингер]
- ↑ [rgali.ru/object/224728319?lc=ru Семён Борисович Полингер в РГАЛИ]
- ↑ [rgali.ru/object/224662094?lc=ru Личное дело З. Б. Полингера в РГАЛИ]
- ↑ [www.newsmoldova.ru/culture/20110331/189032613.html Улыбка к «Смешному дню»]
- ↑ [goody.newmoldova.com/node/1139 Изобразительное и прикладное искусство Молдавии]
- ↑ [www.nplg.gov.ge/ec/en/saga/catalog.html?pft=biblio&from=71&rnum=10&udc=327 С. Полингер «Первомай» (плакат, Кишинёв: Полиграфкомбинат, 1948)]
- ↑ [www.cartoonia.ru/entsiklopediya-karikatury/p/polinger-zigfrid-polinger-zigfrid Сергей Прокошенко «Зигфрид Полингер»]
- ↑ [obozrenie.md/node/30793 Смеяться, право, не грешно...]
- ↑ [erb.nlib.ee/?kid=15584392 Многомодовой эффект Яна-Теллера в приместных центрах кристаллов и кластерах переходных металлов (автореферат диссертации)]
- ↑ [brigalda.arta.md/en/cv Элеонора Барбаш]
- ↑ [feb-web.ru/febit/pushkin/biblio/vr68.htm В. В. Зайцева «Книги о Пушкине 1966 года»]
|
Это заготовка статьи о художнике. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Полингер, Зигфрид Базилевич
Он, тот медлитель Кутузов, которого девиз есть терпение и время, враг решительных действий, он дает Бородинское сражение, облекая приготовления к нему в беспримерную торжественность. Он, тот Кутузов, который в Аустерлицком сражении, прежде начала его, говорит, что оно будет проиграно, в Бородине, несмотря на уверения генералов о том, что сражение проиграно, несмотря на неслыханный в истории пример того, что после выигранного сражения войско должно отступать, он один, в противность всем, до самой смерти утверждает, что Бородинское сражение – победа. Он один во все время отступления настаивает на том, чтобы не давать сражений, которые теперь бесполезны, не начинать новой войны и не переходить границ России.Теперь понять значение события, если только не прилагать к деятельности масс целей, которые были в голове десятка людей, легко, так как все событие с его последствиями лежит перед нами.
Но каким образом тогда этот старый человек, один, в противность мнения всех, мог угадать, так верно угадал тогда значение народного смысла события, что ни разу во всю свою деятельность не изменил ему?
Источник этой необычайной силы прозрения в смысл совершающихся явлений лежал в том народном чувстве, которое он носил в себе во всей чистоте и силе его.
Только признание в нем этого чувства заставило народ такими странными путями из в немилости находящегося старика выбрать его против воли царя в представители народной войны. И только это чувство поставило его на ту высшую человеческую высоту, с которой он, главнокомандующий, направлял все свои силы не на то, чтоб убивать и истреблять людей, а на то, чтобы спасать и жалеть их.
Простая, скромная и потому истинно величественная фигура эта не могла улечься в ту лживую форму европейского героя, мнимо управляющего людьми, которую придумала история.
Для лакея не может быть великого человека, потому что у лакея свое понятие о величии.
5 ноября был первый день так называемого Красненского сражения. Перед вечером, когда уже после многих споров и ошибок генералов, зашедших не туда, куда надо; после рассылок адъютантов с противуприказаниями, когда уже стало ясно, что неприятель везде бежит и сражения не может быть и не будет, Кутузов выехал из Красного и поехал в Доброе, куда была переведена в нынешний день главная квартира.
День был ясный, морозный. Кутузов с огромной свитой недовольных им, шушукающихся за ним генералов, верхом на своей жирной белой лошадке ехал к Доброму. По всей дороге толпились, отогреваясь у костров, партии взятых нынешний день французских пленных (их взято было в этот день семь тысяч). Недалеко от Доброго огромная толпа оборванных, обвязанных и укутанных чем попало пленных гудела говором, стоя на дороге подле длинного ряда отпряженных французских орудий. При приближении главнокомандующего говор замолк, и все глаза уставились на Кутузова, который в своей белой с красным околышем шапке и ватной шинели, горбом сидевшей на его сутуловатых плечах, медленно подвигался по дороге. Один из генералов докладывал Кутузову, где взяты орудия и пленные.
