Политехническая (станция метро)

«Политехническая» Кировско-Выборгская линия
Петербургский метрополитен
Дата открытия:	31 декабря 1975 года
Проектное название:	Калининская Политехнический институт
Район:	Калининский
Округ:	Академическое
Тип:	односводчатая глубокого заложения
Глубина заложения, м:	≈ 65
Количество платформ:	1
Тип платформы:	островная
Форма платформы:	прямая
Архитекторы:	С. Б. Сперанский Н. В. Каменский Л. Г. Бадалян
Архитекторы вестибюлей:	В. Г. Хильченко А. С. Гецкин В. П. Шувалова
Выход к улицам:	Политехническая улица
Наземный транспорт:	69, 94, 143 38, 40, 55, 61 4, 13, 21, 34, 50 10, 10а, 94, 240а, 240б, 252, 252а, 271, 298, 321
Время открытия:	5:37
Время закрытия:	0:39
Работающие операторы сотовой связи:	«МегаФон», «МТС», «БиЛайн», «Tele2»
Код станции:	ПЛ
«Политехническая» на Викискладе

Политехническая (станция метро)Политехническая (станция метро)

«Политехни́ческая» — станция Петербургского метрополитена. Входит в состав Кировско-Выборгской линии, расположена между станциями «Площадь Мужества» и «Академическая».

Станция открыта 31 декабря 1975 года в составе участка «Лесная» — «Академическая». Названа из-за близости к комплексу зданий Санкт-Петербургского Политехнического института. Разговорное название станции — «Политех» (как и у института).

Наземные сооружения

Павильон станции выполнен по проекту архитекторов А. С. Гецкина, В. П. Шуваловой, В. Г. Хильченко и расположен на Политехнической улице рядом с Покровской церковью и площадью Академика Иоффе. Вестибюль оформлен жёлтым металлом, белым мрамором и прозрачным стеклом. Над наклонным ходом в вестибюле имеется небольшая площадка, уставленная декоративными растениями.

В процессе эксплуатации была произведена перестройка вестибюля. Первоначальный проект предусматривал прозрачный куб станции. При постройке касс нижний ярус стекол был заложен декоративным камнем, что изменило впечатление от посещения станции.

Подземные сооружения

«Политехническая» — односводчатая станция глубокого заложения (глубина ≈ 65 м), одна из первых двух в СССР данного типа (другая — «Площадь Мужества»). Подземный зал сооружён по проекту архитекторов С. Б. Сперанского, Н. В. Каменского и Л. Г. Бадалян.

Путевые стены облицованы травертином, пол — серым гранитом, металлические детали отделки имеют оттенок старой меди, двери на путевых стенах выполнены в том же стиле. Освещение выполнено в виде оригинальных светильников, установленных на карнизе над путевыми зонами

В 2003 году на станции было заменено освещение с ртутных ламп белого цвета на натриевые оранжевого цвета. Замена освещения сделала станцию ярче. В 2005 году был проведён ремонт торцевых стен станции, каменная отделка была обшита композитными панелями.

Наклонный ход (выход со станции), содержащий три эскалатора, расположен в южном торце станции. Коридор между эскалаторным залом и платформой освещается «офисными» трёхламповыми светильниками.

После ремонта 2009 года первоначальное архитектурное оформление станции утрачено. Травертин заменён на керамогранит, анодированный алюминий — на крашеные панели по типу сайдинга.

Перспективы

Периодически появляются варианты реконструкции, но павильон метро рядом с церковью пока ещё не перестроен. Начальник Петербургского метрополитена подтверждает, что станция ждёт своей очереди на реконструкцию. Период реконструкции пока неизвестен.

Планируется реконструкция вестибюля со строительством многофункционального коммерческого комплекса высотой до 18 метров «с сохранением визуальной взаимосвязи наиболее ценных объектов архитектурного комплекса — памятника истории и культуры федерального значения „Санкт-Петербургского политехнического института императора Петра Великого“ и церковь Покрова Богородицы».

Путевое развитие

За станцией находятся два ответвления без рельс, которые через 20-30 м заканчиваются тупиками. Они отходят наружу от главных тоннелей (как и тупиковые пути станции «Проспект Просвещения»).

Эти ответвления являются заделом под строительство ответвления «Политехническая» — «Светлановский проспект» — «проспект Луначарского» — «проспект Культуры». По данным на 2011 год строительство этого ответвления планируется после 2025 года.

Интересные факты

• При проходке наклонного хода была обнаружена древняя горизонтальная подземная выработка, пройденная в кембрийских глинах на глубине 16 метров, идущая в сторону ЛПИ. На участке 50 метров, в зоне пересечения наклонного хода, выработка была искусственно обрушена в целях безопасности.
• На станции проходили съёмки эпизода фильма «Дневной дозор».
• Рядом с вестибюлем находится также комплекс зданий Военной академии связи, причем дальний край станции находится под зданиями академии и сама линия проходит под жилыми зданиями академии. На территории академии находится вентиляционная шахта.

Наземный транспорт

Автобусные маршруты

№	Пересадки	Конечный пункт 1	Конечный пункт 2
69	—	Придорожная аллея	Политехническая
94	—	Ручьи	Чёрная речка
143	Проспект Просвещения	улица Жени Егоровой	Политехническая

Трамвайные маршруты

№	Пересадки	Конечный пункт 1	Конечный пункт 2
38	Академическая Площадь Мужества Лесная	проспект Мечникова	Выборгская
40	Площадь Мужества Ланская Чёрная речка Петроградская	Тихорецкий проспект	Площадь Ленина Финляндский вокзал
55	Проспект Просвещения Площадь Мужества Пионерская Комендантский проспект	Придорожная аллея	улица Шаврова
61	Площадь Мужества	Суздальский проспект	Кушелевка

Троллейбусные маршруты

№	Пересадки	Конечный пункт 1	Конечный пункт 2
4	—	Придорожная аллея	Площадь Мужества
13	Площадь Мужества	Придорожная аллея	Светлановский проспект
21	Проспект Просвещения	улица Жени Егоровой	Площадь Мужества
34	Чёрная речка	Тихорецкий проспект	Петроградская
50	Пионерская Комендантский проспект	Тихорецкий проспект	улица Шаврова

См. также

• Авторы проектов станций Петербургского метрополитена
• Список станций Петербургского метрополитена
• 1975 год в истории метрополитена

Литература

• Петербургский метрополитен: от идеи до воплощения. Альбом-каталог. — СПб.:ГМИСПб, 2005. ISBN 5-902671-21-3
• Метрополитен Северной Столицы (Альбом) / Под ред. Гарюгина В. А. — СПб.: Издательство «Лики России», 1995. ISBN 5-87417-020-0

Ссылки

• [metro.vpeterburge.ru/stations/1/politech/ «Политехническая» на metro.vpeterburge.ru]
• [ometro.net/lines-1-16.php «Политехническая» на ometro.net]
• [encyc.mir-x.ru/slovo.asp?id=185457 Санкт-Петербург. Петроград. Ленинград: Энциклопедический справочник. «Политехническая»]
• [www.nevastroyka.ru/a0/ru/archive/view.thtml?i=1719&p=0#dl Вестибюль станции «Политехническая» реконструируют]

Отрывок, характеризующий Политехническая (станция метро)

Как только уланы сошли под гору, гусарам ведено было подвинуться в гору, в прикрытие к батарее. В то время как гусары становились на место улан, из цепи пролетели, визжа и свистя, далекие, непопадавшие пули.
Давно не слышанный этот звук еще радостнее и возбудительное подействовал на Ростова, чем прежние звуки стрельбы. Он, выпрямившись, разглядывал поле сражения, открывавшееся с горы, и всей душой участвовал в движении улан. Уланы близко налетели на французских драгун, что то спуталось там в дыму, и через пять минут уланы понеслись назад не к тому месту, где они стояли, но левее. Между оранжевыми уланами на рыжих лошадях и позади их, большой кучей, видны были синие французские драгуны на серых лошадях.


Ростов своим зорким охотничьим глазом один из первых увидал этих синих французских драгун, преследующих наших улан. Ближе, ближе подвигались расстроенными толпами уланы, и французские драгуны, преследующие их. Уже можно было видеть, как эти, казавшиеся под горой маленькими, люди сталкивались, нагоняли друг друга и махали руками или саблями.
Ростов, как на травлю, смотрел на то, что делалось перед ним. Он чутьем чувствовал, что ежели ударить теперь с гусарами на французских драгун, они не устоят; но ежели ударить, то надо было сейчас, сию минуту, иначе будет уже поздно. Он оглянулся вокруг себя. Ротмистр, стоя подле него, точно так же не спускал глаз с кавалерии внизу.
– Андрей Севастьяныч, – сказал Ростов, – ведь мы их сомнем…
– Лихая бы штука, – сказал ротмистр, – а в самом деле…
Ростов, не дослушав его, толкнул лошадь, выскакал вперед эскадрона, и не успел он еще скомандовать движение, как весь эскадрон, испытывавший то же, что и он, тронулся за ним. Ростов сам не знал, как и почему он это сделал. Все это он сделал, как он делал на охоте, не думая, не соображая. Он видел, что драгуны близко, что они скачут, расстроены; он знал, что они не выдержат, он знал, что была только одна минута, которая не воротится, ежели он упустит ее. Пули так возбудительно визжали и свистели вокруг него, лошадь так горячо просилась вперед, что он не мог выдержать. Он тронул лошадь, скомандовал и в то же мгновение, услыхав за собой звук топота своего развернутого эскадрона, на полных рысях, стал спускаться к драгунам под гору. Едва они сошли под гору, как невольно их аллюр рыси перешел в галоп, становившийся все быстрее и быстрее по мере того, как они приближались к своим уланам и скакавшим за ними французским драгунам. Драгуны были близко. Передние, увидав гусар, стали поворачивать назад, задние приостанавливаться. С чувством, с которым он несся наперерез волку, Ростов, выпустив во весь мах своего донца, скакал наперерез расстроенным рядам французских драгун. Один улан остановился, один пеший припал к земле, чтобы его не раздавили, одна лошадь без седока замешалась с гусарами. Почти все французские драгуны скакали назад. Ростов, выбрав себе одного из них на серой лошади, пустился за ним. По дороге он налетел на куст; добрая лошадь перенесла его через него, и, едва справясь на седле, Николай увидал, что он через несколько мгновений догонит того неприятеля, которого он выбрал своей целью. Француз этот, вероятно, офицер – по его мундиру, согнувшись, скакал на своей серой лошади, саблей подгоняя ее. Через мгновенье лошадь Ростова ударила грудью в зад лошади офицера, чуть не сбила ее с ног, и в то же мгновенье Ростов, сам не зная зачем, поднял саблю и ударил ею по французу.
В то же мгновение, как он сделал это, все оживление Ростова вдруг исчезло. Офицер упал не столько от удара саблей, который только слегка разрезал ему руку выше локтя, сколько от толчка лошади и от страха. Ростов, сдержав лошадь, отыскивал глазами своего врага, чтобы увидать, кого он победил. Драгунский французский офицер одной ногой прыгал на земле, другой зацепился в стремени. Он, испуганно щурясь, как будто ожидая всякую секунду нового удара, сморщившись, с выражением ужаса взглянул снизу вверх на Ростова. Лицо его, бледное и забрызганное грязью, белокурое, молодое, с дырочкой на подбородке и светлыми голубыми глазами, было самое не для поля сражения, не вражеское лицо, а самое простое комнатное лицо. Еще прежде, чем Ростов решил, что он с ним будет делать, офицер закричал: «Je me rends!» [Сдаюсь!] Он, торопясь, хотел и не мог выпутать из стремени ногу и, не спуская испуганных голубых глаз, смотрел на Ростова. Подскочившие гусары выпростали ему ногу и посадили его на седло. Гусары с разных сторон возились с драгунами: один был ранен, но, с лицом в крови, не давал своей лошади; другой, обняв гусара, сидел на крупе его лошади; третий взлеаал, поддерживаемый гусаром, на его лошадь. Впереди бежала, стреляя, французская пехота. Гусары торопливо поскакали назад с своими пленными. Ростов скакал назад с другими, испытывая какое то неприятное чувство, сжимавшее ему сердце. Что то неясное, запутанное, чего он никак не мог объяснить себе, открылось ему взятием в плен этого офицера и тем ударом, который он нанес ему.
Граф Остерман Толстой встретил возвращавшихся гусар, подозвал Ростова, благодарил его и сказал, что он представит государю о его молодецком поступке и будет просить для него Георгиевский крест. Когда Ростова потребовали к графу Остерману, он, вспомнив о том, что атака его была начата без приказанья, был вполне убежден, что начальник требует его для того, чтобы наказать его за самовольный поступок. Поэтому лестные слова Остермана и обещание награды должны бы были тем радостнее поразить Ростова; но все то же неприятное, неясное чувство нравственно тошнило ему. «Да что бишь меня мучает? – спросил он себя, отъезжая от генерала. – Ильин? Нет, он цел. Осрамился я чем нибудь? Нет. Все не то! – Что то другое мучило его, как раскаяние. – Да, да, этот французский офицер с дырочкой. И я хорошо помню, как рука моя остановилась, когда я поднял ее».
Ростов увидал отвозимых пленных и поскакал за ними, чтобы посмотреть своего француза с дырочкой на подбородке. Он в своем странном мундире сидел на заводной гусарской лошади и беспокойно оглядывался вокруг себя. Рана его на руке была почти не рана. Он притворно улыбнулся Ростову и помахал ему рукой, в виде приветствия. Ростову все так же было неловко и чего то совестно.
Весь этот и следующий день друзья и товарищи Ростова замечали, что он не скучен, не сердит, но молчалив, задумчив и сосредоточен. Он неохотно пил, старался оставаться один и о чем то все думал.
Ростов все думал об этом своем блестящем подвиге, который, к удивлению его, приобрел ему Георгиевский крест и даже сделал ему репутацию храбреца, – и никак не мог понять чего то. «Так и они еще больше нашего боятся! – думал он. – Так только то и есть всего, то, что называется геройством? И разве я это делал для отечества? И в чем он виноват с своей дырочкой и голубыми глазами? А как он испугался! Он думал, что я убью его. За что ж мне убивать его? У меня рука дрогнула. А мне дали Георгиевский крест. Ничего, ничего не понимаю!»
Но пока Николай перерабатывал в себе эти вопросы и все таки не дал себе ясного отчета в том, что так смутило его, колесо счастья по службе, как это часто бывает, повернулось в его пользу. Его выдвинули вперед после Островненского дела, дали ему батальон гусаров и, когда нужно было употребить храброго офицера, давали ему поручения.


Получив известие о болезни Наташи, графиня, еще не совсем здоровая и слабая, с Петей и со всем домом приехала в Москву, и все семейство Ростовых перебралось от Марьи Дмитриевны в свой дом и совсем поселилось в Москве.
Болезнь Наташи была так серьезна, что, к счастию ее и к счастию родных, мысль о всем том, что было причиной ее болезни, ее поступок и разрыв с женихом перешли на второй план. Она была так больна, что нельзя было думать о том, насколько она была виновата во всем случившемся, тогда как она не ела, не спала, заметно худела, кашляла и была, как давали чувствовать доктора, в опасности. Надо было думать только о том, чтобы помочь ей. Доктора ездили к Наташе и отдельно и консилиумами, говорили много по французски, по немецки и по латыни, осуждали один другого, прописывали самые разнообразные лекарства от всех им известных болезней; но ни одному из них не приходила в голову та простая мысль, что им не может быть известна та болезнь, которой страдала Наташа, как не может быть известна ни одна болезнь, которой одержим живой человек: ибо каждый живой человек имеет свои особенности и всегда имеет особенную и свою новую, сложную, неизвестную медицине болезнь, не болезнь легких, печени, кожи, сердца, нервов и т. д., записанных в медицине, но болезнь, состоящую из одного из бесчисленных соединений в страданиях этих органов. Эта простая мысль не могла приходить докторам (так же, как не может прийти колдуну мысль, что он не может колдовать) потому, что их дело жизни состояло в том, чтобы лечить, потому, что за то они получали деньги, и потому, что на это дело они потратили лучшие годы своей жизни. Но главное – мысль эта не могла прийти докторам потому, что они видели, что они несомненно полезны, и были действительно полезны для всех домашних Ростовых. Они были полезны не потому, что заставляли проглатывать больную большей частью вредные вещества (вред этот был мало чувствителен, потому что вредные вещества давались в малом количестве), но они полезны, необходимы, неизбежны были (причина – почему всегда есть и будут мнимые излечители, ворожеи, гомеопаты и аллопаты) потому, что они удовлетворяли нравственной потребности больной и людей, любящих больную. Они удовлетворяли той вечной человеческой потребности надежды на облегчение, потребности сочувствия и деятельности, которые испытывает человек во время страдания. Они удовлетворяли той вечной, человеческой – заметной в ребенке в самой первобытной форме – потребности потереть то место, которое ушиблено. Ребенок убьется и тотчас же бежит в руки матери, няньки для того, чтобы ему поцеловали и потерли больное место, и ему делается легче, когда больное место потрут или поцелуют. Ребенок не верит, чтобы у сильнейших и мудрейших его не было средств помочь его боли. И надежда на облегчение и выражение сочувствия в то время, как мать трет его шишку, утешают его. Доктора для Наташи были полезны тем, что они целовали и терли бобо, уверяя, что сейчас пройдет, ежели кучер съездит в арбатскую аптеку и возьмет на рубль семь гривен порошков и пилюль в хорошенькой коробочке и ежели порошки эти непременно через два часа, никак не больше и не меньше, будет в отварной воде принимать больная.
Что же бы делали Соня, граф и графиня, как бы они смотрели на слабую, тающую Наташу, ничего не предпринимая, ежели бы не было этих пилюль по часам, питья тепленького, куриной котлетки и всех подробностей жизни, предписанных доктором, соблюдать которые составляло занятие и утешение для окружающих? Чем строже и сложнее были эти правила, тем утешительнее было для окружающих дело. Как бы переносил граф болезнь своей любимой дочери, ежели бы он не знал, что ему стоила тысячи рублей болезнь Наташи и что он не пожалеет еще тысяч, чтобы сделать ей пользу: ежели бы он не знал, что, ежели она не поправится, он не пожалеет еще тысяч и повезет ее за границу и там сделает консилиумы; ежели бы он не имел возможности рассказывать подробности о том, как Метивье и Феллер не поняли, а Фриз понял, и Мудров еще лучше определил болезнь? Что бы делала графиня, ежели бы она не могла иногда ссориться с больной Наташей за то, что она не вполне соблюдает предписаний доктора?
– Эдак никогда не выздоровеешь, – говорила она, за досадой забывая свое горе, – ежели ты не будешь слушаться доктора и не вовремя принимать лекарство! Ведь нельзя шутить этим, когда у тебя может сделаться пневмония, – говорила графиня, и в произношении этого непонятного не для нее одной слова, она уже находила большое утешение. Что бы делала Соня, ежели бы у ней не было радостного сознания того, что она не раздевалась три ночи первое время для того, чтобы быть наготове исполнять в точности все предписания доктора, и что она теперь не спит ночи, для того чтобы не пропустить часы, в которые надо давать маловредные пилюли из золотой коробочки? Даже самой Наташе, которая хотя и говорила, что никакие лекарства не вылечат ее и что все это глупости, – и ей было радостно видеть, что для нее делали так много пожертвований, что ей надо было в известные часы принимать лекарства, и даже ей радостно было то, что она, пренебрегая исполнением предписанного, могла показывать, что она не верит в лечение и не дорожит своей жизнью.