Политика смены имён

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Политика смены имён (яп. 創氏改名, Со:си каймэй, кор. 창씨개명, Чхансси кэмён) — политика, проводившаяся японскими колониальными властями в Корее в 1939—1945 годах. В рамках этой политики корейцев побуждали менять свои имена на японские. Отказавшиеся подвергались дискриминации и общественному осуждению[1].





Структура корейских и японских имён

Корейское имя состоит из фамилии (кор. ?, ?</span>), имени и пона. Фамилия передаётся по мужской линии и, как правило, состоит из одного иероглифа. Имя даётся при рождении и, как правило, состоит из двух иероглифов. Поскольку многие фамилии носит несколько кланов, для различения родственников от однофамильцев используется пон — указание на место происхождения легендарного предка-основателя рода (например, Кимы из Кёнджу). Фамилия записывается перед именем.

Японское имя состоит из фамилии (яп. ) и имени. Так же, как и в Корее, фамилия записывается впереди имени.

Политика смены имён

В 1939 году генерал-губернатор Дзиро Минами издал указ, разрешавший корейцам брать японские фамилии. 11 февраля 1940 года он был дополнен указом, разрешавшим брать и японские имена; этот указ был приурочен к празднованию 2600-летия с основания японского государства. После этого в Корее была развернута широкая кампания по смене имён. Решение о смене имён принимал мужчина-глава семьи, в случае положительного решения имена (и фамилию) меняла вся семья. Хотя де-юре корейцы не были обязаны менять имя, на отказавшихся оказывалось большое общественное давление[1].

Кампания оказалась успешной: в течение 6 месяцев после опубликования второго указа фамилии сменили 80,5 % корейцев. Ниже приведена более подробная статистика (на 8 августа 1940 года)[2].

Провинция Общее число семей Число семей, сменивших фамилию Процент сменивших
Кэйкидо
428 039
<center>337 978 <center>79,0
Тюсэй-хокудо <center>180 507 <center>127 249 <center>70,5
Тюсэй-нандо <center>259 444 <center>219 079 <center>84,4
Дзэнра-хокудо <center>280 288 <center>214 394 <center>76,5
Дзэнра-нандо <center>426 768 <center>344 753 <center>80,8
Кэйсё-хокудо <center>462 580 <center>354 508 <center>84,3
Кэйсё-нандо <center>420 565 <center>354 508 <center>84,3
Кокайдо <center>303 587 <center>236 522 <center>77,9
Хэйан-нандо <center>238 907 <center>184 577 <center>77,3
Хэйан-хокудо <center>284 746 <center>248 720 <center>87,3
Когэндо <center>280 699 <center>238 475 <center>85,0
Канкё-нандо <center>260 186 <center>217 172 <center>83,5
Канкё-хокудо <center>182 609 <center>117 985 <center>64,6
Итого 4 008 925 3 228 931 80,5

Политика вызвала протесты со стороны разных общественных сил. Многие простые корейцы отказывались менять фамилию и имя, ссылаясь на то, что смена фамилии равносильна разрыву с предками и родом. Корейские полицейские также подвергали эту систему критике, так как она затрудняла процесс поимки преступников. Наконец, некоторые радикально настроенные японские националисты также критиковали эту политику, считая, что корейцы недостойны носить японские имена[2].

После капитуляции Японии во Второй мировой войне американские оккупационные власти издали Указ о восстановлении имён, разрешавший корейцам вернуть свои изначальные фамилию и имя.

Японские имена знаменитых корейцев

Президенты Южной Кореи:


Напишите отзыв о статье "Политика смены имён"

Примечания

  1. 1 2 [ynucc.yeungnam.ac.kr/~khistory/mHun/board/main.cgi/%EC%B0%BD%EC%94%A8%EA%B0%9C%EB%AA%85%EA%B1%B0%EB%B6%80%EC%9A%B4%EB%8F%99.hwp?down_num=1242173043&board=openlab2&command=down_load&d=&filename=%C3%A2%BE%BE%B0%B3%B8%ED%B0%C5%BA%CE%BF%EE%B5%BF.hwp 창씨개명거부운동(創氏改名拒否運動)] (кор.). 영남대학교. Проверено 7 января 2011. [www.webcitation.org/64ypXW3x3 Архивировано из первоисточника 26 января 2012].
  2. 1 2 미즈노 나오키. 창씨개명 = 創氏改名. — 서울: 산처럼, 2002. — 331 p. — ISBN 978-89-90062-26-0.
  3. Его семья сменила фамилию и имена, несмотря на то, что жила не в Корее, а в метрополии (Японии).

Отрывок, характеризующий Политика смены имён

– Но скажите, как муж ваш посмотрит на это дело? – сказал он, вследствие твердости своей репутации не боясь уронить себя таким наивным вопросом. – Согласится ли он?
– Ah! Il m'aime tant! – сказала Элен, которой почему то казалось, что Пьер тоже ее любил. – Il fera tout pour moi. [Ах! он меня так любит! Он на все для меня готов.]
Билибин подобрал кожу, чтобы обозначить готовящийся mot.
– Meme le divorce, [Даже и на развод.] – сказал он.
Элен засмеялась.
В числе людей, которые позволяли себе сомневаться в законности предпринимаемого брака, была мать Элен, княгиня Курагина. Она постоянно мучилась завистью к своей дочери, и теперь, когда предмет зависти был самый близкий сердцу княгини, она не могла примириться с этой мыслью. Она советовалась с русским священником о том, в какой мере возможен развод и вступление в брак при живом муже, и священник сказал ей, что это невозможно, и, к радости ее, указал ей на евангельский текст, в котором (священнику казалось) прямо отвергается возможность вступления в брак от живого мужа.
Вооруженная этими аргументами, казавшимися ей неопровержимыми, княгиня рано утром, чтобы застать ее одну, поехала к своей дочери.
Выслушав возражения своей матери, Элен кротко и насмешливо улыбнулась.
– Да ведь прямо сказано: кто женится на разводной жене… – сказала старая княгиня.
– Ah, maman, ne dites pas de betises. Vous ne comprenez rien. Dans ma position j'ai des devoirs, [Ах, маменька, не говорите глупостей. Вы ничего не понимаете. В моем положении есть обязанности.] – заговорилa Элен, переводя разговор на французский с русского языка, на котором ей всегда казалась какая то неясность в ее деле.
– Но, мой друг…
– Ah, maman, comment est ce que vous ne comprenez pas que le Saint Pere, qui a le droit de donner des dispenses… [Ах, маменька, как вы не понимаете, что святой отец, имеющий власть отпущений…]
В это время дама компаньонка, жившая у Элен, вошла к ней доложить, что его высочество в зале и желает ее видеть.
– Non, dites lui que je ne veux pas le voir, que je suis furieuse contre lui, parce qu'il m'a manque parole. [Нет, скажите ему, что я не хочу его видеть, что я взбешена против него, потому что он мне не сдержал слова.]
– Comtesse a tout peche misericorde, [Графиня, милосердие всякому греху.] – сказал, входя, молодой белокурый человек с длинным лицом и носом.
Старая княгиня почтительно встала и присела. Вошедший молодой человек не обратил на нее внимания. Княгиня кивнула головой дочери и поплыла к двери.
«Нет, она права, – думала старая княгиня, все убеждения которой разрушились пред появлением его высочества. – Она права; но как это мы в нашу невозвратную молодость не знали этого? А это так было просто», – думала, садясь в карету, старая княгиня.

В начале августа дело Элен совершенно определилось, и она написала своему мужу (который ее очень любил, как она думала) письмо, в котором извещала его о своем намерении выйти замуж за NN и о том, что она вступила в единую истинную религию и что она просит его исполнить все те необходимые для развода формальности, о которых передаст ему податель сего письма.
«Sur ce je prie Dieu, mon ami, de vous avoir sous sa sainte et puissante garde. Votre amie Helene».
[«Затем молю бога, да будете вы, мой друг, под святым сильным его покровом. Друг ваш Елена»]
Это письмо было привезено в дом Пьера в то время, как он находился на Бородинском поле.


Во второй раз, уже в конце Бородинского сражения, сбежав с батареи Раевского, Пьер с толпами солдат направился по оврагу к Князькову, дошел до перевязочного пункта и, увидав кровь и услыхав крики и стоны, поспешно пошел дальше, замешавшись в толпы солдат.
Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.