Политический Красный Крест
Политический Красный Крест — общее название ряда организаций, оказывавших помощь политзаключенным в Российской империи, Советской России и СССР.
Содержание
История
Первая организация с этой целью была создана в Петербурге в 1874-5 гг. бывшими чайковцами. Следующую организацию основали Л. И. Корнилова-Сердюковая, Л. В. Синегуб и В. Н. Фигнер. Она помогала арестованным участникам «хождения в народ». В 1881 по инициативе народовольцев Ю. Н. Богдановича и Калюжного было создано «Общество Красного Креста Народной воли».
С конца 1890-х годов в Петербурге действовало «Общество помощи политическим ссыльным и заключенным». Оно получало средства на свою деятельность от благотворительных концертов, литературных чтений и различных вечеров, а также добровольных сборов среди интеллигенции.
После поражения революции 1905-07 помощью политическим заключенным занималось Бюро петербургских организаций Политического Красного Креста (председатель — Т. А. Богданович, казначей — Е. И. Бенуа). Пожертвования собирала финансовая комиссия этой организации. Тюремная комиссия занималась помощью заключенным, ссыльным и их семьям, а также организацией побегов. Одной из самых активных организаций в 1910-х гг. была «Группа помощи политическим узникам Шлиссельбурга» (М. Л. Лихтенштадт, А. А. Аристова, А. Я. Бруштейн, Е. В. Познер и др.).
После Февральской революции Политический Красный Крест помогал освобожденным узникам и политическим ссыльным. Было создано «Общество помощи освобожденным политическим».
В 1918 году была создана организация «Московский комитет Политического Красного Креста», известная также как «Московское общество Красного Креста для помощи политическим заключенным» или «Московский Политический Красный Крест» . Его создали Н. К. Муравьев, Е. П. Пешкова и М. Л. Винавер. Организация была узаконена декретом наркома юстиции РСФСР И.Штейнбергом. После 1922 года в связи с арестом Муравьёва организация прекратила своё существование под именем Красного креста.
С 12 июня 1922 г. организация называлась «Помощь политическим заключенным» (разновидности названия: «Помполит», «Политпомощь»).[1] Эта организация по просьбе родственников арестованных по политическим обвинениям наводила справки о том, где они содержатся, осуществляла им материальную помощь, ходатайствовала перед властями об их освобождении. Организация располагалась в доме № 16 на улице Кузнецкий Мост, рядом с приемной ОГПУ (впоследствии номер дома изменился: вместо № 16 — № 24). Она просуществовала до середины 1937 г., когда была распущена приказом наркома внутренних дел Н. И. Ежова. В 1938 году дом организации был опечатан.[1]
С 1924 в основном по 1931 год (последний задокументированный человек в 1934 году) «Помполит» среди прочей правозащитной деятельности помогал ссыльным, принадлежавшим к сионистским партиям, осуществить замену ссылки на выезд в подмандатную Палестину.
Формально «Помполит» прекратил свою деятельность только 15 июля 1938 года.[2]
Традицию Политического Красного Креста в России возродили советские диссиденты.
См. также
Напишите отзыв о статье "Политический Красный Крест"
Примечания
- ↑ 1 2 [guides.rusarchives.ru/browse/gbfond.html?bid=203&fund_id=1161153 ОБЩЕСТВО «Е. П. ПЕШКОВА. ПОМОЩЬ ПОЛИТИЧЕСКИМ ЗАКЛЮЧЕННЫМ» 1922—1938] Фонды Государственного архива Российской Федерации по истории СССР. Путеводитель. Том 3. 1997
- ↑ Безумство храбрых// Санкт-Петербургские ведомости, № 164, 28.08.2013
Ссылки
- [encspb.ru/object/2805400861 «КРАСНЫЙ КРЕСТ политический»]
- [www.echo.msk.ru/programs/staliname/650294-echo/ Передача радиостанции «Эхо Москвы» «Политический красный крест и эмиграция из России в 20-30е гг.»]
- [socialist.memo.ru/books/html/leont09.htm Я. В. Леонтьев, ПОЛИТИЧЕСКИЙ КРАСНЫЙ КРЕСТ В СТРАНЕ СЕРПА И МОЛОТА]
- [2002.novayagazeta.ru/nomer/2002/81n/n81n-s39.shtml Ярослав ЛЕОНТЬЕВ.ПРАВОЗАСТУПНИКИ]
- [www.argumenti.ru/history/n13/31893/ С.Нехамкин. «Белый крест»]
Отрывок, характеризующий Политический Красный Крест
– Куда я не поеду по приказанию г'афини! – сказал Денисов, шутливо поставивший себя в доме Ростовых на ногу рыцаря Наташи, – pas de chale [танец с шалью] готов танцовать.– Коли успею! Я обещал Архаровым, у них вечер, – сказал Николай.
– А ты?… – обратился он к Долохову. И только что спросил это, заметил, что этого не надо было спрашивать.
– Да, может быть… – холодно и сердито отвечал Долохов, взглянув на Соню и, нахмурившись, точно таким взглядом, каким он на клубном обеде смотрел на Пьера, опять взглянул на Николая.
«Что нибудь есть», подумал Николай и еще более утвердился в этом предположении тем, что Долохов тотчас же после обеда уехал. Он вызвал Наташу и спросил, что такое?
– А я тебя искала, – сказала Наташа, выбежав к нему. – Я говорила, ты всё не хотел верить, – торжествующе сказала она, – он сделал предложение Соне.
Как ни мало занимался Николай Соней за это время, но что то как бы оторвалось в нем, когда он услыхал это. Долохов был приличная и в некоторых отношениях блестящая партия для бесприданной сироты Сони. С точки зрения старой графини и света нельзя было отказать ему. И потому первое чувство Николая, когда он услыхал это, было озлобление против Сони. Он приготавливался к тому, чтобы сказать: «И прекрасно, разумеется, надо забыть детские обещания и принять предложение»; но не успел он еще сказать этого…
– Можешь себе представить! она отказала, совсем отказала! – заговорила Наташа. – Она сказала, что любит другого, – прибавила она, помолчав немного.
«Да иначе и не могла поступить моя Соня!» подумал Николай.
– Сколько ее ни просила мама, она отказала, и я знаю, она не переменит, если что сказала…
– А мама просила ее! – с упреком сказал Николай.
– Да, – сказала Наташа. – Знаешь, Николенька, не сердись; но я знаю, что ты на ней не женишься. Я знаю, Бог знает отчего, я знаю верно, ты не женишься.
– Ну, этого ты никак не знаешь, – сказал Николай; – но мне надо поговорить с ней. Что за прелесть, эта Соня! – прибавил он улыбаясь.
– Это такая прелесть! Я тебе пришлю ее. – И Наташа, поцеловав брата, убежала.
Через минуту вошла Соня, испуганная, растерянная и виноватая. Николай подошел к ней и поцеловал ее руку. Это был первый раз, что они в этот приезд говорили с глазу на глаз и о своей любви.
– Sophie, – сказал он сначала робко, и потом всё смелее и смелее, – ежели вы хотите отказаться не только от блестящей, от выгодной партии; но он прекрасный, благородный человек… он мой друг…
Соня перебила его.
– Я уж отказалась, – сказала она поспешно.
– Ежели вы отказываетесь для меня, то я боюсь, что на мне…
Соня опять перебила его. Она умоляющим, испуганным взглядом посмотрела на него.
– Nicolas, не говорите мне этого, – сказала она.
– Нет, я должен. Может быть это suffisance [самонадеянность] с моей стороны, но всё лучше сказать. Ежели вы откажетесь для меня, то я должен вам сказать всю правду. Я вас люблю, я думаю, больше всех…
– Мне и довольно, – вспыхнув, сказала Соня.
– Нет, но я тысячу раз влюблялся и буду влюбляться, хотя такого чувства дружбы, доверия, любви, я ни к кому не имею, как к вам. Потом я молод. Мaman не хочет этого. Ну, просто, я ничего не обещаю. И я прошу вас подумать о предложении Долохова, – сказал он, с трудом выговаривая фамилию своего друга.
– Не говорите мне этого. Я ничего не хочу. Я люблю вас, как брата, и всегда буду любить, и больше мне ничего не надо.
– Вы ангел, я вас не стою, но я только боюсь обмануть вас. – Николай еще раз поцеловал ее руку.
У Иогеля были самые веселые балы в Москве. Это говорили матушки, глядя на своих adolescentes, [девушек,] выделывающих свои только что выученные па; это говорили и сами adolescentes и adolescents, [девушки и юноши,] танцовавшие до упаду; эти взрослые девицы и молодые люди, приезжавшие на эти балы с мыслию снизойти до них и находя в них самое лучшее веселье. В этот же год на этих балах сделалось два брака. Две хорошенькие княжны Горчаковы нашли женихов и вышли замуж, и тем еще более пустили в славу эти балы. Особенного на этих балах было то, что не было хозяина и хозяйки: был, как пух летающий, по правилам искусства расшаркивающийся, добродушный Иогель, который принимал билетики за уроки от всех своих гостей; было то, что на эти балы еще езжали только те, кто хотел танцовать и веселиться, как хотят этого 13 ти и 14 ти летние девочки, в первый раз надевающие длинные платья. Все, за редкими исключениями, были или казались хорошенькими: так восторженно они все улыбались и так разгорались их глазки. Иногда танцовывали даже pas de chale лучшие ученицы, из которых лучшая была Наташа, отличавшаяся своею грациозностью; но на этом, последнем бале танцовали только экосезы, англезы и только что входящую в моду мазурку. Зала была взята Иогелем в дом Безухова, и бал очень удался, как говорили все. Много было хорошеньких девочек, и Ростовы барышни были из лучших. Они обе были особенно счастливы и веселы. В этот вечер Соня, гордая предложением Долохова, своим отказом и объяснением с Николаем, кружилась еще дома, не давая девушке дочесать свои косы, и теперь насквозь светилась порывистой радостью.
