Политический кризис в Бельгии (2007—2011)
Политический кризис в Бельгии (2007- наст. время[1]) — продолжительный период напряженных отношений между федеративными субъектами королевства Бельгия, усилившей её политическую, государственную и экономическую нестабильность.
Содержание
История
В сердце конфликта лежат давние франко-фламандские противоречия[2] Немалый вклад в усиление политического кризиса в стране сыграл Мировой финансовый кризис (2008—2009), в ходе которого рост экономики Бельгии, в особенности Фландрии, резко замедлился, а внешний долг страны увеличился[2]. В результате субсидирование федеральных трансфертов в социальный сектор менее продуктивной Валлонии[3] и Брюсселя (с их чрезвычайно высоким уровнем безработицы и низкой, даже по общеевропейским меркам, производительностью труда[2]) из общего бюджета стало тяготить фламандских налогоплательщиков. По-прежнему продолжает накаляться этноязыковой конфликт из-за постоянного роста де-юре двуязычного, де-факто франкоязычного Брюсселя при нежелании фламандцев идти на какие бы то ни было территориальные уступки[2]. Последние раз территория столичного округа была административно увеличена в 1963 году и с тех пор оставалась неизменной, при том что население города увеличилось в 1,5 раза.
Развитие событий
В декабре 2008 страну потряс кризис, связанный с финансовой компанией Fortis (Фортис). Правительство бельгийского премьер-министра Ива Летерма подало в отставку. Новое правительство Германа Ван Ромпёй принесло краткий период стабильности, но Ван Ромпёй внезапно ушел в отставку, чтобы стать первым президентом Европейского совета. Последующее правительство, которого вновь возглавил Ив Летерм пало в апреле 2010 по причине неразрешённых противоречий, обострившиеся вокруг двуязычного избирательного округа Брюссель-Халле-Вилворде, окружающего Брюссель. 13 июня 2010 в стране были проведены досрочные парламентские выборы, в результате которых во Фландрии победили сепаратистские партии. Новое правительство страны по состоянию на август 2010 так и не сформировано. Данный кризис стал самым затяжным за всю историю страны с момента её основания в 1830.
15 сентября 2011 года Брюссель-Халле-Вилворде был распущен. 7 льготно-языковых коммун Брюссельской периферии сохранили свои права. В случае распада страны, они фактически получат право присоединиться к Брюсселю[4].
Напишите отзыв о статье "Политический кризис в Бельгии (2007—2011)"
Примечания
- ↑ [www.analitik.org.ua/ukr/current-comment/ext/473adf0b166f5 Кризис в Бельгии]
- ↑ 1 2 3 4 [euobserver.com/9/32603 EUobserver / Belgian government talks unravel, again]
- ↑ [www.wsws.org/articles/2010/aug2010/belg-a21.shtml Belgium fears becoming «Greece on the North Sea»]
- ↑ [www.lalibre.be/actu/politique-belge/article/685420/pourquoi-flamands-et-francophones-ont-ils-accepte-cet-accord.html Lalibre.be — Comprendre c’est déjà agir]
Ссылки
- [www.rian.ru/trend/Belgium_parliament_resignation_22042010/ Политический кризис в Бельгии на сайте «РиаНовости»]
|
Это заготовка статьи о Бельгии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Политический кризис в Бельгии (2007—2011)
– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.– Я думаю о том, что вы мне сказали, – отвечала княжна Марья. – Вот что я скажу вам. Вы правы, что теперь говорить ей об любви… – Княжна остановилась. Она хотела сказать: говорить ей о любви теперь невозможно; но она остановилась, потому что она третий день видела по вдруг переменившейся Наташе, что не только Наташа не оскорбилась бы, если б ей Пьер высказал свою любовь, но что она одного только этого и желала.
– Говорить ей теперь… нельзя, – все таки сказала княжна Марья.
– Но что же мне делать?
– Поручите это мне, – сказала княжна Марья. – Я знаю…
Пьер смотрел в глаза княжне Марье.
– Ну, ну… – говорил он.
– Я знаю, что она любит… полюбит вас, – поправилась княжна Марья.
Не успела она сказать эти слова, как Пьер вскочил и с испуганным лицом схватил за руку княжну Марью.
– Отчего вы думаете? Вы думаете, что я могу надеяться? Вы думаете?!
– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.
– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.
