Политический кризис в Таиланде (2013—2014)

Беспорядки в Таиланде (2013—2014)
Протесты у Монумента Демократии, 30 ноября 2013 года
Дата	с 30 октября 2013 года по 22 мая 2014 года
Место	Таиланд
Причина	обнародование проекта амнистии всем сторонам конфликта с 2004 года, влияние бывшего премьер-министра Таксина Чиннавата на политику страны, внесение поправок в конституцию
Итог	? назначение досрочных парламентских выборов отстранение от должности премьер-министра Йинглак Чиннават по заключению Конституционного суда смещение нового премьер-министра Ниваттхумронга Бунсогпайсана в результате военного переворота формирование военного правительства во главе с генералом Праютом Чан-Оча
Противники
Демократическая партия Народный демократический комитет за реформы Пхыа Тхаи Объединённый фронт за демократию против диктатуры
Командующие
Сутхеп Тхаугсубан Йинглак Чиннават
Силы сторон
неизвестно неизвестно
Потери
неизвестно неизвестно
Общие потери
23 человека убито 768 ранено 12 арестовано

Политический кризис в Таиланде 2013—2014 годов — начался с массовых протестов и столкновений, обострившихся в ноябре 2013 года.

После трёх лет относительной стабильности, в столице страны Бангкоке начались массовые народные демонстрации против правительства Йинглак Чиннават, вызванные законопроектом о проведении амнистии, который мог содействовать возвращению в страну находящегося в изгнании бывшего премьер-министра Таксина Чиннавата. Законопроект был принят Палатой представителей, в которой большинство имеет партия Пхыа Тхаи, 1 ноября 2013 года. Это вызвало противостояние оппозиционной Демократической партии и про-правительственных движения «краснорубашечников».

11 ноября законопроект был отклонён Сенатом, но акции протеста, во главе которых встал бывший демократ Сутхеп Тхаугсубан, продолжались и постепенно стали носить антиправительственный характер.

20 ноября Конституционный суд отменил предложенную поправку к конституции, но партия Пхыа Тхаи отклонила решение суда, заявив, что суд не обладает юрисдикцией по данному делу. В следующие выходные численность протестующих увеличилась, одновременно с этим «краснорубашечники» также вывели людей на улицы в поддержку правительства. 25 ноября протестующие блокировали несколько государственных учреждений, заставив их закрыться.

Протесты носили ненасильственный характер, пока 30 ноября и 1 декабря не начались столкновения между анти- и про-правительственными группами, которые привели к гибели четырёх человек и ранению 57 участников. Эскалация протестов 1 декабря заставила полицию использовать слезоточивый газ и водомёты, чтобы остановить протестующих, когда они пытались прорваться в Дом правительства.

9 декабря 2013 года премьер-министр Таиланда Йинглак Чинават объявила о роспуске парламента и назначении досрочных парламентских выборов на 2 февраля 2014 года. Выборы были проведены, но из-за массовых протестов и неоткрытия по их причине множества избирательных участков, 21 марта 2014 года Конституционный суд Таиланда признал недействительными результаты выборов. 30 апреля представитель Избирательной комиссии Таиланда объявил о договорённости с премьер-министром Йинглак Чиннават о повторном проведении парламентских выборов 20 июля 2014 года.

7 мая Конституционный суд Таиланда постановил освободить от занимаемой должности исполняющую обязанности премьер-министра страны Йинглак Чинават и девять министров в связи с неконституционностью увольнения в 2011 году секретаря совета национальной безопасности Тхавина Плиенсири. В тот же день, исполняющим обязанности премьер-министра Таиланда был назначен Ниваттхумронг Бунсонгпайсан. Но беспорядки и демонстрации продолжились, лидер Народного демократического комитета за реформы Сутхеп Тхаугсубан объявил 9 мая днём «финальной битвы за власть народа», призвав блокировать все полицейские машины и патрули в Бангкоке, чтобы не дать полицейским помешать им «вернуть власть народу», а лидер оппозиции Абхисит Ветчачива призвал власти на полгода отложить намеченные на июль всеобщие выборы ради урегулирования политического кризиса. Беспорядки, акции протеста и демонстрации продолжились с целью формирования народного правительства. На фоне продолжающегося политического кризиса, ВВП Таиланда уменьшился на 2,1% по сравнению с аналогичным периодом в прошлом году. Отмечено падение уверенности среди инвесторов и сокращение потребительских расходов. Всё это, а также нежелание сторон вести переговоры привели к совершению военного переворота.

Хроника

2014

Май

6 мая премьер-министр Таиланда Йинглак Чиннават прибыла в Конституционный суд Таиланда, для ответа на обвинения в злоупотреблении властью по иску группы сенаторов, в связи с неконституционностью увольнения в 2011 году секретаря совета национальной безопасности Тхавина Плиенсири. В зале суда Чиннават заявила, что:

Я отрицаю все обвинения, выдвинутые в мой адрес. Как премьер-министр, я имею право выполнять свои обязанности и принимать решения, исходя из интересов общества.

7 мая Конституционный суд Таиланда постановил освободить от занимаемой должности исполняющую обязанности премьер-министра Йинглак Чинават и девять министров в связи с увольнением секретаря совета национальной безопасности Тхавина Плиенсири, согласившись с мнением истцов—группы сенаторов, считающих, что Чиннават получила личную выгоду от смещения Плиенсири, назначив на его место вышедшего в отставку шефа полиции, а на освободившееся место назначив своего родственника, и признав такие действия неконституционными. Согласно заявлению суда:

Полномочия премьер-министра прекращены, Йинглак не может больше оставаться на своём посту.

Заседание транслировалось по основным телеканалам Таиланда. Чиннават наблюдала за заседанием из своего кабинета посредством видеотрансляции. После объявления решения суда об отставке Чиннават на улицах Бангкока прошли массовые праздничные шествия.

В тот же день, исполняющим обязанности премьер-министра Таиланда был назначен Ниваттхумронг Бунсонгпайсан. Позднее, у дома судьи Конституционного суда, здания крупного коммерческого банка и научно-исследовательского института были брошены и взорвались гранаты.

8 мая Национальная антикоррупционная комиссия Таиланда признала Йинглак Чиннават виновной в халатности при реализации госпрограммы по залоговому выкупу риса у сельхозпроизводителей, приведшей к значительному ущербу для государственного бюджета. Отчёт по расследованию направлен для рассмотрения в сенат Таиланда, где дальнейшее рассмотрения дела может привести к запрету заниматься политикой на 5 лет и дальнейшему рассмотрению в Верховном суде, что может повлечь за собой уголовную ответственность. Глава НАК Пантеп Кланаронг сообщил, что:

Комиссией собрано достаточное количество доказательств виновности. Теперь мы передаём это дело в Сенат.

В 2011 году правительством в сельскохозяйственный сектор была внедрена схема залогового выкупа риса у крестьян государством по ценам, превышающим рыночные. Государство брало на себя обязательства по продаже выкупленного риса на экспорт, однако в условиях падения мировых цен на рис исполнить это оказалось сложно, в результате чего рис портился на складах. Схема залогового выкупа принесла Чиннават популярность среди бедных слоёв населения, но стоила Таиланду статуса крупнейшего в мире экспортёра риса. У государства перед крестьянами к концу 2013 года был накоплен долг в 4,4 млрд долларов США, что привело к массовым протестам в Бангкоке и ряде провинций Таиланда.

9 мая штаб Народного комитета демократических реформ сообщил о намерении взять под свой контроль Дом правительства, здание сената и штаб-квартиры основных телеканалов в Бангкоке. Лидер комитета Сутхеп Тхаугсубан объявил 9 мая днём «финальной битвы за власть народа», назначив сбор оппозиционеров в районе парка Люмпини. Тхаугсубан призвал их блокировать все полицейские машины и патрули, чтобы «вернуть власть народу». Часть оппозиционеров попыталась проникнуть на территорию Центра по обеспечению правопорядка, срезав колючую проволоку. После чего полиция применила слезоточивый газ и водомёты против манифестантов. В результате 4 человека получили ранения и были госпитализированы. Другая группа демонстрантов заняла площадку у торгового центра «Central World», в деловой части города. Из парка Люмпини десятки тысяч оппозиционеров выдвинулись колоннами по семи направлениям — в сторону Дома правительства, парламента и главных офисов пяти телеканалов, с требованием отправить в отставку нынешнее правительство страны целиком, и с целью формирования нового народного правительства и непризнания нового премьер-министра Бунсонгпайсана. К концу дня протестующие окружили Дом правительства и офисы пяти основных телеканалов, требуя транслировать заявления протестующих и «прекратить работать на правительство». Не заходя непосредственно в здания редакций, демонстранты расположились снаружи и передали руководству телеканалов свои требования к содержанию новостных и политических передач. Во всех случаях это привело к переговорам, но никаких изменений не произошло. Одновременно протестанты блокировали до половины полос движения на нескольких основных магистралях города. 10 мая сторонники Чиннават начали собираться на юго-западной окраине Бангкока, на другой стороне реки Чаопрайя и в 15-25 километрах от мест проведения оппозиционных демонстраций, заявляя о намерении провести митинг в защиту демократии. Руководители Объединённого фронта за демократию против диктатуры объявили, что митинг расходиться не будет и превратится в постоянно действующую площадку протеста в противовес действиям оппозиции. По данным полиции на митинге более 10 тысяч человек, а на стороне оппозиции 5 тысяч человек.

12 мая неизвестные совершили несколько десятков террористических атак в провинции Наратхиват на юге Таиланда, в том числе взрывы, поджоги и обстрелы, в результате которых, как заявил глава Национального совета безопасности Таиланда Парадорн Паттанатабутр «одна женщина погибла и более десяти человек получили ранения. Мы считаем, что это дело рук боевиков-мусульман, которые таким образом рассчитывают заставить людей вступить в свои ряды».

К 13 мая оппозиционеры освободили центральный парк Лумпхини, в котором находились 71 день, покинули территории, прилегающие к редакциям телеканалов, и снова переместились в историческую часть города, откуда начинался протест, разбив палаточный лагерь у здания ООН на улице Ратчадамнен Нок и соорудили главную трибуну у Дома правительства. В тот же день лидер протестующих Сутхеп Тхаугсубан заявил, что демонстранты планируют выдвинуться к зданию парламента, в котором заседает сенат, чтобы потребовать назначения нейтрального премьер-министра и массовым митингом «ясно дать понять сенаторам, чего хочет народ»:

Если сенат не выполнит свой долг и не обратится к королю с просьбой о назначении нейтрального премьера в соответствии с 7 статьёй конституции, я это сделаю сам от имени народа.

Статья 7 конституции Таиланда предусматривает назначение нейтрального премьер-министра в случае «неспособности действующего правительства осуществлять свои функции по управлению государством» в результате «событий катастрофического характера». Исполняющий обязанности премьер-министра по общим вопросам Суранан Ветчачива заявил, что после судебной отставки Чиннават и девяти ключевых министров и в отсутствие событий катастрофического характера оставшиеся члены кабинета всё ещё представляют собой демократически избранное правительство партии, получившей подавляющее большинство голосов на выборах 2011 года. Лидер проправительственных сил Чатупхон Промпхан пообещал «повысить статус протеста» в случае, если сенат или Тхыаксубан передадут в дворцовую канцелярию обращение к монарху с просьбой назначить нейтрального премьер-министра.

15 мая утром неизвестные на грузовике совершили нападение на лагерь протестующих у Монумента демократии в Бангкоке, выпустили два снаряда из подствольного гранатомёта M79, а затем открыли огонь по демонстрантам. В результате погибли 2 человека, более 20 получили ранения и были госпитализированы в ближайшие больницы. Позднее, количество погибших возросло до пяти человек.

15 мая официальный представитель избирательной комиссии королевства Сомчай Сисуттхиякон, сказал, что «мы не сможем провести выборы 20 июля. Назначение другой даты выборов будет зависеть от того, когда мы сможем встретиться с правительством», после того, как встреча состава избиркома и исполняющего обязанности премьер-министра Ниваттхумронга Бунсонгпайсана была сорвана оппозиционерами ворвавшимися в здание.

15 мая командующий сухопутными войсками Таиланда генерал Прают Чан-Оча заявил, что вооружённые силы будут вынуждены вмешаться во внутриполитический конфликт в стране, если продолжится насилие. Чан-Оча осудил обстрел лагеря антиправительственных манифестантов и призвал к незамедлительному прекращению насилия — «в противном случае армия будет вынуждена применить всю свою силу, чтобы остановить насилие и обеспечить мир и порядок».

16 мая лидер движения «Объединенный фронт за демократию против диктатуры» Джатупон Промпан предложил разрешить внутриполитический конфликт с помощью референдума. Выступая перед своими сторонниками он заявил, что

Если референдум покажет, что большинство населения Таиланда поддерживают идеи Сутхепа Тхаугсубана, мы свернем нашу акцию и вернемся домой. Однако если люди скажут, что не поддерживают его, то уйти должны будут они.

17 мая лидер манифестантов Сутхеп Тхаугсубан заявил о завершении протестов к 27 мая, если до этого времени на улицы Бангкока не выйдет до 1 млн человек, сказав, что «мы не можем позволить себе продолжать протесты дольше, потому что иначе страна серьезно пострадает».

18 мая лидер манифестантов Сутхеп Тхаугсубан сообщил о начале масштабной акции, целью которой является отстранение действующего правительства от власти. Акция начнётся 19 мая, продлится неделю и будет включать в себя уличные протесты, забастовки рабочих, создание специальных мобильных бригад, преследующих исполняющего обязанности премьер-министра Ниваттхумронга Бунсонгпайсана и всех министров. Как сообщили СМИ со ссылкой на верхнюю палату парламента, «сенаторы уже на 80% завершили подготовку к операции по назначению нейтрального премьера». На 19 мая запланирована встреча Бунсонгпайсана с депутатами, где будут обсуждаться возможные варианты по выходу из политического тупика. Однако он заранее сказал о том, что не пойдет «ни на какие шаги, которые противоречат конституции Таиланда», и, что единственным вариантом смены власти являются всеобщие выборы, но оппозиция, не выигрывавшая уже почти 20 лет, от голосования отказывается. По результатам заключения соглашения Тхаугсубана с лидерами профсоюзов, с 22 мая забастовку намерены начать сотрудники государственных предприятий.

Введение военного положения и переворот

20 мая в 5 часов утра (2.00 московского времени) в прямом эфире всех национальных телеканалов к гражданам Таиланда обратился командующий сухопутных войск генерал Прают Чан-Оча и объявил о введении во всей стране военного положения для «поддержания законности и порядка» после антиправительственных протестов, в результате которых погибли 28 человек и сотни получили ранения. В зачитанном им приказе №1, подчеркивалось, режим военного положения заменил действовавший до сих пор более мягкий «особый режим», введеный правительством в Бангкоке и ближайших провинциях в соответствии с законом о внутренней безопасности. В официальном заявлении командования говорится, что цель введения военного положения — «восстановить мир и порядок для людей, представляющих все стороны», подчеркнув, что «военное положение - это не государственный переворот, нет необходимости поддаваться панике, люди могут вести прежний образ жизни». В соответствии с Конституцией Таиланда, армия имеет право объявить военное положение в случае, если срочно необходимо принять меры для обеспечения безопасности в обществе.

22 мая Прают Чан-Оча объявил о военном перевороте, пообещав восстановить порядок в стране и обеспечить проведение политических реформ:

Вооруженные силы Таиланда с добрыми намерениями принимают на себя функции правительства с целью обеспечить мир и спокойствие в стране. Это необходимо для поддержания мира и порядка. Приказываю армии, флоту, вооруженным силам и полиции взять власть под свой контроль.

За несколько минут до телеэфира он провел встречу с представителями оппозиционных сил страны. В это время здание, в котором проходили переговоры, окружили порядка 300 военнослужащих. Командующий объявил переговоры с политическими противниками бессмысленными и приказал задержать всех участников. Военнослужащие вывели из зала переговоров лидера оппозиционных демонстрантов Сутхепа Тхаугсубана.

Представитель армии в телеобращении к нации объявил, о том, что военное правительство Таиланда возглавил командующий сухопутными войсками генерал Прают Чан-Оча:

Настоящим приказом образовано военное правительство Таиланда. Главой правительства назначен командующий сухопутными войсками генерал Прают Чан-Оча.

См. также

• Парламентские выборы в Таиланде (2014)

Ссылки

• [lenta.ru/photo/2013/12/02/thai/ Сила гнева в чинаватах. Таиландская оппозиция дала премьеру два дня на сдачу власти]
• [lenta.ru/articles/2014/02/04/thai/ С царём в голове. В Таиланде поднялось восстание против демократии]
• [www.bbc.co.uk/russian/international/2014/05/140510_thai_protest_rallies.shtml Политические соперники митингуют в Бангкоке]
• [www.bbc.co.uk/russian/multimedia/2014/05/140521_thailand_army.shtml Кризис в Таиланде: подъем «полупереворотом»?]
• [ria.ru/world/20140522/1008904781.html Переворот в Таиланде: военные захватили власть и отменили конституцию]
• [ria.ru/world/20140522/1008914718.html Военные захватили власть в Таиланде, разочаровавшись в переговорах]

Отрывок, характеризующий Политический кризис в Таиланде (2013—2014)

17 го августа Ростов и Ильин, сопутствуемые только что вернувшимся из плена Лаврушкой и вестовым гусаром, из своей стоянки Янково, в пятнадцати верстах от Богучарова, поехали кататься верхами – попробовать новую, купленную Ильиным лошадь и разузнать, нет ли в деревнях сена.
Богучарово находилось последние три дня между двумя неприятельскими армиями, так что так же легко мог зайти туда русский арьергард, как и французский авангард, и потому Ростов, как заботливый эскадронный командир, желал прежде французов воспользоваться тем провиантом, который оставался в Богучарове.
Ростов и Ильин были в самом веселом расположении духа. Дорогой в Богучарово, в княжеское именье с усадьбой, где они надеялись найти большую дворню и хорошеньких девушек, они то расспрашивали Лаврушку о Наполеоне и смеялись его рассказам, то перегонялись, пробуя лошадь Ильина.
Ростов и не знал и не думал, что эта деревня, в которую он ехал, была именье того самого Болконского, который был женихом его сестры.
Ростов с Ильиным в последний раз выпустили на перегонку лошадей в изволок перед Богучаровым, и Ростов, перегнавший Ильина, первый вскакал в улицу деревни Богучарова.
– Ты вперед взял, – говорил раскрасневшийся Ильин.
– Да, всё вперед, и на лугу вперед, и тут, – отвечал Ростов, поглаживая рукой своего взмылившегося донца.
– А я на французской, ваше сиятельство, – сзади говорил Лаврушка, называя французской свою упряжную клячу, – перегнал бы, да только срамить не хотел.
Они шагом подъехали к амбару, у которого стояла большая толпа мужиков.
Некоторые мужики сняли шапки, некоторые, не снимая шапок, смотрели на подъехавших. Два старые длинные мужика, с сморщенными лицами и редкими бородами, вышли из кабака и с улыбками, качаясь и распевая какую то нескладную песню, подошли к офицерам.
– Молодцы! – сказал, смеясь, Ростов. – Что, сено есть?
– И одинакие какие… – сказал Ильин.
– Развесе…oo…ооо…лая бесе… бесе… – распевали мужики с счастливыми улыбками.
Один мужик вышел из толпы и подошел к Ростову.
– Вы из каких будете? – спросил он.
– Французы, – отвечал, смеючись, Ильин. – Вот и Наполеон сам, – сказал он, указывая на Лаврушку.
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
Почтительностью своего тона Ростов как будто показывал, что, несмотря на то, что он за счастье бы счел свое знакомство с нею, он не хотел пользоваться случаем ее несчастия для сближения с нею.
Княжна Марья поняла и оценила этот тон.
– Я очень, очень благодарна вам, – сказала ему княжна по французски, – но надеюсь, что все это было только недоразуменье и что никто не виноват в том. – Княжна вдруг заплакала. – Извините меня, – сказала она.
Ростов, нахмурившись, еще раз низко поклонился и вышел из комнаты.


– Ну что, мила? Нет, брат, розовая моя прелесть, и Дуняшей зовут… – Но, взглянув на лицо Ростова, Ильин замолк. Он видел, что его герой и командир находился совсем в другом строе мыслей.
Ростов злобно оглянулся на Ильина и, не отвечая ему, быстрыми шагами направился к деревне.
– Я им покажу, я им задам, разбойникам! – говорил он про себя.
Алпатыч плывущим шагом, чтобы только не бежать, рысью едва догнал Ростова.
– Какое решение изволили принять? – сказал он, догнав его.
Ростов остановился и, сжав кулаки, вдруг грозно подвинулся на Алпатыча.
– Решенье? Какое решенье? Старый хрыч! – крикнул он на него. – Ты чего смотрел? А? Мужики бунтуют, а ты не умеешь справиться? Ты сам изменник. Знаю я вас, шкуру спущу со всех… – И, как будто боясь растратить понапрасну запас своей горячности, он оставил Алпатыча и быстро пошел вперед. Алпатыч, подавив чувство оскорбления, плывущим шагом поспевал за Ростовым и продолжал сообщать ему свои соображения. Он говорил, что мужики находились в закоснелости, что в настоящую минуту было неблагоразумно противуборствовать им, не имея военной команды, что не лучше ли бы было послать прежде за командой.
– Я им дам воинскую команду… Я их попротивоборствую, – бессмысленно приговаривал Николай, задыхаясь от неразумной животной злобы и потребности излить эту злобу. Не соображая того, что будет делать, бессознательно, быстрым, решительным шагом он подвигался к толпе. И чем ближе он подвигался к ней, тем больше чувствовал Алпатыч, что неблагоразумный поступок его может произвести хорошие результаты. То же чувствовали и мужики толпы, глядя на его быструю и твердую походку и решительное, нахмуренное лицо.
После того как гусары въехали в деревню и Ростов прошел к княжне, в толпе произошло замешательство и раздор. Некоторые мужики стали говорить, что эти приехавшие были русские и как бы они не обиделись тем, что не выпускают барышню. Дрон был того же мнения; но как только он выразил его, так Карп и другие мужики напали на бывшего старосту.
– Ты мир то поедом ел сколько годов? – кричал на него Карп. – Тебе все одно! Ты кубышку выроешь, увезешь, тебе что, разори наши дома али нет?
– Сказано, порядок чтоб был, не езди никто из домов, чтобы ни синь пороха не вывозить, – вот она и вся! – кричал другой.
– Очередь на твоего сына была, а ты небось гладуха своего пожалел, – вдруг быстро заговорил маленький старичок, нападая на Дрона, – а моего Ваньку забрил. Эх, умирать будем!
– То то умирать будем!
– Я от миру не отказчик, – говорил Дрон.
– То то не отказчик, брюхо отрастил!..
Два длинные мужика говорили свое. Как только Ростов, сопутствуемый Ильиным, Лаврушкой и Алпатычем, подошел к толпе, Карп, заложив пальцы за кушак, слегка улыбаясь, вышел вперед. Дрон, напротив, зашел в задние ряды, и толпа сдвинулась плотнее.
– Эй! кто у вас староста тут? – крикнул Ростов, быстрым шагом подойдя к толпе.
– Староста то? На что вам?.. – спросил Карп. Но не успел он договорить, как шапка слетела с него и голова мотнулась набок от сильного удара.
– Шапки долой, изменники! – крикнул полнокровный голос Ростова. – Где староста? – неистовым голосом кричал он.
– Старосту, старосту кличет… Дрон Захарыч, вас, – послышались кое где торопливо покорные голоса, и шапки стали сниматься с голов.
– Нам бунтовать нельзя, мы порядки блюдем, – проговорил Карп, и несколько голосов сзади в то же мгновенье заговорили вдруг:
– Как старички пороптали, много вас начальства…
– Разговаривать?.. Бунт!.. Разбойники! Изменники! – бессмысленно, не своим голосом завопил Ростов, хватая за юрот Карпа. – Вяжи его, вяжи! – кричал он, хотя некому было вязать его, кроме Лаврушки и Алпатыча.
Лаврушка, однако, подбежал к Карпу и схватил его сзади за руки.
– Прикажете наших из под горы кликнуть? – крикнул он.
Алпатыч обратился к мужикам, вызывая двоих по именам, чтобы вязать Карпа. Мужики покорно вышли из толпы и стали распоясываться.
– Староста где? – кричал Ростов.
Дрон, с нахмуренным и бледным лицом, вышел из толпы.
– Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им.
– А вы все слушайте меня, – Ростов обратился к мужикам: – Сейчас марш по домам, и чтобы голоса вашего я не слыхал.
– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.

Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.
Когда она простилась с ним и осталась одна, княжна Марья вдруг почувствовала в глазах слезы, и тут уж не в первый раз ей представился странный вопрос, любит ли она его?
По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась.
«Ну что же, ежели бы я и полюбила его? – думала княжна Марья.
Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз.
Иногда она вспоминала его взгляды, его участие, его слова, и ей казалось счастье не невозможным. И тогда то Дуняша замечала, что она, улыбаясь, глядела в окно кареты.
«И надо было ему приехать в Богучарово, и в эту самую минуту! – думала княжна Марья. – И надо было его сестре отказать князю Андрею! – И во всем этом княжна Марья видела волю провиденья.
Впечатление, произведенное на Ростова княжной Марьей, было очень приятное. Когда ои вспоминал про нее, ему становилось весело, и когда товарищи, узнав о бывшем с ним приключении в Богучарове, шутили ему, что он, поехав за сеном, подцепил одну из самых богатых невест в России, Ростов сердился. Он сердился именно потому, что мысль о женитьбе на приятной для него, кроткой княжне Марье с огромным состоянием не раз против его воли приходила ему в голову. Для себя лично Николай не мог желать жены лучше княжны Марьи: женитьба на ней сделала бы счастье графини – его матери, и поправила бы дела его отца; и даже – Николай чувствовал это – сделала бы счастье княжны Марьи. Но Соня? И данное слово? И от этого то Ростов сердился, когда ему шутили о княжне Болконской.


Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру.
Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?
Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами:
– Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что?
Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него.
– Тоже дожидаетесь главнокомандующего? – заговорил гусарский подполковник. – Говог'ят, всем доступен, слава богу. А то с колбасниками беда! Недаг'ом Ег'молов в немцы пг'осился. Тепег'ь авось и г'усским говог'ить можно будет. А то чег'т знает что делали. Все отступали, все отступали. Вы делали поход? – спросил он.
– Имел удовольствие, – отвечал князь Андрей, – не только участвовать в отступлении, но и потерять в этом отступлении все, что имел дорогого, не говоря об именьях и родном доме… отца, который умер с горя. Я смоленский.
– А?.. Вы князь Болконский? Очень г'ад познакомиться: подполковник Денисов, более известный под именем Васьки, – сказал Денисов, пожимая руку князя Андрея и с особенно добрым вниманием вглядываясь в лицо Болконского. – Да, я слышал, – сказал он с сочувствием и, помолчав немного, продолжал: – Вот и скифская война. Это все хог'ошо, только не для тех, кто своими боками отдувается. А вы – князь Андг'ей Болконский? – Он покачал головой. – Очень г'ад, князь, очень г'ад познакомиться, – прибавил он опять с грустной улыбкой, пожимая ему руку.
Князь Андрей знал Денисова по рассказам Наташи о ее первом женихе. Это воспоминанье и сладко и больно перенесло его теперь к тем болезненным ощущениям, о которых он последнее время давно уже не думал, но которые все таки были в его душе. В последнее время столько других и таких серьезных впечатлений, как оставление Смоленска, его приезд в Лысые Горы, недавнее известно о смерти отца, – столько ощущений было испытано им, что эти воспоминания уже давно не приходили ему и, когда пришли, далеко не подействовали на него с прежней силой. И для Денисова тот ряд воспоминаний, которые вызвало имя Болконского, было далекое, поэтическое прошедшее, когда он, после ужина и пения Наташи, сам не зная как, сделал предложение пятнадцатилетней девочке. Он улыбнулся воспоминаниям того времени и своей любви к Наташе и тотчас же перешел к тому, что страстно и исключительно теперь занимало его. Это был план кампании, который он придумал, служа во время отступления на аванпостах. Он представлял этот план Барклаю де Толли и теперь намерен был представить его Кутузову. План основывался на том, что операционная линия французов слишком растянута и что вместо того, или вместе с тем, чтобы действовать с фронта, загораживая дорогу французам, нужно было действовать на их сообщения. Он начал разъяснять свой план князю Андрею.
– Они не могут удержать всей этой линии. Это невозможно, я отвечаю, что пг'ог'ву их; дайте мне пятьсот человек, я г'азог'ву их, это вег'но! Одна система – паг'тизанская.
Денисов встал и, делая жесты, излагал свой план Болконскому. В средине его изложения крики армии, более нескладные, более распространенные и сливающиеся с музыкой и песнями, послышались на месте смотра. На деревне послышался топот и крики.
– Сам едет, – крикнул казак, стоявший у ворот, – едет! Болконский и Денисов подвинулись к воротам, у которых стояла кучка солдат (почетный караул), и увидали подвигавшегося по улице Кутузова, верхом на невысокой гнедой лошадке. Огромная свита генералов ехала за ним. Барклай ехал почти рядом; толпа офицеров бежала за ними и вокруг них и кричала «ура!».
Вперед его во двор проскакали адъютанты. Кутузов, нетерпеливо подталкивая свою лошадь, плывшую иноходью под его тяжестью, и беспрестанно кивая головой, прикладывал руку к бедой кавалергардской (с красным околышем и без козырька) фуражке, которая была на нем. Подъехав к почетному караулу молодцов гренадеров, большей частью кавалеров, отдававших ему честь, он с минуту молча, внимательно посмотрел на них начальническим упорным взглядом и обернулся к толпе генералов и офицеров, стоявших вокруг него. Лицо его вдруг приняло тонкое выражение; он вздернул плечами с жестом недоумения.
– И с такими молодцами всё отступать и отступать! – сказал он. – Ну, до свиданья, генерал, – прибавил он и тронул лошадь в ворота мимо князя Андрея и Денисова.
– Ура! ура! ура! – кричали сзади его.
С тех пор как не видал его князь Андрей, Кутузов еще потолстел, обрюзг и оплыл жиром. Но знакомые ему белый глаз, и рана, и выражение усталости в его лице и фигуре были те же. Он был одет в мундирный сюртук (плеть на тонком ремне висела через плечо) и в белой кавалергардской фуражке. Он, тяжело расплываясь и раскачиваясь, сидел на своей бодрой лошадке.
– Фю… фю… фю… – засвистал он чуть слышно, въезжая на двор. На лице его выражалась радость успокоения человека, намеревающегося отдохнуть после представительства. Он вынул левую ногу из стремени, повалившись всем телом и поморщившись от усилия, с трудом занес ее на седло, облокотился коленкой, крякнул и спустился на руки к казакам и адъютантам, поддерживавшим его.
Он оправился, оглянулся своими сощуренными глазами и, взглянув на князя Андрея, видимо, не узнав его, зашагал своей ныряющей походкой к крыльцу.
– Фю… фю… фю, – просвистал он и опять оглянулся на князя Андрея. Впечатление лица князя Андрея только после нескольких секунд (как это часто бывает у стариков) связалось с воспоминанием о его личности.
– А, здравствуй, князь, здравствуй, голубчик, пойдем… – устало проговорил он, оглядываясь, и тяжело вошел на скрипящее под его тяжестью крыльцо. Он расстегнулся и сел на лавочку, стоявшую на крыльце.
– Ну, что отец?
– Вчера получил известие о его кончине, – коротко сказал князь Андрей.
Кутузов испуганно открытыми глазами посмотрел на князя Андрея, потом снял фуражку и перекрестился: «Царство ему небесное! Да будет воля божия над всеми нами!Он тяжело, всей грудью вздохнул и помолчал. „Я его любил и уважал и сочувствую тебе всей душой“. Он обнял князя Андрея, прижал его к своей жирной груди и долго не отпускал от себя. Когда он отпустил его, князь Андрей увидал, что расплывшие губы Кутузова дрожали и на глазах были слезы. Он вздохнул и взялся обеими руками за лавку, чтобы встать.
– Пойдем, пойдем ко мне, поговорим, – сказал он; но в это время Денисов, так же мало робевший перед начальством, как и перед неприятелем, несмотря на то, что адъютанты у крыльца сердитым шепотом останавливали его, смело, стуча шпорами по ступенькам, вошел на крыльцо. Кутузов, оставив руки упертыми на лавку, недовольно смотрел на Денисова. Денисов, назвав себя, объявил, что имеет сообщить его светлости дело большой важности для блага отечества. Кутузов усталым взглядом стал смотреть на Денисова и досадливым жестом, приняв руки и сложив их на животе, повторил: «Для блага отечества? Ну что такое? Говори». Денисов покраснел, как девушка (так странно было видеть краску на этом усатом, старом и пьяном лице), и смело начал излагать свой план разрезания операционной линии неприятеля между Смоленском и Вязьмой. Денисов жил в этих краях и знал хорошо местность. План его казался несомненно хорошим, в особенности по той силе убеждения, которая была в его словах. Кутузов смотрел себе на ноги и изредка оглядывался на двор соседней избы, как будто он ждал чего то неприятного оттуда. Из избы, на которую он смотрел, действительно во время речи Денисова показался генерал с портфелем под мышкой.
– Что? – в середине изложения Денисова проговорил Кутузов. – Уже готовы?
– Готов, ваша светлость, – сказал генерал. Кутузов покачал головой, как бы говоря: «Как это все успеть одному человеку», и продолжал слушать Денисова.
– Даю честное благородное слово гусского офицег'а, – говорил Денисов, – что я г'азог'ву сообщения Наполеона.
– Тебе Кирилл Андреевич Денисов, обер интендант, как приходится? – перебил его Кутузов.
– Дядя г'одной, ваша светлость.
– О! приятели были, – весело сказал Кутузов. – Хорошо, хорошо, голубчик, оставайся тут при штабе, завтра поговорим. – Кивнув головой Денисову, он отвернулся и протянул руку к бумагам, которые принес ему Коновницын.
– Не угодно ли вашей светлости пожаловать в комнаты, – недовольным голосом сказал дежурный генерал, – необходимо рассмотреть планы и подписать некоторые бумаги. – Вышедший из двери адъютант доложил, что в квартире все было готово. Но Кутузову, видимо, хотелось войти в комнаты уже свободным. Он поморщился…