Политическое насилие со стороны евреев в подмандатной Палестине

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Политическое насилие со стороны евреев в подмандатной Палестине — акты насильственных действий, совершавшихся членами сионистских подпольных организаций на территории подмандатной Палестины в ходе конфликта между сионистами, палестинскими арабами и Британскими колониальными властями.

Предметом конфликта было основание еврейских сельскохозяйственных поселений и колониальная иммиграционная политика. Среди жертв политического насилия были британские дипломаты, чиновники и военнослужащие, дипломаты Лиги Наций, члены арабских вооружённых формирований, гражданские лица как арабского, так и еврейского происхождения. Был причинён ущерб личному, общественному и правительственному имуществу и инфраструктурам.





Исторический фон

Сионизм как политическое движение был создан Теодором Герцелем в конце XIX века. Его целью является объединение и возрождение еврейского народа на его исторической родине — в Израиле. Под практическим сионизмом в конце XIX-начале XX века понималось создание еврейских сельскохозяйственных поселений в Эрец-Исраэль как основу будущего независимого еврейского государства.

Во время Первой Мировой войны в Палестине был сформирован Еврейский легион — добровольческое подразделение, созданное по инициативе В. Жаботинского и И. Трумпельдора в составе британской армии для действий против Османской империи, в расчёте на поддержку Великобританией еврейского присутствия и создания еврейского национального очага в Палестине. Несмотря на заверения лорда Бальфура в адрес лидеров сионистского движения, реальная политика Великобритании того времени сильно отличалась от декларируемой.

Процесс борьбы еврейской общины за обретение политической независимости и за национальный суверенитет Израиля в 30—40-е годы XX века сопровождался актами насилия против властей, враждебного арабского населения и политических противников, а также актами возмездия[1].

Возникновение сионистских подпольных организаций

В 1931 году часть членов подпольной еврейской организации «Хаганы», не поддерживавшие политику «сдержанности» руководства ишува, откололись и основали организацию «Иргун», способную, по их мнению, дать адекватный ответ арабским нападениям и терактам. После того, как в первые дни восстания 1936 года было убито 85 евреев, руководство «Иргуна» решило применить свой вариант принципа «Око за око» в виде ответных операций против арабского насилия, так, «чтобы форма возмездия или его место должны были соответствовать нападению, которое вызвало её»[2]. Поэтому, немалая часть атак Иргуна использовала такую же тактику арабских террористов и не делала различия между вооружённым противником и мирным населением[3]. В 1940 году, после начала Второй мировой войны, была создана организация «ЛЕХИ».

Террористические акты, осуществлённые сионистскими подпольными организациями

Среди наиболее громких терактов того времени взрыв в гостинице «Царь Давид», похищение и убийство двух сержантов британской армии, убийство лорда Мойна и Фольке Бернадота[4], резня в Дейр-Ясине[5]. Так организовывались покушения на Эвелина Баркера, командовавшего английскими войсками в Палестине в 1946—1947 гг. и на его преемника Гордона МакМиллана (1947—1948).[6]

Согласно источникам, приведенным в статье Список терактов Иргуна, за время арабского восстания 1930-х годов, в результате терактов погибло более 250 человек, с 1944 года и до начала Арабо-израильской войны (1947—1949) — погибло 100 человек[7].

Действия еврейских террористов не ограничивались территорией Палестины, ими было взорвано посольство Великобритании в Риме[8]. По данным британской разведки Иргун осуществлял также подготовку терактов против британских политических деятелей на территории Великобритании[9][10]. По данным ФБР, в США действовала ячейка Иргун, поддерживавшая действия террористов в Палестине[11].

См. также

Напишите отзыв о статье "Политическое насилие со стороны евреев в подмандатной Палестине"

Примечания

  1. Arie Perliger. Terrorism in Pursuit of National Liberation // [books.google.com/books?id=rTZhyGadxD4C&hl=ru&source=gbs_navlinks_s Middle Eastern Terrorism]. — Infobase Publishing, 2007. — P. 33—34. — 111 p. — ISBN 9780791083093.  (англ.)
  2. [books.google.com/books?id=crHjZnRmWhgC&pg=PA184&lpg=PA184&dq=Irgun+«an+eye+for+an+eye»&source=bl&ots=vYO9xE3tyc&sig=t70ggOk9jOsC5w-CR6m6qAzf5Bk&hl=ru&ei=1Gx7StfLHdHE-Qaj671c&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=3#v=onepage&q=Irgun%20%22an%20eye%20for%20an%20eye%22&f=false Zionism and the Arabs, 1882—1948, Yosef Gorni] (англ.)
  3. [www.laad.btl.gov.il/show_item.asp?levelId=28553&itemId=5 אזרחים חללי פעולות איבה (мирные жители, убитые в результате враждебных действий до 1947 г.)] сайт Управления национального страхования Израиля («Битуах леуми»), посвященный жертвам террора.  (иврит)
  4. [jhist.org/code/ettinger6_08.htm ОЧЕРКИ ПО ИСТОРИИ ЕВРЕЙСКОГО НАРОДА под ред. С. Эттингера]
  5. [www.time.com/time/magazine/article/0,9171,818552,00.html ISRAEL: Bloody Ghost — TIME]
  6. [books.google.com/books?id=19ZMulluIgkC&printsec=frontcover&dq=Political+assassinations+by+Jews:+a+rhetorical+device+for+justice+By+Nachman+Ben-Yehuda&hl=en&ei=YQHATM3uKIXN4AaZvpmCDA&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=1&ved=0CCgQ6AEwAA Political assassinations by Jews: a rhetorical device for justice By Nachman Ben-Yehuda. Chapter 7. Page 239.] (англ.)
  7. Ряд источников относит к терактам операции боевых еврейских организаций в ходе арабо-еврейско-британских военных действий после принятия ООН решения о разделе Палестины 29 ноября 1947 года, Эти боевые действия также относят к первому этапу Арабо-израильской войны (1947—1949). См. Жертвы межнационального противостояния в подмандатной Палестине до Арабо-Израильской войны 1947—49 гг.
  8. [news.google.com/newspapers?nid=888&dat=19461105&id=vL8wAAAAIBAJ&sjid=1E4DAAAAIBAJ&pg=7048,7096754 St. Petersburg Times — Nov 5, 1946] (англ.)
  9. [www.jewish.ru/history/facts/2006/03/news994231809.php Еврейский заговор против Великобритании]
  10. [www.wsws.org/articles/2003/jun2003/irae-j21.shtml Terrorism and the origins of Israel—Part 1, By Jean Shaoul, 21 June 2003] World Socialist Web Site (англ.)  (англ.)
  11. [foia.fbi.gov/foiaindex/irgun.htm Federal Bureau of Investigation — Freedom of Information Privacy Act] (англ.)

Ссылки

  • Элеонора Шифрин. [www.newswe.com/index.php?go=Pages&in=view&id=2734 Британский терроризм против выживших в Катастрофе]


К:Википедия:Изолированные статьи (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Политическое насилие со стороны евреев в подмандатной Палестине

Доктор, лечивший Пьера и навещавший его каждый день, несмотря на то, что, по обязанности докторов, считал своим долгом иметь вид человека, каждая минута которого драгоценна для страждущего человечества, засиживался часами у Пьера, рассказывая свои любимые истории и наблюдения над нравами больных вообще и в особенности дам.
– Да, вот с таким человеком поговорить приятно, не то, что у нас, в провинции, – говорил он.
В Орле жило несколько пленных французских офицеров, и доктор привел одного из них, молодого итальянского офицера.
Офицер этот стал ходить к Пьеру, и княжна смеялась над теми нежными чувствами, которые выражал итальянец к Пьеру.
Итальянец, видимо, был счастлив только тогда, когда он мог приходить к Пьеру и разговаривать и рассказывать ему про свое прошедшее, про свою домашнюю жизнь, про свою любовь и изливать ему свое негодование на французов, и в особенности на Наполеона.
– Ежели все русские хотя немного похожи на вас, – говорил он Пьеру, – c'est un sacrilege que de faire la guerre a un peuple comme le votre. [Это кощунство – воевать с таким народом, как вы.] Вы, пострадавшие столько от французов, вы даже злобы не имеете против них.
И страстную любовь итальянца Пьер теперь заслужил только тем, что он вызывал в нем лучшие стороны его души и любовался ими.
Последнее время пребывания Пьера в Орле к нему приехал его старый знакомый масон – граф Вилларский, – тот самый, который вводил его в ложу в 1807 году. Вилларский был женат на богатой русской, имевшей большие имения в Орловской губернии, и занимал в городе временное место по продовольственной части.
Узнав, что Безухов в Орле, Вилларский, хотя и никогда не был коротко знаком с ним, приехал к нему с теми заявлениями дружбы и близости, которые выражают обыкновенно друг другу люди, встречаясь в пустыне. Вилларский скучал в Орле и был счастлив, встретив человека одного с собой круга и с одинаковыми, как он полагал, интересами.
Но, к удивлению своему, Вилларский заметил скоро, что Пьер очень отстал от настоящей жизни и впал, как он сам с собою определял Пьера, в апатию и эгоизм.
– Vous vous encroutez, mon cher, [Вы запускаетесь, мой милый.] – говорил он ему. Несмотря на то, Вилларскому было теперь приятнее с Пьером, чем прежде, и он каждый день бывал у него. Пьеру же, глядя на Вилларского и слушая его теперь, странно и невероятно было думать, что он сам очень недавно был такой же.
Вилларский был женат, семейный человек, занятый и делами имения жены, и службой, и семьей. Он считал, что все эти занятия суть помеха в жизни и что все они презренны, потому что имеют целью личное благо его и семьи. Военные, административные, политические, масонские соображения постоянно поглощали его внимание. И Пьер, не стараясь изменить его взгляд, не осуждая его, с своей теперь постоянно тихой, радостной насмешкой, любовался на это странное, столь знакомое ему явление.
В отношениях своих с Вилларским, с княжною, с доктором, со всеми людьми, с которыми он встречался теперь, в Пьере была новая черта, заслуживавшая ему расположение всех людей: это признание возможности каждого человека думать, чувствовать и смотреть на вещи по своему; признание невозможности словами разубедить человека. Эта законная особенность каждого человека, которая прежде волновала и раздражала Пьера, теперь составляла основу участия и интереса, которые он принимал в людях. Различие, иногда совершенное противоречие взглядов людей с своею жизнью и между собою, радовало Пьера и вызывало в нем насмешливую и кроткую улыбку.
В практических делах Пьер неожиданно теперь почувствовал, что у него был центр тяжести, которого не было прежде. Прежде каждый денежный вопрос, в особенности просьбы о деньгах, которым он, как очень богатый человек, подвергался очень часто, приводили его в безвыходные волнения и недоуменья. «Дать или не дать?» – спрашивал он себя. «У меня есть, а ему нужно. Но другому еще нужнее. Кому нужнее? А может быть, оба обманщики?» И из всех этих предположений он прежде не находил никакого выхода и давал всем, пока было что давать. Точно в таком же недоуменье он находился прежде при каждом вопросе, касающемся его состояния, когда один говорил, что надо поступить так, а другой – иначе.
Теперь, к удивлению своему, он нашел, что во всех этих вопросах не было более сомнений и недоумений. В нем теперь явился судья, по каким то неизвестным ему самому законам решавший, что было нужно и чего не нужно делать.
Он был так же, как прежде, равнодушен к денежным делам; но теперь он несомненно знал, что должно сделать и чего не должно. Первым приложением этого нового судьи была для него просьба пленного французского полковника, пришедшего к нему, много рассказывавшего о своих подвигах и под конец заявившего почти требование о том, чтобы Пьер дал ему четыре тысячи франков для отсылки жене и детям. Пьер без малейшего труда и напряжения отказал ему, удивляясь впоследствии, как было просто и легко то, что прежде казалось неразрешимо трудным. Вместе с тем тут же, отказывая полковнику, он решил, что необходимо употребить хитрость для того, чтобы, уезжая из Орла, заставить итальянского офицера взять денег, в которых он, видимо, нуждался. Новым доказательством для Пьера его утвердившегося взгляда на практические дела было его решение вопроса о долгах жены и о возобновлении или невозобновлении московских домов и дач.
В Орел приезжал к нему его главный управляющий, и с ним Пьер сделал общий счет своих изменявшихся доходов. Пожар Москвы стоил Пьеру, по учету главно управляющего, около двух миллионов.
Главноуправляющий, в утешение этих потерь, представил Пьеру расчет о том, что, несмотря на эти потери, доходы его не только не уменьшатся, но увеличатся, если он откажется от уплаты долгов, оставшихся после графини, к чему он не может быть обязан, и если он не будет возобновлять московских домов и подмосковной, которые стоили ежегодно восемьдесят тысяч и ничего не приносили.
– Да, да, это правда, – сказал Пьер, весело улыбаясь. – Да, да, мне ничего этого не нужно. Я от разоренья стал гораздо богаче.
Но в январе приехал Савельич из Москвы, рассказал про положение Москвы, про смету, которую ему сделал архитектор для возобновления дома и подмосковной, говоря про это, как про дело решенное. В это же время Пьер получил письмо от князя Василия и других знакомых из Петербурга. В письмах говорилось о долгах жены. И Пьер решил, что столь понравившийся ему план управляющего был неверен и что ему надо ехать в Петербург покончить дела жены и строиться в Москве. Зачем было это надо, он не знал; но он знал несомненно, что это надо. Доходы его вследствие этого решения уменьшались на три четверти. Но это было надо; он это чувствовал.