Генерал
Поделись знанием:
Разговор не утихал целый вечер, обращаясь преимущественно около политических новостей. В конце вечера он особенно оживился, когда дело зашло о наградах, пожалованных государем.
– Ведь получил же в прошлом году NN табакерку с портретом, – говорил l'homme a l'esprit profond, [человек глубокого ума,] – почему же SS не может получить той же награды?
– Je vous demande pardon, une tabatiere avec le portrait de l'Empereur est une recompense, mais point une distinction, – сказал дипломат, un cadeau plutot. [Извините, табакерка с портретом Императора есть награда, а не отличие; скорее подарок.]
– Il y eu plutot des antecedents, je vous citerai Schwarzenberg. [Были примеры – Шварценберг.]
– C'est impossible, [Это невозможно,] – возразил другой.
– Пари. Le grand cordon, c'est different… [Лента – это другое дело…]
Когда все поднялись, чтоб уезжать, Элен, очень мало говорившая весь вечер, опять обратилась к Борису с просьбой и ласковым, значительным приказанием, чтобы он был у нее во вторник.
– Мне это очень нужно, – сказала она с улыбкой, оглядываясь на Анну Павловну, и Анна Павловна той грустной улыбкой, которая сопровождала ее слова при речи о своей высокой покровительнице, подтвердила желание Элен. Казалось, что в этот вечер из каких то слов, сказанных Борисом о прусском войске, Элен вдруг открыла необходимость видеть его. Она как будто обещала ему, что, когда он приедет во вторник, она объяснит ему эту необходимость.
Приехав во вторник вечером в великолепный салон Элен, Борис не получил ясного объяснения, для чего было ему необходимо приехать. Были другие гости, графиня мало говорила с ним, и только прощаясь, когда он целовал ее руку, она с странным отсутствием улыбки, неожиданно, шопотом, сказала ему: Venez demain diner… le soir. Il faut que vous veniez… Venez. [Приезжайте завтра обедать… вечером. Надо, чтоб вы приехали… Приезжайте.]
В этот свой приезд в Петербург Борис сделался близким человеком в доме графини Безуховой.
Война разгоралась, и театр ее приближался к русским границам. Всюду слышались проклятия врагу рода человеческого Бонапартию; в деревнях собирались ратники и рекруты, и с театра войны приходили разноречивые известия, как всегда ложные и потому различно перетолковываемые.
Жизнь старого князя Болконского, князя Андрея и княжны Марьи во многом изменилась с 1805 года.
В 1806 году старый князь был определен одним из восьми главнокомандующих по ополчению, назначенных тогда по всей России. Старый князь, несмотря на свою старческую слабость, особенно сделавшуюся заметной в тот период времени, когда он считал своего сына убитым, не счел себя вправе отказаться от должности, в которую был определен самим государем, и эта вновь открывшаяся ему деятельность возбудила и укрепила его. Он постоянно бывал в разъездах по трем вверенным ему губерниям; был до педантизма исполнителен в своих обязанностях, строг до жестокости с своими подчиненными, и сам доходил до малейших подробностей дела. Княжна Марья перестала уже брать у своего отца математические уроки, и только по утрам, сопутствуемая кормилицей, с маленьким князем Николаем (как звал его дед) входила в кабинет отца, когда он был дома. Грудной князь Николай жил с кормилицей и няней Савишной на половине покойной княгини, и княжна Марья большую часть дня проводила в детской, заменяя, как умела, мать маленькому племяннику. M lle Bourienne тоже, как казалось, страстно любила мальчика, и княжна Марья, часто лишая себя, уступала своей подруге наслаждение нянчить маленького ангела (как называла она племянника) и играть с ним.
У алтаря лысогорской церкви была часовня над могилой маленькой княгини, и в часовне был поставлен привезенный из Италии мраморный памятник, изображавший ангела, расправившего крылья и готовящегося подняться на небо. У ангела была немного приподнята верхняя губа, как будто он сбирался улыбнуться, и однажды князь Андрей и княжна Марья, выходя из часовни, признались друг другу, что странно, лицо этого ангела напоминало им лицо покойницы. Но что было еще страннее и чего князь Андрей не сказал сестре, было то, что в выражении, которое дал случайно художник лицу ангела, князь Андрей читал те же слова кроткой укоризны, которые он прочел тогда на лице своей мертвой жены: «Ах, зачем вы это со мной сделали?…»
Вскоре после возвращения князя Андрея, старый князь отделил сына и дал ему Богучарово, большое имение, находившееся в 40 верстах от Лысых Гор. Частью по причине тяжелых воспоминаний, связанных с Лысыми Горами, частью потому, что не всегда князь Андрей чувствовал себя в силах переносить характер отца, частью и потому, что ему нужно было уединение, князь Андрей воспользовался Богучаровым, строился там и проводил в нем большую часть времени.
Князь Андрей, после Аустерлицкой кампании, твердо pешил никогда не служить более в военной службе; и когда началась война, и все должны были служить, он, чтобы отделаться от действительной службы, принял должность под начальством отца по сбору ополчения. Старый князь с сыном как бы переменились ролями после кампании 1805 года. Старый князь, возбужденный деятельностью, ожидал всего хорошего от настоящей кампании; князь Андрей, напротив, не участвуя в войне и в тайне души сожалея о том, видел одно дурное.
26 февраля 1807 года, старый князь уехал по округу. Князь Андрей, как и большею частью во время отлучек отца, оставался в Лысых Горах. Маленький Николушка был нездоров уже 4 й день. Кучера, возившие старого князя, вернулись из города и привезли бумаги и письма князю Андрею.
Камердинер с письмами, не застав молодого князя в его кабинете, прошел на половину княжны Марьи; но и там его не было. Камердинеру сказали, что князь пошел в детскую.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, Петруша с бумагами пришел, – сказала одна из девушек помощниц няни, обращаясь к князю Андрею, который сидел на маленьком детском стуле и дрожащими руками, хмурясь, капал из стклянки лекарство в рюмку, налитую до половины водой.
– Что такое? – сказал он сердито, и неосторожно дрогнув рукой, перелил из стклянки в рюмку лишнее количество капель. Он выплеснул лекарство из рюмки на пол и опять спросил воды. Девушка подала ему.
В комнате стояла детская кроватка, два сундука, два кресла, стол и детские столик и стульчик, тот, на котором сидел князь Андрей. Окна были завешаны, и на столе горела одна свеча, заставленная переплетенной нотной книгой, так, чтобы свет не падал на кроватку.
– Мой друг, – обращаясь к брату, сказала княжна Марья от кроватки, у которой она стояла, – лучше подождать… после…
– Ах, сделай милость, ты всё говоришь глупости, ты и так всё дожидалась – вот и дождалась, – сказал князь Андрей озлобленным шопотом, видимо желая уколоть сестру.
– Мой друг, право лучше не будить, он заснул, – умоляющим голосом сказала княжна.
Князь Андрей встал и, на цыпочках, с рюмкой подошел к кроватке.
– Или точно не будить? – сказал он нерешительно.
– Как хочешь – право… я думаю… а как хочешь, – сказала княжна Марья, видимо робея и стыдясь того, что ее мнение восторжествовало. Она указала брату на девушку, шопотом вызывавшую его.
Была вторая ночь, что они оба не спали, ухаживая за горевшим в жару мальчиком. Все сутки эти, не доверяя своему домашнему доктору и ожидая того, за которым было послано в город, они предпринимали то то, то другое средство. Измученные бессоницей и встревоженные, они сваливали друг на друга свое горе, упрекали друг друга и ссорились.
– Петруша с бумагами от папеньки, – прошептала девушка. – Князь Андрей вышел.
– Ну что там! – проговорил он сердито, и выслушав словесные приказания от отца и взяв подаваемые конверты и письмо отца, вернулся в детскую.
– Ну что? – спросил князь Андрей.
– Всё то же, подожди ради Бога. Карл Иваныч всегда говорит, что сон всего дороже, – прошептала со вздохом княжна Марья. – Князь Андрей подошел к ребенку и пощупал его. Он горел.
– Убирайтесь вы с вашим Карлом Иванычем! – Он взял рюмку с накапанными в нее каплями и опять подошел.
– Andre, не надо! – сказала княжна Марья.
Но он злобно и вместе страдальчески нахмурился на нее и с рюмкой нагнулся к ребенку. – Ну, я хочу этого, сказал он. – Ну я прошу тебя, дай ему.
Княжна Марья пожала плечами, но покорно взяла рюмку и подозвав няньку, стала давать лекарство. Ребенок закричал и захрипел. Князь Андрей, сморщившись, взяв себя за голову, вышел из комнаты и сел в соседней, на диване.
Письма всё были в его руке. Он машинально открыл их и стал читать. Старый князь, на синей бумаге, своим крупным, продолговатым почерком, употребляя кое где титлы, писал следующее:
«Весьма радостное в сей момент известие получил через курьера, если не вранье. Бенигсен под Эйлау над Буонапартием якобы полную викторию одержал. В Петербурге все ликуют, e наград послано в армию несть конца. Хотя немец, – поздравляю. Корчевский начальник, некий Хандриков, не постигну, что делает: до сих пор не доставлены добавочные люди и провиант. Сейчас скачи туда и скажи, что я с него голову сниму, чтобы через неделю всё было. О Прейсиш Эйлауском сражении получил еще письмо от Петиньки, он участвовал, – всё правда. Когда не мешают кому мешаться не следует, то и немец побил Буонапартия. Сказывают, бежит весьма расстроен. Смотри ж немедля скачи в Корчеву и исполни!»
Князь Андрей вздохнул и распечатал другой конверт. Это было на двух листочках мелко исписанное письмо от Билибина. Он сложил его не читая и опять прочел письмо отца, кончавшееся словами: «скачи в Корчеву и исполни!» «Нет, уж извините, теперь не поеду, пока ребенок не оправится», подумал он и, подошедши к двери, заглянул в детскую. Княжна Марья всё стояла у кроватки и тихо качала ребенка.
«Да, что бишь еще неприятное он пишет? вспоминал князь Андрей содержание отцовского письма. Да. Победу одержали наши над Бонапартом именно тогда, когда я не служу… Да, да, всё подшучивает надо мной… ну, да на здоровье…» и он стал читать французское письмо Билибина. Он читал не понимая половины, читал только для того, чтобы хоть на минуту перестать думать о том, о чем он слишком долго исключительно и мучительно думал.
Билибин находился теперь в качестве дипломатического чиновника при главной квартире армии и хоть и на французском языке, с французскими шуточками и оборотами речи, но с исключительно русским бесстрашием перед самоосуждением и самоосмеянием описывал всю кампанию. Билибин писал, что его дипломатическая discretion [скромность] мучила его, и что он был счастлив, имея в князе Андрее верного корреспондента, которому он мог изливать всю желчь, накопившуюся в нем при виде того, что творится в армии. Письмо это было старое, еще до Прейсиш Эйлауского сражения.
«Depuis nos grands succes d'Austerlitz vous savez, mon cher Prince, писал Билибин, que je ne quitte plus les quartiers generaux. Decidement j'ai pris le gout de la guerre, et bien m'en a pris. Ce que j'ai vu ces trois mois, est incroyable.
«Je commence ab ovo. L'ennemi du genre humain , comme vous savez, s'attaque aux Prussiens. Les Prussiens sont nos fideles allies, qui ne nous ont trompes que trois fois depuis trois ans. Nous prenons fait et cause pour eux. Mais il se trouve que l'ennemi du genre humain ne fait nulle attention a nos beaux discours, et avec sa maniere impolie et sauvage se jette sur les Prussiens sans leur donner le temps de finir la parade commencee, en deux tours de main les rosse a plate couture et va s'installer au palais de Potsdam.
«J'ai le plus vif desir, ecrit le Roi de Prusse a Bonaparte, que V. M. soit accueillie еt traitee dans mon palais d'une maniere, qui lui soit agreable et c'est avec еmpres sement, que j'ai pris a cet effet toutes les mesures que les circonstances me permettaient. Puisse je avoir reussi! Les generaux Prussiens se piquent de politesse envers les Francais et mettent bas les armes aux premieres sommations.
«Le chef de la garienison de Glogau avec dix mille hommes, demande au Roi de Prusse, ce qu'il doit faire s'il est somme de se rendre?… Tout cela est positif.
«Bref, esperant en imposer seulement par notre attitude militaire, il se trouve que nous voila en guerre pour tout de bon, et ce qui plus est, en guerre sur nos frontieres avec et pour le Roi de Prusse . Tout est au grand complet, il ne nous manque qu'une petite chose, c'est le general en chef. Comme il s'est trouve que les succes d'Austerlitz aurant pu etre plus decisifs si le general en chef eut ete moins jeune, on fait la revue des octogenaires et entre Prosorofsky et Kamensky, on donne la preference au derienier. Le general nous arrive en kibik a la maniere Souvoroff, et est accueilli avec des acclamations de joie et de triomphe.
«Le 4 arrive le premier courrier de Petersbourg. On apporte les malles dans le cabinet du Marieechal, qui aime a faire tout par lui meme. On m'appelle pour aider a faire le triage des lettres et prendre celles qui nous sont destinees. Le Marieechal nous regarde faire et attend les paquets qui lui sont adresses. Nous cherchons – il n'y en a point. Le Marieechal devient impatient, se met lui meme a la besogne et trouve des lettres de l'Empereur pour le comte T., pour le prince V. et autres. Alors le voila qui se met dans une de ses coleres bleues. Il jette feu et flamme contre tout le monde, s'empare des lettres, les decachete et lit celles de l'Empereur adressees a d'autres. А, так со мною поступают! Мне доверия нет! А, за мной следить велено, хорошо же; подите вон! Et il ecrit le fameux ordre du jour au general Benigsen
«Я ранен, верхом ездить не могу, следственно и командовать армией. Вы кор д'арме ваш привели разбитый в Пултуск: тут оно открыто, и без дров, и без фуража, потому пособить надо, и я так как вчера сами отнеслись к графу Буксгевдену, думать должно о ретираде к нашей границе, что и выполнить сегодня.
«От всех моих поездок, ecrit il a l'Empereur, получил ссадину от седла, которая сверх прежних перевозок моих совсем мне мешает ездить верхом и командовать такой обширной армией, а потому я командованье оной сложил на старшего по мне генерала, графа Буксгевдена, отослав к нему всё дежурство и всё принадлежащее к оному, советовав им, если хлеба не будет, ретироваться ближе во внутренность Пруссии, потому что оставалось хлеба только на один день, а у иных полков ничего, как о том дивизионные командиры Остерман и Седморецкий объявили, а у мужиков всё съедено; я и сам, пока вылечусь, остаюсь в гошпитале в Остроленке. О числе которого ведомость всеподданнейше подношу, донеся, что если армия простоит в нынешнем биваке еще пятнадцать дней, то весной ни одного здорового не останется.
«Увольте старика в деревню, который и так обесславлен остается, что не смог выполнить великого и славного жребия, к которому был избран. Всемилостивейшего дозволения вашего о том ожидать буду здесь при гошпитале, дабы не играть роль писарскую , а не командирскую при войске. Отлучение меня от армии ни малейшего разглашения не произведет, что ослепший отъехал от армии. Таковых, как я – в России тысячи».
«Le Marieechal se fache contre l'Empereur et nous punit tous; n'est ce pas que с'est logique!
«Voila le premier acte. Aux suivants l'interet et le ridicule montent comme de raison. Apres le depart du Marieechal il se trouve que nous sommes en vue de l'ennemi, et qu'il faut livrer bataille. Boukshevden est general en chef par droit d'anciennete, mais le general Benigsen n'est pas de cet avis; d'autant plus qu'il est lui, avec son corps en vue de l'ennemi, et qu'il veut profiter de l'occasion d'une bataille „aus eigener Hand“ comme disent les Allemands. Il la donne. C'est la bataille de Poultousk qui est sensee etre une grande victoire, mais qui a mon avis ne l'est pas du tout. Nous autres pekins avons, comme vous savez, une tres vilaine habitude de decider du gain ou de la perte d'une bataille. Celui qui s'est retire apres la bataille, l'a perdu, voila ce que nous disons, et a ce titre nous avons perdu la bataille de Poultousk. Bref, nous nous retirons apres la bataille, mais nous envoyons un courrier a Petersbourg, qui porte les nouvelles d'une victoire, et le general ne cede pas le commandement en chef a Boukshevden, esperant recevoir de Petersbourg en reconnaissance de sa victoire le titre de general en chef. Pendant cet interregne, nous commencons un plan de man?uvres excessivement interessant et original. Notre but ne consiste pas, comme il devrait l'etre, a eviter ou a attaquer l'ennemi; mais uniquement a eviter le general Boukshevden, qui par droit d'ancnnete serait notre chef. Nous poursuivons ce but avec tant d'energie, que meme en passant une riviere qui n'est рas gueable, nous brulons les ponts pour nous separer de notre ennemi, qui pour le moment, n'est pas Bonaparte, mais Boukshevden. Le general Boukshevden a manque etre attaque et pris par des forces ennemies superieures a cause d'une de nos belles man?uvres qui nous sauvait de lui. Boukshevden nous poursuit – nous filons. A peine passe t il de notre cote de la riviere, que nous repassons de l'autre. A la fin notre ennemi Boukshevden nous attrappe et s'attaque a nous. Les deux generaux se fachent. Il y a meme une provocation en duel de la part de Boukshevden et une attaque d'epilepsie de la part de Benigsen. Mais au moment critique le courrier, qui porte la nouvelle de notre victoire de Poultousk, nous apporte de Petersbourg notre nomination de general en chef, et le premier ennemi Boukshevden est enfonce: nous pouvons penser au second, a Bonaparte. Mais ne voila t il pas qu'a ce moment se leve devant nous un troisieme ennemi, c'est le православное qui demande a grands cris du pain, de la viande, des souchary, du foin, – que sais je! Les magasins sont vides, les сhemins impraticables. Le православное se met a la Marieaude, et d'une maniere dont la derieniere campagne ne peut vous donner la moindre idee. La moitie des regiments forme des troupes libres, qui parcourent la contree en mettant tout a feu et a sang. Les habitants sont ruines de fond en comble, les hopitaux regorgent de malades, et la disette est partout. Deux fois le quartier general a ete attaque par des troupes de Marieaudeurs et le general en chef a ete oblige lui meme de demander un bataillon pour les chasser. Dans une de ces attaques on m'a еmporte ma malle vide et ma robe de chambre. L'Empereur veut donner le droit a tous les chefs de divisions de fusiller les Marieaudeurs, mais je crains fort que cela n'oblige une moitie de l'armee de fusiller l'autre.
[Со времени наших блестящих успехов в Аустерлице, вы знаете, мой милый князь, что я не покидаю более главных квартир. Решительно я вошел во вкус войны, и тем очень доволен; то, что я видел эти три месяца – невероятно.
«Я начинаю аb ovo. Враг рода человеческого , вам известный, аттакует пруссаков. Пруссаки – наши верные союзники, которые нас обманули только три раза в три года. Мы заступаемся за них. Но оказывается, что враг рода человеческого не обращает никакого внимания на наши прелестные речи, и с своей неучтивой и дикой манерой бросается на пруссаков, не давая им времени кончить их начатый парад, вдребезги разбивает их и поселяется в потсдамском дворце.
«Я очень желаю, пишет прусской король Бонапарту, чтобы ваше величество были приняты в моем дворце самым приятнейшим для вас образом, и я с особенной заботливостью сделал для того все нужные распоряжения на сколько позволили обстоятельства. Весьма желаю, чтоб я достигнул цели». Прусские генералы щеголяют учтивостью перед французами и сдаются по первому требованию. Начальник гарнизона Глогау, с десятью тысячами, спрашивает у прусского короля, что ему делать, если ему придется сдаваться. Всё это положительно верно. Словом, мы думали внушить им страх только положением наших военных сил, но кончается тем, что мы вовлечены в войну, на нашей же границе и, главное, за прусского короля и заодно с ним. Всего у нас в избытке, недостает только маленькой штучки, а именно – главнокомандующего. Так как оказалось, что успехи Аустерлица могли бы быть положительнее, если б главнокомандующий был бы не так молод, то делается обзор осьмидесятилетних генералов, и между Прозоровским и Каменским выбирают последнего. Генерал приезжает к нам в кибитке по Суворовски, и его принимают с радостными и торжественными восклицаниями.
4 го приезжает первый курьер из Петербурга. Приносят чемоданы в кабинет фельдмаршала, который любит всё делать сам. Меня зовут, чтобы помочь разобрать письма и взять те, которые назначены нам. Фельдмаршал, предоставляя нам это занятие, ждет конвертов, адресованных ему. Мы ищем – но их не оказывается. Фельдмаршал начинает волноваться, сам принимается за работу и находит письма от государя к графу Т., князю В. и другим. Он приходит в сильнейший гнев, выходит из себя, берет письма, распечатывает их и читает письма Императора, адресованные другим… Затем пишет знаменитый суточный приказ генералу Бенигсену.
Фельдмаршал сердится на государя, и наказывает всех нас: неправда ли это логично!
Вот первое действие. При следующих интерес и забавность возрастают, само собой разумеется. После отъезда фельдмаршала оказывается, что мы в виду неприятеля, и необходимо дать сражение. Буксгевден, главнокомандующий по старшинству, но генерал Бенигсен совсем не того же мнения, тем более, что он с своим корпусом находится в виду неприятеля, и хочет воспользоваться случаем дать сражение самостоятельно. Он его и дает.
Это пултуская битва, которая считается великой победой, но которая совсем не такова, по моему мнению. Мы штатские имеем, как вы знаете, очень дурную привычку решать вопрос о выигрыше или проигрыше сражения. Тот, кто отступил после сражения, тот проиграл его, вот что мы говорим, и судя по этому мы проиграли пултуское сражение. Одним словом, мы отступаем после битвы, но посылаем курьера в Петербург с известием о победе, и генерал Бенигсен не уступает начальствования над армией генералу Буксгевдену, надеясь получить из Петербурга в благодарность за свою победу звание главнокомандующего. Во время этого междуцарствия, мы начинаем очень оригинальный и интересный ряд маневров. План наш не состоит более, как бы он должен был состоять, в том, чтобы избегать или атаковать неприятеля, но только в том, чтобы избегать генерала Буксгевдена, который по праву старшинства должен бы был быть нашим начальником. Мы преследуем эту цель с такой энергией, что даже переходя реку, на которой нет бродов, мы сжигаем мост, с целью отдалить от себя нашего врага, который в настоящее время не Бонапарт, но Буксгевден. Генерал Буксгевден чуть чуть не был атакован и взят превосходными неприятельскими силами, вследствие одного из таких маневров, спасавших нас от него. Буксгевден нас преследует – мы бежим. Только что он перейдет на нашу сторону реки, мы переходим на другую. Наконец враг наш Буксгевден ловит нас и атакует. Оба генерала сердятся и дело доходит до вызова на дуэль со стороны Буксгевдена и припадка падучей болезни со стороны Бенигсена. Но в самую критическую минуту курьер, который возил в Петербург известие о пултуской победе, возвращается и привозит нам назначение главнокомандующего, и первый враг – Буксгевден побежден. Мы теперь можем думать о втором враге – Бонапарте. Но оказывается, что в эту самую минуту возникает перед нами третий враг – православное , которое громкими возгласами требует хлеба, говядины, сухарей, сена, овса, – и мало ли чего еще! Магазины пусты, дороги непроходимы. Православное начинает грабить, и грабёж доходит до такой степени, о которой последняя кампания не могла вам дать ни малейшего понятия. Половина полков образуют вольные команды, которые обходят страну и все предают мечу и пламени. Жители разорены совершенно, больницы завалены больными, и везде голод. Два раза мародеры нападали даже на главную квартиру, и главнокомандующий принужден был взять баталион солдат, чтобы прогнать их. В одно из этих нападений у меня унесли мой пустой чемодан и халат. Государь хочет дать право всем начальникам дивизии расстреливать мародеров, но я очень боюсь, чтобы это не заставило одну половину войска расстрелять другую.]
Князь Андрей сначала читал одними глазами, но потом невольно то, что он читал (несмотря на то, что он знал, на сколько должно было верить Билибину) больше и больше начинало занимать его. Дочитав до этого места, он смял письмо и бросил его. Не то, что он прочел в письме, сердило его, но его сердило то, что эта тамошняя, чуждая для него, жизнь могла волновать его. Он закрыл глаза, потер себе лоб рукою, как будто изгоняя всякое участие к тому, что он читал, и прислушался к тому, что делалось в детской. Вдруг ему показался за дверью какой то странный звук. На него нашел страх; он боялся, не случилось ли чего с ребенком в то время, как он читал письмо. Он на цыпочках подошел к двери детской и отворил ее.
В ту минуту, как он входил, он увидал, что нянька с испуганным видом спрятала что то от него, и что княжны Марьи уже не было у кроватки.
– Мой друг, – послышался ему сзади отчаянный, как ему показалось, шопот княжны Марьи. Как это часто бывает после долгой бессонницы и долгого волнения, на него нашел беспричинный страх: ему пришло в голову, что ребенок умер. Всё, что oн видел и слышал, казалось ему подтверждением его страха.
«Всё кончено», подумал он, и холодный пот выступил у него на лбу! Он растерянно подошел к кроватке, уверенный, что он найдет ее пустою, что нянька прятала мертвого ребенка. Он раскрыл занавески, и долго его испуганные, разбегавшиеся глаза не могли отыскать ребенка. Наконец он увидал его: румяный мальчик, раскидавшись, лежал поперек кроватки, спустив голову ниже подушки и во сне чмокал, перебирая губками, и ровно дышал.
Князь Андрей обрадовался, увидав мальчика так, как будто бы он уже потерял его. Он нагнулся и, как учила его сестра, губами попробовал, есть ли жар у ребенка. Нежный лоб был влажен, он дотронулся рукой до головы – даже волосы были мокры: так сильно вспотел ребенок. Не только он не умер, но теперь очевидно было, что кризис совершился и что он выздоровел. Князю Андрею хотелось схватить, смять, прижать к своей груди это маленькое, беспомощное существо; он не смел этого сделать. Он стоял над ним, оглядывая его голову, ручки, ножки, определявшиеся под одеялом. Шорох послышался подле него, и какая то тень показалась ему под пологом кроватки. Он не оглядывался и всё слушал, глядя в лицо ребенка, его ровное дыханье. Темная тень была княжна Марья, которая неслышными шагами подошла к кроватке, подняла полог и опустила его за собою. Князь Андрей, не оглядываясь, узнал ее и протянул к ней руку. Она сжала его руку.
(перенаправлено с «Полный генерал»)
Генера́л (нем. General, от лат. generālis — «главный»)
- Офицерский чин.
- Высший разряд воинских званий.
- Персональное воинское звание (иногда говорят «полный генерал» или «четырёхзвёздный генерал»; в современной советско-российской системе воинских званий званию «полного генерала» соотсутствует звание "генерал армии"), в вооруженных силах Российской Империи, англоязычных стран. Генеральские звания в Красной Армии были введены 07.05.1940 указом Президиума Верховного Совета СССР «Об установлении воинских званий высшего командного состава Красной Армии». В наши дни является высшим воинским званием.
- Генералами также называют глав некоторых монашеских и рыцарских орденов.
Содержание
Системы генеральских званий
Русская система
Во второй половине XVII века существовали следующие генеральские чины:
- Генерал
- Генерал-поручик
- Генерал-майор
После реформ Петра I:
- Генерал-фельдмаршал
- Генерал рода войск, затем генерал-аншеф, затем в конце XVIII века Павел I вернул чин генералов родов войск (генерал от инфантерии, генерал от кавалерии, генерал от артиллерии, инженер-генерал, Генерал по адмиралтейству, Генерал морской артиллерии)
- Генерал-поручик или генерал-лейтенант
- Генерал-майор
Советско-российская система генеральских званий
В СССР введена в 1940 году:
- Маршал Российской Федерации (ранее: Маршал Советского Союза)
- Генерал армии
- Генерал-полковник
- Генерал-лейтенант
- Генерал-майор
Англосаксонская система генеральских званий
- Полный генерал
- Генерал-лейтенант
- Генерал-майор
- Бригадный генерал
Французская система генеральских званий
Французская система генеральских званий сложилась во времена Людовика XIV:
В годы Великой Французской революции она претерпела значительные изменения (звание Маршала Франции было упразднено, маршал лагеря стал именоваться бригадным генералом, генерал-лейтенант — дивизионным). После провозглашения Империи и восстановления звания Маршала Франции (1804) эпоху наполеоновских войн французская армия встретила со следующими генеральскими званиями:
Позже эта система неоднократно менялась, пока в 1936 году, когда появился Декрет о разделении категории дивизионных генералов на три разряда, не приобрела современный вид:
Испанская система генеральских званий
- Генерал-капитан (либо маршал)
- (полный) Генерал
- Генерал-лейтенант
- Дивизионный генерал
- Бригадный генерал
История
Впервые чин генерала появился во Франции в виде приставки к другим чинам (capitaine-generale, colonel-general). С XVI века использовался во Франции как особый чин[3].
Позже это звание заимствовали в Священной Римской империи германской нации. Во время Тринадцатилетней войны с турками генерал выступал в качестве главнокомандующего армией (Generalfeldoberst). Ему подчинялись генерал-лейтенант и фельдмаршал. В начале XVII века, когда в качестве главнокомандующего выступили сами императоры, высшим воинским званием в Империи стало звание генерал-лейтенанта (генералиссимуса)[4]. Таким образом, звание полного генерала в Германии больше не использовалось.
В ходе Тридцатилетней войны (1618–1648) в Священной Римской империи сформировалась следующая система генеральских званий (использовалась в Австрийской и Австро-Венгерской империи до 1918 года):
- Фельдмаршал
- Фельдцейхмейстер
- Фельдмаршал-лейтенант
- Генерал-фельдвахтмейстер (позже генерал-майор)
Другие германские государства (Бранденбург-Пруссия, Саксония, Бавария, Ганновер) использовали иную систему:
В конце XVII века — начале XVIII века некоторые германские государства использовали звание генерал-аншефа.
В XIX веке появилось звание генерал-полковник — выше генерала рода войск и ниже генерал-фельдмаршала.
В России
В России впервые звание генерала упоминается в 1654 году: оно было пожаловано А. Лесли за возвращение Смоленска[5]. Звание генерала («полного генерала») в допетровской России присваивалось высшему начальнику полков иноземного строя. В XVII веке звание генерала в России носили:
- А. И. Лесли (1654)
- Т. Далейль (1663)
- Н. Бауман (1668)
- М. О. Кровков
- П. Гордон (1687)
- А. Ф. Траурнихт
- Ф. Лефорт (1694)
Параллельно в русской армии существовала собственная система воинских званий (воевода и другие).
При царе Фёдоре Алексеевиче появилось звание генерала для русских военачальников — думный генерал. Это звание в 1678 году получили А. А. Шепелев и В. А. Змеев.
Пётр I ввёл звание генерал-фельдмаршала, генералов родов войск (генерал-фельдцейхмейстер, генерал от инфантерии, генерал от кавалерии), а также генерал-аншефа (позже звание генерал-аншефа стало синонимом «полного генерала», пока в 1796 году император Павел I не заменил его званием генералов родов войск). Число этих лиц было определено в 1711 году Табелью о рангах, неоднократно впоследствии дополнявшейся и изменявшейся.
Кроме того, Пётр I ввёл многочисленные должности с приставкой «генерал»: генерал-кригскомиссар, генерал-квартирмейстер, генерал-вагенмейстер, генерал-аудитор и другие.
В начале XX века в вооружённых силах России званию полного генерала соответствовали чины генерал от инфантерии, от кавалерии, от артиллерии, а также инженер-генерал.
Октябрьская революция 1917 года упразднила чины и титулы, в том числе чин генерала.
Генеральские звания в СССР
В вооружённых силах СССР генеральские воинские звания были введены Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 мая 1940 года. В записке (проекте) К. Е. Ворошилова от 17 марта 1940 года он предлагал вернуться к системе генеральских званий Русской Императорской армии. В том числе он предлагал в качестве аналогов званий командармов 1-го и 2-го ранга ввести звания генералов «1-го, 2-го и 3-го ранга» по родам войск: кавалерии, артиллерии, бронетанковых войск, инженерных войск, авиации, инженерной и санитарной служб. Для общевойсковых (пехотных) генералов предлагались утверждённые впоследствии звания от генерала армии до генерал-майора.
Проект Ворошилова не удовлетворил Сталина, и он поручил разработку этого вопроса комиссии в составе Е. А. Щаденко, Л. 3. Мехлиса, С. М. Буденного, С. К. Тимошенко, Я. В. Смушкевича, Д. Г. Павлова, Н. Н. Воронова и И. В. Смородинова без участия Ворошилова.
Согласно Уставу ВС современной России, генерал относится к высшему командному составу.
Для корабельного состава ВМФ введены воинские звания контр-адмирал, вице-адмирал, адмирал, адмирал флота, что соответствует общевойсковым званиям генерал-майор, генерал-лейтенант, генерал-полковник, генерал армии. В СССР в ВВС, артиллерии, танковых, инженерных войсках и войсках связи воинскому званию генерал армии соответствовало воинское звание маршал рода войск (специальных войск).
Список российских генералов
Перед именем указан год присвоения чина, после имени — годы жизни. В список включены «полные» генералы, кроме генерал-аншефов, генералов от инфантерии, генералов от кавалерии, генералов от артиллерии и инженер-генералов (с сер. XIX в. чин генерала без указания рода войск присваивался генералам по флоту).
- 1654 — Лесли, Александр (?-1663)
- 1663 — Далейль, Томас (1599-1685)
- 1668 — Бауман, Николай (?)
- 1679 — Кровков, Матвей Осипович (?-ок. 1700)
- 1679 — Шепелев, Аггей Алексеевич (?-1688)
- 1687 — Гордон, Патрик (1635-1699)
- 1693 — Лефорт, Франц Яковлевич (1655-1699)
- 1695 — Головин, Автамон Михайлович (1667-1720)
- 1700 — Вейде, Адам Адамович (1667-1720)
- 1700 — Репнин, Никита Иванович (1668-1726)[6]
- 1714 — Голицын, Михаил Михайлович (1674-1730)[7]
- 1714 — царь Петр Алексеевич (1672-1725)
- 1726 — Долгоруков, Василий Владимирович (1667-1746)[8]
- 1728 — Кейт, Яков Вилиммович (1696-1758)
- 1730 — Головин, Иван Михайлович (1680-1737)
- 1738 — Дуглас (?)
- 1741 — Волков, Михаил Яковлевич (?-1752)
- 1859 — Голенищев, Аркадий Васильевич (?)
- 1860 — Кумани, Николай Михайлович (?-1869)
- 1860 — Тишевский, Яков Дмитриевич (?-1863)
- 1861 — Коростовец, Иван Яковлевич (1783-1869)
- 1861 — Кутыгин, Матвей Иванович (1793-1862)
- 1862 — Балосогло, Пантелей Иванович (1787-?)
- 1862 — Кохиус, Василий Петрович (?-1873)
- 1874 — Грейг, Самуил Алексеевич (1827-1887)
- 1880 — Иванов, Виктор Андреевич (1805-1883)
- 1886 — Комаровский, Иван Петрович (?-1888)
- 1892 — Веселаго, Феодосий Федорович (1817-1895)
- 1898 — Колокольцев, Александр Александрович (1833-1904)
- 1904 — Епанчин, Алексей Павлович (1823-1913)
- 1909 — Андреев, Ипполит Петрович (1844-?)
- 1909 — Палтов, Сергей Ильич (1843-?)
- 1909 — Рыкачев, Михаил Александрович (1840-?)
- 1913 — Дюшен, Сергей Петрович (1857-1918)
- 1913 — Радлов, Отто Леопольдович (1849-?)
- 1915 — Аренс, Евгений Иванович (1856-1931)
- 1916 — Жданко, Михаил Ефимович (1855-1921)
- 1916 — Крылов, Алексей Николаевич (1863-1945)
- 1917 — Штенгер, Василий Александрович (1861-1933)
- 1917 — Шульгин, Григорий Иванович (1856-1923)
- ? — Змеев, Венедикт Андреевич (?-1697)
- ? — Траурнихт, Афанасий Федорович
- ? — Ульф, Франц
Звание в других странах мира
Звание генерала существует в вооружённых силах большинства стран мира.
Так, например, в армии США приняты звания: бригадный генерал, генерал-майор, генерал-лейтенант, генерал, генерал армии, генерал армий;
во Франции — бригадный генерал, дивизионный генерал, корпусной генерал, армейский генерал;
в Эстонии — бригаадикиндрал (brigaadikindral), киндралмайор (kindralmajor), киндраллейтнант (kindralleitnant), киндрал (kindral).
В Мьянме существует два звания так называемых «полных» генералов — Vice-Senior general (Du Bo Gyoke Hmy Gyi) и Senior general (Bo Gyoke Hmy Gyi).
Германия
В современной Германии в бундесвере генерал — четвёртое по старшинству (после бригадного генерала, генерал-майора и генерал-лейтенанта) и самое высшее воинское звание.
Присвоено следующим лицам:
Список
Генералы (Сухопутные войска)
- 1957 — Адольф Хойзингер (1897—1982)
- 1957 — Ханс Шпайдель (1897—1984)
- 1961 — Фридрих Фёрч (1900—1976)
- 1963 — граф Иоганн Адольф фон Кильмансег (1906—2006)
- 1964 — Генрих Треттнер (1907—2006)
- 1966 — Ульрих де Мезьер (1912—2006)
- 1968 — Юрген Бенеке (1912—2002)
- 1973 — Эрнст Фербер (1914—1998)
- 1975 — Карл Шнель (1916—2008)
- 1977 — Франц-Йозеф Шульце (1918—2005)
- 1978 — Юрген Брандт (1922—2003)
- 1978 — Герд Шмюкле (1917—2013)
- 1979 — Фердинанд фон Зенгер унд Эттерлин (1923—1987)
- 1982 — Гюнтер Кисслинг (1925—2009)
- 1983 — Вольфганг Альтенбург (р. 1928)
- 1983 — Леопольд Чалупа (р. 1927)
- 1984 — Ханс-Иоахим Мак (1928—2008)
- 1987 — Ханс-Хеннинг фон Зандрарт (1933—2013)
- 1990 — Дитер Клаус (р. 1934)
- 1991 — Клаус Науман (р. 1939)
- 1991 — Хеннинг фон Ондарца (р. 1933)
- 1993 — Петер Генрих Карстенс (р. 1937)
- 1994 — Хельге Хансен (р. 1936)
- 1996 — Хартмут Баггер (р. 1938)
- 1996 — Дитер Штокман (р. 1941)
- 1998 — Клаус Рейнхардт (р. 1941)
- 1998 — Иоахим Шпиринг (р. 1940)
- 1999 — Ханс-Петер фон Кирхбах (р. 1941)
- 2002 — Вольфганг Шнайдеран (р. 1946)
- 2004 — Райнер Шувирт (р. 1945)
- 2007 — Карл-Хайнц Латер (р. 1948)
- 2007 — Эгон Раммс (р. 1948)
- 2010 — Фолькер Викер (р. 1954)
- 2010 — Вольф-Дитер Лангхельд (р. 1950)
- 2012 — Ханс-Лотар Домроус (р. 1952)
- 2012 — Вернер Фрирс (р. 1954)
Генералы (Люфтваффе)
- 1961 — Йозеф Каммхубер (1896—1986)
- 1971 — Йоханнес Штейнхоф (1913—1994)
- 1976 — Харальд Вуст (1921—2010)
- 1987 — Эберхард Эймлер (р. 1930)
- 2000 — Харальд Куят (р. 1942)
- 2004 — Герхард Бак (р. 1944)
- 2010 — Манфред Ланге (р. 1950)
Польша
В Польше с 2002 г. генерал — четвёртое по старшинству (после генерала бригады, генерала дивизии и генерала брони) и самое высшее воинское звание (ранее — генерал армии).
Присвоено следующим лицам:
- 15 августа 2002 — Пентас Чеслав (р. 1946)
- 3 мая 2006 — Гонгор Францишек (1951—2010)
- 16 апреля 2010 (посмертно) — Бласик Анджей (1962—2010)
- 16 апреля 2010 (посмертно) — Квятковский Бронислав (1950—2010)
- 15 августа 2010 — Ценюх Мечислав (р. 1951)
- 10 ноября 2010 — Бенек Мечислав (р. 1951)
Румыния
Сербия
В современной Сербии генерал — четвёртое по старшинству (после бригадного генерала, генерал-майора и генерал-подполковника) и самое высшее воинское звание.
Присвоено следующим лицам:
- 2011 — Милетич Милош (р. 1953)
- 2013 — Дикович Любиша (р. 1960)
Словакия
В Словакии с 2002 г. генерал — четвёртое по старшинству (после бригадного генерала, генерал-майора и генерал-поручика) и самое высшее воинское звание (ранее — генерал армии).
Присвоено следующим лицам: [9] [10]
- 2003 — Церовский Милан (р. 1949)
- 2004 (посмертно) — Штефаник Милан Растислав (1880—1919)
- 2007 — Булик Любомир (р. 1957)
Финляндия
В Финляндии генерал — четвертое по старшинству (после бригадного генерала, генерал-майора, генерал-лейтенанта) и самое высшее воинское звание в армии (до 1990-х гг., когда было введено звание бригадного генерала, — третье по старшинству). Соответствует званию адмирала на флоте.
Ранее в Финляндии, наряду со званием генерала, присваивались звания генерала с указанием рода войск (от инфантерии, кавалерии, артиллерии). Для К. Г. Маннергейма учреждались более высокие воинские звания фельдмаршала и Маршала Финляндии.
Звание генерала присвоено:[11]
Список
- 1927 — Левстрем Эрнст (1865—1937), с 1928 г. — генерал от инфантерии
- 1969 — Лейнонен Каарло (1914—1975)
- 1974 — Сутела Лаури (1918—2011)
- 1983 — Валтанен Яакко (р. 1925)
- 1992 — Валве Вайно (1895—1995)
- 1994 — Паюнен Аймо (1931—2013)
- 1994 — Хагглунд Густав (р. 1938)
- 1998 — Сииласвуо Энсио (1922—2003)
- 2009 — Пухелойнен Ари (р. 1951)
Звание генерала от инфантерии присвоено:
- 1918 — Лангхофф Август (1856-1929)[12]
- 1928 — Ветцер Мартин (1868—1954)
- 1928 — Вилкама Карл (1876—1947)
- 1928 — Левстрем Эрнст (1865—1937)
- 1941 — Хейнрикс Эрик (1890—1965)
- 1942 — Вальден Рудольф (1878—1946)
- 1946 — Сихво Аарне (1889—1963)
- 1948 — Лаатикайнен Тааветти (1886—1954)
- 1953 — Хейсканен Каарло (1894—1962)
- 1955 — Олениус Ойва (1890—1968)
- 1955 — Сундман Алонзо (1895—1960)
- 1955 — Тапола Кустаа (1895—1971)
- 1959 — Симелиус Сакари (1900—1985)
- 1966 — Талвела Пааво (1897—1973)
- 1968 — Кейнонен Юрьё (1912—1977)
- 1980 — Эрнрот Адольф (1905—2004)
- 1982 — Мартола Армас-Эйно (1896—1986)
Звание генерала от кавалерии присвоено:
- 1918 — Маннергейм Карл Густав (1867—1951), с 1933 г. — фельдмаршал, с 1942 г. — Маршал Финляндии
- 1940 — Линдер Эрнст (1868—1943)
Звание генерала от артиллерии получил в 1941 г. Ненонен Вилхо (1883—1960)
Эстония
В Эстонии генерал — четвертое по старшинству (после бригадного генерала, генерал-майора, генерал-лейтенанта) и самое высшее воинское звание в армии.
Присвоено следующим лицам:
- 1995 — Эйнселн Александер (р. 1931)
- 2011 — Лаанеотс Антс (р. 1948)
Япония
В Японской империи и современной Японии генерал — третье по старшинству высшее воинское звание в армии (после генерал-майора и генерал-лейтенанта). Соответствует званию адмирала на флоте. В современной Японии присваивается исключительно начальникам штабов Сухопутных сил самообороны Японии и Воздушных сил самообороны Японии по должности.
Список генералов Японской империи:[13]
Список
- 1873 — Сайго Такамори (1828—1877), в 1872—1873 гг. — маршал
- 1877 — Арисугава Тарухито (1835—1895)
- 1890 — Комацу Акихито (1846—1903), с 1898 г. — маршал
- 1890 — Ямагата Аритомо (1838—1922), с 1898 г. — маршал
- 1891 — Ояма Ивао (1842—1916), с 1898 г. — маршал
- 1895 (посмертно) — Китасиракава Ёсихиса (1847—1895)
- 1895 — Нодзу Митицура (1841—1908), с 1906 г. — маршал
- 1898 — Каваками Сороку (1848—1899)
- 1898 — Кацура Таро (1848—1913)
- 1898 — Сакума Самата (1844—1915)
- 1903 — Куроки Тамэмото (1844—1923)
- 1903 — Оку Ясуката (1847—1930), с 1911 г. — маршал
- 1904 — Кодама Гэнтаро (1852—1906)
- 1904 — Ниси Кандзиро (1846—1912)
- 1904 — Ноги Марэсукэ (1849—1912)
- 1904 — Оказава Куваси (1844—1908)
- 1904 — Фусими Саданару (1858—1923), с 1914 г. — маршал
- 1904 — Хасэгава Ёсимити (1850—1924), с 1914 г. — маршал
- 1904 (посмертно) — Ямагути Мотооми (1846—1904)
- 1905 — Кавамура Кагэаки (1850—1926), с 1914 г. — маршал
- 1905 — Огава Матадзи (1848—1909)
- 1905 — Осима Ёсимаса (1850—1926)
- 1906 — Осако Наотоси (1844—1927)
- 1906 — Осима Хисанао (1848—1928)
- 1906 — Тацуми Наофуми (1845—1907)
- 1906 — Тэраути Масатакэ (1852—1919), с 1916 г. — маршал
- 1908 — Иноуэ Хикару (1851—1908)
- 1908 — Окубо Харуно (1846—1915)
- 1910 — Цутия Мицухару (1848—1920)
- 1911 — Самэдзима Сигэо (1849—1928)
- 1912 — Асада Нобуоки (1851—1927)
- 1912 — Канин Котохито (1865—1945), с 1919 г. — маршал
- 1912 — Уэда Арисава (1850—1921)
- 1914 — Фукусима Ясумаса (1852—1919)
- 1915 — Андо Тэйби (1853—1932)
- 1915 — Итинохэ Хёэ (1855—1931)
- 1915 — Накамура Сатору (1854—1925)
- 1915 — Утияма Кодзиро (1859—1945)
- 1915 — Уэхара Юсаку (1856—1933), с 1922 г. — маршал
- 1916 — Акияма Ёсифуру (1859—1930)
- 1916 — Игути Сёго (1855—1925)
- 1916 — Камио Мицуоми (1855—1927)
- 1916 — Осако Наомити (1854—1934)
- 1916 — Отани Кикудзо (1856—1923)
- 1918 — Акаси Мотодзиро (1864—1919)
- 1918 — Мацукава Тоситанэ (1859—1928)
- 1918 — Нитахара Сигэюки (1862—1925)
- 1918 — Хонго Фусатаро (1860—1931)
- 1919 — Ои Сигэмото (1863—1951)
- 1919 — Сиба Горо (1860—1945)
- 1919 — Симакава Бунхатиро (1864—1921)
- 1919 — Уцуномия Таро (1861—1922)
- 1919 — Юи Мицуэ (1860—1925)
- 1920 — Оба Дзиро (1864—1935)
- 1920 — Татибана Коитиро (1861—1929)
- 1921 — Каваи Мисао (1864—1941)
- 1921 — Танака Гиити (1864—1929)
- 1921 — Фукуда Масатаро (1866—1932)
- 1921 — Яманаси Хандзо (1864—1944)
- 1922 — Матида Кэйу (1865—1939)
- 1922 — Оно Минобу (1865—1946)
- 1923 — Кикути Синносукэ (1866—1927)
- 1923 — Куни Куниёси (1873—1929), с 1929 г. — маршал (посмертно)
- 1923 — Насимото Моримаса (1874—1951), с 1932 г. — маршал
- 1924 — Нара Такэдзи (1868—1962)
- 1924 — Судзуки Сороку (1865—1940)
- 1924 — Танака Котаро (1864—1938)
- 1925 — Канно Сёити (1871—1953)
- 1925 — Сиракава Ёсинори (1869—1932)
- 1925 — Угаки Кадзусигэ (1868—1956)
- 1926 — Мориока Морисигэ (1869—1945)
- 1926 — Муто Нобуёси (1868—1933), с 1933 г. — маршал
- 1927 — Иноуэ Икутаро (1872—1965)
- 1927 — Судзуки Такао (1869—1964)
- 1928 — Исомура Тоси (1872—1961)
- 1928 — Каная Хандзо (1873—1933)
- 1928 — Танака Кунисигэ (1870—1941)
- 1929 — Кисимото Сикатаро (1869—1942)
- 1929 — Хисикари Такаси (1871—1952)
- 1930 — Ёсида Тоёхико (1873—1951)
- 1930 — Минами Дзиро (1874—1955)
- 1930 — Хата Эйтаро (1872—1930)
- 1931 — Ватанабэ Ётаро (1874—1936)
- 1931 — Огата Сёити (1875—1960)
- 1932 — Хаяси Сэндзюро (1876—1943)
- 1933 — Абэ Нобуюки (1875—1953)
- 1933 — Араки Садао (1877—1966)
- 1933 — Масаки Дзиндзабуро (1876—1956)
- 1933 — Мацуи Иванэ (1878—1948)
- 1933 — Мацуки Наосукэ (1876—1940)
- 1933 — Хондзё Сигэру (1876—1945)
- 1934 — Кавасима Ёсиюки (1878—1945)
- 1934 — Ниси Ёсикадзу (1878—1941)
- 1934 — Уэда Кэнкити (1875—1962)
- 1934 — Хаяси Нариюки (1877—1944)
- 1935 — Тэраути Хисаити (1879—1946), с 1943 г. — маршал
- 1936 — Кисимото Аяо (1879—1946)
- 1936 — Сугияма Хадзимэ (1880—1945), с 1943 г. — маршал
- 1937 — Койсо Куниаки (1880—1950)
- 1937 — Хата Сюнроку (1879—1962), с 1944 г. — маршал
- 1938 — Накамура Котаро (1881—1947)
- 1939 — Асака Ясухико (1887—1981)
- 1939 — Нисио Тосидзо (1881—1960)
- 1939 — Фурусё Мотоо (1882—1940)
- 1939 — Хигасикуни Нарухико (1887—1990)
- 1940 — Умэдзу Ёсидзиро (1882—1949)
- 1940 — Хасунума Сигэру (1883—1954)
- 1940 — Ямада Отодзо (1881—1965)
- 1941 — Доихара Кэндзи (1883—1948)
- 1941 — Итагаки Сэйсиро (1885—1948)
- 1941 — Окамура Ясудзи (1884—1966)
- 1941 — Тада Хаяо (1882—1948)
- 1941 — Тодзио Хидэки (1884—1948)
- 1942 (посмертно) — Маэда Тосинари (1885—1942)
- 1942 — Усироку Дзюн (1884—1973)
- 1942 (посмертно) — Цукада Осаму (1886—1942)
- 1943 — Анами Корэтика (1887—1945)
- 1943 — Имамура Хитоси (1886—1968)
- 1943 — Окабэ Наосабуро (1887—1946)
- 1943 — Танака Сидзуити (1887—1945)
- 1943 (посмертно) — Томинага Нобумаса (1888—1943)
- 1943 — Фудзиэ Кэйсукэ (1885—1969)
- 1943 — Ямасита Томоюки (1885—1946)
- 1944 — Андо Рикити (1884—1946)
- 1944 (посмертно) — Обата Хидэёси (1890—1944)
- 1944 — Ямаваки Масатака (1886—1974)
- 1945 — Ёсимото Тэйити (1887—1945)
- 1945 — Кавабэ Масакадзу (1886—1965)
- 1945 — Кимура Хэйтаро (1888—1948)
- 1945 — Кита Сэйити (1886—1947)
- 1945 — Курибаяси Тадамити (1891—1945)
- 1945 — Симомура Садаму (1887—1968)
- 1945 (посмертно) — Судзуки Сосаку (1891—1945)
- 1945 (посмертно) — Усидзима Мицуру (1887—1945)
Список генералов (начальников штаба Сухопутных сил самообороны Японии):[14]
- 1954 — Цуцуи Такэо (1902—1968)
- 1957 — Сугияма Сигэру (1902—1982)
- 1960 — Сугита Итидзи (1904—1993)
- 1962 — Омори Хироси (1908—2002)
- 1965 — Амано Ёсихидэ (1910—2001)
- 1966 — Ёсиэ Сэйити (1904—2000)
- 1968 — Ямада Масао (1913—2006)
- 1970 — Кинугаса Хаяо (1915—2007)
- 1971 — Накамура Рюхэй (1916—2008)
- 1973 — Магари Тосиро (1917—2012)
- 1974 — Миёси Хидэо (1920—2014)
- 1976 — Курису Хирооми (1920—2004)
- 1977 — Такасина Такэхико (1921—2004)
- 1978 — Нагано Сигэто (1922—2010)
- 1980 — Судзуки Тосимити (1924—2008)
- 1981 — Мураи Сумио (р. 1925)
- 1983 — Ватанабэ Кэйтаро (1927—1997)
- 1984 — Накамура Морио (?)
- 1986 — Исии Масао (1931—2007)
- 1987 — Тэрасима Тайдзо (р. 1933)
- 1990 — Сима Ацуси (р. 1934)
- 1992 — Нисимото Тэцуя (р. 1936)
- 1993 — Томидзава Акира (р. 1938)
- 1995 — Ватанабэ Нобутоси (р. 1939)
- 1997 — Фудзинава Юдзи (р. 1941)
- 1999 — Исодзима Цунэо (р. 1941)
- 2001 — Накатани Масахиро (р. 1943)
- 2002 — Массаки Хадзимэ (р. 1944)
- 2004 — Мори Цутому (р. 1947)
- 2007 — Орики Рюити (р. 1950)
- 2009 — Хибако Ёсифуми (р. 1951)
- 2011 — Кимидзука Эйдзи (р. 1952)
- 2013 — Ивата Киёфуми (р. 1957)
Список генералов (начальников штаба Воздушных сил самообороны Японии):[15]
- 1954 — Уэмура Кэнтаро (1908—1981)
- 1956 — Санаги Ацуси (1901—1990)
- 1959 — Гэнда Минору (1904—1989)
- 1962 — Мацуда Такэси (1906—1988)
- 1964 — Ура Сигэру (1909—2001)
- 1966 — Мута Хирокуни (1910—1987)
- 1967 — Омуро Цутому (1912—2001)
- 1969 — Огата Кэйсун (1913—1982)
- 1971 — Уэда Ясухиро (?)
- 1971 — Исикава Цураюки (1917—1994)
- 1973 — Сиракава Мотохару (1918—2008)
- 1974 — Цунода Ёситака (1919?—1988)
- 1976 — Хирано Акира (1922—2009)
- 1978 — Такэда Горо (р. 1921)
- 1979 — Ямада Рёити (1923—2013)
- 1981 — Наматамэ Осаму (? — 1999)
- 1983 — Морисигэ Хироси (р. 1927)
- 1986 — Омура Хитоси (р. 1930)
- 1987 — Ёнекава Тадаёси (1932—2011)
- 1990 — Судзуки Акио (р. 1933)
- 1992 — Исидзука Исао (р. 1936)
- 1994 — Сугияма Сигэру (р. 1938)
- 1996 — Мураки Кодзи (р. 1940)
- 1997 — Хираока Юдзи (р. 1939)
- 1999 — Такэгоути Сиодзи (р. 1943)
- 2001 — Тотакэ Икуо (р. 1943)
- 2003 — Цумагари Ёсимицу (1946—2011)
- 2005 — Ёсида Тадаси (р. 1948)
- 2007 — Тамогами Тосио (р. 1948)
- 2008 — Кэнитиро Хокадзоно (р. 1951)
- 2010 — Ивасаки Сигэру (р. 1953)
- 2012 — Катаока Харухико (р. 1952)
- 2013 — Сайто Харукадзу (р. 1956)
Знаки различия полного генерала в армиях разных стран
- DH341-General.png
Германия (ОФ-9).
погон СВ - SWE-General.png
Швеция. Сухопутные Войска
- Gral sedena.gif
Армия Мексики, Сухопутные Силы
- Nl-landmacht-generaal.svg
Королевские Сухопутные силы Нидерландов
- IT-Army-OF9a.svg
Сухопутная Армия Италии
- Õhuväekindral.png
ВВС Эстонии
См. также
Напишите отзыв о статье "Генерал"
Примечания
- ↑ Илл. 361. Пехотные Генералы и Генерал-Адъютант, 2 марта 1862. (В городской парадной, во вседневной и в походной парадной формах). // Перемены в обмундировании и вооружении войск Российской Императорской армии с восшествия на престол Государя Императора Александра Николаевича (с дополнениями) : Составлено по Высочайшему повелению / Сост. Александр II (император российский), илл. Балашов Петр Иванович и Пиратский Карл Карлович. — СПб.: Военная типография, 1857—1881. — До 500 экз. — Тетради 1—111 : (С рисунками № 1—661). — 47×35 см.
- ↑ Илл. 588. Генерал-Адъютант числящийся в Гвардейских Кирасирских полках и Генерал состоящий по Пехоте. (парадная форма.) 6 Января 1874. // Перемены в обмундировании и вооружении войск Российской Императорской армии с восшествия на престол Государя Императора Александра Николаевича (с дополнениями) : Составлено по Высочайшему повелению / Сост. Александр II (император российский), илл. Балашов Петр Иванович и Пиратский Карл Карлович. — СПб.: Военная типография, 1857—1881. — До 500 экз. — Тетради 1—111 : (С рисунками № 1—661). — 47×35 см.
- ↑ Энциклопедия военных и морских наук под ред. Леера. Том 2. СПб. 1885.
- ↑ [martov1968.narod.ru/index/0-5 Императорские фельдмаршалы.]
- ↑ А. П. Виноградов. [vestnik.yspu.org/releases/istoriya/37_2/ Предыстория «табели о рангах»] // Ярославский педагогический вестник.
- ↑ С 1724 г. — генерал-фельдмаршал.
- ↑ С 1725 г. — генерал-фельдмаршал.
- ↑ С 1728 г. — генерал-фельдмаршал.
- ↑ [forum.valka.cz/viewtopic.php/title/General-2002-RRRR/t/76655 Список генералов Словакии (с 2002 г.)] (чеш. яз.)
- ↑ [forum.valka.cz/viewtopic.php/title/General-in-memoriam-2002-RRRR/t/161683 Список генералов Словакии, получивших звание посмертно (с 2002 г.)] (чеш. яз.)
- ↑ [fi.wikipedia.org/wiki/Luettelo_Suomen_armeijan_kenraaleista Список генералов и адмиралов Финляндии] (фин. яз.)
- ↑ С 1913 г. — генерал от инфантерии (Российская империя).
- ↑ [ja.wikipedia.org/wiki/陸軍大将 Список генералов Японской империи] (япон. яз.)
- ↑ [ja.wikipedia.org/wiki/陸上幕僚長 Список начальников штаба Сухопутных сил самообороны Японии] (япон. яз.)
- ↑ [ja.wikipedia.org/wiki/航空幕僚長 Список начальников штаба Воздушных сил самообороны Японии] (япон. яз.)
Литература
- Генерал и генералитет // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Вавилон — «Гражданская война в Северной Америке» / [под общ. ред. Н. В. Огаркова]. — М. : Военное изд-во М-ва обороны СССР, 1979. — 654 с. — (Советская военная энциклопедия : [в 8 т.] ; 1976—1980, т. 2).</span>
Ссылки
|
Генарал в Викисловаре? |
|---|
- [www.generals.dk/ Генералы Второй мировой войны] (англ.)
- [www.museum.ru/1812/Persons/contents.html «1812 год». Личности.]
- [opoccuu.com/ranks.htm Воинские и гражданские чины и звания в Российской империи, их эквиваленты в армиях СССР и РФ и знаки их различия]
- [www.rusgeneral.ru/index.html Генералитет российской императорской армии и флота]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Генерал
– Il est tres mauvais, votre jeu de mot, tres spirituel, mais injuste, – грозя сморщенным пальчиком, сказала Анна Павловна. – Nous ne faisons pas la guerre pour le Roi de Prusse, mais pour les bons principes. Ah, le mechant, ce prince Hippolytel [Ваша игра слов не хороша, очень умна, но несправедлива; мы не воюем pour le roi de Prusse (т. e. по пустякам), а за добрые начала. Ах, какой он злой, этот князь Ипполит!] – сказала она.Разговор не утихал целый вечер, обращаясь преимущественно около политических новостей. В конце вечера он особенно оживился, когда дело зашло о наградах, пожалованных государем.
– Ведь получил же в прошлом году NN табакерку с портретом, – говорил l'homme a l'esprit profond, [человек глубокого ума,] – почему же SS не может получить той же награды?
– Je vous demande pardon, une tabatiere avec le portrait de l'Empereur est une recompense, mais point une distinction, – сказал дипломат, un cadeau plutot. [Извините, табакерка с портретом Императора есть награда, а не отличие; скорее подарок.]
– Il y eu plutot des antecedents, je vous citerai Schwarzenberg. [Были примеры – Шварценберг.]
– C'est impossible, [Это невозможно,] – возразил другой.
– Пари. Le grand cordon, c'est different… [Лента – это другое дело…]
Когда все поднялись, чтоб уезжать, Элен, очень мало говорившая весь вечер, опять обратилась к Борису с просьбой и ласковым, значительным приказанием, чтобы он был у нее во вторник.
– Мне это очень нужно, – сказала она с улыбкой, оглядываясь на Анну Павловну, и Анна Павловна той грустной улыбкой, которая сопровождала ее слова при речи о своей высокой покровительнице, подтвердила желание Элен. Казалось, что в этот вечер из каких то слов, сказанных Борисом о прусском войске, Элен вдруг открыла необходимость видеть его. Она как будто обещала ему, что, когда он приедет во вторник, она объяснит ему эту необходимость.
Приехав во вторник вечером в великолепный салон Элен, Борис не получил ясного объяснения, для чего было ему необходимо приехать. Были другие гости, графиня мало говорила с ним, и только прощаясь, когда он целовал ее руку, она с странным отсутствием улыбки, неожиданно, шопотом, сказала ему: Venez demain diner… le soir. Il faut que vous veniez… Venez. [Приезжайте завтра обедать… вечером. Надо, чтоб вы приехали… Приезжайте.]
В этот свой приезд в Петербург Борис сделался близким человеком в доме графини Безуховой.
Война разгоралась, и театр ее приближался к русским границам. Всюду слышались проклятия врагу рода человеческого Бонапартию; в деревнях собирались ратники и рекруты, и с театра войны приходили разноречивые известия, как всегда ложные и потому различно перетолковываемые.
Жизнь старого князя Болконского, князя Андрея и княжны Марьи во многом изменилась с 1805 года.
В 1806 году старый князь был определен одним из восьми главнокомандующих по ополчению, назначенных тогда по всей России. Старый князь, несмотря на свою старческую слабость, особенно сделавшуюся заметной в тот период времени, когда он считал своего сына убитым, не счел себя вправе отказаться от должности, в которую был определен самим государем, и эта вновь открывшаяся ему деятельность возбудила и укрепила его. Он постоянно бывал в разъездах по трем вверенным ему губерниям; был до педантизма исполнителен в своих обязанностях, строг до жестокости с своими подчиненными, и сам доходил до малейших подробностей дела. Княжна Марья перестала уже брать у своего отца математические уроки, и только по утрам, сопутствуемая кормилицей, с маленьким князем Николаем (как звал его дед) входила в кабинет отца, когда он был дома. Грудной князь Николай жил с кормилицей и няней Савишной на половине покойной княгини, и княжна Марья большую часть дня проводила в детской, заменяя, как умела, мать маленькому племяннику. M lle Bourienne тоже, как казалось, страстно любила мальчика, и княжна Марья, часто лишая себя, уступала своей подруге наслаждение нянчить маленького ангела (как называла она племянника) и играть с ним.
У алтаря лысогорской церкви была часовня над могилой маленькой княгини, и в часовне был поставлен привезенный из Италии мраморный памятник, изображавший ангела, расправившего крылья и готовящегося подняться на небо. У ангела была немного приподнята верхняя губа, как будто он сбирался улыбнуться, и однажды князь Андрей и княжна Марья, выходя из часовни, признались друг другу, что странно, лицо этого ангела напоминало им лицо покойницы. Но что было еще страннее и чего князь Андрей не сказал сестре, было то, что в выражении, которое дал случайно художник лицу ангела, князь Андрей читал те же слова кроткой укоризны, которые он прочел тогда на лице своей мертвой жены: «Ах, зачем вы это со мной сделали?…»
Вскоре после возвращения князя Андрея, старый князь отделил сына и дал ему Богучарово, большое имение, находившееся в 40 верстах от Лысых Гор. Частью по причине тяжелых воспоминаний, связанных с Лысыми Горами, частью потому, что не всегда князь Андрей чувствовал себя в силах переносить характер отца, частью и потому, что ему нужно было уединение, князь Андрей воспользовался Богучаровым, строился там и проводил в нем большую часть времени.
Князь Андрей, после Аустерлицкой кампании, твердо pешил никогда не служить более в военной службе; и когда началась война, и все должны были служить, он, чтобы отделаться от действительной службы, принял должность под начальством отца по сбору ополчения. Старый князь с сыном как бы переменились ролями после кампании 1805 года. Старый князь, возбужденный деятельностью, ожидал всего хорошего от настоящей кампании; князь Андрей, напротив, не участвуя в войне и в тайне души сожалея о том, видел одно дурное.
26 февраля 1807 года, старый князь уехал по округу. Князь Андрей, как и большею частью во время отлучек отца, оставался в Лысых Горах. Маленький Николушка был нездоров уже 4 й день. Кучера, возившие старого князя, вернулись из города и привезли бумаги и письма князю Андрею.
Камердинер с письмами, не застав молодого князя в его кабинете, прошел на половину княжны Марьи; но и там его не было. Камердинеру сказали, что князь пошел в детскую.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, Петруша с бумагами пришел, – сказала одна из девушек помощниц няни, обращаясь к князю Андрею, который сидел на маленьком детском стуле и дрожащими руками, хмурясь, капал из стклянки лекарство в рюмку, налитую до половины водой.
– Что такое? – сказал он сердито, и неосторожно дрогнув рукой, перелил из стклянки в рюмку лишнее количество капель. Он выплеснул лекарство из рюмки на пол и опять спросил воды. Девушка подала ему.
В комнате стояла детская кроватка, два сундука, два кресла, стол и детские столик и стульчик, тот, на котором сидел князь Андрей. Окна были завешаны, и на столе горела одна свеча, заставленная переплетенной нотной книгой, так, чтобы свет не падал на кроватку.
– Мой друг, – обращаясь к брату, сказала княжна Марья от кроватки, у которой она стояла, – лучше подождать… после…
– Ах, сделай милость, ты всё говоришь глупости, ты и так всё дожидалась – вот и дождалась, – сказал князь Андрей озлобленным шопотом, видимо желая уколоть сестру.
– Мой друг, право лучше не будить, он заснул, – умоляющим голосом сказала княжна.
Князь Андрей встал и, на цыпочках, с рюмкой подошел к кроватке.
– Или точно не будить? – сказал он нерешительно.
– Как хочешь – право… я думаю… а как хочешь, – сказала княжна Марья, видимо робея и стыдясь того, что ее мнение восторжествовало. Она указала брату на девушку, шопотом вызывавшую его.
Была вторая ночь, что они оба не спали, ухаживая за горевшим в жару мальчиком. Все сутки эти, не доверяя своему домашнему доктору и ожидая того, за которым было послано в город, они предпринимали то то, то другое средство. Измученные бессоницей и встревоженные, они сваливали друг на друга свое горе, упрекали друг друга и ссорились.
– Петруша с бумагами от папеньки, – прошептала девушка. – Князь Андрей вышел.
– Ну что там! – проговорил он сердито, и выслушав словесные приказания от отца и взяв подаваемые конверты и письмо отца, вернулся в детскую.
– Ну что? – спросил князь Андрей.
– Всё то же, подожди ради Бога. Карл Иваныч всегда говорит, что сон всего дороже, – прошептала со вздохом княжна Марья. – Князь Андрей подошел к ребенку и пощупал его. Он горел.
– Убирайтесь вы с вашим Карлом Иванычем! – Он взял рюмку с накапанными в нее каплями и опять подошел.
– Andre, не надо! – сказала княжна Марья.
Но он злобно и вместе страдальчески нахмурился на нее и с рюмкой нагнулся к ребенку. – Ну, я хочу этого, сказал он. – Ну я прошу тебя, дай ему.
Княжна Марья пожала плечами, но покорно взяла рюмку и подозвав няньку, стала давать лекарство. Ребенок закричал и захрипел. Князь Андрей, сморщившись, взяв себя за голову, вышел из комнаты и сел в соседней, на диване.
Письма всё были в его руке. Он машинально открыл их и стал читать. Старый князь, на синей бумаге, своим крупным, продолговатым почерком, употребляя кое где титлы, писал следующее:
«Весьма радостное в сей момент известие получил через курьера, если не вранье. Бенигсен под Эйлау над Буонапартием якобы полную викторию одержал. В Петербурге все ликуют, e наград послано в армию несть конца. Хотя немец, – поздравляю. Корчевский начальник, некий Хандриков, не постигну, что делает: до сих пор не доставлены добавочные люди и провиант. Сейчас скачи туда и скажи, что я с него голову сниму, чтобы через неделю всё было. О Прейсиш Эйлауском сражении получил еще письмо от Петиньки, он участвовал, – всё правда. Когда не мешают кому мешаться не следует, то и немец побил Буонапартия. Сказывают, бежит весьма расстроен. Смотри ж немедля скачи в Корчеву и исполни!»
Князь Андрей вздохнул и распечатал другой конверт. Это было на двух листочках мелко исписанное письмо от Билибина. Он сложил его не читая и опять прочел письмо отца, кончавшееся словами: «скачи в Корчеву и исполни!» «Нет, уж извините, теперь не поеду, пока ребенок не оправится», подумал он и, подошедши к двери, заглянул в детскую. Княжна Марья всё стояла у кроватки и тихо качала ребенка.
«Да, что бишь еще неприятное он пишет? вспоминал князь Андрей содержание отцовского письма. Да. Победу одержали наши над Бонапартом именно тогда, когда я не служу… Да, да, всё подшучивает надо мной… ну, да на здоровье…» и он стал читать французское письмо Билибина. Он читал не понимая половины, читал только для того, чтобы хоть на минуту перестать думать о том, о чем он слишком долго исключительно и мучительно думал.
Билибин находился теперь в качестве дипломатического чиновника при главной квартире армии и хоть и на французском языке, с французскими шуточками и оборотами речи, но с исключительно русским бесстрашием перед самоосуждением и самоосмеянием описывал всю кампанию. Билибин писал, что его дипломатическая discretion [скромность] мучила его, и что он был счастлив, имея в князе Андрее верного корреспондента, которому он мог изливать всю желчь, накопившуюся в нем при виде того, что творится в армии. Письмо это было старое, еще до Прейсиш Эйлауского сражения.
«Depuis nos grands succes d'Austerlitz vous savez, mon cher Prince, писал Билибин, que je ne quitte plus les quartiers generaux. Decidement j'ai pris le gout de la guerre, et bien m'en a pris. Ce que j'ai vu ces trois mois, est incroyable.
«Je commence ab ovo. L'ennemi du genre humain , comme vous savez, s'attaque aux Prussiens. Les Prussiens sont nos fideles allies, qui ne nous ont trompes que trois fois depuis trois ans. Nous prenons fait et cause pour eux. Mais il se trouve que l'ennemi du genre humain ne fait nulle attention a nos beaux discours, et avec sa maniere impolie et sauvage se jette sur les Prussiens sans leur donner le temps de finir la parade commencee, en deux tours de main les rosse a plate couture et va s'installer au palais de Potsdam.
«J'ai le plus vif desir, ecrit le Roi de Prusse a Bonaparte, que V. M. soit accueillie еt traitee dans mon palais d'une maniere, qui lui soit agreable et c'est avec еmpres sement, que j'ai pris a cet effet toutes les mesures que les circonstances me permettaient. Puisse je avoir reussi! Les generaux Prussiens se piquent de politesse envers les Francais et mettent bas les armes aux premieres sommations.
«Le chef de la garienison de Glogau avec dix mille hommes, demande au Roi de Prusse, ce qu'il doit faire s'il est somme de se rendre?… Tout cela est positif.
«Bref, esperant en imposer seulement par notre attitude militaire, il se trouve que nous voila en guerre pour tout de bon, et ce qui plus est, en guerre sur nos frontieres avec et pour le Roi de Prusse . Tout est au grand complet, il ne nous manque qu'une petite chose, c'est le general en chef. Comme il s'est trouve que les succes d'Austerlitz aurant pu etre plus decisifs si le general en chef eut ete moins jeune, on fait la revue des octogenaires et entre Prosorofsky et Kamensky, on donne la preference au derienier. Le general nous arrive en kibik a la maniere Souvoroff, et est accueilli avec des acclamations de joie et de triomphe.
«Le 4 arrive le premier courrier de Petersbourg. On apporte les malles dans le cabinet du Marieechal, qui aime a faire tout par lui meme. On m'appelle pour aider a faire le triage des lettres et prendre celles qui nous sont destinees. Le Marieechal nous regarde faire et attend les paquets qui lui sont adresses. Nous cherchons – il n'y en a point. Le Marieechal devient impatient, se met lui meme a la besogne et trouve des lettres de l'Empereur pour le comte T., pour le prince V. et autres. Alors le voila qui se met dans une de ses coleres bleues. Il jette feu et flamme contre tout le monde, s'empare des lettres, les decachete et lit celles de l'Empereur adressees a d'autres. А, так со мною поступают! Мне доверия нет! А, за мной следить велено, хорошо же; подите вон! Et il ecrit le fameux ordre du jour au general Benigsen
«Я ранен, верхом ездить не могу, следственно и командовать армией. Вы кор д'арме ваш привели разбитый в Пултуск: тут оно открыто, и без дров, и без фуража, потому пособить надо, и я так как вчера сами отнеслись к графу Буксгевдену, думать должно о ретираде к нашей границе, что и выполнить сегодня.
«От всех моих поездок, ecrit il a l'Empereur, получил ссадину от седла, которая сверх прежних перевозок моих совсем мне мешает ездить верхом и командовать такой обширной армией, а потому я командованье оной сложил на старшего по мне генерала, графа Буксгевдена, отослав к нему всё дежурство и всё принадлежащее к оному, советовав им, если хлеба не будет, ретироваться ближе во внутренность Пруссии, потому что оставалось хлеба только на один день, а у иных полков ничего, как о том дивизионные командиры Остерман и Седморецкий объявили, а у мужиков всё съедено; я и сам, пока вылечусь, остаюсь в гошпитале в Остроленке. О числе которого ведомость всеподданнейше подношу, донеся, что если армия простоит в нынешнем биваке еще пятнадцать дней, то весной ни одного здорового не останется.
«Увольте старика в деревню, который и так обесславлен остается, что не смог выполнить великого и славного жребия, к которому был избран. Всемилостивейшего дозволения вашего о том ожидать буду здесь при гошпитале, дабы не играть роль писарскую , а не командирскую при войске. Отлучение меня от армии ни малейшего разглашения не произведет, что ослепший отъехал от армии. Таковых, как я – в России тысячи».
«Le Marieechal se fache contre l'Empereur et nous punit tous; n'est ce pas que с'est logique!
«Voila le premier acte. Aux suivants l'interet et le ridicule montent comme de raison. Apres le depart du Marieechal il se trouve que nous sommes en vue de l'ennemi, et qu'il faut livrer bataille. Boukshevden est general en chef par droit d'anciennete, mais le general Benigsen n'est pas de cet avis; d'autant plus qu'il est lui, avec son corps en vue de l'ennemi, et qu'il veut profiter de l'occasion d'une bataille „aus eigener Hand“ comme disent les Allemands. Il la donne. C'est la bataille de Poultousk qui est sensee etre une grande victoire, mais qui a mon avis ne l'est pas du tout. Nous autres pekins avons, comme vous savez, une tres vilaine habitude de decider du gain ou de la perte d'une bataille. Celui qui s'est retire apres la bataille, l'a perdu, voila ce que nous disons, et a ce titre nous avons perdu la bataille de Poultousk. Bref, nous nous retirons apres la bataille, mais nous envoyons un courrier a Petersbourg, qui porte les nouvelles d'une victoire, et le general ne cede pas le commandement en chef a Boukshevden, esperant recevoir de Petersbourg en reconnaissance de sa victoire le titre de general en chef. Pendant cet interregne, nous commencons un plan de man?uvres excessivement interessant et original. Notre but ne consiste pas, comme il devrait l'etre, a eviter ou a attaquer l'ennemi; mais uniquement a eviter le general Boukshevden, qui par droit d'ancnnete serait notre chef. Nous poursuivons ce but avec tant d'energie, que meme en passant une riviere qui n'est рas gueable, nous brulons les ponts pour nous separer de notre ennemi, qui pour le moment, n'est pas Bonaparte, mais Boukshevden. Le general Boukshevden a manque etre attaque et pris par des forces ennemies superieures a cause d'une de nos belles man?uvres qui nous sauvait de lui. Boukshevden nous poursuit – nous filons. A peine passe t il de notre cote de la riviere, que nous repassons de l'autre. A la fin notre ennemi Boukshevden nous attrappe et s'attaque a nous. Les deux generaux se fachent. Il y a meme une provocation en duel de la part de Boukshevden et une attaque d'epilepsie de la part de Benigsen. Mais au moment critique le courrier, qui porte la nouvelle de notre victoire de Poultousk, nous apporte de Petersbourg notre nomination de general en chef, et le premier ennemi Boukshevden est enfonce: nous pouvons penser au second, a Bonaparte. Mais ne voila t il pas qu'a ce moment se leve devant nous un troisieme ennemi, c'est le православное qui demande a grands cris du pain, de la viande, des souchary, du foin, – que sais je! Les magasins sont vides, les сhemins impraticables. Le православное se met a la Marieaude, et d'une maniere dont la derieniere campagne ne peut vous donner la moindre idee. La moitie des regiments forme des troupes libres, qui parcourent la contree en mettant tout a feu et a sang. Les habitants sont ruines de fond en comble, les hopitaux regorgent de malades, et la disette est partout. Deux fois le quartier general a ete attaque par des troupes de Marieaudeurs et le general en chef a ete oblige lui meme de demander un bataillon pour les chasser. Dans une de ces attaques on m'a еmporte ma malle vide et ma robe de chambre. L'Empereur veut donner le droit a tous les chefs de divisions de fusiller les Marieaudeurs, mais je crains fort que cela n'oblige une moitie de l'armee de fusiller l'autre.
[Со времени наших блестящих успехов в Аустерлице, вы знаете, мой милый князь, что я не покидаю более главных квартир. Решительно я вошел во вкус войны, и тем очень доволен; то, что я видел эти три месяца – невероятно.
«Я начинаю аb ovo. Враг рода человеческого , вам известный, аттакует пруссаков. Пруссаки – наши верные союзники, которые нас обманули только три раза в три года. Мы заступаемся за них. Но оказывается, что враг рода человеческого не обращает никакого внимания на наши прелестные речи, и с своей неучтивой и дикой манерой бросается на пруссаков, не давая им времени кончить их начатый парад, вдребезги разбивает их и поселяется в потсдамском дворце.
«Я очень желаю, пишет прусской король Бонапарту, чтобы ваше величество были приняты в моем дворце самым приятнейшим для вас образом, и я с особенной заботливостью сделал для того все нужные распоряжения на сколько позволили обстоятельства. Весьма желаю, чтоб я достигнул цели». Прусские генералы щеголяют учтивостью перед французами и сдаются по первому требованию. Начальник гарнизона Глогау, с десятью тысячами, спрашивает у прусского короля, что ему делать, если ему придется сдаваться. Всё это положительно верно. Словом, мы думали внушить им страх только положением наших военных сил, но кончается тем, что мы вовлечены в войну, на нашей же границе и, главное, за прусского короля и заодно с ним. Всего у нас в избытке, недостает только маленькой штучки, а именно – главнокомандующего. Так как оказалось, что успехи Аустерлица могли бы быть положительнее, если б главнокомандующий был бы не так молод, то делается обзор осьмидесятилетних генералов, и между Прозоровским и Каменским выбирают последнего. Генерал приезжает к нам в кибитке по Суворовски, и его принимают с радостными и торжественными восклицаниями.
4 го приезжает первый курьер из Петербурга. Приносят чемоданы в кабинет фельдмаршала, который любит всё делать сам. Меня зовут, чтобы помочь разобрать письма и взять те, которые назначены нам. Фельдмаршал, предоставляя нам это занятие, ждет конвертов, адресованных ему. Мы ищем – но их не оказывается. Фельдмаршал начинает волноваться, сам принимается за работу и находит письма от государя к графу Т., князю В. и другим. Он приходит в сильнейший гнев, выходит из себя, берет письма, распечатывает их и читает письма Императора, адресованные другим… Затем пишет знаменитый суточный приказ генералу Бенигсену.
Фельдмаршал сердится на государя, и наказывает всех нас: неправда ли это логично!
Вот первое действие. При следующих интерес и забавность возрастают, само собой разумеется. После отъезда фельдмаршала оказывается, что мы в виду неприятеля, и необходимо дать сражение. Буксгевден, главнокомандующий по старшинству, но генерал Бенигсен совсем не того же мнения, тем более, что он с своим корпусом находится в виду неприятеля, и хочет воспользоваться случаем дать сражение самостоятельно. Он его и дает.
Это пултуская битва, которая считается великой победой, но которая совсем не такова, по моему мнению. Мы штатские имеем, как вы знаете, очень дурную привычку решать вопрос о выигрыше или проигрыше сражения. Тот, кто отступил после сражения, тот проиграл его, вот что мы говорим, и судя по этому мы проиграли пултуское сражение. Одним словом, мы отступаем после битвы, но посылаем курьера в Петербург с известием о победе, и генерал Бенигсен не уступает начальствования над армией генералу Буксгевдену, надеясь получить из Петербурга в благодарность за свою победу звание главнокомандующего. Во время этого междуцарствия, мы начинаем очень оригинальный и интересный ряд маневров. План наш не состоит более, как бы он должен был состоять, в том, чтобы избегать или атаковать неприятеля, но только в том, чтобы избегать генерала Буксгевдена, который по праву старшинства должен бы был быть нашим начальником. Мы преследуем эту цель с такой энергией, что даже переходя реку, на которой нет бродов, мы сжигаем мост, с целью отдалить от себя нашего врага, который в настоящее время не Бонапарт, но Буксгевден. Генерал Буксгевден чуть чуть не был атакован и взят превосходными неприятельскими силами, вследствие одного из таких маневров, спасавших нас от него. Буксгевден нас преследует – мы бежим. Только что он перейдет на нашу сторону реки, мы переходим на другую. Наконец враг наш Буксгевден ловит нас и атакует. Оба генерала сердятся и дело доходит до вызова на дуэль со стороны Буксгевдена и припадка падучей болезни со стороны Бенигсена. Но в самую критическую минуту курьер, который возил в Петербург известие о пултуской победе, возвращается и привозит нам назначение главнокомандующего, и первый враг – Буксгевден побежден. Мы теперь можем думать о втором враге – Бонапарте. Но оказывается, что в эту самую минуту возникает перед нами третий враг – православное , которое громкими возгласами требует хлеба, говядины, сухарей, сена, овса, – и мало ли чего еще! Магазины пусты, дороги непроходимы. Православное начинает грабить, и грабёж доходит до такой степени, о которой последняя кампания не могла вам дать ни малейшего понятия. Половина полков образуют вольные команды, которые обходят страну и все предают мечу и пламени. Жители разорены совершенно, больницы завалены больными, и везде голод. Два раза мародеры нападали даже на главную квартиру, и главнокомандующий принужден был взять баталион солдат, чтобы прогнать их. В одно из этих нападений у меня унесли мой пустой чемодан и халат. Государь хочет дать право всем начальникам дивизии расстреливать мародеров, но я очень боюсь, чтобы это не заставило одну половину войска расстрелять другую.]
Князь Андрей сначала читал одними глазами, но потом невольно то, что он читал (несмотря на то, что он знал, на сколько должно было верить Билибину) больше и больше начинало занимать его. Дочитав до этого места, он смял письмо и бросил его. Не то, что он прочел в письме, сердило его, но его сердило то, что эта тамошняя, чуждая для него, жизнь могла волновать его. Он закрыл глаза, потер себе лоб рукою, как будто изгоняя всякое участие к тому, что он читал, и прислушался к тому, что делалось в детской. Вдруг ему показался за дверью какой то странный звук. На него нашел страх; он боялся, не случилось ли чего с ребенком в то время, как он читал письмо. Он на цыпочках подошел к двери детской и отворил ее.
В ту минуту, как он входил, он увидал, что нянька с испуганным видом спрятала что то от него, и что княжны Марьи уже не было у кроватки.
– Мой друг, – послышался ему сзади отчаянный, как ему показалось, шопот княжны Марьи. Как это часто бывает после долгой бессонницы и долгого волнения, на него нашел беспричинный страх: ему пришло в голову, что ребенок умер. Всё, что oн видел и слышал, казалось ему подтверждением его страха.
«Всё кончено», подумал он, и холодный пот выступил у него на лбу! Он растерянно подошел к кроватке, уверенный, что он найдет ее пустою, что нянька прятала мертвого ребенка. Он раскрыл занавески, и долго его испуганные, разбегавшиеся глаза не могли отыскать ребенка. Наконец он увидал его: румяный мальчик, раскидавшись, лежал поперек кроватки, спустив голову ниже подушки и во сне чмокал, перебирая губками, и ровно дышал.
Князь Андрей обрадовался, увидав мальчика так, как будто бы он уже потерял его. Он нагнулся и, как учила его сестра, губами попробовал, есть ли жар у ребенка. Нежный лоб был влажен, он дотронулся рукой до головы – даже волосы были мокры: так сильно вспотел ребенок. Не только он не умер, но теперь очевидно было, что кризис совершился и что он выздоровел. Князю Андрею хотелось схватить, смять, прижать к своей груди это маленькое, беспомощное существо; он не смел этого сделать. Он стоял над ним, оглядывая его голову, ручки, ножки, определявшиеся под одеялом. Шорох послышался подле него, и какая то тень показалась ему под пологом кроватки. Он не оглядывался и всё слушал, глядя в лицо ребенка, его ровное дыханье. Темная тень была княжна Марья, которая неслышными шагами подошла к кроватке, подняла полог и опустила его за собою. Князь Андрей, не оглядываясь, узнал ее и протянул к ней руку. Она сжала его руку.
