Полтавский тепловозоремонтный завод

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Полтавский тепловозоремонтный завод
Тип

публичное акционерное общество

Листинг на бирже

ПФТС: [www.pfts.com/uk/moreinformation/?ticker=PTRZ PTRZ]

Расположение

Полтава, ул. Гаевого, 30

Полта́вский тепловозоремо́нтный за́вод (укр. Полтавський тепловозоремонтний завод) — завод в городе Полтава, выполняющий ремонт тепловозов для нужд железных дороги Украины, Белоруссии, России, Польши, Монголии, Кореи, стран Балтии.





История

1874 - 1917

1 августа 1870 года было открыто движение на участке Кременчуг - Полтава, для обслуживания подвижного состава которой в Полтаве началось строительство главных паровозных мастерских Харьково-Николаевской железной дороги (завершившееся 15 марта 1871 года)[1][2]. Мастерские были построены на бывшем заболоченном участке прямо в горловине станции Полтава, неподалёку от вокзала. Цеха могли одновременно разместить 23 паровоза, в тендерном отделении шёл ремонт 6 тендеров, также шёл ремонт и на открытых путях. Уровень механизации работ был низким, срок ремонта паровоза растягивался на 100—190 суток.

В 1883 году рабочие Полтавских железнодорожных мастерских провели первую забастовку[2] в знак протеста против задержки выплаты заработной платы. 50 рабочих были уволены, а администрация временно закрыла мастерские. 21 апреля 1884 года рабочие мастерских провели вторую забастовку, поводом к которой стала несвоевременная выплата заработной платы и грубое обращение администрации. Эта забастовка имела организованный и массовый характер - около 600 рабочих остановили паровую машину, отказались работать и собрались на митинг во дворе мастерских. Вечером в Полтаву прибыл начальник железной дороги, деньги были выплачены, но впоследствии около 40 из принимавших участие в забастовке рабочих были уволены[3].

В 1887 году проведена была модернизация производства: увеличилось количество паровозных стойл, появилась скатоопускная канава. Число работников завода достигало 450 человек.

В июле 1891 года в связи с введением новых правил приема на работу, ухудшающих условия труда и положение рабочих, а также устанавливающих 12-часовой рабочий день, рабочие мастерских начали новую забастовку, в результате которой установленный администрацией 12-часовой рабочий день был отменён[4].

10 октября 1905 года рабочие железнодорожных мастерских прекратили работу, присоединившись к Всероссийской стачке. Вскоре к ним присоединились рабочие других предприятий города. 12 октября 1905 в "Канаве" (сборочном цехе Полтавских железнодорожных мастерских) состоялся митинг бастующих. Под контролем забастовочного комитета мастерские оставались до 23 декабря 1905 года[5].

1918 - 1991

В марте 1918 года из рабочих железнодорожной станции и железнодорожных мастерских Полтавы был сформирован боевой технический отряд железнодорожников (200 человек, командир - В. Шуляков), который 23 марта 1918 отбыл на фронт и совместно с подразделениями РККА участвовал в нескольких боях, а также занимался ремонтом железнодорожных путей, мостов, движимого состава и сформировал несколько новых ремонтных отрядов. 15 апреля 1918 почти все рабочие отряда погибли в бою с белогвардейцами под Мелитополем и были похоронены в братской могиле на станции Акимовка[2].

В июле 1918 года рабочие мастерских принимали участие во Всеукраинской стачке железнодорожников и напечатали обращение ко всем рабочим о солидарности и усилении стачечной борьбы против немецко-австрийских оккупантов[6].

В 1920 году при заводе было создано ремесленное училище, в 1922 году оно было реорганизовано в ФЗУ. Учащиеся ФЗУ работали на среднем и капитальном ремонте паровозов серий Ов и Э.

С 1924 года проводилась техническая модернизация производства, его дооснащение. В 1926—1927 годах простой паровозов в ремонте сократился до 69-57 суток.

В начале 1927 года началось переоборудование Полтавских железнодорожных мастерских в паровозоремонтный завод, в 1929 году мастерские были преобразованы в Полтавский паровозоремонтный завод. В результате, к 1930 году производительность труда предприятия была повышена на 33%, годовой план 1930 года был выполнен на 109,9%[7].

В 1929—1930 годах было отремонтировано 240 паровозов. Кроме ремонта паровозов тринадцати серий завод занимался выпуском шнеков, элеваторов, асфальтовых котлов и дорожных катков, запчастей для тракторов. Срок ремонта паровозов сократился до 29,9 календарных дней. В 1931 году завод сумел ещё больше сократить простой и отремонтировать за год 421 паровоз.

В 1938 году на Полтавском ПРЗ был освоен ремонт паровозов мощных паровозов ФД, ИС, СО.

После начала Великой Отечественной войны многие рабочие мастерских ушли на фронт. В первые месяцы войны завод продолжая ремонтировать паровозы и освоил выпуск продукции военного назначения. В июле-августе 1941 года здесь был построен бронепоезд «Маршал Будённый»[2].

В связи с приближением к Полтаве линии фронта, из рабочих был сформирован батальон народного ополчения. Кроме того, свыше тысячи рабочих участвовали в строительстве оборонительных сооружений в районе сел Головач и Малая Перещепина. В июле 1941 года начался демонтаж оборудования, осенью 1941 года завод был эвакуирован в Красноярск[2] (на базу Красноярского паровозовагоноремонтного завода) и Иркутск[8]. В период немецкой оккупации рабочие занимались саботажем, затягивали ремонт цехов завода и вывели из строя заводскую электростанцию, в результате планы оккупационных властей восстановить завод были сорваны[9].

Завода серьёзно пострадал от немецких авианалётов ещё в 1941 году, а при отступлении в 1943 году немцы сожгли остальные цеха, в результате завод был разрушен на 97,5% и уцелело только 2,5% производственных площадей. Осенью 1943 года началось восстановление предприятия[2].

В январе 1944 года в ходе реэвакуации промышленных предприятий в Полтаву были возвращены оборудование и рабочие мастерских, и в 1944 году ремонт паровозов в Полтаве был возобновлен[2]. 27 февраля 1944 года вышло решение Государственного комитета обороны о восстановлении Полтавского паровозоремонтного завода. Автором проекта строительства стал харьковский инженер Е. М. Мушкин. Строительные и санитарно-технические работы осуществляла подрядная организация УВЗ-15. Первая очередь завода, в которую вошли реконструированный паровозосборочный цех, тендерный, линейный, механический, колёсный цеха, электростанция и некоторые вспомогательные объекты, была введена в эксплуатацию в июле 1944 года.

Завод ремонтировал паровозы серий C, ФД, ИС, СО и выпускал запасные части для их ремонта. С 1963 года ремонтирует тепловозы ТЭ3, ТЭП60, ТЭП70, 2ТЭ116, М62. Кроме того, завод выпускает оборудование для ремонта вагонов и оборудование для станций реостатных испытаний тепловозов.

В 1948 году завод достиг довоенного объёма выпуска паровозов из ремонта, в апреле 1949 - отремонтировал 10-тысячный паровоз[10]. За успехи в ремонте паровозов и производстве запасных частей к железнодорожному оборудованию в 1949 году завод был награждён орденом Трудового Красного Знамени[2]. Пятую пятилетку завод завершил досрочно, 24 августа 1950 года и до конца года отремонтировал сверх плана ещё 225 паровозов[10].

В 1963 году завод отремонтировал последний паровоз, в декабре 1963 года - приступил к ремонту тепловозов и получил новое наименование: Полтавский тепловозоремонтный завод[11].

В апреле 1970 года завод был внесён в Ленинскую юбилейную книгу трудовой славы[12].

По состоянию на начало 1989 года, завод представлял собой предприятие с высокой степенью механизации производства, он ремонтировал современные локомотивы нескольких серий, изготавливал агрегаты и машины для механизации трудоемких процессов на железнодорожном транспорте, а также запчасти к сельхозмашинам, участвовал в строительстве зернохранилищ и механизированных животноводческих ферм[2].

Подготовку квалифицированных рабочих кадров для завода осуществляло Полтавское СПТУ № 3. На балансе предприятия находились объекты социальной инфраструктуры: музей истории завода, поликлиника, водолечебница, санаторий в Алуште, база отдыха на Псле, пионерский лагерь, спортивное общество "Локомотив" (11 команд и секций) и стадион на 5 тысяч зрителей[2].

После 1991

См. также

Напишите отзыв о статье "Полтавский тепловозоремонтный завод"

Примечания

  1. Полтава: книга для туристов. / колл. авт.: Г. А. Антипович, И. Д. Буряк, В. Ф. Волосков, В. Е. Волошина, К. В. Гладыш и др. 2-е изд., пер. и доп. Харьков, изд-во "Прапор", 1989. стр.21
  2. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Тепловозоремонтный // Полтава: книга для туристов. / колл. авт.: Г. А. Антипович, И. Д. Буряк, В. Ф. Волосков, В. Е. Волошина, К. В. Гладыш и др. 2-е изд., пер. и доп. Харьков, изд-во "Прапор", 1989. стр.81-84
  3. Полтава: книга для туристов. / колл. авт.: Г. А. Антипович, И. Д. Буряк, В. Ф. Волосков, В. Е. Волошина, К. В. Гладыш и др. 2-е изд., пер. и доп. Харьков, изд-во "Прапор", 1989. стр.23
  4. Полтава: книга для туристов. / колл. авт.: Г. А. Антипович, И. Д. Буряк, В. Ф. Волосков, В. Е. Волошина, К. В. Гладыш и др. 2-е изд., пер. и доп. Харьков, изд-во "Прапор", 1989. стр.24
  5. Полтава: книга для туристов. / колл. авт.: Г. А. Антипович, И. Д. Буряк, В. Ф. Волосков, В. Е. Волошина, К. В. Гладыш и др. 2-е изд., пер. и доп. Харьков, изд-во "Прапор", 1989. стр.27-28
  6. Полтава: книга для туристов. / колл. авт.: Г. А. Антипович, И. Д. Буряк, В. Ф. Волосков, В. Е. Волошина, К. В. Гладыш и др. 2-е изд., пер. и доп. Харьков, изд-во "Прапор", 1989. стр.37
  7. Полтава: книга для туристов. / колл. авт.: Г. А. Антипович, И. Д. Буряк, В. Ф. Волосков, В. Е. Волошина, К. В. Гладыш и др. 2-е изд., пер. и доп. Харьков, изд-во "Прапор", 1989. стр.43-44
  8. Полтава: книга для туристов. / колл. авт.: Г. А. Антипович, И. Д. Буряк, В. Ф. Волосков, В. Е. Волошина, К. В. Гладыш и др. 2-е изд., пер. и доп. Харьков, изд-во "Прапор", 1989. стр.48-49
  9. Советские партизаны: из истории партизанского движения в годы Великой Отечественной войны / ред.-сост. В. Е. Быстров, ред. З. Н. Политов. М., Госполитиздат, 1961. стр.462
  10. 1 2 Полтава: книга для туристов. / колл. авт.: Г. А. Антипович, И. Д. Буряк, В. Ф. Волосков, В. Е. Волошина, К. В. Гладыш и др. 2-е изд., пер. и доп. Харьков, изд-во "Прапор", 1989. стр.54
  11. Полтава: книга для туристов. / колл. авт.: Г. А. Антипович, И. Д. Буряк, В. Ф. Волосков, В. Е. Волошина, К. В. Гладыш и др. 2-е изд., пер. и доп. Харьков, изд-во "Прапор", 1989. стр.59
  12. Полтава: книга для туристов. / колл. авт.: Г. А. Антипович, И. Д. Буряк, В. Ф. Волосков, В. Е. Волошина, К. В. Гладыш и др. 2-е изд., пер. и доп. Харьков, изд-во "Прапор", 1989. стр.63

Литература и источники

  • Полтавские паровозные мастерские // Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия / редколл., гл. ред. С. С. Хромов. — 2-е изд. — М., «Советская энциклопедия», 1987. стр.472
  • А. Г. Иоффе. Полтавский ТРЗ: модернизация тепловозов // "Локомотив", № 4, 2008. стр.16-19

Ссылки

  • [www.trz.com.ua/ Официальный сайт завода]
  • [scbist.com/zhurnal-lokomotiv/9323-poltavkii-trz-modernizaciya-teplovozov.html Полтавкий ТРЗ: модернизация тепловозов (статья)]

Отрывок, характеризующий Полтавский тепловозоремонтный завод

Ростов дал шпоры лошади, окликнул унтер офицера Федченку и еще двух гусар, приказал им ехать за собою и рысью поехал под гору по направлению к продолжавшимся крикам. Ростову и жутко и весело было ехать одному с тремя гусарами туда, в эту таинственную и опасную туманную даль, где никто не был прежде его. Багратион закричал ему с горы, чтобы он не ездил дальше ручья, но Ростов сделал вид, как будто не слыхал его слов, и, не останавливаясь, ехал дальше и дальше, беспрестанно обманываясь, принимая кусты за деревья и рытвины за людей и беспрестанно объясняя свои обманы. Спустившись рысью под гору, он уже не видал ни наших, ни неприятельских огней, но громче, яснее слышал крики французов. В лощине он увидал перед собой что то вроде реки, но когда он доехал до нее, он узнал проезженную дорогу. Выехав на дорогу, он придержал лошадь в нерешительности: ехать по ней, или пересечь ее и ехать по черному полю в гору. Ехать по светлевшей в тумане дороге было безопаснее, потому что скорее можно было рассмотреть людей. «Пошел за мной», проговорил он, пересек дорогу и стал подниматься галопом на гору, к тому месту, где с вечера стоял французский пикет.
– Ваше благородие, вот он! – проговорил сзади один из гусар.
И не успел еще Ростов разглядеть что то, вдруг зачерневшееся в тумане, как блеснул огонек, щелкнул выстрел, и пуля, как будто жалуясь на что то, зажужжала высоко в тумане и вылетела из слуха. Другое ружье не выстрелило, но блеснул огонек на полке. Ростов повернул лошадь и галопом поехал назад. Еще раздались в разных промежутках четыре выстрела, и на разные тоны запели пули где то в тумане. Ростов придержал лошадь, повеселевшую так же, как он, от выстрелов, и поехал шагом. «Ну ка еще, ну ка еще!» говорил в его душе какой то веселый голос. Но выстрелов больше не было.
Только подъезжая к Багратиону, Ростов опять пустил свою лошадь в галоп и, держа руку у козырька, подъехал к нему.
Долгоруков всё настаивал на своем мнении, что французы отступили и только для того, чтобы обмануть нас, разложили огни.
– Что же это доказывает? – говорил он в то время, как Ростов подъехал к ним. – Они могли отступить и оставить пикеты.
– Видно, еще не все ушли, князь, – сказал Багратион. – До завтрашнего утра, завтра всё узнаем.
– На горе пикет, ваше сиятельство, всё там же, где был с вечера, – доложил Ростов, нагибаясь вперед, держа руку у козырька и не в силах удержать улыбку веселья, вызванного в нем его поездкой и, главное, звуками пуль.
– Хорошо, хорошо, – сказал Багратион, – благодарю вас, г. офицер.
– Ваше сиятельство, – сказал Ростов, – позвольте вас просить.
– Что такое?
– Завтра эскадрон наш назначен в резервы; позвольте вас просить прикомандировать меня к 1 му эскадрону.
– Как фамилия?
– Граф Ростов.
– А, хорошо. Оставайся при мне ординарцем.
– Ильи Андреича сын? – сказал Долгоруков.
Но Ростов не отвечал ему.
– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».

Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».


В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.
Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою. Кусты казались громадными деревьями, ровные места – обрывами и скатами. Везде, со всех сторон, можно было столкнуться с невидимым в десяти шагах неприятелем. Но долго шли колонны всё в том же тумане, спускаясь и поднимаясь на горы, минуя сады и ограды, по новой, непонятной местности, нигде не сталкиваясь с неприятелем. Напротив того, то впереди, то сзади, со всех сторон, солдаты узнавали, что идут по тому же направлению наши русские колонны. Каждому солдату приятно становилось на душе оттого, что он знал, что туда же, куда он идет, то есть неизвестно куда, идет еще много, много наших.
– Ишь ты, и курские прошли, – говорили в рядах.
– Страсть, братец ты мой, что войски нашей собралось! Вечор посмотрел, как огни разложили, конца краю не видать. Москва, – одно слово!
Хотя никто из колонных начальников не подъезжал к рядам и не говорил с солдатами (колонные начальники, как мы видели на военном совете, были не в духе и недовольны предпринимаемым делом и потому только исполняли приказания и не заботились о том, чтобы повеселить солдат), несмотря на то, солдаты шли весело, как и всегда, идя в дело, в особенности в наступательное. Но, пройдя около часу всё в густом тумане, большая часть войска должна была остановиться, и по рядам пронеслось неприятное сознание совершающегося беспорядка и бестолковщины. Каким образом передается это сознание, – весьма трудно определить; но несомненно то, что оно передается необыкновенно верно и быстро разливается, незаметно и неудержимо, как вода по лощине. Ежели бы русское войско было одно, без союзников, то, может быть, еще прошло бы много времени, пока это сознание беспорядка сделалось бы общею уверенностью; но теперь, с особенным удовольствием и естественностью относя причину беспорядков к бестолковым немцам, все убедились в том, что происходит вредная путаница, которую наделали колбасники.
– Что стали то? Аль загородили? Или уж на француза наткнулись?
– Нет не слыхать. А то палить бы стал.
– То то торопили выступать, а выступили – стали без толку посереди поля, – всё немцы проклятые путают. Эки черти бестолковые!
– То то я бы их и пустил наперед. А то, небось, позади жмутся. Вот и стой теперь не емши.
– Да что, скоро ли там? Кавалерия, говорят, дорогу загородила, – говорил офицер.
– Эх, немцы проклятые, своей земли не знают, – говорил другой.
– Вы какой дивизии? – кричал, подъезжая, адъютант.
– Осьмнадцатой.
– Так зачем же вы здесь? вам давно бы впереди должно быть, теперь до вечера не пройдете.
– Вот распоряжения то дурацкие; сами не знают, что делают, – говорил офицер и отъезжал.
Потом проезжал генерал и сердито не по русски кричал что то.
– Тафа лафа, а что бормочет, ничего не разберешь, – говорил солдат, передразнивая отъехавшего генерала. – Расстрелял бы я их, подлецов!
– В девятом часу велено на месте быть, а мы и половины не прошли. Вот так распоряжения! – повторялось с разных сторон.
И чувство энергии, с которым выступали в дело войска, начало обращаться в досаду и злобу на бестолковые распоряжения и на немцев.
Причина путаницы заключалась в том, что во время движения австрийской кавалерии, шедшей на левом фланге, высшее начальство нашло, что наш центр слишком отдален от правого фланга, и всей кавалерии велено было перейти на правую сторону. Несколько тысяч кавалерии продвигалось перед пехотой, и пехота должна была ждать.
Впереди произошло столкновение между австрийским колонновожатым и русским генералом. Русский генерал кричал, требуя, чтобы остановлена была конница; австриец доказывал, что виноват был не он, а высшее начальство. Войска между тем стояли, скучая и падая духом. После часовой задержки войска двинулись, наконец, дальше и стали спускаться под гору. Туман, расходившийся на горе, только гуще расстилался в низах, куда спустились войска. Впереди, в тумане, раздался один, другой выстрел, сначала нескладно в разных промежутках: тратта… тат, и потом всё складнее и чаще, и завязалось дело над речкою Гольдбахом.