Полтавский 30-й пехотный полк

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
30-й пехотный Полтавский полк

Полковой нагрудный знак
Годы существования

20 августа 1798 — 1918

Страна

Российская империя Российская империя

Входит в

8-я пехотная дивизия (15 АК)

Тип

пехота

Участие в

Русско-турецкая война 1806—1812, Отечественная война 1812 года, Заграничные походы 1813—1814 гг., Русско-турецкая война 1828—1829, Польская кампания 1831 г., Венгерская кампания 1849 г., Крымская война, Польская кампания 1863 г.

30-й пехотный Полтавский полк

  • Старшинство — 20 августа 1798 г.
  • Полковой праздник — 29 июня.




Формирование и кампании полка

Полк сформирован в Твери генерал-майором Маркловским 20 августа 1798 г. из рекрут, в составе двух батальонов с артиллерийской командой, под названием мушкетёрского генерал-майора Маркловского полка. Затем полк назывался мушкетёрским генерал-майора князя Горчакова 3-го (с 6 октября 1800 г.) и генерал-майора Аникеева (с 12 октября 1800 г.).

31 марта 1801 г. император Александр I назвал полк Полтавским мушкетёрским и привёл его в состав трёх батальонов.

Во время войны с Турцией в 1806—1811 гг. Полтавский полк находился в 1807 г. в морском походе к Трапезунду, а в 1810 г. участвовал во взятии крепости Суджук-Кале. 22 февраля 1811 г. полк был назван Полтавским пехотным.

Во время Отечественной войны Полтавский полк, в составе 26-й пехотной дивизии, совершил тяжёлое отступление от Волковыска к Смоленску и доблестно сражался при Салтановке, а 2 августа, находясь в отряде генерала Неверовского, участвовал в знаменитом отступлении к Красному под ударами многочисленной французской кавалерии. Во время сражения при Бородине Полтавский полк занимал батарею Раевского и геройски отбил атаку Морана и Брусье, а после взятия её бригадой Бонами участвовал в атаке Ермолова и лихим ударом во фланг опрокинул неприятеля. Во 2-ю половину кампании Полтавский полк участвовал в сражениях при Малоярославце, Вязьме и Красном.

С 23 января 1813 г. полк состоял в числе войск, блокировавших Модлин, а затем был назначен в армию Беннигсена и участвовал в битве под Лейпцигом, во время которой взял 11 орудий. С 12 декабря 1813 г. по 18 мая 1814 г. Полтавский полк принимал участие в блокаде Гамбурга.

Во время войны с Турцией в 1828—1829 гг. 1 и 2-й батальоны после взятия Исакчи находились с 11 июля по 4 октября при осаде крепости Шумлы, а в следующем году вошли в состав корпуса, осаждавшего Силистрию и Шумлу.

В 1831 г. Полтавский полк принимал участие в усмирении польского мятежа. 28 января 1833 г. к полку был присоединён Воронежский пехотный полк[2], и Полтавский полк приведён в состав трёх действующих и двух резервных батальонов[3].

В 1849 г. Полтавский полк принял участие в усмирении венгерского мятежа и находился в сражении у Дебречина.

Во время Восточной войны Полтавский полк находился сперва, с 7 мая по 10 июня 1854 г., при осаде Силистрии, а с 7 апреля 1855 г. принял участие в обороне Севастополя. 26 мая три батальона, находясь на Камчатском люнете, геройски отразили штурм союзников, а 1-й батальон в это время занимал Забалканскую батарею и, произведя блестящую контратаку, опрокинул французов. С неменьшей доблестью Полтавцы защищали 5 июня и 27 августа Малахов курган, потеряв за 4 месяца осады 23 офицеров и 2868 нижних чинов. За выказанное мужество полку были пожалованы 30 августа 1856 г. Георгиевские знамёна.

После Восточной войны 5, 6, 7 и 8-й батальоны были упразднены, 4-й батальон причислен к резервным войскам, и полк приведён 23 августа 1856 г. в состав трёх батальонов с тремя стрелковыми ротами.

В 1863 г. Полтавский полк принял участие в усмирении польского мятежа на Волыни и находился в мелких стычках с повстанцами. 6 апреля 1863 г. из 4-го резервного батальона и бессрочно-отпускных был сформирован 2-батальон Полтавского резервного пехотного полка, названный 13 августа 1863 г. Шуйским пехотным полком.

25 марта 1864 г. Полтавскому полку присвоен № 30-й. 7 апреля 1879 г. сформирован 4-й батальон. 20 августа 1898 г., в день столетнего юбилея, полку пожаловано новое Георгиевское знамя.

С начала Первой мировой войны в составе 8-й дивизии 15-го корпуса (2-я армия) участвовал в битве при Танненберге (Восточно-Прусская операция (1914)).

Старшинство Полтавского полка считается с 20 августа 1798 г. Полковой праздник — 29 июня.

Командиры полка

Командиры полка


Шефы полка

Известные люди, служившие в полку

Другие формирования этого имени

  • 1-й Полтавский полк Кубанского казачьего войска — сформирован 1 августа 1870 г. из Абинского конного полка и 1-го и 7-го батальонов Кубанского казачьего войска.
  • Полтавский внутренний губернский батальон — сформирован 17 января 1811 г., его наследниками являются пехотные полки 174-й Роменский и 176-й Переволоченский.
  • Полтавский казачий полк — территориальное образование запорожских и малороссийских казаков; 28 июня 1783 г. преобразован в Полтавский легко-конный полк; расформирован в 1796 г.

Напишите отзыв о статье "Полтавский 30-й пехотный полк"

Примечания

  1. ↑ Илл. 1000. Унтер-офицер Мушкетерского Маркловского полка. 1798-1801. // Историческое описание одежды и вооружения российских войск, с рисунками, составленное по высочайшему повелению: в 30 т., в 60 кн. / Под ред. А. В. Висковатова. — Коллекция Винкёйзена
  2. ↑ В справочник В. К. Шенка по гренадерским и пехотным полкам говорится что к Полтавскому полку был присоединён Варшавский полк, это ошибка — Варшавского полка в то время не существовало.
  3. ↑ Воронежский пехотный полк был сформирован 19 февраля 1711 г., и старшинство его сохраняется в 118-м пехотном Шуйском полку.

Источники

  • Фёдоров. Солдатская памятка 30-го пехотного Полтавского полка. Варшава, 1909
  • Шенк В. К. Гренадерские и пехотные полки. Справочная книжка императорской Главной квартиры. СПб., 1909
  • Энциклопедия военных и морских наук: в 8 томах / Под ред. Г. А. Леера. — СПб.: Тип. В. Безобразова и К°, 1893. — Т. 6: Пиаве — Русско-турецкая война 1806—12 г..

Отрывок, характеризующий Полтавский 30-й пехотный полк

– За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он.
– О жене… Мне и так совестно, что я вам ее на руки оставляю…
– Что врешь? Говори, что нужно.
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.
Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.



В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Полтавский_30-й_пехотный_полк&oldid=79557454»