Полурослик

Полурослик (англ. halfling, иногда переводится как невысоклик, половинчик) — распространённое в фэнтези название существа, внешне похожего на человека, но значительно уступающего ему по своему росту. Обычно понятия «полурослик» и «хоббит» одинаковы по смыслу, но термин «полурослик» более широкий, и полурослики в представлении многих писателей жанра фэнтези сильно отличаются от «классических» хоббитов Средиземья. Слово «полурослик» (halfling) для обозначения хоббитов встречается ещё у Толкина, но, в отличие от слова «хоббит», оно не защищено авторскими правами, поэтому чаще всего употребляется именно «полурослик».

Полурослики Забытых Королевств

Внешность

Халфлинги — короткие, пухлые существа, похожие на маленьких людей. Их лица широки и имеют округлую форму. Их волосы обычно кудрявые, и отдельные части ног покрыты шерстью. Халфлинги предпочитают не носить обувь. Средняя продолжительность жизни — 150 лет. Халфлинги являются самыми маленькими и самыми многочисленными из всех основных существ, населяющих Забытые Королевства. Халфлинги Забытых Королевств походят на детей людей, но имеют волосатые ладони и верхнюю часть ступни. Халфлинги, как правило, не носят бород, хотя встречаются и халфлинги с длинной бородой.

Менталитет

Халфлингское высказывание: «В древности властвовали драконы, затем дворфы, потом эльфы, люди. Следующие кто будут властителями Фейруна — халфлинги». Это высказывание отражает типичную халфлингскую позицию — всё в мире обернётся для них выгодой. Халфлинги не являются расой злых существ: они не причинят вреда другим, до тех пор пока вред не принесут им, но их стремление занять лидирующие положение в Королевствах велико. Во многих гильдиях воров халфлинги являются главными ворами, так как способны пробираться в те места, куда представители других рас пробраться не смогут.

Халфлинги удовлетворены самой концепцией денег, считая деньги человеческим изобретением, которое спасает их расу. Халфлинги обожают собирать пачки денег, но, в отличие от дворфов со своими огромными сокровищницами, не видят никакого смысла хранить их, предпочитая деньги тратить. Халфлинги являются отличными ворами, их часто можно встретить там, где могут пригодиться их способности: в командах искателей приключений и в воровских гильдиях. Халфлинги вписываются в дворфские, гномские, эльфийские и человеческие общества везде, где могут, часто производя немного впечатления на своих соседей или вообще не производя его. Халфлинги предпочитают этот путь, так что они могут проживать свои жизни, как они захотят, без вмешательства. Большинство не-халфлингов забывает о далеком Люирене и его населении воинственных и территориальных халфлингов.

Подрасы

В Фейруне живет три различных вида халфлингов:

• Призрачные Халфлинги
• Легконогие Халфлинги
• Сильные Сердцем Халфлинги

История

Халфлинги — одна из «вновь прибывших» рас, появившаяся на Ториле вскоре после появления рас создателей примерно в то же время, что и дворфы, эльфы и гиганты. В истории не сохранилось точных записей, где появились первые халфлинги, но, вероятно, где-то к югу от Шаара. Немного халфлингов было замечено в Западном Сердцеземье непосредственно после Призрачных Войн Хин, и большинство их было блуждающими легконогими халфлингами. С тех пор халфлинги стали обычны и в многочисленных человеческих общинах, и, конечно, на дорогах, пересекающих расстояния между большими городами. Большинство халфлингов, с которыми сталкиваются фаэрунцы, имеют подрасу легконогих, но и сильные сердцем, и призрачные не неизвестны за пределами своих родных земель.

Прочие упоминания

• В цикле Сергея Лукьяненко «Геном — Танцы на снегу — Калеки» «халфлинги» — одна из разумных рас Галактики.
• Во взаимосвязанных циклах Ника Перумова «Хроники Хьёрварда» и «Летописи разлома» неоднократно упоминаются половинчики — одна из распространенных рас Упорядоченного. (Впервые термин «половинчики» употребляется в отношении хоббитов из перумовского цикла «Кольцо Тьмы», написанного как фанфик «Властелина колец» Толкина.) Перумовские половинчики ничуть не уступают в искусстве стрельбы эльфам (а половинчики Эвиала даже превосходят их), обладают весьма воинственным и задиристым нравом и очень независимы.

Отрывок, характеризующий Полурослик

– Я! я!.. – как бы неприятно пробуждаясь, сказал князь, не спуская глаз с плана постройки.
– Весьма может быть, что театр войны так приблизится к нам…
– Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.
Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.


Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.