Полфранка сеятельница

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Полфранка
фр. Demi-franc semeuse

(Франция)
Номинал:
Диаметр: 19,5 мм
Масса: 4,5 г
Толщина: 1,5 мм
Металл: Никель
Годы чеканки: 1964 - 2001
Аверс
Описание: Сеятельница
Гравёр: Оскар Роти
Реверс
Описание: Листья
Гравёр: Оскар Роти

В 1962—1964 годах выпускалась монета в 50 сантимов с портретом Марианны, рисунок которой разработал Анри Лагрифул. В 1965 году она была заменена на монету в полфранка с изображением сеятельницы.

Изображение сеятельницы было выполнено в 1897 году Оскаром Роти и использовалось на французских монетах до 1920 года. Появившись вновь на монетах в 1965 году, сеятельница до настоящего времени присутствует на французских монетах.





Таблица монет с портретом сеятельницы

Год Тираж Примечания
1964 515 первая серия от 20,5 до 19,5 мм диаметром
1965 4 700
1965 184 833 000 изменена надпись «République Française»
1966 88 890 400
1967 28 392 000
1968 57 548 000
1969 47 144 000
1970 42 298 000
1971 36 068 000
1972 42 302 000
1973 48 372 000
1974 37 072 000
1975 22 752 000
1976 115 314 000
1977 131 644 000
1978 63 360 000
1979 10 000
1980 60 000
1981 24 000
1982 500 400
1983 49 884 400
1984 79 987 600
1985 49 998 000
1986 109 998 000
1987 49 984 000
1988 85 600
1989 83 200
1990 5 000
1991 49 988 000
1992 29 968 000
1993 24 972 000
1994 39 792 000
1995 29 975 000
1996 55 976 000
1997 99 991 000
1998 10 000
1999 10 000
2000 75 000 000
2001  ??? Тираж неизвестен. Последний выпуск монет достоинством пол-франка

Памятные монеты

Памятных монет номиналом в пол-франка не выпущено.

Напишите отзыв о статье "Полфранка сеятельница"

Ссылки

  • «Valeur des Monnaies de France» de René Houyez éditions GARCEN
  • www.monnaiedeparis.fr/fonds_doc/fquantite.htm : Tableau

Также

Отрывок, характеризующий Полфранка сеятельница

В каретном сарае одного дома у Крымского Брода Пьер пробыл еще четыре дня и во время этих дней из разговора французских солдат узнал, что все содержащиеся здесь ожидали с каждым днем решения маршала. Какого маршала, Пьер не мог узнать от солдат. Для солдата, очевидно, маршал представлялся высшим и несколько таинственным звеном власти.
Эти первые дни, до 8 го сентября, – дня, в который пленных повели на вторичный допрос, были самые тяжелые для Пьера.

Х
8 го сентября в сарай к пленным вошел очень важный офицер, судя по почтительности, с которой с ним обращались караульные. Офицер этот, вероятно, штабный, с списком в руках, сделал перекличку всем русским, назвав Пьера: celui qui n'avoue pas son nom [тот, который не говорит своего имени]. И, равнодушно и лениво оглядев всех пленных, он приказал караульному офицеру прилично одеть и прибрать их, прежде чем вести к маршалу. Через час прибыла рота солдат, и Пьера с другими тринадцатью повели на Девичье поле. День был ясный, солнечный после дождя, и воздух был необыкновенно чист. Дым не стлался низом, как в тот день, когда Пьера вывели из гауптвахты Зубовского вала; дым поднимался столбами в чистом воздухе. Огня пожаров нигде не было видно, но со всех сторон поднимались столбы дыма, и вся Москва, все, что только мог видеть Пьер, было одно пожарище. Со всех сторон виднелись пустыри с печами и трубами и изредка обгорелые стены каменных домов. Пьер приглядывался к пожарищам и не узнавал знакомых кварталов города. Кое где виднелись уцелевшие церкви. Кремль, неразрушенный, белел издалека с своими башнями и Иваном Великим. Вблизи весело блестел купол Ново Девичьего монастыря, и особенно звонко слышался оттуда благовест. Благовест этот напомнил Пьеру, что было воскресенье и праздник рождества богородицы. Но казалось, некому было праздновать этот праздник: везде было разоренье пожарища, и из русского народа встречались только изредка оборванные, испуганные люди, которые прятались при виде французов.
Очевидно, русское гнездо было разорено и уничтожено; но за уничтожением этого русского порядка жизни Пьер бессознательно чувствовал, что над этим разоренным гнездом установился свой, совсем другой, но твердый французский порядок. Он чувствовал это по виду тех, бодро и весело, правильными рядами шедших солдат, которые конвоировали его с другими преступниками; он чувствовал это по виду какого то важного французского чиновника в парной коляске, управляемой солдатом, проехавшего ему навстречу. Он это чувствовал по веселым звукам полковой музыки, доносившимся с левой стороны поля, и в особенности он чувствовал и понимал это по тому списку, который, перекликая пленных, прочел нынче утром приезжавший французский офицер. Пьер был взят одними солдатами, отведен в одно, в другое место с десятками других людей; казалось, они могли бы забыть про него, смешать его с другими. Но нет: ответы его, данные на допросе, вернулись к нему в форме наименования его: celui qui n'avoue pas son nom. И под этим названием, которое страшно было Пьеру, его теперь вели куда то, с несомненной уверенностью, написанною на их лицах, что все остальные пленные и он были те самые, которых нужно, и что их ведут туда, куда нужно. Пьер чувствовал себя ничтожной щепкой, попавшей в колеса неизвестной ему, но правильно действующей машины.