Полынов, Борис Борисович

Борис Борисович Полынов
Дата рождения:	23 июля (4 августа) 1877(1877-08-04)
Место рождения:	Ставрополь, Российская империя
Дата смерти:	16 марта 1952(1952-03-16) (74 года)
Место смерти:	Москва, СССР
Страна:	Российская империя Российская империя, СССР СССР
Научная сфера:	почвоведение, геохимия, география
Учёное звание:	академик АН СССР (1946)
Альма-матер:	Лесной институт Петербургский университет
Научный руководитель:	К. Д. Глинка
Известен как:	Создатель учения о коре выветривания
Награды и премии:

Борис Борисович Полынов (1877—1952) — советский учёный, специалист в области почвоведения, геохимии и географии, профессор, академик АН СССР (с 1946, член-корреспондент с 1933).

Биография

Родился 4 августа (23 июля по старому стилю) 1877 года.

Образование

Окончил Лесной институт (1900) и университет (1908) в Петербурге.

Научная работа

Профессор Донского политехнического института в Новочеркасске (1920—1923), Ленинградского (1923—1947) и Московского (1935—1936, 1947) университетов.

С 1923 года работал в системе АН СССР, с 1925 — старшим научным сотрудником Почвенного института им. В. В. Докучаева. Был директором этого института. Член КПСС с 1951 года.

Основные труды посвящены вопросам происхождения почв и формирования коры выветривания, значению организмов в почвообразовании и выветривании, классификации и геохимической характеристике ландшафтов.

Репрессии

Был арестован 11 мая 1937 года в Москве, увезен на Лубянку, обвинен в том, что был резидентом английской разведки. Затем переведен в Ленинград, в Кресты.

Общим собранием Академии наук 29 апреля 1938 был исключён из числа членов-корреспондентов, 28 июня 1939 — восстановлен. По «делу Полынова» также были арестованы несколько сотрудников Почвенного института — В. М. Боровский, А. Ф. Большаков, А. И. Троицкий, Г. И. Григорьев; обвинения — подготовка вооружённого восстания и терактов .

Освобождён из тюрьмы 28 марта 1939 года «за прекращением дела № 23283» (в другой справке: «освобожден из-под стражи за прекращением следствия по его делу»).

Б. Б. Полынов скончался в Москве 16 марта 1952 года.

Членство в организациях

• Член-корреспондент c 01.02.1933 — Отделение математических и естественных наук (почвоведение)
• Академик c 30.11.1946 — Отделение геолого-географических наук (почвоведение, география)

Награды

• орден Ленина (10.11.1947)
• орден Трудового Красного Знамени (10.06.1945)
• медали
• За работы в области географии и почвоведения Русское географическое общество присудило Полынову Большую золотую медаль (1926) и золотую медаль имени Семенова-Тян-Шанского (1928).

Литература

• Академик Б. Б. Полынов: Избранные труды. М.: Изд-во АН СССР, 1956. 751 с.
• Глазовская М. А., Парфенова Е. И., Перельман А. И. Борис Борисович Полынов (1877-1952). М. : Наука, 1977. 144 с.

Ссылки

• Полынов Борис Борисович // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
• [www.biografija.ru/show_bio.aspx?id=107899 Данные на сайте Биография.ру]
• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-51773.ln-ru Профиль Бориса Борисовича Полынова] на официальном сайте РАН
• [e-heritage.ru/ras/view/person/publications.html?id=42810809 Книги Б.Б. Полынова] в Электронной библиотеке "Научное наследие России"

Отрывок, характеризующий Полынов, Борис Борисович

Ростов в эту ночь был со взводом во фланкёрской цепи, впереди отряда Багратиона. Гусары его попарно были рассыпаны в цепи; сам он ездил верхом по этой линии цепи, стараясь преодолеть сон, непреодолимо клонивший его. Назади его видно было огромное пространство неясно горевших в тумане костров нашей армии; впереди его была туманная темнота. Сколько ни вглядывался Ростов в эту туманную даль, он ничего не видел: то серелось, то как будто чернелось что то; то мелькали как будто огоньки, там, где должен быть неприятель; то ему думалось, что это только в глазах блестит у него. Глаза его закрывались, и в воображении представлялся то государь, то Денисов, то московские воспоминания, и он опять поспешно открывал глаза и близко перед собой он видел голову и уши лошади, на которой он сидел, иногда черные фигуры гусар, когда он в шести шагах наезжал на них, а вдали всё ту же туманную темноту. «Отчего же? очень может быть, – думал Ростов, – что государь, встретив меня, даст поручение, как и всякому офицеру: скажет: „Поезжай, узнай, что там“. Много рассказывали же, как совершенно случайно он узнал так какого то офицера и приблизил к себе. Что, ежели бы он приблизил меня к себе! О, как бы я охранял его, как бы я говорил ему всю правду, как бы я изобличал его обманщиков», и Ростов, для того чтобы живо представить себе свою любовь и преданность государю, представлял себе врага или обманщика немца, которого он с наслаждением не только убивал, но по щекам бил в глазах государя. Вдруг дальний крик разбудил Ростова. Он вздрогнул и открыл глаза.
«Где я? Да, в цепи: лозунг и пароль – дышло, Ольмюц. Экая досада, что эскадрон наш завтра будет в резервах… – подумал он. – Попрошусь в дело. Это, может быть, единственный случай увидеть государя. Да, теперь недолго до смены. Объеду еще раз и, как вернусь, пойду к генералу и попрошу его». Он поправился на седле и тронул лошадь, чтобы еще раз объехать своих гусар. Ему показалось, что было светлей. В левой стороне виднелся пологий освещенный скат и противоположный, черный бугор, казавшийся крутым, как стена. На бугре этом было белое пятно, которого никак не мог понять Ростов: поляна ли это в лесу, освещенная месяцем, или оставшийся снег, или белые дома? Ему показалось даже, что по этому белому пятну зашевелилось что то. «Должно быть, снег – это пятно; пятно – une tache», думал Ростов. «Вот тебе и не таш…»
«Наташа, сестра, черные глаза. На… ташка (Вот удивится, когда я ей скажу, как я увидал государя!) Наташку… ташку возьми…» – «Поправей то, ваше благородие, а то тут кусты», сказал голос гусара, мимо которого, засыпая, проезжал Ростов. Ростов поднял голову, которая опустилась уже до гривы лошади, и остановился подле гусара. Молодой детский сон непреодолимо клонил его. «Да, бишь, что я думал? – не забыть. Как с государем говорить буду? Нет, не то – это завтра. Да, да! На ташку, наступить… тупить нас – кого? Гусаров. А гусары в усы… По Тверской ехал этот гусар с усами, еще я подумал о нем, против самого Гурьева дома… Старик Гурьев… Эх, славный малый Денисов! Да, всё это пустяки. Главное теперь – государь тут. Как он на меня смотрел, и хотелось ему что то сказать, да он не смел… Нет, это я не смел. Да это пустяки, а главное – не забывать, что я нужное то думал, да. На – ташку, нас – тупить, да, да, да. Это хорошо». – И он опять упал головой на шею лошади. Вдруг ему показалось, что в него стреляют. «Что? Что? Что!… Руби! Что?…» заговорил, очнувшись, Ростов. В то мгновение, как он открыл глаза, Ростов услыхал перед собою там, где был неприятель, протяжные крики тысячи голосов. Лошади его и гусара, стоявшего подле него, насторожили уши на эти крики. На том месте, с которого слышались крики, зажегся и потух один огонек, потом другой, и по всей линии французских войск на горе зажглись огни, и крики всё более и более усиливались. Ростов слышал звуки французских слов, но не мог их разобрать. Слишком много гудело голосов. Только слышно было: аааа! и рррр!