Польман, Генрих

Генрих Польман
нем. Heinrich Pohlmann
Дата рождения:	24 октября 1839(1839-10-24)
Место рождения:	близ Бад-Ибург (ныне район Оснабрюк, земля Нижняя Саксония Германия
Дата смерти:	30 августа 1917(1917-08-30) (77 лет)
Место смерти:	Берлин
Гражданство:	Германская империя
Жанр:	скульптор
Учёба:	Берлинская академия художеств
Работы на Викискладе

Генрих Польман (нем. Heinrich Pohlmann; 24 октября 1839, близ Бад-Ибург (ныне район Оснабрюк, земля Нижняя Саксония, Германии) — 30 августа 1917, Берлин) — немецкий скульптор. Представитель Берлинской скульптурной школы.

Биография

Родился в крестьянской семье. В юности был отдан в ученики столяра. Во время ученичества был замечен его талант в искусстве резьбы по дереву.

После чего определен в Берлинскую академию изящных искусств, где обучался с 1861 по 1864 гг.под руководством Фрица Шапера и Карла Конрада Альберта Вольфа.

Благодаря стипендии курфюрста Ганновера в 1866—1867 гг. совершил поездку в Италию. После чего вернулся на родину и поселился в Берлине.

Создал целый ряд архитектурных скульптур и памятников, а также многочисленные скульптурные портреты и намогильные памятники.

В 1901 году был назначен профессором Королевской прусской академии изящных искусств.

Творчество

Главные его произведения — выразительная, широко распространенная в копиях конная статуя императора Вильгельма I, выполненная по заказу императрицы Августы в марте 1871 года, памятник Баха на одноименной площади в Кётене в марте 1885 года, бюст Иоганна Фридриха Наумана в Кётене, надгробный памятник музыканту и композитору Бенделю в Берлине, фигуры, украшающие здание монетного двора и дворца государственного канцлера, колоссальная статуя Германии на здании государственной канцелярии, несколько декоративных фигур, исполненных для других берлинских сооружений, грациозная статуя смеющейся девушки, надгробный памятник двух дочерей кн. Стурдзы в Яссах и некоторые из многочисленных портретных бюстов.

Многие работы скульптора были уничтожены во время Второй мировой войны.

Избранные произведения

Работы Генриха Польмана

Источники

• Польман, Генрих // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Ссылки

• [www.chronosroma.eu/os/rabe/os-kunst-kuenstler/1900/pohlmann.htm Биография Генриха Польмана] (нем.)

Отрывок, характеризующий Польман, Генрих

Х
30 го числа Пьер вернулся в Москву. Почти у заставы ему встретился адъютант графа Растопчина.
– А мы вас везде ищем, – сказал адъютант. – Графу вас непременно нужно видеть. Он просит вас сейчас же приехать к нему по очень важному делу.
Пьер, не заезжая домой, взял извозчика и поехал к главнокомандующему.
Граф Растопчин только в это утро приехал в город с своей загородной дачи в Сокольниках. Прихожая и приемная в доме графа были полны чиновников, явившихся по требованию его или за приказаниями. Васильчиков и Платов уже виделись с графом и объяснили ему, что защищать Москву невозможно и что она будет сдана. Известия эти хотя и скрывались от жителей, но чиновники, начальники различных управлений знали, что Москва будет в руках неприятеля, так же, как и знал это граф Растопчин; и все они, чтобы сложить с себя ответственность, пришли к главнокомандующему с вопросами, как им поступать с вверенными им частями.
В то время как Пьер входил в приемную, курьер, приезжавший из армии, выходил от графа.
Курьер безнадежно махнул рукой на вопросы, с которыми обратились к нему, и прошел через залу.
Дожидаясь в приемной, Пьер усталыми глазами оглядывал различных, старых и молодых, военных и статских, важных и неважных чиновников, бывших в комнате. Все казались недовольными и беспокойными. Пьер подошел к одной группе чиновников, в которой один был его знакомый. Поздоровавшись с Пьером, они продолжали свой разговор.
– Как выслать да опять вернуть, беды не будет; а в таком положении ни за что нельзя отвечать.
– Да ведь вот, он пишет, – говорил другой, указывая на печатную бумагу, которую он держал в руке.
– Это другое дело. Для народа это нужно, – сказал первый.
– Что это? – спросил Пьер.
– А вот новая афиша.
Пьер взял ее в руки и стал читать:
«Светлейший князь, чтобы скорей соединиться с войсками, которые идут к нему, перешел Можайск и стал на крепком месте, где неприятель не вдруг на него пойдет. К нему отправлено отсюда сорок восемь пушек с снарядами, и светлейший говорит, что Москву до последней капли крови защищать будет и готов хоть в улицах драться. Вы, братцы, не смотрите на то, что присутственные места закрыли: дела прибрать надобно, а мы своим судом с злодеем разберемся! Когда до чего дойдет, мне надобно молодцов и городских и деревенских. Я клич кликну дня за два, а теперь не надо, я и молчу. Хорошо с топором, недурно с рогатиной, а всего лучше вилы тройчатки: француз не тяжеле снопа ржаного. Завтра, после обеда, я поднимаю Иверскую в Екатерининскую гошпиталь, к раненым. Там воду освятим: они скорее выздоровеют; и я теперь здоров: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба».
– А мне говорили военные люди, – сказал Пьер, – что в городе никак нельзя сражаться и что позиция…
– Ну да, про то то мы и говорим, – сказал первый чиновник.
– А что это значит: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба? – сказал Пьер.
– У графа был ячмень, – сказал адъютант, улыбаясь, – и он очень беспокоился, когда я ему сказал, что приходил народ спрашивать, что с ним. А что, граф, – сказал вдруг адъютант, с улыбкой обращаясь к Пьеру, – мы слышали, что у вас семейные тревоги? Что будто графиня, ваша супруга…