Польнарефф, Мишель

Мишель Польнарефф

Мишель Польнарефф (Польнарев) (фр. Michel Polnareff; 3 июля 1944, Нерак, департамент Ло и Гаронна, Франция) — французский певец и композитор.

Семья

Отец Мишеля Лейб Польнарев (1899—1975; известен под псевдонимом Лео Поль, Léo Poll), российский еврей, уехал из Одессы в Париж. Во Франции он стал пианистом (аккомпанировал Эдит Пиаф) и композитором, писавшим музыку для Ива Монтана, Эдит Пиаф, Жоржа Гетари и Даниэль Дарьё. Мать Мишеля, бретонка Симона Лан, была профессиональной танцовщицей.

Польнарев родился в Нераке, куда семья была вынуждена бежать из-за войны с гитлеровской Германией. После окончания Второй мировой войны они смогли вернуться в Париж.

Детство и юность. Первые шаги в музыке

С пяти лет мальчик обучался игре на фортепиано, в 11 уже начал сочинять композиции, а в 12 лет получил свою первую премию за сольфеджио в парижской консерватории.

Получив аттестат зрелости, Мишель начал жить самостоятельно. Он семь месяцев прослужил в армии, после этого недолго работал в страховой компании, а также банковским служащим. Затем, бросив эти занятия, Польнарев решил заняться исключительно музыкой: он стал играть на улицах на гитаре, купленной в парижском магазине «Paul Beuscher», и писал песни.

В 1966 году он выиграл первую премию конкурса «Disco Revue», организованного в клубе «Locomotive», и контракт с фирмой звукозаписи «Barclay» — от которого, однако, отказался. На конкурсе он познакомился с Люсьеном Моррисом (Lucien Morisse), директором радиостанции «Европа-1», который стал его менеджером и помогал молодому музыканту.

Первый диск Польнарев записал в мае 1966 в Лондоне. Помимо прочего, его славе способствовало то, что он пел не только на французском, но также на английском (песня «Love me, please love me»), итальянском, испанском языках. В 1967 он был объявлен «популярнейшим иностранным музыкантом года» в Западной Германии (ФРГ).

В 1970 году Польнарев написал музыку для фильма Жерара Ури «Мания величия», а в 1971 году — к фильму Надин Трентиньян «Такое случается лишь с другими». Одноимённая песня из саундтрека («Ca n’arrive qu’aux autres») считается одной из главных «нетленок» музыканта.

В сентябре 1970 в возрасте 41 года покончил жизнь самоубийством Люсьен Морисс. Эта трагедия, а также постоянная травля со стороны консервативного общества вогнали Польнарева в тяжёлую депрессию. Он отменяет часть концертного турне и ложится в больницу.

(Позднее музыкант напишет песню «Qui a tué grand-maman?», посвящённую памяти Морисса. Она войдёт в альбом 1971 года «Polnareff’s»).

Скандальная слава

Скандалы сопровождали Польнареффа с самого начала его музыкальной карьеры.

В 1972 году ему пришлось выплатить штраф в 60 000 франков за непристойный плакат, рекламирующий его концерты в зале «Олимпия» — по 10 франков за каждый из шести тысяч билбордов. На этом плакате он, стоя вполоборота в женской кокетливой шляпе и батистовой ночной рубашке, демонстрировал публике голые ягодицы.

Экстравагантность певца, его «андрогинность», а также любовь к ярким костюмам породили слухи о его гомосексуальности, в то время всё ещё считавшейся преступлением (никакими источниками эти слухи убедительно не опровергнуты и не подтверждены). Даже такая достаточно безобидная песня музыканта, как «L’Amour avec Toi» («Любовь с тобой») подверглась нападкам и могла исполняться на французском радио лишь после десяти вечера.

А в 1973 году, вернувшись во Францию из концертного турне, Польнарефф узнал, что его продюсер Бернар Сено сбежал, забрав с собой всю кассу. Певцу пришлось уехать в США, так как ему теперь было нечем покрыть собственные долги. Одновременно ему были предъявлены обвинения в неуплате налогов. Обвинения были с него сняты в 1978, но, не простивший ожесточенной травли во французской прессе все эти годы, Польнарефф решил остаться на постоянном проживании в США. Именно там была написана одна из его самых известных песен — «Lettre à France» — объяснение в любви к своей родной стране. Примечательно, что текст песни не содержит непосредственно упоминаний о Франции и может восприниматься как объяснение в любви к неизвестной женщине.

С 80-х годов до наших дней

В 80-е годы композиции Польнареффа продолжали занимать высокие позиции в чартах, а песни с вышедшего в 1990 году альбома «Kama-Sutra» сразу же завоевали широкую популярность в разных странах, в том числе и у части российской аудитории. К одноимённой песне с альбома («Kama-Sutra») был сделан клип, представляющий из себя съёмку в различных интерьерах, в основном затемнённых. В кадре то и дело появляется сам Польнарефф в тёмных очках в белой оправе, а в правом нижнем углу постоянно чередуются названия месяцев и идёт отсчёт годов — начиная с декабря 2030 года по май 3739 года.

Другая песня с альбома, «Good-bye Marylou», перекликается с хитом «Hallo, Marylou» американского певца Рики Нельсона, трагически погибшего в 1985 году.

Оба трека были в горячей ротации на русскоязычном «Ностальжи».

Вскоре после выхода альбома музыкант начинает слепнуть и на долгое время скрывается от публики. В 1994 он решается на операцию.

Год спустя Польнарефф дал в «Roxy» (Лос-Анджелес) концерт, запись которого вышла на компакт-диске.

В 1997 увидел свет сборник лучших песен Польнареффа в трёх дисках.

А в ноябре 2004 он выпускает свою автобиографию — книгу «Polnareff par Polnareff».

В декабре 2005 состоялось триумфальное «официальное возвращение» певца во Францию, где он дал серию успешных концертов. Один из них состоялся 14 июля 2007 (в День взятия Бастилии) на Марсовом поле у подножья Эйфелевой башни. С приглашением провести этот концерт к Польнареффу обратился его друг и поклонник — Президент Франции Николя Саркози.

В конце января 2008 газета «Le Figaro» сообщила, что Польнарефф впервые обогнал по годовым заработкам другую знаменитость — певца Джонни Халлидея.

Дискография

Студийные альбомы

• 1966 — Love Me Please Love Me;
• 1967 — Le Bal des Laze;
• 1971 — Polnareff’s;
• 1974 — Michel Polnareff;
• 1975 — Fame à la mode;
• 1978 — Coucou me revoilou;
• 1981 — Bulles;
• 1985 — Incognito;
• 1990 — Kâmâ Sutrâ.

Концертные альбомы и сборники

• 1972 — Polnarévolution;
• 1982 — Show télé 82/Public;
• 1996 — Live at the Roxy;
• 2007 — Ze re Tour 2007.

Компиляции

• 1991 — La Compilation (переиздана в 1998);
• 1997 — Les Premières Années;
• 1999 — Nos mots d’amour;
• 2003 — Passé présent;
• 2004 — Passé simple;
• 2006 — Les 100 plus belles chansons de Michel Polnareff;
• 2009 — Triple Best of;
• 2011 — Le cinéma de Polnareff.

Ссылки

• [www.humanite-porusski.com/spip.php?article466 «L’Humanité» на русском языке: Мишель Полнарефф возвращается (март 2007)]

Отрывок, характеризующий Польнарефф, Мишель

Рассказ был очень мил и интересен, особенно в том месте, где соперники вдруг узнают друг друга, и дамы, казалось, были в волнении.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказала Анна Павловна, оглядываясь вопросительно на маленькую княгиню.
– Charmant, – прошептала маленькая княгиня, втыкая иголку в работу, как будто в знак того, что интерес и прелесть рассказа мешают ей продолжать работу.
Виконт оценил эту молчаливую похвалу и, благодарно улыбнувшись, стал продолжать; но в это время Анна Павловна, все поглядывавшая на страшного для нее молодого человека, заметила, что он что то слишком горячо и громко говорит с аббатом, и поспешила на помощь к опасному месту. Действительно, Пьеру удалось завязать с аббатом разговор о политическом равновесии, и аббат, видимо заинтересованный простодушной горячностью молодого человека, развивал перед ним свою любимую идею. Оба слишком оживленно и естественно слушали и говорили, и это то не понравилось Анне Павловне.
– Средство – Европейское равновесие и droit des gens [международное право], – говорил аббат. – Стоит одному могущественному государству, как Россия, прославленному за варварство, стать бескорыстно во главе союза, имеющего целью равновесие Европы, – и она спасет мир!
– Как же вы найдете такое равновесие? – начал было Пьер; но в это время подошла Анна Павловна и, строго взглянув на Пьера, спросила итальянца о том, как он переносит здешний климат. Лицо итальянца вдруг изменилось и приняло оскорбительно притворно сладкое выражение, которое, видимо, было привычно ему в разговоре с женщинами.
– Я так очарован прелестями ума и образования общества, в особенности женского, в которое я имел счастье быть принят, что не успел еще подумать о климате, – сказал он.
Не выпуская уже аббата и Пьера, Анна Павловна для удобства наблюдения присоединила их к общему кружку.


В это время в гостиную вошло новое лицо. Новое лицо это был молодой князь Андрей Болконский, муж маленькой княгини. Князь Болконский был небольшого роста, весьма красивый молодой человек с определенными и сухими чертами. Всё в его фигуре, начиная от усталого, скучающего взгляда до тихого мерного шага, представляло самую резкую противоположность с его маленькою, оживленною женой. Ему, видимо, все бывшие в гостиной не только были знакомы, но уж надоели ему так, что и смотреть на них и слушать их ему было очень скучно. Из всех же прискучивших ему лиц, лицо его хорошенькой жены, казалось, больше всех ему надоело. С гримасой, портившею его красивое лицо, он отвернулся от нее. Он поцеловал руку Анны Павловны и, щурясь, оглядел всё общество.
– Vous vous enrolez pour la guerre, mon prince? [Вы собираетесь на войну, князь?] – сказала Анна Павловна.
– Le general Koutouzoff, – сказал Болконский, ударяя на последнем слоге zoff , как француз, – a bien voulu de moi pour aide de camp… [Генералу Кутузову угодно меня к себе в адъютанты.]
– Et Lise, votre femme? [А Лиза, ваша жена?]
– Она поедет в деревню.
– Как вам не грех лишать нас вашей прелестной жены?
– Andre, [Андрей,] – сказала его жена, обращаясь к мужу тем же кокетливым тоном, каким она обращалась к посторонним, – какую историю нам рассказал виконт о m lle Жорж и Бонапарте!
Князь Андрей зажмурился и отвернулся. Пьер, со времени входа князя Андрея в гостиную не спускавший с него радостных, дружелюбных глаз, подошел к нему и взял его за руку. Князь Андрей, не оглядываясь, морщил лицо в гримасу, выражавшую досаду на того, кто трогает его за руку, но, увидав улыбающееся лицо Пьера, улыбнулся неожиданно доброй и приятной улыбкой.
– Вот как!… И ты в большом свете! – сказал он Пьеру.
– Я знал, что вы будете, – отвечал Пьер. – Я приеду к вам ужинать, – прибавил он тихо, чтобы не мешать виконту, который продолжал свой рассказ. – Можно?
– Нет, нельзя, – сказал князь Андрей смеясь, пожатием руки давая знать Пьеру, что этого не нужно спрашивать.
Он что то хотел сказать еще, но в это время поднялся князь Василий с дочерью, и два молодых человека встали, чтобы дать им дорогу.
– Вы меня извините, мой милый виконт, – сказал князь Василий французу, ласково притягивая его за рукав вниз к стулу, чтоб он не вставал. – Этот несчастный праздник у посланника лишает меня удовольствия и прерывает вас. Очень мне грустно покидать ваш восхитительный вечер, – сказал он Анне Павловне.
Дочь его, княжна Элен, слегка придерживая складки платья, пошла между стульев, и улыбка сияла еще светлее на ее прекрасном лице. Пьер смотрел почти испуганными, восторженными глазами на эту красавицу, когда она проходила мимо него.
– Очень хороша, – сказал князь Андрей.
– Очень, – сказал Пьер.
Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
– Образуйте мне этого медведя, – сказал он. – Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.


Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.