Польских, Галина Александровна
Поделись знанием:
– А ты встретилась с графом Николаем, Мари? – сказал вдруг князь Андрей, видимо желая сделать им приятное. – Он писал сюда, что ты ему очень полюбилась, – продолжал он просто, спокойно, видимо не в силах понимать всего того сложного значения, которое имели его слова для живых людей. – Ежели бы ты его полюбила тоже, то было бы очень хорошо… чтобы вы женились, – прибавил он несколько скорее, как бы обрадованный словами, которые он долго искал и нашел наконец. Княжна Марья слышала его слова, но они не имели для нее никакого другого значения, кроме того, что они доказывали то, как страшно далек он был теперь от всего живого.
– Что обо мне говорить! – сказала она спокойно и взглянула на Наташу. Наташа, чувствуя на себе ее взгляд, не смотрела на нее. Опять все молчали.
– Andre, ты хоч… – вдруг сказала княжна Марья содрогнувшимся голосом, – ты хочешь видеть Николушку? Он все время вспоминал о тебе.
Князь Андрей чуть заметно улыбнулся в первый раз, но княжна Марья, так знавшая его лицо, с ужасом поняла, что это была улыбка не радости, не нежности к сыну, но тихой, кроткой насмешки над тем, что княжна Марья употребляла, по ее мнению, последнее средство для приведения его в чувства.
– Да, я очень рад Николушке. Он здоров?
Когда привели к князю Андрею Николушку, испуганно смотревшего на отца, но не плакавшего, потому что никто не плакал, князь Андрей поцеловал его и, очевидно, не знал, что говорить с ним.
Когда Николушку уводили, княжна Марья подошла еще раз к брату, поцеловала его и, не в силах удерживаться более, заплакала.
Он пристально посмотрел на нее.
– Ты об Николушке? – сказал он.
Княжна Марья, плача, утвердительно нагнула голову.
– Мари, ты знаешь Еван… – но он вдруг замолчал.
– Что ты говоришь?
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.
Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.
Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.
Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.
Болезнь его шла своим физическим порядком, но то, что Наташа называла: это сделалось с ним, случилось с ним два дня перед приездом княжны Марьи. Это была та последняя нравственная борьба между жизнью и смертью, в которой смерть одержала победу. Это было неожиданное сознание того, что он еще дорожил жизнью, представлявшейся ему в любви к Наташе, и последний, покоренный припадок ужаса перед неведомым.
Это было вечером. Он был, как обыкновенно после обеда, в легком лихорадочном состоянии, и мысли его были чрезвычайно ясны. Соня сидела у стола. Он задремал. Вдруг ощущение счастья охватило его.
«А, это она вошла!» – подумал он.
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.
Он смотрел на нее, не шевелясь, и видел, что ей нужно было после своего движения вздохнуть во всю грудь, но она не решалась этого сделать и осторожно переводила дыханье.
В Троицкой лавре они говорили о прошедшем, и он сказал ей, что, ежели бы он был жив, он бы благодарил вечно бога за свою рану, которая свела его опять с нею; но с тех пор они никогда не говорили о будущем.
«Могло или не могло это быть? – думал он теперь, глядя на нее и прислушиваясь к легкому стальному звуку спиц. – Неужели только затем так странно свела меня с нею судьба, чтобы мне умереть?.. Неужели мне открылась истина жизни только для того, чтобы я жил во лжи? Я люблю ее больше всего в мире. Но что же делать мне, ежели я люблю ее?» – сказал он, и он вдруг невольно застонал, по привычке, которую он приобрел во время своих страданий.
Услыхав этот звук, Наташа положила чулок, перегнулась ближе к нему и вдруг, заметив его светящиеся глаза, подошла к нему легким шагом и нагнулась.
– Вы не спите?
– Нет, я давно смотрю на вас; я почувствовал, когда вы вошли. Никто, как вы, но дает мне той мягкой тишины… того света. Мне так и хочется плакать от радости.
Наташа ближе придвинулась к нему. Лицо ее сияло восторженною радостью.
– Наташа, я слишком люблю вас. Больше всего на свете.
– А я? – Она отвернулась на мгновение. – Отчего же слишком? – сказала она.
– Отчего слишком?.. Ну, как вы думаете, как вы чувствуете по душе, по всей душе, буду я жив? Как вам кажется?
– Я уверена, я уверена! – почти вскрикнула Наташа, страстным движением взяв его за обе руки.
Он помолчал.
– Как бы хорошо! – И, взяв ее руку, он поцеловал ее.
Наташа была счастлива и взволнована; и тотчас же она вспомнила, что этого нельзя, что ему нужно спокойствие.
– Однако вы не спали, – сказала она, подавляя свою радость. – Постарайтесь заснуть… пожалуйста.
Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.
Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.
– Кончилось?! – сказала княжна Марья, после того как тело его уже несколько минут неподвижно, холодея, лежало перед ними. Наташа подошла, взглянула в мертвые глаза и поспешила закрыть их. Она закрыла их и не поцеловала их, а приложилась к тому, что было ближайшим воспоминанием о нем.
«Куда он ушел? Где он теперь?..»
Когда одетое, обмытое тело лежало в гробу на столе, все подходили к нему прощаться, и все плакали.
Николушка плакал от страдальческого недоумения, разрывавшего его сердце. Графиня и Соня плакали от жалости к Наташе и о том, что его нет больше. Старый граф плакал о том, что скоро, он чувствовал, и ему предстояло сделать тот же страшный шаг.
Наташа и княжна Марья плакали тоже теперь, но они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними.
Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.
После Бородинского сражения, занятия неприятелем Москвы и сожжения ее, важнейшим эпизодом войны 1812 года историки признают движение русской армии с Рязанской на Калужскую дорогу и к Тарутинскому лагерю – так называемый фланговый марш за Красной Пахрой. Историки приписывают славу этого гениального подвига различным лицам и спорят о том, кому, собственно, она принадлежит. Даже иностранные, даже французские историки признают гениальность русских полководцев, говоря об этом фланговом марше. Но почему военные писатели, а за ними и все, полагают, что этот фланговый марш есть весьма глубокомысленное изобретение какого нибудь одного лица, спасшее Россию и погубившее Наполеона, – весьма трудно понять. Во первых, трудно понять, в чем состоит глубокомыслие и гениальность этого движения; ибо для того, чтобы догадаться, что самое лучшее положение армии (когда ее не атакуют) находиться там, где больше продовольствия, – не нужно большого умственного напряжения. И каждый, даже глупый тринадцатилетний мальчик, без труда мог догадаться, что в 1812 году самое выгодное положение армии, после отступления от Москвы, было на Калужской дороге. Итак, нельзя понять, во первых, какими умозаключениями доходят историки до того, чтобы видеть что то глубокомысленное в этом маневре. Во вторых, еще труднее понять, в чем именно историки видят спасительность этого маневра для русских и пагубность его для французов; ибо фланговый марш этот, при других, предшествующих, сопутствовавших и последовавших обстоятельствах, мог быть пагубным для русского и спасительным для французского войска. Если с того времени, как совершилось это движение, положение русского войска стало улучшаться, то из этого никак не следует, чтобы это движение было тому причиною.
Этот фланговый марш не только не мог бы принести какие нибудь выгоды, но мог бы погубить русскую армию, ежели бы при том не было совпадения других условий. Что бы было, если бы не сгорела Москва? Если бы Мюрат не потерял из виду русских? Если бы Наполеон не находился в бездействии? Если бы под Красной Пахрой русская армия, по совету Бенигсена и Барклая, дала бы сражение? Что бы было, если бы французы атаковали русских, когда они шли за Пахрой? Что бы было, если бы впоследствии Наполеон, подойдя к Тарутину, атаковал бы русских хотя бы с одной десятой долей той энергии, с которой он атаковал в Смоленске? Что бы было, если бы французы пошли на Петербург?.. При всех этих предположениях спасительность флангового марша могла перейти в пагубность.
В третьих, и самое непонятное, состоит в том, что люди, изучающие историю, умышленно не хотят видеть того, что фланговый марш нельзя приписывать никакому одному человеку, что никто никогда его не предвидел, что маневр этот, точно так же как и отступление в Филях, в настоящем никогда никому не представлялся в его цельности, а шаг за шагом, событие за событием, мгновение за мгновением вытекал из бесчисленного количества самых разнообразных условий, и только тогда представился во всей своей цельности, когда он совершился и стал прошедшим.
На совете в Филях у русского начальства преобладающею мыслью было само собой разумевшееся отступление по прямому направлению назад, то есть по Нижегородской дороге. Доказательствами тому служит то, что большинство голосов на совете было подано в этом смысле, и, главное, известный разговор после совета главнокомандующего с Ланским, заведовавшим провиантскою частью. Ланской донес главнокомандующему, что продовольствие для армии собрано преимущественно по Оке, в Тульской и Калужской губерниях и что в случае отступления на Нижний запасы провианта будут отделены от армии большою рекою Окой, через которую перевоз в первозимье бывает невозможен. Это был первый признак необходимости уклонения от прежде представлявшегося самым естественным прямого направления на Нижний. Армия подержалась южнее, по Рязанской дороге, и ближе к запасам. Впоследствии бездействие французов, потерявших даже из виду русскую армию, заботы о защите Тульского завода и, главное, выгоды приближения к своим запасам заставили армию отклониться еще южнее, на Тульскую дорогу. Перейдя отчаянным движением за Пахрой на Тульскую дорогу, военачальники русской армии думали оставаться у Подольска, и не было мысли о Тарутинской позиции; но бесчисленное количество обстоятельств и появление опять французских войск, прежде потерявших из виду русских, и проекты сражения, и, главное, обилие провианта в Калуге заставили нашу армию еще более отклониться к югу и перейти в середину путей своего продовольствия, с Тульской на Калужскую дорогу, к Тарутину. Точно так же, как нельзя отвечать на тот вопрос, когда оставлена была Москва, нельзя отвечать и на то, когда именно и кем решено было перейти к Тарутину. Только тогда, когда войска пришли уже к Тарутину вследствие бесчисленных дифференциальных сил, тогда только стали люди уверять себя, что они этого хотели и давно предвидели.
Знаменитый фланговый марш состоял только в том, что русское войско, отступая все прямо назад по обратному направлению наступления, после того как наступление французов прекратилось, отклонилось от принятого сначала прямого направления и, не видя за собой преследования, естественно подалось в ту сторону, куда его влекло обилие продовольствия.
Если бы представить себе не гениальных полководцев во главе русской армии, но просто одну армию без начальников, то и эта армия не могла бы сделать ничего другого, кроме обратного движения к Москве, описывая дугу с той стороны, с которой было больше продовольствия и край был обильнее.
Передвижение это с Нижегородской на Рязанскую, Тульскую и Калужскую дороги было до такой степени естественно, что в этом самом направлении отбегали мародеры русской армии и что в этом самом направлении требовалось из Петербурга, чтобы Кутузов перевел свою армию. В Тарутине Кутузов получил почти выговор от государя за то, что он отвел армию на Рязанскую дорогу, и ему указывалось то самое положение против Калуги, в котором он уже находился в то время, как получил письмо государя.
Откатывавшийся по направлению толчка, данного ему во время всей кампании и в Бородинском сражении, шар русского войска, при уничтожении силы толчка и не получая новых толчков, принял то положение, которое было ему естественно.
Заслуга Кутузова не состояла в каком нибудь гениальном, как это называют, стратегическом маневре, а в том, что он один понимал значение совершавшегося события. Он один понимал уже тогда значение бездействия французской армии, он один продолжал утверждать, что Бородинское сражение была победа; он один – тот, который, казалось бы, по своему положению главнокомандующего, должен был быть вызываем к наступлению, – он один все силы свои употреблял на то, чтобы удержать русскую армию от бесполезных сражений.
| Галина Польских | |
| Галина Александровна Польских | |
| Имя при рождении: |
Галина Александровна Польских |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Профессия: | |
| Карьера: |
1962 — наст. время |
| Награды: |    
|
Гали́на Алекса́ндровна По́льских (род. 27 ноября 1939, Москва, РСФСР, СССР) — советская и российская актриса театра и кино. Народная артистка РСФСР (1979).
Содержание
Биография
Галина Польских родилась 27 ноября 1939 года в Москве. Её отец погиб на фронте во время Великой Отечественной войны, в ноябре 1941 года[1][2], в деревне под Воронежем[3]. Мать скончалась от туберкулёза лёгких в 1947 году[2]. Девочка лишилась матери в восьмилетнем возрасте, но не попала в детский дом, поскольку соседи нашли в Белоруссии её родную бабушку, которая переехала из деревни в Москву ради внучки. Жила с бабушкой, работавшей уборщицей в овощном магазине на Сретенке, в полуподвальной девятиметровой комнатушке.
В 1964 году Галина Польских окончила актёрский факультет Всесоюзного государственного института кинематографии (ВГИКа) (мастерская С. А. Герасимова и Т. Ф. Макаровой) и была принята в труппу Театра-студии киноактёра в Москве.
Дебютом Галины в кино стала главная роль семиклассницы Тани Сабанеевой в фильме режиссёра Юлия Карасика «Дикая собака динго» (1962), которую она сыграла в возрасте двадцати трёх лет, будучи студенткой ВГИКа, а также кормящей мамой. С первой же роли актриса покорила и зрителей, и профессионалов своей искренностью и обаянием, а на Международном кинофестивале детских фильмов в Венеции в 1962 году картина произвела настоящий фурор[4], получив главный приз «Лев святого Марка» и премию «Золотая ветвь» Национального центра фильмов для юношества.
Галина Польских — талантливая актриса лирико-драматического плана. В своих лучших работах она правдиво показывает все тонкости человеческих взаимоотношений. В 1960-е годы ей удалось создать трогательные образы в производящих большое эстетическое воздействие фильмах «Дикая собака динго» (1962), «Я шагаю по Москве» (1964), «Верность» (1965), «Журналист» (1966), «Ожидания» (1966).
В 1970—1990-е годы в репертуаре актрисы появляются острохарактерные и комедийные роли («Автомобиль, скрипка и собака Клякса» (1974), «По семейным обстоятельствам» (1977), «Суета сует» (1979), «За спичками» (1980), «Отцы и деды» (1982), сериал «Клубничка» (1996) и др.). Лирико-драматическая линия продолжается в фильмах о Великой Отечественной войне «Фронт без флангов» (1974), «Фронт за линией фронта» (1977).
Актриса практически всегда появлялась в положительных образах, отрицательные роли были большой редкостью (работы в детективах «Ночное происшествие» (1980) и «Разорванный круг» (1987), где Галина играла отрицательные роли аферистки Укладовой и бандерши Лидии Васильевны).
Галина Польских очень долго отказывалась от ролей в театре, её дебютом на театральной сцене стал спектакль «Держись, Голливуд!»[5][6].
Снималась в детском юмористическом киножурнале «Ералаш».
Играет в антрепризном спектакле в паре с Валентином Смирнитским и Ириной Жорж «Хочу купить вашего мужа» по комедии Михаила Задорнова в постановке Ольги Шведовой. Эта блестящая актриса не нашла себе места в труппе какого-нибудь серьёзного театра. Несколько лет она была в сильной депрессии из-за трагедии, случившейся с любимым внуком Филиппом в 2011 году — попав в аварию на мотоцикле, парень лишился ноги[7]. А сейчас, видимо, уже поздно вливаться в новый коллектив — 27 ноября 2014 года Галина встретила 75-летний юбилей...
В 2015 году Галина Польских во время съёмок фильма Сергея Гармаша в результате падения на Соборной горе города Серпухова Московской области сломала ногу. Несмотря на перелом ноги, актриса вернулась на съёмочную площадку.
Личная жизнь
Со своим первым мужем, Фаиком Гасановым, азербайджанцем по национальности, Галина Польских познакомилась во ВГИКе, когда училась на первом курсе актёрского факультета, а будущий супруг — на третьем курсе режиссёрского[5][8][9]. В 1965 году Гасанов трагически погиб в автокатастрофе под Одессой — он попал под трамвай недалеко от киностудии, где снимал свой фильм[10].
- Дочь — Ирада Фаиковна Польских[11] (род. 1960[1]), окончила киноведческий факультет ВГИКа[11], работает вторым режиссёром[8][10].
- Зять — Артур Хабаров[11].
Галина Польских вспоминала:
«Баку — это мой второй город, у меня муж был бакинец. Он трагически погиб, когда я была на съёмках на Урале. Я очень любила его семью, его маму, и мы часто бывали в Баку. Там много родственников, до сих пор общаемся. Мама умерла (моя свекровь), вот мы сейчас с Ирадой… У нас был типично бакинский дом, с верандой, верёвки для белья протянуты, и мне так нравилось, что все живут дружно, угощают друг друга, перенимают рецепты»[12].
Свой второй брак с режиссёром Александром Суриным, сыном директора «Мосфильма», Галина называет случайным. По её словам, это был курортный роман, закончившийся рождением дочери Маши[10][11]. Поженились в 1967 году[13]. Расстались, не прожив вместе и года[5]. После развода Галины с сыном влиятельного чиновника режиссёры предпочитали с ней не связываться и не приглашали актрису на кинопробы, боясь, что её не утвердят[13].
- Дочь — Мария Александровна Польских[11] (род. 1968), окончила Университет дружбы народов имени Патриса Лумумбы, занимается бизнесом, замужем за ливанцем[1][10][11].
Творчество
Роли в театре
- «Держись, Голливуд!» (антреприза)[5]
- «Последняя попытка»[5]
- «Динь-динь»[5]
- «Сокровища острова Пеликан»
- «Хочу купить вашего мужа» (антреприза) по комедийной пьесе «Последняя попытка» Михаила Задорнова (режиссёр — Ольга Шведова) — Елена Владимировна, жена Андрея Васильевича[8]
Фильмография
- 1959 — Белые ночи — дама на балу (нет в титрах)
- 1961 — Наш общий друг — Катя Карпенкова (эпизод) (в титрах не значится)
- 1962 — Дикая собака динго — Таня Сабанеева (главная роль)
- 1962 — Лестница — Лена
- 1963 — Я шагаю по Москве — Алёна, продавщица ГУМа в отделе грампластинок
- 1964 — Жили-были старик со старухой — Галя, соседка Валентина
- 1965 — Верность — Зоя
- 1966 — Ожидания — Таисия Корычева, почтальон
- 1967 — Журналист — Шура Окаёмова, формовщица на заводе, бригадир
- 1967 — Баллада о комиссаре — Анна Черкасова
- 1968 — Мне было девятнадцать (ГДР) — советская девушка, военный регулировщик
- 1969 — Знаки на дороге (Польша) — Ядвига
- 1970 — Обратной дороги нет — Галя
- 1971 — Держись за облака (СССР, Венгрия) — Маруся
- 1971 — Тени исчезают в полдень — Клавдия Морозова
- 1972 — Двуликий Янус — Валя Сладкова
- 1973 — Ринг — Наташа, жена Исаева, актриса кукольного театра
- 1974 — Ищу мою судьбу — Надежда Ивановна, учитель, депутат горсовета
- 1974 — Фронт без флангов — Зина, медсестра
- 1974 — Автомобиль, скрипка и собака Клякса — мать Хорошаевых
- 1975 — Мой дом — театр — Агафья Ивановна (Ганя), жена Островского
- 1975 — Когда наступает сентябрь — Настасья Васильевна, дворник
- 1976 — Додумался, поздравляю! — Людмила Леонидовна Чернова, мать Юрия
- 1976 — Дни хирурга Мишкина — Галина Степановна
- 1977 — По семейным обстоятельствам — Галина Аркадьевна, мать Лиды и тёща Игоря (главная роль)
- 1977 — Портрет под дождём — Клавдия Шишкина
- 1977 — Фронт за линией фронта — Зина, медсестра
- 1978 — Однокашники — Надя, жена Шергова
- 1979 — Суета сует — Марина Петровна, сотрудник ЗАГСа, бывшая жена Бориса Ивановича (главная роль)
- 1980 — За спичками (СССР, Финляндия) — Анна-Кайса Кархутар, невеста Юсси Ватанена
- 1980 — Ночное происшествие — Галина Семёновна Укладова, она же Лидия Васильевна Плетнёва, преступница-рецидивистка
- 1980 — Неоконченный урок — Екатерина Николаевна Малькова
- 1980 — Коней на переправе не меняют — Таня, жена Серафима Мячкина
- 1980 — Частное лицо — Нина Афанасьевна Петрова
- 1981 — Отставной козы барабанщик — Лариса Чупрун, жена Гаврилы
- 1981 — Честный, умный, неженатый... — Анна Дольникова
- 1981 — Брелок с секретом — Олимпия Петровна (главная роль)
- 1982 — Свидание с молодостью — Зинаида, врач
- 1982 — Отцы и деды — Людмила Александровна Лукова (мама Люся), жена Павла
- 1982 — Нежданно-негаданно — Валентина Сергеевна, заведующая сберкассой
- 1982 — Нас венчали не в церкви — матушка, жена отца Василия, мать Ларисы Чемодановой
- 1982 — Гонки по вертикали — Зося, подруга «Батона»
- 1983 — Белые росы — Маруся, жена Василия Ходаса
- 1983 — Витя Глушаков — друг апачей — Клавдия Матвеевна Скворцова, мать Нины
- 1983 — Парк — Матисс
- 1983 — Золотые рыбки — Ксения Удалова
- 1984 — Мой избранник — Вера Михайловна Кабакова, директор завода
- 1984 — Тихие воды глубоки — Валентина, жена Свешнева
- 1984 — Песочные часы — Надя
- 1984 — Рассмешите клоуна — Галя, работник общепита, зрительница в цирке, напросившаяся на арену вместо клоунской «подсадки»
- 1985 — От зарплаты до зарплаты — Галина Ивановна Лукьянова
- 1985 — Воскресный папа — Зоя Александровна, мама Маши, тёща Дмитрия Сергеева
- 1985 — Змеелов — Нина, сестра Павла Шорохова
- 1986 — Выше Радуги — Александра Ильинична, старший тренер юношеской сборной по прыжкам в высоту
- 1986 — Повод — Клавдия Маешкина, работница молочной фермы
- 1987 — Друг — Элеонора Францевна, директор химчистки, начальник «Колюна»
- 1987 — Акселератка — Ирина Красновязова
- 1987 — Разорванный круг — Лидия Васильевна, неофициальная жена Львова
- 1987 — Мы — ваши дети — Александра Ивановна Демидова, директор ПТУ
- 1987 — Под знаком Красного Креста — Татьяна Васильевна
- 1987 — Человек с бульвара Капуцинов — миссис Мегги Томпсон, многодетная мать
- 1988 — Ёлки-палки! — Клава
- 1988 — Пусть я умру, господи… — Клавдия Ивановна, воспитательница детского дома
- 1988 — Топинамбуры
- 1989 — Светлая личность — Пташникова
- 1989 — Казённый дом — Тамилла Александровна, директор детского дома
- 1990 — Мордашка — мать Гены
- 1991 — Бабочки — мама
- 1991 — Похороны на втором этаже — мать капитана Бугрова
- 1992 — Плащаница Александра Невского — Ольга Андреевна, потерпевшая
- 1992 — Три августовских дня (Россия, США)
- 1992 — Белые ночи — тётушка Насти
- 1992 — Большой капкан, или Соло для кошки при полной Луне — судья
- 1992 — Быть влюблённым — Светлана Николаевна
- 1992 — Невеста из Парижа — Вера, мать Володи
- 1993 — Аляска Кид (Россия, ФРГ, Польша) — Элли Кинкейд
- 1993 — Американский дедушка — Маргарита Семёновна Костылёва, сослуживица
- 1993 — Заговор скурлатаев (Россия, Беларусь) — Маша, новая жена отца (нет в титрах)
- 1994 — 1998 — Петербургские тайны — Эльза Францевна, акушерка
- 1995 — Любить по-русски — Катерина Ивановна
- 1996 — Любить по-русски 2 — Катерина Ивановна, жена Валерьяна Мухина
- 1996 — Клубничка — Клотильда Павловна, мать Леонида
- 1999 — 2001 — Развязка петербургских тайн — Эльза Францевна, акушерка
- 1999 — Любить по-русски 3: Губернатор — Катерина Ивановна, жена Валерьяна Мухина
- 1999 — Опять надо жить — Татьяна, тётя Ольги
- 1999 — Женщин обижать не рекомендуется — Настя, секретарь главы компании
- 1999 — Ультиматум — Зинаида Ивановна, медсестра кардиологического отделения
- 2000 — Граница. Таёжный роман — Мария, жена полковника Борзова
- 2000 — Афинские вечера — Людмила
- 2000 — Остановка по требованию — Нина Павловна, мать Андрея
- 2001 — Леди Бомж — Маргарита Фёдоровна Щеколдина, городской судья
- 2001 — Леди Босс — Маргарита Фёдоровна Щеколдина, бывший судья, мэр города
- 2002 — Трое против всех — Лариса
- 2003 — Трое против всех 2 — Лариса
- 2004 — Русское — Нина Павловна, главный врач «Сабурки»
- 2004 — Холостяки — мать Толи Тетерина
- 2004 — Ландыш серебристый — Лиза, любовница Аркадия Мансурова
- 2004 — Моя прекрасная няня (серия № 40) — Елизавета Шаталина, мать Максима Викторовича Шаталина, бабушка Марии, Дениса и Ксении
- 2004 — Мы умрём вместе — мать Жени
- 2004 — Любовь слепа — тётя Лиза
- 2004 — Одинокое небо — Мария
- 2005 — Самая красивая — соседка
- 2005 — Мошенники — Ольга Натановна, «челночница»
- 2005 — Риэлтор — Клавдия Гавриловна, мать Мити
- 2005 — Доктор Живаго — Серафима (монахиня), Екатерина (библиотекарь) и Полина (служащая) Микулицыны, сёстры-близнецы[14]
- 2005 — Талисман любви — Ульяна Ковригина, няня в семье Уваровых
- 2005 — Адъютанты любви — Мадлен, старая проститутка
- 2005 — Сумасбродка — Стелла Марковна, мать Костика
- 2006 — Пороки и их поклонники (Россия, Украина) — Лизавета Огус
- 2006 — Я остаюсь — Светлана Юрьевна
- 2006 — Всё включено (Россия, Украина) — пани Евдокия Романовна Охлопкова, мать Мити
- 2006 — На реке Девице
- 2007 — Мачеха — Нина Александровна, бабушка Леси
- 2007 — На пути к сердцу — Евсеевна
- 2007 — Идеальная жена (Россия, Беларусь, Украина) — мать Вики
- 2007 — Оплачено смертью
- 2008 — Я знаю, как стать счастливым
- 2008 — 2010 — Ранетки — Елизавета Матвеевна Копейкина, учитель русского языка и литературы
- 2008 — Взрослые игры — Нина Александровна, бабушка Леси
- 2008 — Не торопи любовь (Украина) — мать Кати
- 2009 — Одна семья — Вера Николаевна, мать Киры, бабушка Анфисы
- 2009 — Синдром Феникса — Эмма Петровна Обходимова, соседка Татьяны
- 2009 — Шёпот оранжевых облаков — Нюра, мать Антона
- 2009 — Операция «Праведник» — работник регистратуры в поликлинике
- 2009 — Дом без выхода — Галина Ивановна, домоправительница в доме Кирилловых
- 2010 — Маршрут милосердия — Надежда Константиновна
- 2010 — Связь времён — мать Маши
- 2010 — Классные мужики — Елизавета Сергеевна, бабушка Сени
- 2010 — Журов 2 (серии № 3-4 «Письма оттуда») — Алевтина Ивановна Сиплярская, заслуженная артистка
- 2011 — Светофор — Людмила Евгеньевна, мать Севы, учитель русского языка
- 2011 — Весна в декабре — Анна Михайловна, мать Вадима
- 2011 — Дорогой мой человек — Зинаида Михайловна Бакунина, терапевт
- 2011 — Контригра — Елена Васильевна Трубецкая, княгиня, ветеран Первой мировой войны, участница французского движения Сопротивления, заведующая машинным бюро
- 2011 — Улыбка судьбы — Любовь Васильевна
- 2011 — Фарфоровая свадьба — мать Олега
- 2011 — Кровинушка — Тамара Ивановна
- 2012 — Время любить (Украина) — Алла Леонидовна, мать Марины
- 2013 — Второе восстание Спартака — бабушка Спартака и Влады
- 2013 — Второе дыхание — Галина Ивановна Сахарова, мать Риты
- 2013 — Женщины на грани
- 2013 — Поцелуйте невесту — Вера Александровна
- 2014 — Дневник мамы первоклассника — Инна Яковлевна, завуч
- 2014 — Тайна тёмной комнаты
- 2014 — Чудотворец — Анна Владимировна Арбенина, мать Николая и Юрия
- 2014 — Прошу поверить мне на слово
- 2016 — Напарницы — тётя Катя
- 2016 — Моя любимая свекровь — Марго
Участие в рекламе
Признание
Государственные награды
- 1969 — почётное звание «Заслуженная артистка РСФСР».
- 1978 — Государственная премия РСФСР имени братьев Васильевых — за исполнение роли медсестры Зины в героической киноэпопее «Фронт без флангов» (1974), «Фронт за линией фронта» (1977).
- 1979 — почётное звание «Народная артистка РСФСР».
- 1999 — Орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени — за большой вклад в развитие киноискусства[15].
Напишите отзыв о статье "Польских, Галина Александровна"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [ria.ru/culture/20091127/195626283.html Галина Александровна Польских. Биографическая справка.] «РИА Новости» // ria.ru (27 ноября 2009 года)
- ↑ 1 2 [www.aif.ru/culture/person/galina_polskih_lyublyu_odinochestvo Галина Польских: «Люблю одиночество».] Газета «Аргументы и факты» // aif.ru (18 июня 2002 года)
- ↑ Татьяна Подъяблонская. [www.vrn.kp.ru/online/news/1707780/ Галина Польских переживает, что в деревне под Воронежем, где погиб её отец, нет мемориала.] Газета «Комсомольская правда» в Воронеже // vrn.kp.ru (10 апреля 2014 года)
- ↑ [tass.ru/kultura/1605780 Путин и Медведев поздравили народную артистку РФ Галину Польских с 75-летием.] Информационное агентство России «ТАСС» // tass.ru (27 ноября 2014 года)
- ↑ 1 2 3 4 5 6 [ria.ru/culture/20091127/195758818.html Галина Польских стала актрисой, чтобы жить в воображаемом мире.] «РИА Новости» // ria.ru (27 ноября 2009 года)
- ↑ [www.rusactors.ru/p/polskih/index.shtml Галина Польских. Биография.] Сайт «Актёры советского и российского кино» // rusactors.ru
- ↑ 1 2 Елена Шереметова. [life.ru/t/новости/67504 Галина Польских спасает внука, разбившегося в ДТП. — Знаменитая актриса собрала родных и друзей, чтобы сдать кровь для 19-летнего внука Филиппа, потерявшего ногу в аварии.] // life.ru (23 августа 2011 года)
- ↑ 1 2 3 Лейла Мурад. [novosti.az/culture/1367.html Галина Польских не забывает бакинских родственников. — Московский театр «О'Кей» показал бакинцам один из своих лучших спектаклей «Хочу купить вашего мужа».] Агентство международной информации «Новости-Азербайджан» // novosti.az (6 мая 2016 года)
- ↑ Олег Перанов. [zn.sb.by/shou-biznes-3/article/galina-polskikh-kogda-to-ya-chuvstvovala-sebya-ptitsey-v-zolotoy-kletke.html Галина Польских: «Когда-то я чувствовала себя птицей в золотой клетке»] (рус.), газета «Знамя юности» (Беларусь, Минск) // zn.sb.by (2 декабря 2009 года).
- ↑ 1 2 3 4 5 Анастасия Плешакова. [www.kp.ru/daily/24401/577383/ Галина Польских: «Мужчина в доме мне не требуется. Карниз могу сама прибить». — Сегодня у народной артистки России юбилей.] Газета «Комсомольская правда» // kp.ru (27 ноября 2009 года)
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 [www.tvc.ru/channel/brand/id/2195/show/episodes ВИДЕО. Документальный фильм «Галина Польских. Под маской счастья» (2014 год; автор сценария — Марина Скалкина; режиссёры — Алексей Бутырский, Наталия Герасимова; текст читал Пётр Иващенко; 00:39:03).] Телеканал «ТВ Центр» // tvc.ru
- ↑ Сабина Искендерли. [www.trend.az/life/interview/1149845.html Актриса Галина Польских: «Баку — мой второй город»] (рус.), информационное агентство «Trend» (Азербайджан) // trend.az (5 марта 2008 года).
- ↑ 1 2 [mirnov.ru/otkroveniya-zvezd/galina-polskih-posle-razvoda-so-mnoi-bojalis-svjazyvatsja.html Галина Польских: «После развода со мной боялись связываться».] Статья из журнала «Откровения звёзд» на сайте «Мир новостей» // mirnov.ru (10 мая 2016 года)
- ↑ [www.yar.kp.ru/daily/23479/154519/ Галина Польских сыграет три роли. — В селе Великое продолжились съёмки «Доктора Живаго».] Газета «Комсомольская правда» // yar.kp.ru (17 марта 2005 года)
- ↑ [document.kremlin.ru/doc.asp?ID=060098 Указ Президента Российской Федерации Б. Ельцина № 1505 от 13 ноября 1999 года «О награждении орденом „За заслуги перед Отечеством“ IV степени Польских Г. А.».] // document.kremlin.ru
Ссылки
- [www.imdb.com/name/nm0689842/ Галина Польских ] (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.msk.kp.ru/photo/20231/ Фотогалерея (15 фото). Роли Галины Польских.] Газета «Комсомольская правда» // msk.kp.ru (26 ноября 2009 года)
- [www.ruskino.ru/art/806 Галина Польских. Биография, фильмография.] // ruskino.ru
- [7days.ru/stars/bio/galina-polskikh.htm#bio Галина Польских. Биография.] // 7days.ru
- [www.rusactors.ru/p/polskih/index.shtml Галина Польских. Биография.] Сайт «Актёры советского и российского кино» // rusactors.ru
- [www.afisha.ru/people/290688/ Галина Польских. Обзор фильмов и спектаклей с участием актрисы, фотографии.] // afisha.ru
- [russia.tv/person/show/person_id/1615/ Галина Польских. Биография, фильмография.] Государственный интернет-канал «Россия» // russia.tv
- [www.vokrug.tv/person/show/Galina_Polskih/ Галина Польских. Биография, фильмография, фото, новости.] Сайт «Вокруг ТВ» // vokrug.tv
- В. А. Яцко. [samlib.ru/editors/j/jacko_w_a/4degree.shtml «Искусство четвёртой степени». — Статья о творчестве актрисы Галины Александровны Польских.] Журнал «Самиздат» // samlib.ru
- Автор и ведущий: Виталий Вульф. [russia.tv/video/show/brand_id/3962/episode_id/93635/ ВИДЕО. Программа «Мой серебряный шар. Галина Польских» (ВГТРК, 2009 год, 00:44:00). — Дебют в фильме «Дикая собака динго» в одночасье сдалал 23-летнюю студентку ВГИКа Галину Польских звездой. Виталий Вульф считает, что эта роль 15-летней девочки на пороге взросления так и осталось лучшей среди всех сыгранных актрисой.] Государственный интернет-канал «Россия» // russia.tv
- Автор и режиссёр: Анна Гуляева. [www.1tv.ru/doc/pro-zhizn-zamechatelnyh-lyudey/galina-polskih-po-semeynym-obstoyatelstvam ВИДЕО. Документальный фильм «Галина Польских. По семейным обстоятельствам». Выпуск от 29 ноября 2014 года (00:51:43).] «Первый канал» // 1tv.ru
Отрывок, характеризующий Польских, Галина Александровна
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.– А ты встретилась с графом Николаем, Мари? – сказал вдруг князь Андрей, видимо желая сделать им приятное. – Он писал сюда, что ты ему очень полюбилась, – продолжал он просто, спокойно, видимо не в силах понимать всего того сложного значения, которое имели его слова для живых людей. – Ежели бы ты его полюбила тоже, то было бы очень хорошо… чтобы вы женились, – прибавил он несколько скорее, как бы обрадованный словами, которые он долго искал и нашел наконец. Княжна Марья слышала его слова, но они не имели для нее никакого другого значения, кроме того, что они доказывали то, как страшно далек он был теперь от всего живого.
– Что обо мне говорить! – сказала она спокойно и взглянула на Наташу. Наташа, чувствуя на себе ее взгляд, не смотрела на нее. Опять все молчали.
– Andre, ты хоч… – вдруг сказала княжна Марья содрогнувшимся голосом, – ты хочешь видеть Николушку? Он все время вспоминал о тебе.
Князь Андрей чуть заметно улыбнулся в первый раз, но княжна Марья, так знавшая его лицо, с ужасом поняла, что это была улыбка не радости, не нежности к сыну, но тихой, кроткой насмешки над тем, что княжна Марья употребляла, по ее мнению, последнее средство для приведения его в чувства.
– Да, я очень рад Николушке. Он здоров?
Когда привели к князю Андрею Николушку, испуганно смотревшего на отца, но не плакавшего, потому что никто не плакал, князь Андрей поцеловал его и, очевидно, не знал, что говорить с ним.
Когда Николушку уводили, княжна Марья подошла еще раз к брату, поцеловала его и, не в силах удерживаться более, заплакала.
Он пристально посмотрел на нее.
– Ты об Николушке? – сказал он.
Княжна Марья, плача, утвердительно нагнула голову.
– Мари, ты знаешь Еван… – но он вдруг замолчал.
– Что ты говоришь?
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.
Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.
Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.
Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.
Болезнь его шла своим физическим порядком, но то, что Наташа называла: это сделалось с ним, случилось с ним два дня перед приездом княжны Марьи. Это была та последняя нравственная борьба между жизнью и смертью, в которой смерть одержала победу. Это было неожиданное сознание того, что он еще дорожил жизнью, представлявшейся ему в любви к Наташе, и последний, покоренный припадок ужаса перед неведомым.
Это было вечером. Он был, как обыкновенно после обеда, в легком лихорадочном состоянии, и мысли его были чрезвычайно ясны. Соня сидела у стола. Он задремал. Вдруг ощущение счастья охватило его.
«А, это она вошла!» – подумал он.
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.
Он смотрел на нее, не шевелясь, и видел, что ей нужно было после своего движения вздохнуть во всю грудь, но она не решалась этого сделать и осторожно переводила дыханье.
В Троицкой лавре они говорили о прошедшем, и он сказал ей, что, ежели бы он был жив, он бы благодарил вечно бога за свою рану, которая свела его опять с нею; но с тех пор они никогда не говорили о будущем.
«Могло или не могло это быть? – думал он теперь, глядя на нее и прислушиваясь к легкому стальному звуку спиц. – Неужели только затем так странно свела меня с нею судьба, чтобы мне умереть?.. Неужели мне открылась истина жизни только для того, чтобы я жил во лжи? Я люблю ее больше всего в мире. Но что же делать мне, ежели я люблю ее?» – сказал он, и он вдруг невольно застонал, по привычке, которую он приобрел во время своих страданий.
Услыхав этот звук, Наташа положила чулок, перегнулась ближе к нему и вдруг, заметив его светящиеся глаза, подошла к нему легким шагом и нагнулась.
– Вы не спите?
– Нет, я давно смотрю на вас; я почувствовал, когда вы вошли. Никто, как вы, но дает мне той мягкой тишины… того света. Мне так и хочется плакать от радости.
Наташа ближе придвинулась к нему. Лицо ее сияло восторженною радостью.
– Наташа, я слишком люблю вас. Больше всего на свете.
– А я? – Она отвернулась на мгновение. – Отчего же слишком? – сказала она.
– Отчего слишком?.. Ну, как вы думаете, как вы чувствуете по душе, по всей душе, буду я жив? Как вам кажется?
– Я уверена, я уверена! – почти вскрикнула Наташа, страстным движением взяв его за обе руки.
Он помолчал.
– Как бы хорошо! – И, взяв ее руку, он поцеловал ее.
Наташа была счастлива и взволнована; и тотчас же она вспомнила, что этого нельзя, что ему нужно спокойствие.
– Однако вы не спали, – сказала она, подавляя свою радость. – Постарайтесь заснуть… пожалуйста.
Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.
Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.
– Кончилось?! – сказала княжна Марья, после того как тело его уже несколько минут неподвижно, холодея, лежало перед ними. Наташа подошла, взглянула в мертвые глаза и поспешила закрыть их. Она закрыла их и не поцеловала их, а приложилась к тому, что было ближайшим воспоминанием о нем.
«Куда он ушел? Где он теперь?..»
Когда одетое, обмытое тело лежало в гробу на столе, все подходили к нему прощаться, и все плакали.
Николушка плакал от страдальческого недоумения, разрывавшего его сердце. Графиня и Соня плакали от жалости к Наташе и о том, что его нет больше. Старый граф плакал о том, что скоро, он чувствовал, и ему предстояло сделать тот же страшный шаг.
Наташа и княжна Марья плакали тоже теперь, но они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними.
Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.
После Бородинского сражения, занятия неприятелем Москвы и сожжения ее, важнейшим эпизодом войны 1812 года историки признают движение русской армии с Рязанской на Калужскую дорогу и к Тарутинскому лагерю – так называемый фланговый марш за Красной Пахрой. Историки приписывают славу этого гениального подвига различным лицам и спорят о том, кому, собственно, она принадлежит. Даже иностранные, даже французские историки признают гениальность русских полководцев, говоря об этом фланговом марше. Но почему военные писатели, а за ними и все, полагают, что этот фланговый марш есть весьма глубокомысленное изобретение какого нибудь одного лица, спасшее Россию и погубившее Наполеона, – весьма трудно понять. Во первых, трудно понять, в чем состоит глубокомыслие и гениальность этого движения; ибо для того, чтобы догадаться, что самое лучшее положение армии (когда ее не атакуют) находиться там, где больше продовольствия, – не нужно большого умственного напряжения. И каждый, даже глупый тринадцатилетний мальчик, без труда мог догадаться, что в 1812 году самое выгодное положение армии, после отступления от Москвы, было на Калужской дороге. Итак, нельзя понять, во первых, какими умозаключениями доходят историки до того, чтобы видеть что то глубокомысленное в этом маневре. Во вторых, еще труднее понять, в чем именно историки видят спасительность этого маневра для русских и пагубность его для французов; ибо фланговый марш этот, при других, предшествующих, сопутствовавших и последовавших обстоятельствах, мог быть пагубным для русского и спасительным для французского войска. Если с того времени, как совершилось это движение, положение русского войска стало улучшаться, то из этого никак не следует, чтобы это движение было тому причиною.
Этот фланговый марш не только не мог бы принести какие нибудь выгоды, но мог бы погубить русскую армию, ежели бы при том не было совпадения других условий. Что бы было, если бы не сгорела Москва? Если бы Мюрат не потерял из виду русских? Если бы Наполеон не находился в бездействии? Если бы под Красной Пахрой русская армия, по совету Бенигсена и Барклая, дала бы сражение? Что бы было, если бы французы атаковали русских, когда они шли за Пахрой? Что бы было, если бы впоследствии Наполеон, подойдя к Тарутину, атаковал бы русских хотя бы с одной десятой долей той энергии, с которой он атаковал в Смоленске? Что бы было, если бы французы пошли на Петербург?.. При всех этих предположениях спасительность флангового марша могла перейти в пагубность.
В третьих, и самое непонятное, состоит в том, что люди, изучающие историю, умышленно не хотят видеть того, что фланговый марш нельзя приписывать никакому одному человеку, что никто никогда его не предвидел, что маневр этот, точно так же как и отступление в Филях, в настоящем никогда никому не представлялся в его цельности, а шаг за шагом, событие за событием, мгновение за мгновением вытекал из бесчисленного количества самых разнообразных условий, и только тогда представился во всей своей цельности, когда он совершился и стал прошедшим.
На совете в Филях у русского начальства преобладающею мыслью было само собой разумевшееся отступление по прямому направлению назад, то есть по Нижегородской дороге. Доказательствами тому служит то, что большинство голосов на совете было подано в этом смысле, и, главное, известный разговор после совета главнокомандующего с Ланским, заведовавшим провиантскою частью. Ланской донес главнокомандующему, что продовольствие для армии собрано преимущественно по Оке, в Тульской и Калужской губерниях и что в случае отступления на Нижний запасы провианта будут отделены от армии большою рекою Окой, через которую перевоз в первозимье бывает невозможен. Это был первый признак необходимости уклонения от прежде представлявшегося самым естественным прямого направления на Нижний. Армия подержалась южнее, по Рязанской дороге, и ближе к запасам. Впоследствии бездействие французов, потерявших даже из виду русскую армию, заботы о защите Тульского завода и, главное, выгоды приближения к своим запасам заставили армию отклониться еще южнее, на Тульскую дорогу. Перейдя отчаянным движением за Пахрой на Тульскую дорогу, военачальники русской армии думали оставаться у Подольска, и не было мысли о Тарутинской позиции; но бесчисленное количество обстоятельств и появление опять французских войск, прежде потерявших из виду русских, и проекты сражения, и, главное, обилие провианта в Калуге заставили нашу армию еще более отклониться к югу и перейти в середину путей своего продовольствия, с Тульской на Калужскую дорогу, к Тарутину. Точно так же, как нельзя отвечать на тот вопрос, когда оставлена была Москва, нельзя отвечать и на то, когда именно и кем решено было перейти к Тарутину. Только тогда, когда войска пришли уже к Тарутину вследствие бесчисленных дифференциальных сил, тогда только стали люди уверять себя, что они этого хотели и давно предвидели.
Знаменитый фланговый марш состоял только в том, что русское войско, отступая все прямо назад по обратному направлению наступления, после того как наступление французов прекратилось, отклонилось от принятого сначала прямого направления и, не видя за собой преследования, естественно подалось в ту сторону, куда его влекло обилие продовольствия.
Если бы представить себе не гениальных полководцев во главе русской армии, но просто одну армию без начальников, то и эта армия не могла бы сделать ничего другого, кроме обратного движения к Москве, описывая дугу с той стороны, с которой было больше продовольствия и край был обильнее.
Передвижение это с Нижегородской на Рязанскую, Тульскую и Калужскую дороги было до такой степени естественно, что в этом самом направлении отбегали мародеры русской армии и что в этом самом направлении требовалось из Петербурга, чтобы Кутузов перевел свою армию. В Тарутине Кутузов получил почти выговор от государя за то, что он отвел армию на Рязанскую дорогу, и ему указывалось то самое положение против Калуги, в котором он уже находился в то время, как получил письмо государя.
Откатывавшийся по направлению толчка, данного ему во время всей кампании и в Бородинском сражении, шар русского войска, при уничтожении силы толчка и не получая новых толчков, принял то положение, которое было ему естественно.
Заслуга Кутузова не состояла в каком нибудь гениальном, как это называют, стратегическом маневре, а в том, что он один понимал значение совершавшегося события. Он один понимал уже тогда значение бездействия французской армии, он один продолжал утверждать, что Бородинское сражение была победа; он один – тот, который, казалось бы, по своему положению главнокомандующего, должен был быть вызываем к наступлению, – он один все силы свои употреблял на то, чтобы удержать русскую армию от бесполезных сражений.
Категории:
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся 27 ноября
- Родившиеся в 1939 году
- Родившиеся в Москве
- Актрисы по алфавиту
- Актрисы СССР
- Актрисы России
- Актрисы XX века
- Актрисы XXI века
- Кавалеры ордена «За заслуги перед Отечеством» 4 степени
- Народные артисты РСФСР
- Заслуженные артисты РСФСР
- Лауреаты Государственной премии РСФСР имени братьев Васильевых
- Выпускники ВГИКа
