Польско-молдавская граница

Польско-молдавская граница
Молдавское княжество	Речь Посполитая
Время существования	с 1359 года по 1793 год

Польско-молдавская граница — государственная граница между Молдавским княжеством и Речью Посполитой, существовавшая в 1359—1793 годах.

История

Граница появилась в 1359 году, после получения Молдавией независимости.

Первоначально граница начиналась в точке пересечения границ Трансильвании, Молдавии и Польши в Розрогах (вершина Крецела). Шла по реке Черемош до её впадения в Прут, затем доходила до Днестра западнее Червонограда, и шла до пересечения границ Польской Короны, Литовского Подолья и Молдавии.

После присоединения Подолья к Польше, граница продолжала свой ход вдоль Днестра до впадения в него реки Мурафа, которая до 1569 года была границей с литовской частью Украины.

После присоединения Украины к коронным землям, граница продолжалась вдоль Днестра в юго-восточном направлении до впадения в него реки Ягорлык, где началась территория присоединённого к Османской империи Едисана.

В 1672—1699 годах (по Бучачскому договору), граница была сокращена до участка от Розрогов до Днестра.

В 1699 году восстановлена граница 1672 года, которая продолжала существовать до 1772 года, когда в результате Первого раздела Польши к Австрийской империи были присоединены Русское воеводство и часть Подолья.

В 1772—1793 годах граница с Молдавией шла от устья Збруча до Ягорлыка. В результате Второго раздела Польши приграничные территории отошли Российской империи и граница прекратила своё существование.

Ссылки

• Atlas Ilustrowany Historia Polski. Demart, 2007. ISBN 9788374273039.

Отрывок, характеризующий Польско-молдавская граница

– Ежели изволили заметить беспорядки в саду, – говорил Алпатыч, – то невозмежио было предотвратить: три полка проходили и ночевали, в особенности драгуны. Я выписал чин и звание командира для подачи прошения.
– Ну, что ж ты будешь делать? Останешься, ежели неприятель займет? – спросил его князь Андрей.
Алпатыч, повернув свое лицо к князю Андрею, посмотрел на него; и вдруг торжественным жестом поднял руку кверху.
– Он мой покровитель, да будет воля его! – проговорил он.
Толпа мужиков и дворовых шла по лугу, с открытыми головами, приближаясь к князю Андрею.
– Ну прощай! – сказал князь Андрей, нагибаясь к Алпатычу. – Уезжай сам, увози, что можешь, и народу вели уходить в Рязанскую или в Подмосковную. – Алпатыч прижался к его ноге и зарыдал. Князь Андрей осторожно отодвинул его и, тронув лошадь, галопом поехал вниз по аллее.
На выставке все так же безучастно, как муха на лице дорогого мертвеца, сидел старик и стукал по колодке лаптя, и две девочки со сливами в подолах, которые они нарвали с оранжерейных деревьев, бежали оттуда и наткнулись на князя Андрея. Увидав молодого барина, старшая девочка, с выразившимся на лице испугом, схватила за руку свою меньшую товарку и с ней вместе спряталась за березу, не успев подобрать рассыпавшиеся зеленые сливы.
Князь Андрей испуганно поспешно отвернулся от них, боясь дать заметить им, что он их видел. Ему жалко стало эту хорошенькую испуганную девочку. Он боялся взглянуть на нее, по вместе с тем ему этого непреодолимо хотелось. Новое, отрадное и успокоительное чувство охватило его, когда он, глядя на этих девочек, понял существование других, совершенно чуждых ему и столь же законных человеческих интересов, как и те, которые занимали его. Эти девочки, очевидно, страстно желали одного – унести и доесть эти зеленые сливы и не быть пойманными, и князь Андрей желал с ними вместе успеха их предприятию. Он не мог удержаться, чтобы не взглянуть на них еще раз. Полагая себя уже в безопасности, они выскочили из засады и, что то пища тоненькими голосками, придерживая подолы, весело и быстро бежали по траве луга своими загорелыми босыми ножонками.
Князь Андрей освежился немного, выехав из района пыли большой дороги, по которой двигались войска. Но недалеко за Лысыми Горами он въехал опять на дорогу и догнал свой полк на привале, у плотины небольшого пруда. Был второй час после полдня. Солнце, красный шар в пыли, невыносимо пекло и жгло спину сквозь черный сюртук. Пыль, все такая же, неподвижно стояла над говором гудевшими, остановившимися войсками. Ветру не было, В проезд по плотине на князя Андрея пахнуло тиной и свежестью пруда. Ему захотелось в воду – какая бы грязная она ни была. Он оглянулся на пруд, с которого неслись крики и хохот. Небольшой мутный с зеленью пруд, видимо, поднялся четверти на две, заливая плотину, потому что он был полон человеческими, солдатскими, голыми барахтавшимися в нем белыми телами, с кирпично красными руками, лицами и шеями. Все это голое, белое человеческое мясо с хохотом и гиком барахталось в этой грязной луже, как караси, набитые в лейку. Весельем отзывалось это барахтанье, и оттого оно особенно было грустно.