Арман, Поль Матисович

Поль Матисович Арман
Пауль Тылтынь латыш. Pauls Tiltiņš
майор П. А. Арман
Дата рождения	22 марта (4 апреля) 1903(1903-04-04)
Место рождения	Миттельгоф, Курляндская губерния, Российская империя
Дата смерти	7 августа 1943(1943-08-07) (40 лет)
Место смерти	у села Поречье, Кировский район, Ленинградская область, РСФСР, СССР
Принадлежность	Латвия Латвия, СССР СССР
Род войск	бронетанковые войска
Годы службы	1924 — 1925 1926—1943
Звание
Командовал	5-я механизированая бригада, 11-я танковая бригада, 122-я танковая бригада
Сражения/войны	Гражданская война в Испании, Великая Отечественная война
Награды и премии

Поль Матисович Арман (известен как «майор Грейзе», настоящее имя — Пауль Тылтынь (Тылтыньш) латыш. Pauls Tiltiņš; 22 марта [4 апреля] 1903 — 7 августа 1943) — советский офицер, полковник. Первый в истории Красной Армии танкист, удостоенный звания Героя Советского Союза. Брат кавалера ордена Ленина, разведчика Альфреда Тылтыньша

Биография

Ранние годы

Родился 22 марта (4 апреля) 1903 года в имении Миттельгоф Курляндской губернии Российской империи в семье крестьянина. Подростком прожил несколько лет во Франции, и первое удостоверение личности получил там, отсюда и необычное имя — Поль Арман. Окончил реальное училище и Радиоинститут. В 1924—1925 годах служил в армии Латвии.

В СССР

В 1926 году П. М. Арман иммигрировал в СССР, где вступил в Красную Армию. В 1928 году окончил Московское пехотное училище.

В 1928—1930 годах служил командиром взвода в 59-м стрелковом полку Ленинградского военного округа. Затем переведён в Московский военный округ командиром взвода разведки первой опытной механизированой бригады. В мае 1931 года переведён в Закавказский военный округ командиром автобронедивизиона. С декабря 1932 года — командир батальона в 5-й мотоброневой бригаде в Борисове.

В 1935 году окончил курсы усовершенствования технического состава при Военной академии механизации и моторизации РККА.

На гражданской войне в Испании

В 1936 году П. М. Арман добровольцем отправился воевать в Испанию. В ходе боевых действий проявил исключительное мужество, хладнокровие и инициативу. Участвовал в первом танковом бою с участием советских танкистов.

29 октября 1936 года в бою у населённого пункта Сесения (30 км южнее Мадрида) танковая рота Т-26 под командованием капитана П. М. Армана нанесла противнику внезапный удар. Лично П. М. Арман уничтожил 3 танка и много живой силы противника. Находясь в горящем танке, несмотря на контузию, продолжал руководить боем роты. Подчинённый П. М. Армана, С. К. Осадчий, совершил в том бою первый в мире танковый таран, столкнул в лощину итальянскую танкетку «Ансальдо».

Всего за этот день группа П. М. Армана уничтожила и рассеяла всадников и пехоты около двух эскадронов и двух батальонов, вывела из строя 12 орудий, два-три десятка транспортных машин с грузами и несколько танков.

За этот бой 31 декабря 1936 года Указом Президиума Верховного Совета СССР капитану Полю Матисовичу Арману было присвоено звание Героя Советского Союза.

Между войнами

В январе 1937 П. М. Арман вернулся из Испании в СССР, ему было присвоено звание майора и он был назначен командиром 5-й механизированной бригады. 5 февраля 1937 выступил с часовым докладом в Кремле при Сталине об уроках использования советских танков в Испании. В Овальном зале Кремля собрались группа участников боев в Испании, работники оборонной промышленности, главные конструкторы, высший командный состав, руководители партии и правительства. Председательствовал на совещании нарком обороны К. Е. Ворошилов. Вскоре после этого был арестован по обвинению в шпионаже и пробыл в заключении до июня 1939, когда дело против него было прекращено.

С сентября 1939 по май 1941 — учился в Военной академии им. Фрунзе. По окончании — назначен заместителем командира 51-й танковой дивизии.

Великая Отечественная война

В годы Великой Отечественной войны П. М. Арман командовал 11-й танковой бригадой, был командующим Бронетанковыми и механизироваными войсками 4-й общевойсковой армии.

С 12 марта 1943 года — командир 122-й танковой бригады.

Сквозная атака! Смешались в кучу танки, люди… Сшибались в лоб, таранили друг друга, расстреливали сзади… сто немецких танков горело одновременно. Ах, если бы мне собственными глазами увидеть такой костер! Всего же там уничтожили около трехсот пятидесяти танков и штурмовых орудий. Сбили острие танкового клина, которым фашисты пытались нас расколоть!

— из письма жене и дочери с Волховского фронта о победе на Курской дуге под Прохоровкой.

Полковник П. М. Арман погиб от пули снайпера 7 августа 1943 года в бою у села Поречье Кировского района Ленинградской области в ходе Мгинской наступательной операции. Похоронен в городе Волхов Ленинградской области.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» № 27 Героя Советского Союза
• орден Ленина
• орден Отечественной войны I степени

Литература

• Арман Поль Матисович (Тылтынь Пауль) // Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — С. 75. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Кузнецов И. И., Джога И. М. Первые Герои Советского Союза (1936—1939). — Иркутск, 1983.
• Ибрагимов Д. С. Противоборство. — М.: ДОСААФ, 1989.
• Родимцев А. И. Под небом Испании. — М.: Советская Россия, 1985.
• Ясман З. Д. Поль Арман, первый танкист — Герой Советского Союза. // Вопросы истории. — 1999. — № 10. — С. 132—137.
• Я не боюсь не быть (документальная повесть, совместно с Д. Кочетковым). — Москва, Политиздат: 1983. — 366 с. Тираж: 200000 экз.

Ссылки

•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=970 Арман, Поль Матисович]. Сайт «Герои Страны».
• А. П. Паршев. [flot.com/holidays/v-day/facts.htm Забытые даты и люди.] (статья, посвященная, в том числе, бою 29 октября 1936 года)

Отрывок, характеризующий Арман, Поль Матисович

– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.


Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
– Да что? – сказал он Денисову, – не дойдет дело до драки. Вот увидишь, назад уйдем.
– Чог'т их знает, что делают – проворчал Денисов. – А! Г'остов! – крикнул он юнкеру, заметив его веселое лицо. – Ну, дождался.
И он улыбнулся одобрительно, видимо радуясь на юнкера.
Ростов почувствовал себя совершенно счастливым. В это время начальник показался на мосту. Денисов поскакал к нему.
– Ваше пг'евосходительство! позвольте атаковать! я их опг'окину.
– Какие тут атаки, – сказал начальник скучливым голосом, морщась, как от докучливой мухи. – И зачем вы тут стоите? Видите, фланкеры отступают. Ведите назад эскадрон.
Эскадрон перешел мост и вышел из под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и последние казаки очистили ту сторону.
Два эскадрона павлоградцев, перейдя мост, один за другим, пошли назад на гору. Полковой командир Карл Богданович Шуберт подъехал к эскадрону Денисова и ехал шагом недалеко от Ростова, не обращая на него никакого внимания, несмотря на то, что после бывшего столкновения за Телянина, они виделись теперь в первый раз. Ростов, чувствуя себя во фронте во власти человека, перед которым он теперь считал себя виноватым, не спускал глаз с атлетической спины, белокурого затылка и красной шеи полкового командира. Ростову то казалось, что Богданыч только притворяется невнимательным, и что вся цель его теперь состоит в том, чтоб испытать храбрость юнкера, и он выпрямлялся и весело оглядывался; то ему казалось, что Богданыч нарочно едет близко, чтобы показать Ростову свою храбрость. То ему думалось, что враг его теперь нарочно пошлет эскадрон в отчаянную атаку, чтобы наказать его, Ростова. То думалось, что после атаки он подойдет к нему и великодушно протянет ему, раненому, руку примирения.