Поляков, Иван Семёнович

Иван Семёнович Поляков
Дата рождения:	12 июня 1845(1845-06-12)
Место рождения:	станица Ново-Цурухайтуевская, Забайкальская область
Дата смерти:	5 апреля 1887(1887-04-05) (41 год)
Место смерти:	Санкт-Петербург
Страна:	Российская империя Российская империя
Научная сфера:	зоология, антропология, этнография
Альма-матер:	Санкт-Петербургский университет
Награды и премии:	Серебряная медаль Императорского Русского географического общества Золотая медаль Императорского Русского географического общества<

Иван Семёнович Поляков (12 июня 1845 — 5 апреля 1887) — русский зоолог, антрополог и этнограф, который наиболее известен открытием в 1879 году Костёнковской стоянки первобытного человека.

Биография

Иван Семёнович родился в семье казака в станице Ново-Цурухайтуевской Забайкальской области. Мать — бурятка.

Азбуку Поляков выучил у казачьего урядника, учился в местной школе. В 1855 году помогал краеведу Николаю Кашину собирать коллекции растений и насекомых для Иркутского музея. С 1859 года учился в Иркутском военном училище. Принял участие в Витимо-Олекминской экспедиции в 1866 году, руководил которой Пётр Кропоткин.

В 1867 году переехал в Санкт-Петербург, экстерном сдал экзамены за курс гимназии.

В 1870 году он зачислен на физико-математический факультет Санкт-Петербургского университета (естественное отделение). В 1874 году, по окончании университета, принят хранителем Зоологического музея при Императорской Академии наук. Сдал магистерские экзамены и защитил диссертацию на степень магистра зоологии.

Поляков совершил научные экспедиции на Олёкму (1866), в Олонецкую губернию (1871), в Берёзовский край (1876), в Мариинский округ Томской губернии, на озеро Балхаш (1877) и на остров Сахалин (1880).

Кроме этого, Поляков совершил кругосветную экспедицию, о чём им были написаны десятки научных статей и очерков.

Публикации

Кроме редактирования «Записок Имп. рус. геогр. общ.» по общей географии (СПб., 1875, т. V; 1876, т. VII; 1879. т. VIII), Поляков напечатал

• «Отчёт о поездке в Восточный Саян» (в «Отчете о действиях Сибирского отдела Имп. рус. геогр. общ. за 1868 г.», СПб., 1869),
• «О необходимости географических исследований в СПб. губ.» («Известия Имп. рус. геогр. общества». 1871, т. VII),
• «Об остатках, каменного периода в Олонецкой губ.» (ib., 1872, т. VIII),
• «Физико-географические исследования» (ib., 1873, т. IX),
• «Отчет об Олекминско-Витимской экспедиции 1866 г.» («Записки Имп. рус. геогр. общ. по общей географии», 1873, т. III),
• «Этнографические наблюдения во время поездки на юго-восток Олонецкой губ.» («Записки Имп. рус. геогр. общ. по отделу этнографии», 1873, т. III),
• «Об исследованиях в Верхне-Волжском бассейне и в водоразделе систем Балтийского и Белого морей» («Известия Имп. рус. географ. общ.», 1874, т. IX),
• [elib.shpl.ru/ru/nodes/8771-polyakov-i-s-fiziko-geograficheskoe-opisanie-yugo-vostochnoy-chasti-olonetskoy-gubernii-spb-1886-zapiski-imp-rus-geogr-o-va-po-obsch-geogr-t-xvi-2#page/1/mode/grid/zoom/1 «Физико-географическое описание юго-восточной части Олонецкой губернии.» — СПб., 1886. — (Записки имп. рус. геогр. о-ва по общ геогр.; т. XVI, № 2).]
• «Об остатках каменного века» (ib.),
• «Об этнографическом исследовании в Припечерском крае» (ib.),
• «Об исследованиях в верховьях Волги» (ib.),
• «Письма и отчеты о путешествиях в долину р. Оби» (в «Приложении к Запискам Имп. акд. наук», 1877, т. XXX),
• «Жизнь человека и животных в долине р. Оби» («Известия Имп. рус. геогр. общ.», 1877, т. XIII),
• «Поездка в бассейн озера Балхаша» (ib., 1878, т. XIV),
• «Проект экспедиции для исследования остатков каменного века в Владимирской губ.» (ib.),
• «Остяки и рыбопромышленность в долине р. Оби» («Природа и охота», 1878, кн. 2—3),
• «О каменном веке в России» («Известия Имп. рус. геогр. общ.», 1879, т. XV),
• «Об антропологической поездке во Владимирскую губ.» (ib.),
• «Антропологическая поездка в Центральную и Восточную Россию» («Приложение к Запискам Имп. академии наук», 1880 г., т. XXXVII, № 1),
• «Исследования по каменному веку в Олонецкой губ., в долине реки Оки и на верховьях Волги», с 10 таблицами рисунков («Записки Имп. рус. геогр. общ. по отделу этнографии», 1882, т. IX),
• «Путешествие на остров Сахалин» («Известия Имп. рус. геогр. общ.», 1883, т. XIX),
• «Отчет об исследованиях на о-ве Сахалине и в Южно-Уссурийском крае» (СПб., 1884).

После смерти Полякова появились ещё две его статьи: «На крайнем востоке России» («Новь», 1888, кн. XIX) и «Крестьянское население на крайнем востоке России» (ib., кн. XXII и XXIII).

Поляков был разносторонний изыскатель. Обширная коллекция разного рода предметов, собранных им во время многочисленных поездок, передана в Императорскую академию наук.

Литература

• Поляков, Иван Семенович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [ez.chita.ru/encycl/person/?id=3158 Энциклопедия Забайкалья]
• Анучин Д. Н. «О людях русских науки и культуры (статьи, некрологи, заметки)». — М., 1950
• Петряев Е. Д. «Исследователи и литераторы старого Забайкалья» — Чита, 1954
• Григорьев С. В. Биографический словарь. Естествознание и техника в Карелии. — Петрозаводск: Карелия, 1973. — С. 181—182. — 269 с. — 1000 экз.
• Эпштейн Е. М. Исследователь Олонецкого края // Поляков И. С. — Петрозаводск, 1991
• Константинов М. В. «Оракулы веков: Этюды об исследователях Сибири» — Новосибирск, 2002.
• Константинов А. В., Константинова Н. Н. «История Забайкалья (с древнейших времен до 1917 года)» Учебное пособие.- Чита: АНО «ЦНОП», 2002. ISBN 5851582170

Ссылки

• [imena.karelia.ru/files/70.pdf Рутт Т. Е. Отчёты-письма И. С. Полякова как источник регионального лексикографирования (стр. 113)]

Отрывок, характеризующий Поляков, Иван Семёнович

Наташа смотрела на него, и в ответ на его слова только больше открылись и засветились ее глаза.
– Что можно сказать или подумать в утешенье? – сказал Пьер. – Ничего. Зачем было умирать такому славному, полному жизни мальчику?
– Да, в наше время трудно жить бы было без веры… – сказала княжна Марья.
– Да, да. Вот это истинная правда, – поспешно перебил Пьер.
– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.
– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?
– Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить:
– Мы ничего не знали, когда ехали из Москвы. Я не смела спросить про него. И вдруг Соня сказала мне, что он с нами. Я ничего не думала, не могла представить себе, в каком он положении; мне только надо было видеть его, быть с ним, – говорила она, дрожа и задыхаясь. И, не давая перебивать себя, она рассказала то, чего она еще никогда, никому не рассказывала: все то, что она пережила в те три недели их путешествия и жизни в Ярославль.
Пьер слушал ее с раскрытым ртом и не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая ее, он не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, что она рассказывала. Он слушал ее и только жалел ее за то страдание, которое она испытывала теперь, рассказывая.
Княжна, сморщившись от желания удержать слезы, сидела подле Наташи и слушала в первый раз историю этих последних дней любви своего брата с Наташей.
Этот мучительный и радостный рассказ, видимо, был необходим для Наташи.
Она говорила, перемешивая ничтожнейшие подробности с задушевнейшими тайнами, и, казалось, никогда не могла кончить. Несколько раз она повторяла то же самое.
За дверью послышался голос Десаля, спрашивавшего, можно ли Николушке войти проститься.
– Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты.
Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире.
Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.
– Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем.
Прежде чем Пьер вышел, княжна сказала ему:
– Это в первый раз она так говорила о нем.


Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.