Полярные авиалинии
Поделись знанием:
К:Авиакомпании, основанные в 1997 году
Но полковник не договорил всего, что хотел. Близко пролетевшее ядро заставило его, нырнув, согнуться на лошади. Он замолк и только что хотел сказать еще что то, как еще ядро остановило его. Он поворотил лошадь и поскакал прочь.
– Отступать! Все отступать! – прокричал он издалека. Солдаты засмеялись. Через минуту приехал адъютант с тем же приказанием.
Это был князь Андрей. Первое, что он увидел, выезжая на то пространство, которое занимали пушки Тушина, была отпряженная лошадь с перебитою ногой, которая ржала около запряженных лошадей. Из ноги ее, как из ключа, лилась кровь. Между передками лежало несколько убитых. Одно ядро за другим пролетало над ним, в то время как он подъезжал, и он почувствовал, как нервическая дрожь пробежала по его спине. Но одна мысль о том, что он боится, снова подняла его. «Я не могу бояться», подумал он и медленно слез с лошади между орудиями. Он передал приказание и не уехал с батареи. Он решил, что при себе снимет орудия с позиции и отведет их. Вместе с Тушиным, шагая через тела и под страшным огнем французов, он занялся уборкой орудий.
– А то приезжало сейчас начальство, так скорее драло, – сказал фейерверкер князю Андрею, – не так, как ваше благородие.
Князь Андрей ничего не говорил с Тушиным. Они оба были и так заняты, что, казалось, и не видали друг друга. Когда, надев уцелевшие из четырех два орудия на передки, они двинулись под гору (одна разбитая пушка и единорог были оставлены), князь Андрей подъехал к Тушину.
– Ну, до свидания, – сказал князь Андрей, протягивая руку Тушину.
– До свидания, голубчик, – сказал Тушин, – милая душа! прощайте, голубчик, – сказал Тушин со слезами, которые неизвестно почему вдруг выступили ему на глаза.
Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.
– Капитан, ради Бога, я контужен в руку, – сказал он робко. – Ради Бога, я не могу итти. Ради Бога!
Видно было, что юнкер этот уже не раз просился где нибудь сесть и везде получал отказы. Он просил нерешительным и жалким голосом.
– Прикажите посадить, ради Бога.
– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?
– Сложили, кончился, – ответил кто то.
– Посадите. Садитесь, милый, садитесь. Подстели шинель, Антонов.
Юнкер был Ростов. Он держал одною рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и руки Ростова.
– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
 | ||||
| ||||
| Дата основания | ||||
|---|---|---|---|---|
| Базовые аэропорты | ||||
| Основные направления | ||||
| Размер флота |
46 | |||
| Пунктов назначения |
30 | |||
| Штаб-квартира |
| |||
| Руководство |
Тарасов Александр Евгеньевич (генеральный директор) | |||
| Сайт |
[www.polarair.ru/ arair.ru] | |||
АО «Авиакомпания «Полярные авиалинии» (якут. «Полярные авиалинии» авиахампаанньа» аахсыйалардаах холбоhуга) — российская авиакомпания, осуществляющая региональные перевозки в Якутии. Базируется в Якутске, имеет филиалы в Батагае, Нюрбе, Тикси, Зырянке. Помимо пассажирских перевозок выполняет санитарные рейсы, поисково-спасательные полёты по ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций и тушению лесных пожаров, социально-значимые пассажирские перевозки в арктических и центральных улусах Республики Саха (Якутия).
Содержание
История
Государственное Унитарное Предприятие Авиакомпания «Полярные авиалинии» образовано Указом Президента Республики Саха (Якутия) от 16 июня 1997 года.
Указом Президента Республики Саха (Якутия) от 18.12.2009 г. № 1724, Распоряжения Правительства РС(Я) от 29.01.2010 г. № 55-р и выданного свидетельства о государственной регистрации юридического лица от 18.06.2010 г. № (ОГРН 1101435005957) ГУП Авиакомпания «Полярные авиалинии» реорганизована в форму преобразования в Открытое акционерное общество «Авиакомпания «Полярные авиалинии».
Флот[1]
| Тип ВС | Кол-во |
|---|---|
| Ми-8МТВ | 3 |
| Ми-8Т | 13 |
| Л-410 | 5 |
| Ан-2 | 9 |
| Ан-3Т | 6 |
| Ан-24 | 4 |
| Ан-26-100 | 3 |
| Diamond DA40 Tundra | 2 |
| Pilatus PC-6 |
1 |
Маршрутная сеть
Региональные маршруты:
- Батагай — Аэропорт «Батагай»
- Алдан-Аэропорт "Алдан"
- Батагай-Алыта — Аэропорт «Саккырыр»
- Белая Гора — Аэропорт «Белая Гора»
- Верхневилюйск — Аэропорт «Верхневилюйск»
- Вилюйск — Аэропорт «Вилюйск»
- Депутатский — Аэропорт «Депутатский»
- Зырянка — Аэропорт «Зырянка»
- Нюрба — Аэропорт «Нюрба»
- Нерюнгри — Аэропорт «Чульман»
- Оймякон-Аэропорт "Оймякон"(Сезонный)
- Оленёк — Аэропорт «Оленёк»
- Олёкминск — Аэропорт «Олёкминск»
- Саскылах — Аэропорт «Саскылах»
- Среднеколымск — Аэропорт «Среднеколымск»
- Сунтар — Аэропорт «Сунтар»
- Тикси — Аэропорт «Тикси»
- Усть-Куйга — Аэропорт «Усть-Куйга»
- Усть-Мая — Аэропорт «Усть-Мая»
- Хандыга-Аэропорт "Хандыга"
- Хонуу — Аэропорт «Мома»
- Черский — Аэропорт «Черский»
- Чокурдах — Аэропорт «Чокурдах»
- Якутск — Международный аэропорт «Якутск» Основной хаб
Внутрироссийские маршруты:
Происшествия
Авиапарк старше 37 лет (самый большой показатель в России).
С самолётами авиакомпании имели место некоторые происшествия, в частности:
- 21 ноября 2012 года самолёт Ан-26Б-100 выкатился за пределы ВПП и получил значительные повреждения конструкции. Никто из пассажиров и членов экипажа не пострадал.[2]
- 2 июля 2013 года Вертолет Ми-8Т «Полярных авиалиний», выполнявший рейс по маршруту Поселок Депутатский - село Казачье, потерпел крушение в 45 км северо-западнее аэродрома поселка Депутатский Усть-Янского района республики Саха. На его борту было 28 человек: три члена экипажа, 25 пассажиров, включая 11 детей. 24 из них погибли. Выжил только экипаж и 17-летний подросток-пассажир.[3]
Напишите отзыв о статье "Полярные авиалинии"
Примечания
Отрывок, характеризующий Полярные авиалинии
– Я… ничего… – проговорил он, приставляя два пальца к козырьку. – Я…Но полковник не договорил всего, что хотел. Близко пролетевшее ядро заставило его, нырнув, согнуться на лошади. Он замолк и только что хотел сказать еще что то, как еще ядро остановило его. Он поворотил лошадь и поскакал прочь.
– Отступать! Все отступать! – прокричал он издалека. Солдаты засмеялись. Через минуту приехал адъютант с тем же приказанием.
Это был князь Андрей. Первое, что он увидел, выезжая на то пространство, которое занимали пушки Тушина, была отпряженная лошадь с перебитою ногой, которая ржала около запряженных лошадей. Из ноги ее, как из ключа, лилась кровь. Между передками лежало несколько убитых. Одно ядро за другим пролетало над ним, в то время как он подъезжал, и он почувствовал, как нервическая дрожь пробежала по его спине. Но одна мысль о том, что он боится, снова подняла его. «Я не могу бояться», подумал он и медленно слез с лошади между орудиями. Он передал приказание и не уехал с батареи. Он решил, что при себе снимет орудия с позиции и отведет их. Вместе с Тушиным, шагая через тела и под страшным огнем французов, он занялся уборкой орудий.
– А то приезжало сейчас начальство, так скорее драло, – сказал фейерверкер князю Андрею, – не так, как ваше благородие.
Князь Андрей ничего не говорил с Тушиным. Они оба были и так заняты, что, казалось, и не видали друг друга. Когда, надев уцелевшие из четырех два орудия на передки, они двинулись под гору (одна разбитая пушка и единорог были оставлены), князь Андрей подъехал к Тушину.
– Ну, до свидания, – сказал князь Андрей, протягивая руку Тушину.
– До свидания, голубчик, – сказал Тушин, – милая душа! прощайте, голубчик, – сказал Тушин со слезами, которые неизвестно почему вдруг выступили ему на глаза.
Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.
– Капитан, ради Бога, я контужен в руку, – сказал он робко. – Ради Бога, я не могу итти. Ради Бога!
Видно было, что юнкер этот уже не раз просился где нибудь сесть и везде получал отказы. Он просил нерешительным и жалким голосом.
– Прикажите посадить, ради Бога.
– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?
– Сложили, кончился, – ответил кто то.
– Посадите. Садитесь, милый, садитесь. Подстели шинель, Антонов.
Юнкер был Ростов. Он держал одною рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и руки Ростова.
– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
