Полёт Дэвида Копперфильда

В этой статье описан секрет фокуса с полётом в исполнении Дэвида Копперфильда.

Краткое описание фокуса

Фокусник летает по сцене, делая сальто прямо в воздухе, пролетает через вращающиеся обручи, залетает в стеклянный ящик и продолжает летать даже под крышкой. Он двигает телом настолько свободно, что маловероятно, что на это способен подвешенный человек.

От шоу к шоу Копперфильд может применять дрессированного сокола, летать с девушкой-добровольцем на руках на манер Супермена и т. д.

Копперфильд традиционно использует синий задник, а в телевизионных версиях фокуса — и подвесные «облака». Фокус исполняется под музыку Ли Холдриджа East of Eden Suite. По словам Копперфильда, фокус подготавливался семь лет.

Секрет

Система, применяемая Копперфильдом, достаточно полно описана в патенте Джона Гоэна 1994 года. В этом разделе она описана вкратце. Подобные установки широко используются в кино жанра «уся».

Естественно, Копперфильд подвешен к управляемому компьютером крану. Кран обслуживается двумя-тремя операторами. Но сам способ подвешивания необычный.

Вместо того, чтобы использовать один или два троса, Копперфильд применяет два пучка очень тонких (диаметром ¼ мм) тросов. Каждый трос выдерживает более 10 кг, а пучок в целом — 100 кг. Столь тонкие тросы не видны зрителям, к тому же для меньшей заметности каждый пучок всегда повёрнут перпендикулярно взгляду зрителей. На некоторых видео даже заметны блики от тросиков, которые иногда высвечиваются прожекторами. Система пружин обеспечивает натяжение каждого из тросов в отдельности. Пучки тросов крепятся на поясе в районе центра тяжести — отсюда непринуждённость движений. На стоп-кадрах видно что-то под свитером Дэвида.

Хотя на заблокированном сайте российского иллюзиониста Тимура Абдулова, раскрывшего все фокусы Дэвида, говорится всё-таки лишь о двух металлических нитях, с помощью которых летает Копперфильд. Каждая из этих нитей способна выдержать больше 100 кг, — соответственно, им не составляет труда поднять в воздух как одного Дэвида, так и мага с девушкой на руках.

Все движения фокусника отрепетированы настолько, что в момент отрыва от земли он оказывается точно под лебёдкой, а значит, совсем не раскачивается. Крепления тросов также сделаны так, что гасят случайные колебания. Гашению колебаний способствует и большое количество тросов.

В фокусе с пролётом сквозь обручи пара обручей вращается так, что над фокусником всегда остаётся пространство, которое обручи не пересекают. Строго говоря, фокусник и не пролетает сквозь обручи — он вылетает с той же стороны, с которой влетел.

В фокусе со стеклянным ящиком между его крышкой и стенками остаются две узких щели для тросов. Даже необычный способ установки крышки на ящик — держать вертикально и только потом приладить на место — предназначен именно для того, чтобы пропустить тросы. Обычный человек толкал бы крышку плашмя. Естественно, находясь внутри ящика, Дэвид вынужден находиться боком к зрителям.

Специфические движения руками, которые производит Дэвид, служат, чтобы пропустить тросы при перевороте с живота на спину (и наоборот). Как сказано в разоблачении, «летать, как Дэвид Копперфильд, может каждый, кто обладает желанием — и средствами для покупки оборудования».

Неизвестно, является ли девушка добровольцем — одни утверждают, что грузоподъёмности хватает, другие, что девушка подставная и даже видели, как прицепляют тросы. К слову, Копперфильда не раз обвиняли в использовании ненастоящей публики.

См. также

• Иллюзионизм

Отрывок, характеризующий Полёт Дэвида Копперфильда

Когда княжна Марья взошла в комнату, князь Василий с сыном уже были в гостиной, разговаривая с маленькой княгиней и m lle Bourienne. Когда она вошла своей тяжелой походкой, ступая на пятки, мужчины и m lle Bourienne приподнялись, и маленькая княгиня, указывая на нее мужчинам, сказала: Voila Marie! [Вот Мари!] Княжна Марья видела всех и подробно видела. Она видела лицо князя Василья, на мгновенье серьезно остановившееся при виде княжны и тотчас же улыбнувшееся, и лицо маленькой княгини, читавшей с любопытством на лицах гостей впечатление, которое произведет на них Marie. Она видела и m lle Bourienne с ее лентой и красивым лицом и оживленным, как никогда, взглядом, устремленным на него; но она не могла видеть его, она видела только что то большое, яркое и прекрасное, подвинувшееся к ней, когда она вошла в комнату. Сначала к ней подошел князь Василий, и она поцеловала плешивую голову, наклонившуюся над ее рукою, и отвечала на его слова, что она, напротив, очень хорошо помнит его. Потом к ней подошел Анатоль. Она всё еще не видала его. Она только почувствовала нежную руку, твердо взявшую ее, и чуть дотронулась до белого лба, над которым были припомажены прекрасные русые волосы. Когда она взглянула на него, красота его поразила ее. Анатопь, заложив большой палец правой руки за застегнутую пуговицу мундира, с выгнутой вперед грудью, а назад – спиною, покачивая одной отставленной ногой и слегка склонив голову, молча, весело глядел на княжну, видимо совершенно о ней не думая. Анатоль был не находчив, не быстр и не красноречив в разговорах, но у него зато была драгоценная для света способность спокойствия и ничем не изменяемая уверенность. Замолчи при первом знакомстве несамоуверенный человек и выкажи сознание неприличности этого молчания и желание найти что нибудь, и будет нехорошо; но Анатоль молчал, покачивал ногой, весело наблюдая прическу княжны. Видно было, что он так спокойно мог молчать очень долго. «Ежели кому неловко это молчание, так разговаривайте, а мне не хочется», как будто говорил его вид. Кроме того в обращении с женщинами у Анатоля была та манера, которая более всего внушает в женщинах любопытство, страх и даже любовь, – манера презрительного сознания своего превосходства. Как будто он говорил им своим видом: «Знаю вас, знаю, да что с вами возиться? А уж вы бы рады!» Может быть, что он этого не думал, встречаясь с женщинами (и даже вероятно, что нет, потому что он вообще мало думал), но такой у него был вид и такая манера. Княжна почувствовала это и, как будто желая ему показать, что она и не смеет думать об том, чтобы занять его, обратилась к старому князю. Разговор шел общий и оживленный, благодаря голоску и губке с усиками, поднимавшейся над белыми зубами маленькой княгини. Она встретила князя Василья с тем приемом шуточки, который часто употребляется болтливо веселыми людьми и который состоит в том, что между человеком, с которым так обращаются, и собой предполагают какие то давно установившиеся шуточки и веселые, отчасти не всем известные, забавные воспоминания, тогда как никаких таких воспоминаний нет, как их и не было между маленькой княгиней и князем Васильем. Князь Василий охотно поддался этому тону; маленькая княгиня вовлекла в это воспоминание никогда не бывших смешных происшествий и Анатоля, которого она почти не знала. M lle Bourienne тоже разделяла эти общие воспоминания, и даже княжна Марья с удовольствием почувствовала и себя втянутою в это веселое воспоминание.
– Вот, по крайней мере, мы вами теперь вполне воспользуемся, милый князь, – говорила маленькая княгиня, разумеется по французски, князю Василью, – это не так, как на наших вечерах у Annette, где вы всегда убежите; помните cette chere Annette? [милую Аннет?]
– А, да вы мне не подите говорить про политику, как Annette!
– А наш чайный столик?
– О, да!
– Отчего вы никогда не бывали у Annette? – спросила маленькая княгиня у Анатоля. – А я знаю, знаю, – сказала она, подмигнув, – ваш брат Ипполит мне рассказывал про ваши дела. – О! – Она погрозила ему пальчиком. – Еще в Париже ваши проказы знаю!
– А он, Ипполит, тебе не говорил? – сказал князь Василий (обращаясь к сыну и схватив за руку княгиню, как будто она хотела убежать, а он едва успел удержать ее), – а он тебе не говорил, как он сам, Ипполит, иссыхал по милой княгине и как она le mettait a la porte? [выгнала его из дома?]